- Эй, осторожней там! - автоматически возмутился Крест и передал Денису бинокль. - Посмотри-ка, Дэн. Ничего особенного. Видишь большой валун, почти кубический? Вот за ним я и залягу - в обнимку с гранатомётом…. Ты расположишься правее. Видишь, там есть островок высокой травы? Хуан спрячется вон в том кустарнике. Отличная позиция для внезапного нападения…
Закат был - словами не описать: неправдоподобно большое, рубиновое солнце надолго замерло у дальних голубоватых холмов, словно бы уснуло, создавая идеальные условия для развёрнутых философских раздумий….
А потом небесное светило внезапно, одним неуловимым движением, "нырнуло" за горизонт, и на пампу опустилась тропическая ночь: миллионы и миллионы ярких звёзд и звёздочек, падающие вниз яркие астероиды, шуршание крыльев летучих мышей над головами…
Денис почувствовал, как кто-то дёргает его за ногу.
- Командир, просыпайся, пора! До рассвета осталось всего два часа. Труба зовёт, пора на дело…
Недовольно зевнув, он встал на ноги, потянулся, передёрнул плечами: было достаточно зябко, только на несколько градусов выше нуля.
Крест обернулся к Мари:
- Как только начнутся выстрелы и взрывы, сразу же заводи мотор. Увидишь красную ракету - выезжай нам на встречу. Всё ясно?
- А если ракеты не будет?
- Обязательно будет! Быстро сплюнь три раза через левое плечо и постучи по дереву…
Фонариками они не пользовались: звёзды и Луна достаточно неплохо освещали путь, а в предутреннем небе изредка полыхали яркие зеленоватые зарницы.
На вершине холма тлел крохотный костёр, у которого дремал, опираясь на карабин, одинокий часовой. Денис поднял вверх указательный палец, Крест согласно кивнул головой. Короткая бесшумная перебежка, прыжок, одна рука обхватывает у горла голову незадачливого охранника, другая ложится на темечко, резкий рывок, противный хруст, путь свободен…
Когда они подползли к большому валуну, Крест, облегчённо вздохнув, снял с плеча тяжёлый гранатомёт и зашептал:
- Хуан, вон туда поставь ящик с гранатами. Ага, молодец…. Значится так, братцы. Сейчас занимайте исходные позиции и будьте настороже. Как только я выпущу первую гранату, так и начинайте поливать из автоматов всё живое…
Денис выглянул из-за камня, до лагеря было метров сто восемьдесят: четыре брезентовые палатки, силуэт джипа - в свете костра, несколько грузных мулов, прикорнувших невдалеке.
- Могу дать совет, - предложил Денис. - Первую гранату надо зафитилить между палаток, вторую - в джип, третью - сугубо по обстановке….
- Я так и сделаю, - очень серьёзно ответил Санька. - Да поможет нам Бог!
Неожиданно послышался шум работающего мотора, судя по звуку, легковой автомобиль огибал холм, на котором остался лежать труп часового.
- Так, перемещение на исходные позиции временно откладывается, - напрягся Крест. - Подождём немного…
В небо неожиданно - со стороны едущей легковушки - взвилась зелёная ракета, из лагеря бошей ей ответили такой же, костёр возле палаток загорелся ярче, очевидно, в него плеснули бензина. К тёмно-зелёным палаткам подъехала машина - жёлтая - в свете костра. Крест поднёс к глазам бинокль и глухо застонал.
- Что случилось?
- Это наш "линкольн". Мы к ним в гости отправились, а они - к нам…. Вот что значит недооценить противника, чёрт побери…
- А, Мария?
- Пока не видно, но она может связанной лежать на заднем сиденье. Я сейчас подползу туда, посмотрю - что да как.
- Я подползу! - возразил Денис. - Ты уже пятнадцать лет с коня не слезаешь, толком и ползать разучился. Опять же - в конкретной ситуации - ты лицо заинтересованное, можешь запросто наломать дров…
Из темноты прилетел чуть слышный условный свист, послышался шорох, через тридцать секунд показалось улыбающееся женское лицо.
