Да, нужно быть осторожными с мистером Меткафом. Про себя я подумал, что следует предупредить и остальных, чтобы не болтали лишнего.
- Какое у тебя судно?
- Фэамайл, - ответил он. - Я, конечно, поставил новый мотор.
Я слышал об этих судах, но никогда не видел. Во время войны их строили сотнями для береговой охраны. Ходил даже анекдот, что их готовят, как сосиски, милями, и отрезают по мере надобности. Длиной в сто двенадцать футов, с мощными двигателями, они свободно развивали скорость до двадцати узлов в час, но, как говорили, они плохо выдерживают штормовую качку. Брони или другой защиты на них не было, строились они из дерева, и когда несколько таких судов вошли в Сен-Назер вместе с "Кэмпбелтауном", их здорово потрепали.
После войны можно было купить списанный фэамайл тысяч за пять, и они пользовались большим успехом у контрабандистов Танжера. Если Меткаф сменил двигатель на своем судне, значит, он увеличил мощность для того, чтобы отрываться от сборщиков пошлины, развивая в случае необходимости скорость до двадцати шести узлов. У "Санфорд" не было никаких шансов уйти от такого преследователя, если бы дело дошло до стычки.
- Я хотел бы его посмотреть, - сказал я, подумав, что не мешает составить представление о потенциальном противнике.
- Конечно, - с воодушевлением сказал Меткаф. - Только не сейчас. Я ухожу завтра ночью.
Новость мне понравилась - за время отсутствия Меткафа мы могли спокойно заняться своими делами.
- А когда возвращаешься? - спросил я.
- Где-нибудь на следующей неделе, - ответил он. - Все зависит от ветра, дождя и тому подобного.
- Подобного тем сукиным детям из службы безопасности?
- Вот именно, - небрежно бросил он. - Давайте поедим.
* * *
Меткаф предоставил нам свою квартиру, сказав, что мы можем жить там в его отсутствие - слуги будут тоже в нашем распоряжении. В тот вечер он проехал со мной по городу и кое с кем познакомил. Многие из этих знакомств были явно полезными, например, поставщик провианта и судостроитель. Для чего нам нужны были другие: злодейского вида хозяин кафе, грек без определенных занятий и венгр, который долго объяснял, что он борец за свободу, бежавший из родной страны после неудавшейся революции тысяча девятьсот пятьдесят шестого года, я так и не понял. Но венгр мне особенно не понравился.
Думаю, Меткаф таким образом давал понять, что мы его друзья, и тем самым избавлял от фокусов, которые обычно разыгрывают над приходящими сюда яхтсменами. С Меткафом неплохо иметь дело, если он твой друг, а ты яхтсмен. Но ведь я не обычный яхтсмен, для меня Меткаф мог стать опасным.
Перед уходом мне удалось поговорить с Курце и Уокером без свидетелей.
- Здесь надо держать язык за зубами и строго придерживаться легенды. Ничего не будем предпринимать, пока Меткаф не отвалит, и попытаемся закончить все приготовления до его возвращения.
Уокер спросил:
- Разве он опасен?
- Вы что, не слыхали о Меткафе?!
Я растолковал, чем он занимается. Конечно, оба слышали это имя; вокруг Меткафа было много шума - журналисты прямо обожают писать о таких колоритных фигурах.
- Так это тот Меткаф! - воскликнул потрясенный Уокер.
Курце сказал:
- Не вижу в нем ничего особенного. Вряд ли он будет нам опасен.
- Дело не в одном Меткафе. Конечно, он хозяин на своей территории. Но самое главное: он профессионал, а мы любители, так что держитесь подальше от него.
Я хотел еще добавить: и можете рассматривать мои слова как приказ, но передумал. Иначе Курце привязался бы ко мне, а я не хотел пока идти на конфликт. Правда, все равно это случится, рано или поздно.
* * *
Дня полтора мы вели себя как примерные туристы, бродили по Танжеру, вертя головами и глазея на город. Если бы мысли наши не были так заняты делами, прогулка могла быть даже интересной, а так - пустая трата времени.
