- Молодец, друг Аркаша, всё правильно понимаешь! - Галкин ласково погладил собаку и продолжил: - Считается, что первым нанёс архипелаг на карту в конце шестнадцатого века знаменитый Витуус Баренц. Да, тот самый, который потом около Чукотки и Камчатки ходил кругами, открывая всякие новые острова и земли…. А вообще, о существовании этих островов (это я уже про Шпицберген), русские и норвежские мореходы знали еще в Средние века. Долгое время эта территория считалась "ничейной". И только в феврале 1920 года над Шпицбергеном был установлен достаточно ограниченный суверенитет Норвегии…. Правда, последние несколько лет, начиная с сорокового года, тут только немцы "правят бал". Львиная доля местного угля (просто отличного по качеству и основным полезным свойствам!) потребляется немецким военным флотом, что-то редкими транспортами уходит в Германию, немного норвежцам достаётся, испанцам…. Ты ведь, Дэн, нынче опять - Оскар Рамос? Личный представитель испанского генерала Франко? Да, скользковатая легенда, однако. Впрочем, руководству виднее…. Местная столица - Longyearbyen. По крайней мере, так пишется это название. А называют этот посёлок - кто во что горазд: Лонгьир, Лонгйир, Лонгербюйн, Лонгербин, Лонгербен…. А как правильно - неизвестно. Сейчас тут обитает больше тысячи человек, половина - разные немецкие военные, остальные с углём работают: шахтёры, докеры, канцелярские крысы, куда же без них. Климат в этих местах достаточно дружелюбный и мягкий. Есть на свете острова и похолоднее. Шпицберген же архипелаг очень и очень тёплый. В относительном понимании, конечно же, ясен пень…. Среднегодовая температура составляет около плюс пяти градусов по Цельсию. Зимой редко, когда столбик термометра опускается ниже отметки минус пятнадцать-шестнадцать градусов, а летом плюс десять-двенадцать - абсолютно нормальная температура. Поэтому побережье всех этих островов и островков летом покрывает зеленая трава, везде расцветают яркие полярные цветы. Очень красивое зрелище, могу доложить! Видов животных на архипелаге насчитывается не очень много: тюлени, белые медведи, песцы, горные бараны, лемминги и овцебыки. Но главное украшение Шпицбергена - это его замечательные птичьи базары. Миллионы разных птиц, клянусь честью, миллионы…
По прошествии трёх часов Денис знал о Шпицбергене гораздо больше, чем о городах Москве и Нью-Йорке - вместе взятых.
- Эй, кончайте трепаться! - раздался (на английском языке) с палубы сердитый голос Хансена. - Туман уходит. Минут пять осталось. Пора сниматься с якоря. Да, вот и цветные картинки начинаются, можете полюбоваться. Очень красиво!
- Бездельник и лентяй! - в шутку ругнулся в адрес шведа Галкин. - Столько лет плаваем вместе, а он так и не соизволил выучить русский язык. Даже обидно бывает. Иногда…. Ладно, Бог с ним. Пошли-ка, Дэн, наверх, сейчас я тебе "глорию" покажу. Никогда про неё не слышал? Завлекательное зрелище! Бывает только на островах Шпицбергена, и только поздней весной. Потом, долгими зимними русскими вечерами, будешь детям и внукам своим рассказывать…
Денис следом за капитаном выбрался на палубу судна.
Лучи весеннего солнышка робко пробивались сквозь лёгкую невесомую дымку, плотная стена тумана, плавно изгибаясь, медленно уходила от яхты прочь, в сторону сурового Северного моря. И на фасаде этой молочно-белой стены - словно в большом старинном зеркале - Денис, совершенно неожиданно для себя, увидел отражение "Стрелы", окружённое разноцветным радужным ореолом. Вот лиловый капитан Галкин раскуривает свою трубку, отливающую в этом тумане-зеркале всеми оттенками фиолетового и сиреневого, а вот светло-зелёный пёс Аркаша бодро нарезает круги вокруг алой рулевой рубки…
- Не может такого быть! - опешил Денис. - Что происходит, капитан?