- Не надо никуда ползти, - довольно зашептала Мари. - Плохо же вы обо мне думаете. Чтобы Мария Сервантес - попала в плен? Не дождётесь никогда…. Я вовремя услышала странный шорох, тут же забралась на кебрачо, мофы и не заметили ничего. Обшарили всё вокруг, долго ничего понять не могли, спорили…. Потом решили, что мы раздумали менять машину и уехали на восток: там проходит дорога, по которой можно выбраться на шоссе до Буэнос-Айреса. Подумали боши, посовещались, и решили конфисковать "линкольн" - для нужд своего немецкого поселения.
- Молодец ты у меня! - скупо похвалил жену Крест. - Но как мы теперь будем добираться до реки?
- Там, в лощине, - Мари махнула рукой, - лошади пасутся, даже не рассёдланные. До реки осталось километров тридцать пять, доедем без остановок…. Пошли?
Хуан неожиданно что-то залопотал на незнакомом языке, время от времени постукивая себя кулаком в грудь. Крест слушал очень внимательно, не перебивая, задумчиво морщился, наконец, ответил метису - несколькими короткими фразами, посмотрел на Дениса и Мари, подмигнул:
- Ладно, пошли. Веди, небесная сеньора, к своим лошадям…
Метров сто проползли, потом побежали.
- Стойте, - приказала Мария, заслышав взволнованное лошадиное похрапывание. - Я к лошадям пойду одна, нашепчу им на уши всякого, чтобы были послушными. А вы подходите минут через пять, - плавно зашагала дальше.
- А почему Хуан остался? - хрипло дыша, спросил Денис.
- Очень уж ему хочется - отомстить бошам за смерть своего названого брата. Мы с ним так договорились: получив от нас сигнал, он выпускает с пяток гранат по лагерю противника, первым делом стараясь вывести из строя автомобили. Потом со всех ног бежит к кебрачо, лезет наверх…. В ветвях этого дерева можно спрятать целый взвод. И ему хорошо - мофам отомстил, и нам неплохо - после такого обстрела бошам будет не до погони…
Лошади были на удивление смирными и покладистыми, Мари всегда умела общаться с животными, добиваясь при этом феноменальных результатов. Отъехав метров сто пятьдесят, Крест остановился, достал ракетницу и запустил в небо красную ракету. Ещё через минуту загремели - один за другим - взрывы, над пампой встало огненное облако. Очевидно, рванули бензобаки машин. После небольшой паузы зазвучали беспорядочные автоматные и пистолетные выстрелы.
Скакали часа три. Денис очень давно уже не сидел на лошади, поэтому быстро стёр себе задницу до крови, и большую часть пути проделал, стоя на стременах. Удовольствие ниже среднего: сводило икроножные мышцы, нестерпимо ломило поясницу, хотелось пошло и безвозвратно умереть…
Но всё когда-то заканчивается: вот впереди, за краем высокого обрыва, показались чуть розоватые воды, полностью соответствующие своим цветом названию реки - Рио-Рохо. Пока Денис, болезненно постанывая, наклонами и приседаниями приводил в порядок измученное тело, Крест и Мария расседлали измученных коней и отпустили их в пампу - на волю.
- По крайней правой тропе мы спустимся к реке, - пояснил Саня. - Там посёлок итальянских переселенцев: рыбу ловят, занимаются коммерцией с речными индейцами, дают напрокат лодки с мощными моторами.
Итальянская деревушка оказалась непрезентабельной донельзя: обычные глинобитные хижины, крытые красной черепицей, высокие кучи мусора и объедков тут и там, снующие под ногами облезлые собаки. Наблюдалось единственное национальное отличие от других аналогичных поселений - возле каждой лачуги росли молодые оливковые деревья.