По счастью, Меткаф полностью был занят собственными таинственными делами. И мы его мало видели. Однако я поручил Уокеру выяснить у Меткафа одну важную вещь до его отъезда.
За завтраком Уокер приступил к выполнению моего задания.
- Мне нравится Танжер. Было бы неплохо пожить тут пару месяцев. Погода здесь всегда такая?
- Почти всегда, - отвечал Меткаф. - Многие, уйдя от дел, переселяются в эти места.
Уокер улыбнулся:
- У меня нет никакого дела, от которого я мог бы уйти.
Он оказался лучшим актером, чем я ожидал. Последний штрих был просто восхитителен. Уокер продолжал:
- Если бы я купил дом, можно было бы тогда пожить здесь подольше.
- Пожалуй, Средиземноморье самое подходящее для вас место. Здесь много курортов: Ривьера и другие.
- Не думаю, - сказал Уокер. - В Танжере не хуже, чем в других местах. А на Ривьере стало так многолюдно. - Он внезапно умолк, как будто ему в голову пришла неожиданная мысль, затем воскликнул, обращаясь ко мне: - Но ведь мне понадобится яхта! Вы не могли бы спроектировать для меня яхту? Я закажу ее в Англии.
- Конечно, мог бы. Только она вам недешево обойдется, - ответил я.
- Вот и отлично, - сказал Уокер. - В конце концов, нельзя же здесь жить и не иметь верной подруги - яхты.
Тут он явно начал переигрывать, Я заметил, что Меткаф поглядывает на него с насмешливым презрением, и поспешил вмешаться:
- Он великолепный моряк. В прошлом году чуть не выиграл чемпионат Мыса по парусному спорту.
Как и следовало ожидать, Меткаф попался на эту удочку.
- О, - произнес он с уважением.
Несколько минут они увлеченно болтали о яхтах. Наконец Уокер приступил к главному:
- Конечно, лучше всего было бы иметь дом где-нибудь на побережье, с собственной стоянкой и ангаром. Все при себе, так сказать.
- Собираетесь составить мне компанию? - с широкой улыбкой спросил Меткаф.
- О нет, - ответил Уокер, ужаснувшись, - нервы не те. Денег мне хватает, кроме того, я не переношу моторные суда: шумно и топливом отвратительно воняет. Нет, я мечтаю о настоящей парусной яхте. - Он повернулся ко мне. - Знаете, чем больше я думаю, тем больше мне нравится эта идея. Я попрошу вас спроектировать яхту водоизмещением в десять тонн, которой я мог бы управлять один. А здешние места - великолепный трамплин для прогулок в Карибское море. Трансатлантический переход! Неплохое развлечение…
Уокер доверительно заговорил с Меткафом:
- Эти ребята, которые носятся туда-сюда через океан и ведут всякие дела, очень хорошие ребята, но большинство среди них - жертвы банкротства, они вынуждены жить за счет своих яхт. А мне-то зачем это нужно? Представляете, как чудесно иметь свой дом с ангаром в глубине сада, где можно подготовить яхту к плаванию, вместо того чтобы торчать в этой вонючей гавани.
Действительно, великолепная идея для богатого плейбоя - в одиночку пересечь Атлантический океан. Я отдал должное изобретательности Уокера. Меткаф не нашел ничего странного в его прихоти.
- Идея неплохая, если вы можете себе это позволить. Вот что, разыщите Аристида, моего друга. Он поможет снять что-нибудь приличное, у него большой выбор. Скажите, я вас направил, и он будет сговорчивее.
Меткаф нацарапал адрес на клочке бумаги и протянул его Уокеру.
- О, благодарю, - сказал Уокер, - вы действительно очень добры.
Меткаф допил свой кофе.
- Пора. Увидимся вечером перед моим отъездом.
Когда он ушел, Курце, сидевший все это время с каменным выражением лица, сказал:
- Я вот тут думал о зо…
Я пнул его ногой и кивнул в сторону слуги-марокканца, который только что вошел в комнату.
- Давайте прогуляемся.
Мы вышли из дома и сели за столик в ближайшем кафе.
- Неизвестно, знают ли слуги Меткафа английский. Не хочу рисковать. Так что ты хотел сказать?