Галкин, довольный произведённым эффектом, охотно пояснил:
- Впервые это явление, известное нам сейчас как "глория", описал великий Амундсен. Очень похоже, что он самолично и название придумал: - "Солнечные лучи падают под таким редким углом, что вокруг теней, которые отбрасывают предметы, раскладываются по краям цвета спектра…. Архипелаг Шпицберген одно из немногих мест на Земле, где можно воочию увидеть цветную тень. Особенно впечатляющие картины получаются тогда, когда огромные тени от скал или морских судов падают на туман или низкие перистые облака…".
Неторопливо пройдя рядом со сторожевыми немецкими судами, "Стрела" элегантно пришвартовалась около старенького причала Лонгьира. На мачте яхты развивался целый набор различных флагов: испанский, флаг "Тысячелетнего Рейха", ещё какие-то длинные разноцветные вымпелы. У Дениса сложилось стойкое впечатление, что немецкие моряки - судя по количеству бездельников, столпившихся вдоль бортов - были немало удивлены появлению в этих суровых водах такой экзотики.
Через десять минут после того, как яхта замерла около низенького пирса, а Хансен перебросил на берег и тщательно закрепил неказистые сходни, к "Стреле" подошёл пожилой, достаточно упитанный немецкий морской офицер в звании фрегаттенкапитана - в сопровождении подтянутого оберштурмбанфюрер СС и двух бравых широкоплечих автоматчиков.
Пожилого моряка звали Франк Шварц, и он временно исполнял обязанности начальника местного морского порта. Оберштурмбанфюрер СС звался несколько неожиданно для такого высокого звания - Лукаш Пушениг (словенская фамилия), и он отвечал за общую безопасность - в том числе, идеологическую - местного немецкого военного гарнизона. Господа офицеры были предельно вежливы и корректны. Что, впрочем, не помешало им самым тщательным образом ознакомиться со всеми верительными документами Дениса и всеми судовыми бумагами Галкина (по документам капитан значился как Сержио Кубрик, обладатель двойного гражданства - испанского и аргентинского).
- Рады приветствовать вас, уважаемые сеньоры, на берегу сурового Шпицбергена! - ознакомившись с документами, пафосно заявил фрегаттенкапитан Шварц. - Наш Офицерский клуб всегда к вашим услугам! Он, кстати, находится совсем недалеко от гостиницы, где зарезервирован номер для сеньора Рамоса…. Я искренне рад, что наши края посетил личный представитель знаменитого генерала Франко. Мы высоко ценим его действенную помощь Великому Рейху. Гибель вашей "Голубой дивизии" под русским Новгородом заслуживает самых тёплых слов. Умирать с таким мужеством, практически в полном составе - дорогого стоит! Надеюсь, господа, что на днях, за рюмкой хорошего шнапса, вы порадуете нас своими рассказами о благословенной Испании и других экзотических тёплых краях?
Денис, естественно, выразил свою полную готовность - поразить доблестных офицеров Вермахта своими способностями в жанре "разговорного творчества". Галкин же, скорчив расстроенную мину, принялся бормотать неуклюжие извинения:
- Извините, господа! Но я не смогу удовлетворить ваше любопытство, ибо уже через час вынужден покинуть сей гостеприимный порт…. Служба. Ещё раз, извините!
- Ну что вы, что вы, сеньор Кубрик! - успокаивающе замахал руками толстый Шварц. - Мы всё понимаем! Судя по многочисленным отметкам пуль и осколков на бортах, ваша великолепная "Стрела" является отнюдь не мирным прогулочным судном?
- Отнюдь, - польщено заверил Галкин.
"Да, знал бы ты, фрегаттенкапитан, сколько немецких посудин потопил этот непрезентабельный седой господин в чёрных очках, совсем бы по-другому заговорил", - насмешливо улыбнулся про себя Денис…
Поздним вечером, уже распрощавшись с Галкиным, Денис устроился в местной гостинице. Заведение оказалось вполне пристойным, особенно если учитывать тот факт, что Лонгьир располагался на восьмидесятом градусе северной широты, и до Северного Полюса было рукой подать. Простыни, правда, оказались слегка сероватыми. Да, чего уж там, бывало и хуже…. В том смысле, что иногда о любых простынях оставалось только мечтать - многие недели напролёт.