Крест громко постучал в фанерную дверь нужного домика, прокричал несколько длинных фраз на итальянском языке. Ответом же ему была мёртвая тишина. Ещё минут пять Алексу пришлось стучать и ругаться, прежде чем последовала ответная реакция: послышались звонкие шлепки босых ног по деревянному полу, загремел отворяемый засов, дверь распахнулась, наружу высунулась заспанная морда, украшенная чёрными густыми усами. Усач, одетый в одни несвежие портки, вывалился на улицу, недовольно почёсывая волосатую грудь, и незамедлительно вступил с Крестом в жаркую словесную перепалку. Через десять минут Саня расстроено махнул рукой, сигнализируя об отходе.
Они присели на дно перевёрнутой дырявой лодки, в трёх метрах от пологого берега реки.
- Странные дела творятся нынче! - печально объявил Крест, в сердцах сплёвывая в сторону. - Представляете, вчера с утра у этого итальяшки было три моторки, которые он сдавал в аренду заезжим туристам. К вечеру не было уже ни одной. И так по всей деревне…. Восемь лодок вчера скупили, не торгуясь, приезжие. Причём, как утверждает наш усатый дружок, у всех этих приезжих росли "немецкие уши". Улавливаете мысль?
- Ничего себе! - присвистнула Мари. - Получается, что мысль об отходе по реке пришла в голову ни тебе одному…
- Получается, что так. Ситуация слегка осложняется…. Эй! Не смей заходить в воду! - истошно завопил Саня, заметив, что Денис сбросил сапоги и закатал штаны до колен, намериваясь охладить в реке уставшие ноги.
- Почему это - "не смей"? - слегка обиделся Денис.
- Потому, что тут водятся пираньи! Слыхал про таких кровожадных рыбок?
- Ну, слыхал…. А что, они набрасываются всегда и на всех?
- Если чувствуют, что в воду попала кровь, то всегда набрасываются. А у тебя на одной ноге имеется свежая ссадина, да на другой - кровавый мозоль…. Просекаешь, чудило?
В ста метрах ниже по течению реки к берегу были причалены длинные плоты, связанные из толстых деревьев. На плотах были выстроены крохотные шалаши, горели маленькие костерки, над которыми висели разномастные котелки и кастрюльки.
- Что это такое? - спросил Денис, указывая на плоты.
- Деревья ценных пород: палисандр, розовое дерево, красное дерево, другие всякие, - объяснила Мари. - Они растут в сельве, а там нет дорог. Поэтому ценная древесина вырубается по берегам рек, по ним же сплавляется к портам, где загружается в корабельные трюмы и вывозится в Европу, в Штаты…. Эти же плоты двигаются к Буэнос-Айресу. Ух, ты! Это же идея! Саша…
- Я всё понял! Я сейчас! - вскочил с лодочного дна Крест и со всех ног рванул к плотам.
Вернулся Саня достаточно быстро - довольный и весёлый, с большим тюком в руках. Радостно оповестил:
- Я договорился с их "главным", нас берут с собой! Денег, правда, содрали немеренно, да и поработать придётся…. Зато боши на плотах нас не найдут ни за что, особенно в одежде плотовщиков. Вот, господа и дамы, - начал развязывать свой узел, - извольте переодеться!
"Странная эта Аргентина…", - рассуждал про себя Денис. - "Каждый день приходится кардинально переодеваться…".
Мари, одетая в длинное и мешковатое цветастое платье, с голубым платком на голове, смотрелась какой-то неприметной замарашкой. Денис и Крест были облачены в короткие холщовые штаны и длинные рубахи светло-серого цвета, на головах у них красовались широченные джутовые шляпы. Все трое, естественно, были босыми.
- Вы, новенькие, ступайте на второй плот, - велел "главный": толстый и вальяжный мужчина с сильной примесью индейской крови. - Пойдёте прямо за моим плотом. Куда он, туда и вы…. Всё понятно?
Денису даже нравился такой способ передвижения: плыви себе, никуда не торопясь, любуйся местными экзотическими красотами, строй планы на будущее…. Иногда плоты долгое время шли вдоль одного берега, а порой начинали совершать сложные манёвры, видимо, следуя за извилистым судоходным руслом Рио-Рохо. Временами мимо проносились моторные лодки с хмурыми личностями на борту. Личности внимательно изучали водную гладь реки и её низкие берега, не обращая на плоты никакого внимания.