- Я думал о том, как мы доставим сюда золото… Ну как мы это сделаем? Ты ведь говорил вчера, что золото в слитках надо предъявить на таможне. Но мы же не можем прийти и сказать: "Слушай, друг, у моей яхты киль из золота, и он весит около четырех тонн".
- Ты прав, - сказал я. - Скорее всего нам придется доставить его контрабандой, перелить в стандартные слитки, вывезти по частям и снова завезти, предъявив таможне.
- На все это нужно время, - сказал Курце, - а у нас его нет.
Я вздохнул:
- Хорошо, давай разберемся, как у нас обстоит дело со временем. Сегодня двенадцатое января, а Танжер закрывает свою золотую лавочку с девятнадцатого апреля. Значит, у нас девяносто семь дней, или четырнадцать недель.
Я начал подсчитывать Неделя оставалась до нашего отплытия из Танжера, две недели - чтобы доплыть до Италии, две недели - на обратный путь, и еще одну я накинул на случай непогоды… Дальше: пара недель на подготовку и вывоз золота, три недели на переплавку - всего одиннадцать недель, и три остается в запасе. Мы прекрасно укладывались.
- Итог подведем, когда вернемся в Танжер с золотом. Было бы золото, а покупатель найдется. Как бы не сглазить! Давай лучше пока не говорить о нем.
Мне вдруг представилось, как мы плывем назад в Египет или даже в Индию, обреченные, как "Летучий Голландец", вечно мотаться по морям на яхте стоимостью в миллион фунтов стерлингов.
Уокер почти не участвовал в разговоре. Решать организационные вопросы он предоставил Курце и мне. Слушая нас вполуха, он изучал адрес, который дал ему Меткаф.
Неожиданно он вмешался в наш разговор:
- Я-то думал, что старина Аристид - агент по продаже недвижимости, а оказывается - нет. - Он прочитал вслух адрес: "Аристид Теотопопулис, Танжерский торговый банк, бульвар Пастер". - Может, он нам что-нибудь посоветует?
- Ни в коем случае, ведь он друг Меткафа. - Я посмотрел на Уокера. - Ты хорошо держался с Меткафом. Но, ради Бога, не перебарщивай с псевдооксфордским произношением, и поменьше этих "о, благодарю" и тому подобного. Меткафа провести трудно, тем более он жил в Южной Африке и знает что почем. Ты бы лучше использовал мамсберийское произношение. Но теперь уже поздно. Во всяком случае, сбавь на полтона.
Уокер ухмыльнулся:
- О'кей, паря.
- А теперь, - сказал я, - пойдем, навестим Аристида Теото-как-его-там. Было бы неплохо взять напрокат машину. Мы ведь должны выглядеть как богатые туристы.
* * *
Аристид Теотопопулис оказался человеком-"шаром" - диаметр его тела равнялся его высоте. Когда он сидел, посредине проходила складка, как у полунадутой футбольной камеры. С подбородка и затылка стекали на воротник жировые каскады. Даже руки его были пышными жировыми шарами, сверкавшими золотом колец, которые глубоко врезались в пальцы.
- Ах, мистер Уокер, да-да, знаю, вам нужен дом. Утром мне звонил мистер Меткаф. У меня есть для вас именно то, что вы хотите. - Он говорил по-английски бегло и почти без акцента.
- Так у вас есть такой дом? - учтиво осведомился Уокер.
- Конечно! Зачем же, по-вашему, мистер Меткаф послал вас ко мне? Он знает Каза Сета. - Он примолк. - Не возражаете, если дом старый? - озабоченно поинтересовался он.
- Какая нам разница! - небрежно ответил Уокер. - У меня хватит средств позволить себе любые переделки в доме, лишь бы он мне подошел.
Он поймал мой взгляд и поспешно добавил:
- Я хочу сказать, что сейчас сниму дом на шесть месяцев, а потом куплю.
Лицо Аристида вытянулось и из шара превратилось в эллипс.
- Хорошо, как вам угодно, - произнес он, и в голосе его послышалось сомнение.
Он повез нас вдоль северного побережья на "кадиллаке", а следом Курце вел взятую нами напрокат машину.