Денис лежал на узкой неудобной койке, подложив руки под голову, и вспоминал недавние события, предшествующие его появлению на архипелаге Шпицберген…
Это случилось в первой декаде мая 1943 года, чуть больше месяца назад.
Пришёл строгий приказ из самой Москвы - прибыть незамедлительно. На военный аэродром под Колтушами приземлился старенький АНТ-4, за штурвалом которого находился совершенно незнакомый молодой лётчик.
- А где же мой друг Иннокентий Громов? - недовольно поинтересовался Денис.
- Иннокентий Иванович сейчас работает в Главном Управлении ВВС ВМФ, отдел возглавляет, - немного смущённо доложил лётчик. - Он мне про вас, Денис Евгеньевич, очень много рассказывал. Не волнуйтесь, я вас в лучшем виде доставлю! Даже не укачает!
Денис и не волновался - в самолётах его никогда не укачивало…
На подмосковном аэродроме его встретили два молчаливых и неприметных капитана на светло-серой "эмке". Порядком потряслись по плохеньким просёлочным дорогам, уже ближе к вечеру приехали в Завидово, на одну из Правительственных дач-резиденций.
В комнате, отделанной и обставленной в русском деревенском стиле - бревенчатые, почерневшие по границе с потолком стены, две русские печки, занавески с вышитыми петушками на узких окнах - кроме Дениса находились Лаврентий Павлович Берия, Вольф Мессинг и полковник Ануфриев - один из руководителей внешней разведки СССР.
- Здравствуйте, Денис Евгеньевич! - Берия протянул вялую ладошку.
- Здравия желаю, товарищ Народный Комиссар! - громко ответил Денис.
Берия недовольно поморщился:
- Говорите потише, товарищ Леонов, глухих здесь нет. Посмотрите, товарищи, какого молодца - общими усилиями - мы вырастили! - обернулся к Мессингу и Ануфриеву. - Одно слово, орёл!
- Орёл с майорскими погонами, - как всегда неуклюже пошутил Мессинг.
- Жива ещё группа "Омега", жива, - подытожил Берия.
"Ничего не понимаю", - засомневался про себя Денис. - "От всей группы-то и остались - я да моя жена Татьяна. Гарик Третьяков погиб в 1939 на Филипинах, Эдит Гражар ещё в 1940 году была командирована в неизвестном направлении, с тех пор о ней ничего не известно. Есть ещё, правда, супруги Крестовские: Крест (Саня, Санька, Санёк) и Маша, да они зависли где-то в Южной Америке. О чём же это Лаврентий Павлович тогда говорит?".
После традиционно неторопливого распития кофе (вернее, кофейного напитка, сильно отдающего желудями и незрелым овсом) - под традиционные же каменные фигурные пряники - Берия перешёл к делу:
- В Ленинграде, майор Леонов, вы себя очень хорошо проявили. Организация Дороги Жизни через Ладожское озеро была очень своевременной и эффективной…. Если не секрет, откуда вы узнали, что зима будет такой ранней и суровой? Ладно, можете не отвечать, двигаемся дальше…. Сейчас, дорогой Денис Евгеньевич, перед вами будет поставлена очередная задача, как всегда очень сложная и трудновыполнимая. Вы когда-нибудь слушали о так называемом немецком "Оружии возмездия"?