После скучнейшей ночёвки плоты подошли к месту впадения Рио-Рохо в великую Ла-Плату, пристали к правому берегу. Очевидно, "главный" выбирал подходящий момент для вхождения в Серебряную Реку, чтобы не столкнуться с каким-нибудь серьёзным судном.
Со стороны Ла-Платы показался красный катерок. Один человек в камуфляже сидел у мотора, сжимая рулевой рычаг. Другой, одетый в жёлтый дождевик, широко распахнутый на груди, стоял на носу, сжимая в руках короткоствольный винчестер. Красное плавсредство, описав широкий полукруг, направилось прямо к плотам.
- Ведём себя спокойно и естественно, - пробурчал Крест. - Маша, занимайся обедом и не отходи от костра. Может, они следуют к передовому плоту, где традиционно обитает начальство…
Рулевой вовремя заглушил мотор, и катер плавно причалил к брёвнам второго плота.
- Иди сюда! - на очень некачественном испанском языке позвал тип с винчестером.
- Что угодно сеньору? - Денис склонился в низком поклоне, пряча лицо за широкими полями шляпы.
- Вот, уродина, посмотри на эти фото. Видел кого-нибудь из них?
- Нет, сеньор, впервые вижу этих важных господ! - горячо заверил незнакомца Денис, старательно пялясь на фотографии Креста, Марии и на свою собственную.
- Позови-ка других уродов! - велел "жёлтый дождевик".
- Эй, а где я уже видел эту девицу? - спросил второй человек, сидящий у мотора, внимательно глядя на подходящую Мари.
Времени на раздумья не оставалось. Денис одной рукой схватил за ствол винчестера "дождевика", отводя его в сторону человека у мотора, второй рукой нанёс удар в горло - стилетом, до этого момента спрятанным в широком рукаве.
Прозвучал выстрел, просвистел нож, брошенный Крестом. Человек у мотора жалобно ойкнул, вскочил на ноги, и тут же завалился в сторону, выпадая за борт. Через мгновение и "дождевик" последовал его примеру, подняв целую кучу брызг.
- Все в лодку! - скомандовал Денис, перелезая через борт и устраиваясь на сиденье у мотора, Крест и Мария дисциплинированно устроились на носу.
В речных водах творилось что-то невообразимое: рядом с катером "кипели" два водяных котла, во все стороны летели ярко-красные брызги.
- Это пираньи обедают, - невозмутимо подсказал Крест. - Давай, командир, поехали отсюда! Следующая остановка - славный город Буэнос-Айрес…
Глава одиннадцатая
Буэнос-Айрес - во всех его проявлениях
Он проснулся от громких звуков клаксонов. За окном безостановочно, невежливо перебивая друг друга, сигналили машины. Сигналили на разные голоса: вот вздорная легковушка заголосила тоненьким старческим фальцетом, а это какой-нибудь солидный "кадиллак" заявил о своих правах на беспрепятственный проезд по столичной улице, и тут же всех остальных участников дорожной драмы прервал могучий бас наглого американского грузовика…
Третье утро подряд начиналось одинаково, как под копирку, на часы можно было не смотреть: шесть-сорок утра, ну, может быть, шесть-пятьдесят…
"Оно и понятно", - широко и лениво зевнул Денис. - "Светофоров-то нет, вот вам и результат. Тяга к безграничной свободе - палка о двух концах…".
Завтрак в ближайшем ресторанчике предложили стандартный: свежие пшеничные булочки, коровьи и козьи сыры в ассортименте, ветчина и разнообразные копчёности, тонко нарезанное варёное мясо вчерашней варки, на десерт - кофе двадцати сортов на выбор. Спиртных напитков - по аргентинским понятиям - утром не полагалось, но Денис, сугубо из своей устойчивой нелюбви к строгим и незыблемым правилам, заказал "два пива".