Дом выглядел карикатурной копией здания из фильма Чарльза Адамса, казалось, что из окна вот-вот выглянет Борис Карлов. Архитектура этого дома не испытала марокканского влияния, всего-навсего образец викторианской готики - большей безвкусицы и придумать трудно. Но несмотря на это, он мог нам подойти.
Мы вошли внутрь и бегло осмотрели изъеденные деревянные панели стен, отметили отсутствие необходимых удобств. Кухня была оборудована по старинке, за домом тянулся заросший сад. А за ним простиралось море, и с небольшого обрыва мы посмотрели на отлогий морской берег.
Все казалось замечательным. Был там и лодочный ангар, достаточно большой, чтобы приютить "Санфорд", если предварительно снять с нее мачту, был и проржавевший слив, нуждавшийся в капитальном ремонте. Заметили мы и пристройку с односкатной крышей, где можно было расположить литейный цех.
Я огляделся, прикидывая, сколько времени понадобится, чтобы навести здесь порядок, затем отвел Курце в сторонку.
- Что ты думаешь? - спросил я.
- Думаю, надо брать. Во всей Северной Африке не найдется более подходящего уголка.
- И мне так кажется. Вот хорошо бы в Италии найти что-нибудь в этом роде. Наймем местных людей для ремонта слипа и, если поднапрячься, сможем за неделю закончить. Придется немного поработать и в доме, но основная часть денег должна пойти на покупку дезодорантов - на то время, когда мы будем здесь, он должен быть пригоден для жилья. Я предупрежу Уокера об этом, он горазд придумывать невероятные причины для выполнения дурацких вещей.
Мы вернулись к Уокеру и Аристиду, который с большим воодушевлением превозносил достоинства дома, и я незаметно кивнул Уокеру. Тот ослепительно улыбнулся Аристиду.
- Бесполезно, мистер Теотопопулис, вам не удастся отговорить меня. Я обязательно куплю этот дом… предварительно сняв на шесть месяцев, конечно.
Аристид, у которого не было ни малейшего намерения отговаривать кого-либо от чего-либо, был ошарашен, но, поняв игру, включился в нее:
- Понимаете, мистер Уокер, я не могу вам дать никаких гарантий…
- Все в порядке, старина, - весело сказал Уокер, - но я должен все-таки иметь шестимесячный опцион на дом. Не забудьте об этом.
- Думаю, это можно будет устроить, - сказал Аристид с наигранным сомнением.
- Как замечательно, наверно, жить в таком прекрасном доме! - сказал мне с пафосом Уокер.
Я уставился на него. Вечная с ним морока: слишком увлекается своею ролью. Взгляд мой остался незамеченным, потому что Уокер уже повернулся к Аристиду.
- Нет ли в доме привидений или еще какой-нибудь нечистой силы? - спросил он таким тоном, как будто вопрошал о мертвых крысах за деревянной панелью. Тоже мне Гамлет!
- О нет, - поспешно заверил его Аристид, - никаких привидений.
- Жаль, - небрежно заметил Уокер, - я всегда мечтал пожить в доме с привидениями.
Аристиду пришлось тут же менять свое отношение к привидениям, поэтому я решил вмешаться и прекратить этот балаган. Я не имел ничего против заблуждения Аристида, полагавшего, что он имеет дело с дураком, но таких дураков, какого изображал Уокер, просто не бывает, и я испугался, что Аристид заподозрит неладное.
Я предложил:
- Давайте вернемся в контору мистера Теотопопулиса и обговорим все детали. Уже поздно, а меня ждет работа на яхте. - Потом обратился к Курце: - Тебе не надо с нами. Встретимся в ресторане, там, где были вчера вечером.
Я видел, что от дурачеств Уокера в нем растет раздражение, и решил отослать его, чтобы избежать взрыва.
Всегда трудно, когда имеешь дело с людьми, но особенно тяжело с такими антагонистическими типами, как Курце и Уокер.
Мы вернулись в контору Аристида, и все шло нормально. На доме он нас, конечно же, нагрел, но я не стал возражать. Тот, кто сорит деньгами подобно Уокеру, может быть кем угодно, но только не честным человеком.