- Конечно, Лаврентий Павлович, я ознакомлен с соответствующими секретными документами, - заверил Наркома Денис. - Фау-1 - это элементарный самолёт-снаряд, управляемый автопилотом, Фау-2 - это баллистическая ракета с жидкостным реактивным двигателем, а Фау-3 - это летающие на очень больших скоростях плоские серебристые диски…
- Остановитесь, майор, здесь же не экзамен! - нетерпеливо прервал его Берия. - Так вот, вам предстоит проследовать на архипелаг Шпицберген, крепко вжиться - согласно вашей легенде - в местную атмосферу, перезнакомится с тамошними высокопоставленными представителями Вермахта. Кроме того, необходимо самым тщательным образом, конечно же, под благовидным предлогом, обследовать территорию острова Медвежий, расположенную севернее городка Лонгьира…. По нашим сведениям ранней весной 1944 года именно в этом районе немецкие военные планируют проведение широкомасштабных испытаний нового, совершенно засекреченного вида оружия массового поражения. Впрочем, сейчас для вас это абсолютно неважно. Внедряйтесь, вживайтесь, знакомьтесь, тщательно изучайте окружающую местность. Дальнейшие инструкции получите уже на месте, ближе к означенным мной событиям. Полковник Ануфриев! Ознакомьте майора Леонова с его легендой.
Полковник Ануфриев - дородный, медлительный и вальяжный тип - неторопливо поднялся со стула, солидно откашлялся и известил:
- Мы решили не придумывать новой модели велосипеда. Вы, майор, отправитесь на архипелаг Шпицберген под уже привычным для вас именем. То есть, Оскара Рамоса, жителя испанского города Малаги. Только теперь вы уже не пошлый частный бизнесмен, а заслуженный государственный чиновник, торгово-политический представитель генерала Франко в этом северном регионе Европы…. На дальнем столе лежит папка с досье генерала, прочтите. Некоторые вещи советую выучить наизусть, например, полное имя сеньора, основные вехи на его интересном жизненном пути. Вдруг, кто-то из немецких офицеров поинтересуется? Официальная ваша миссия: после победоносного завершения немецкими войсками Второй Мировой Войны наладить полномасштабную и взаимовыгодную торговлю между Испанией и Шпицбергеном, имеющим статус свободной экономической зоны под флагом Норвегии. Вас интересуют тамошние природные ископаемые: высококалорийный каменный уголь, высококачественная железная и марганцевая руды, графит, слюда, фосфорит, асбест…. Вы же, если не ошибаюсь, геолог в прошлом? Вот и будет у вас прекрасный повод обследовать северные территории Медвежьего острова - на предмет поиска новых месторождений данных ископаемых. Оборудованием, каким сами скажите, вас оснастим, прочими научными причиндалами. Последнее…. Ведите себя на Шпицбергене спокойно и естественно. Все верительные бумаги - за подписью господина Франко - самые что ни есть настоящие. Сомневаетесь? - густые брови генерала удивлённо взлетели вверх.
- Да как-то немного неожиданно, - пожал плечами Денис. - Все же знают, что генерал Франко - тиран и душитель свободы, откровенно поддерживающий фашистов. С чего бы ему нам помогать?
- Всё очень просто, товарищ Леонов, - мягко и ненавязчиво вмешался в разговор Мессинг. - Если человек тиран, то это ещё не значит, что он является законченным дураком. И, вообще, сугубо между нами…. Тиран тирану - рознь. Вот, взять того же Муссолини: между ним и Франко запросто можно найти куда как много похожего. Только вот я почему-то уверен, что Муссолини закончит свою жизнь очень и очень плохо, и, главное, совсем скоро. А вот господин Франко доживёт до глубокой старости, в почёте и неге…. И всё потому, что один из них умён и нос держит по ветру, а вот другой - обычная коричневато-серая посредственность. Теперь-то понимаете меня?
- Ну да, ну да, - закивал головой Денис. - Теперь понимаю. Может быть…
Мессинг прошёл в дальний угол комнаты, где одиноко застыл старый низенький рояль, сел на хлипкий крутящийся стульчик, негромко запел, чуть картавя и явно подражая Александру Вертинскому:
Прохладных струн - касаясь - тоненькими пальчиками,
Она негромко пела - о любви….
И замер ветер, что гулял над мачтами,
В далёкой роще смолкли соловьи…
Прохладный ветер, тоненькие пальчики…
Она негромко пела - о любви…
- Это ещё что такое? - неожиданно рассердился Берия. - Прекратите немедленно, Вольф Григорьевич! А вы, майор Леонов, его не слушайте! Лирика в наших с вами делах - совершенно неуместна…
Прижился Денис в Лонгьире. Немцы, впрочем, этот городок дружно именовали Лонгербеном. Прижился, оброс многочисленными и легкомысленными приятелями, стал завсегдатаем Офицерского клуба, активно поигрывал в бридж и шестикарточный покер. Естественно, только тогда, когда отдыхал от своих неустанных геологических поисков.