Пожилой официант, посматривая строго и неодобрительно, принёс на крохотном подносе две бутылки "Кильмес-Кристаль", покрытые тончайшим светло-голубым слоем инея, и с сердитым стуком поставил их на стол перед "неправильным испанцем".
"Пошли вы, с вашими традициями куда подальше!", - мысленно ответил консервативному официанту Денис и весело подмигнул Хуану Перрону, пристально смотрящему на него с большого поясного портрета, висевшего на неаккуратной кирпичной стене. - "Лучше бы светофоры установили и дали человеку нормально выспаться! А господин Перрон - тот ещё субчик: сразу видно, что среди его ближайших родственников и тощие степные волки числятся…".
После неторопливого завтрака он отправился прогуляться по городу, до запланированной встречи с Крестом оставалось порядка двенадцати часов.
Буэнос-Айрес Денису определённо нравился. Не Барселона, конечно же, но было в облике города что-то, безусловно, симпатичное и неповторимое. Аура какая-то ощущалась.
"Эх, жалко, что зима на дворе!", - огорчался Денис. - "Летом бы здесь побродить, посмотреть…".
Он спустился в непрезентабельное и душное аргентинское метро, с трудом втиснулся в давно некрашеный вагон, проехал несколько станций. По противно дребезжащему, местами откровенно ржавому эскалатору, поднялся на поверхность, с удовольствием вдохнул полной грудью воздух, наполненный уже знакомыми запахами: сухими листьями платанов, жареными каштанами, горечью поздней майской осени…
Сегодня Денис решил передвигаться по городу сугубо пешком, пользуясь наземным транспортом только для кратковременной передышки. Вот и знаменитая площадь Сан-Мартин, от которой отходит одноимённая улица, где он уже побывал вчера - открывал счета в рекомендованных Крестом банках. Денис купил у уличного торговца большую говяжью сосиску, запеченную в тесте, и бумажный стаканчик с лимонадом, перекусил. В сосиску, похоже, щедро добавили эвкалиптовой целлюлозы, а лимонад своим вкусом, определённо, напоминал русский народный напиток с гордым названьем "ситро".
Куда направиться дальше? Классический квадратный сквер, полный скромными осенними цветами, шикарный ярко-зелёный газон, проспект Леандро Алеем, книжный магазин достославных братьев Лашкевич. Денис прошёл мимо: советская пресса месячной давности его совершенно не интересовала.
За Британской башней показались горбатые краны Нового порта, ещё немного и уже стал ясно различим серебряный параллелепипед с маленьким красным квадратом в правом верхнем углу - выставочный павильон "Достижения СССР" с красным флагом на фасаде.
Помня Санины наставления, он резко повернул на сто восемьдесят градусов и зашагал к парку Ретиро, откуда доносились звуки красивой музыки: нечто среднее между томным аргентинским танго и классическим русским романсом. Приятный, немного хриплый мужской голос пел - с лёгким надрывом:
Такая - милая, на краюшке - постели…
А в небе снова - теплится заря….
Быть может, мне вернуться - в самом деле?
О, господа, рубите ж - якоря!
Такая милая…. На краюшке постели…
Такая милая…. Вновь теплится заря…
Такая милая…. Да что я - в самом деле…
Такая милая…. Рубите ж - якоря…
Грустная такая песенка, очень правильная: сразу вспомнились Танины добрые глаза, её тихая и застенчивая улыбка…. Только вот, никто его больше не ждал - там, в древней Москве, на краюшке постели…
Подошёл полупустой неуклюжий троллейбус, в его плохо вымытых окошках замелькали местные достопримечательности: площадь Конституции, низенькая православная церковь на углу авенида Облигадо, Дворец трибуналов…
Чтобы убить ещё пару часов времени, Денис взял такси до аэропорта Пистарини. Чисто на всякий случай ознакомился с расписанием прилётов-вылетов, от души поглазел на взлетающие и садящиеся самолёты…
На Пласа Италия шёл мелкий частый дождик, город ощетинился большими чёрными зонтами, пахло затхлыми тропическими болотами и нежданной тревогой…