А потом Уокер понес такое… У меня даже кровь в жилах застыла, хотя спустя какое-то время, по зрелом размышлении, я пришел к выводу, что он, пожалуй, неплохо ведет игру и сможет выйти сухим из воды.
- Танжер - забавное место. Слышал, что тут буквально на каждом шагу валяются золотые слитки.
- Конечно, золото не валяется под ногами. - Аристид снисходительно улыбнулся. Он уже заработал сегодня свой кусок и готов бил потратить несколько минут на пустую болтовню, к тому же этот идиот Уокер собирается жить в Танжере - на нем можно будет еще заработать. - Мы храним золото в очень больших сейфах.
- Хм, знаете, забавная вещь, - сказал Уокер, - я прожил всю жизнь в Южной Африке, где золото добывают в больших количествах, а между тем его ни разу в глаза не видел. Ведь в Южной Африке запрещена купля-продажа золота.
Аристид так высоко поднял брови, как будто никогда и не слышал о таком.
- Говорят, вы можете покупать здесь золото на фунты, как масло в магазине. Было бы забавно приобрести немного золота. Представляете, имея такие деньги, я никогда не видел золотого слитка, - произнес он патетически. - У меня, знаете ли, очень много денег. Некоторые друзья говорят, что даже слишком много.
Аристид нахмурился. Для него слова Уокера прозвучали как ересь. Нет такого человека, у которого было бы слишком много денег. И он стал очень серьезным.
- Мистер Уокер, лучшее, что может сделать каждый в наше тревожное время, - это купить золото. Единственное надежное капиталовложение. Ценность золота не подвержена изменениям, какие весьма часто случаются с этими бумажками. - Легким движением руки он отмахнулся от ложных претензий американского доллара и фунта стерлингов. - Золото не ржавеет и не усыхает, оно всегда под рукой, всегда надежно и всегда в цене. Если вы пожелаете вложить свои деньги выгодно, я в любой момент готов продать вам золото.
- Неужели?! - изумился Уокер. - Вы продаете золото, вот так просто?
Аристид улыбнулся:
- Вот так просто. - Но тут же улыбка на его лице опять сменилась озабоченностью. - Раз уж вы задумали покупать золото, то должны сделать это не откладывая, потому что свободный рынок в Танжере очень скоро закрывается. - Он пожал плечами. - Говорите, никогда не видели ни одного слитка золота? Я покажу вам слитки - много слитков. - Он повернулся ко мне. - И вам тоже, мистер Халлоран, если желаете, - сказал он небрежно. - Идите за мной.
Он повел нас вниз, куда-то в недра здания, через решетчатые двери, и привел к огромному сейфу. По дороге к нам присоединились два широкоплечих охранника. Аристид открыл дверь сейфа толщиной в два фута и впустил нас внутрь.
Золота было много. Конечно, не четыре тонны, но все же очень много. Золотые слитки были аккуратно сложены штабелями в зависимости от размеров, а золотые монеты хранились в специальных ящичках - в общем, чертова уйма золота.
Аристид показал на один из слитков.
- Это - танжерский стандартный слиток. Весит четыреста унций монетного веса или примерно двадцать семь с половиной фунтов обычного веса. Его стоимость больше пяти тысяч фунтов стерлингов.
Он показал на другой слиток, поменьше.
- Этот более удобного размера. Он весит килограмм - чуть больше тридцати двух унций - и стоит примерно четыреста фунтов стерлингов.
Аристид открыл ящичек и стал любовно перебирать монеты, пропуская их сквозь короткие и жирные пальцы.
- Здесь и британские соверены, и американские двуглавые орлы, а вот французские наполеондоры, австрийские дукаты.
Насмешливо посмотрев на Уокера, он сказал:
- Теперь понимаете, что я имею в виду, когда говорю, что золото никогда не утратит своей ценности.
Он открыл еще один ящичек.
- Не все золотые монеты старинные. Вот эти, например, изготовлены по заказу одного из банков Танжера - не моего. Это танжерский геркулес. В нем ровно одна унция чистого золота.