Лукаш Пушениг, оберштурмбанфюрер СС, первое время выделял Денису в его регулярные экспедиции двух дюжих унтер-офицеров - и охранять дорогого испанского гостя от всевозможных опасностей, да и присматривать за ним, любезным. Впрочем, очень скоро герр Пушениг понял, что подопечный является опытным путешественником и в няньках не нуждается. Да и Денис ничего от оберштурмбанфюрера и не скрывал: после каждого завершённого похода заходил в Офицерский клуб, показывал образцы найденных горных пород, демонстрировал расчёты по ёмкостным характеристикам предполагаемых месторождений. Поэтому бравые унтер-офицеры стали сопровождать Дениса, что называется, через раз…
А потом началась суровая полярная зима, выпал глубокий снег, задули настырные метели, желающие - составить ему компанию - сразу же и перевелись…
Денис арендовал у местного норвежского фермера, с которым успел подружиться, двух молодых оленей, нарты, шестёрку лохматых псов и специальные сани для езды на собаках. Когда снега было ещё совсем мало, он передвигался на медлительных оленях, потом, ближе к середине зимы, больше стал пользоваться собачьей тягловой силой.
Всё бы и ничего, но больно уж много белых медведей было вокруг, неправдоподобно много. Постоянно несколько зрелых особей находились в прямой видимости. Из поселка никто никогда не выходил без надёжной винтовки. Причём, медведей было принято только слегка пугать, стреляли на поражение лишь в самых-самых крайних случаях.
Очень нравилась Денису такая жизнь. Всё происходило прямо по Джеку Лондону: дней пять-семь хорошенько помёрзнешь, устанешь до полной потери пульса, вернёшься, накормишь голодных собак, примешь горяченную ванну, выспишься на чистых простынях - как белый человек, а потом - в салун, офицерский клуб, то бишь…
Там в старом камине горит жаркий огонь, вежливый официант ставит перед тобой большую тарелку с огромной оленьей отбивной, ещё пузырящейся капельками янтарного жира, рядом с тарелкой - высокий бокал и початую бутылку первоклассного шотландского виски (год назад два немецких эсминца привели в порт Лонгьира английское торговое судно), фарфоровое блюдечко, наполненное кусочками голубоватого льда…
Не жизнь, а спелая и сладкая малина. Живи и радуйся. Чего тебе ещё не хватает, хороняка, для полного счастья?
Как - чего не хватает?
Её, естественно, и не хватает.
Женской горячей ласки…
Женщины в Лонгьире, конечно же, были.
Самые разные женщины, и нормального поведения, и слегка облегчённого. Да вот не настроен был Денис изменять любимой жене Татьяне.
Не настроен, и всё тут…
Хотя, если совсем по-честному, то во сне изменил, всё же, несколько раз, грешен. Но только во сне…. С белокурой докторшей и изменил, которая объявилась в городке где-то с месяц назад - сразу после 23-го февраля, ежегодного праздника победоносной Красной Армии.
Симпатичная такая докторша по имени Анхен, с многоговорящей знающему человеку фамилией - Мюллер. Миниатюрная, улыбчивая, со стройными и полными ногами - аппетитными до полной невозможности.
Анхен даже немного походила на Таню: только ростом чуть пониже, да у Татьяны светлые волосы были прямыми, а у этой молоденькой немки кучерявились - будто она их каждую ночь завивала на водяные бигуди…
А ещё следует заметить, что и Денис докторше определённо нравился. При случайных встречах улыбалась ему Анхен широко и призывно, даже подмигивала недвусмысленно, когда никто не смотрел в их сторону.
Один раз она даже пришла к нему в гостиницу.
Хорошо ещё, что Денис докторшу случайно увидел в окошке, сразу затаился, спрятался за дверным косяком. Девушка тихонько постучалась в дверь, подождала с минутку, ещё раз постучалась.