Неожиданно справа по борту из воды показался белый бок какого-то крупного животного. Вот ещё кто-то большой и светлый перекатился в волнах прямо по курсу "Проныры".
- Это ерунда, - успокоил Шняга. - Просто белухи. Играют немного.
Они, может, и играли, но уж больно здоровы - в длину были с "Проныру", или что-то около того. Так доиграться можно и до чего нехорошего.
Чтобы как-то скрыть волнение, Ник поинтересовался, вяло так:
- Эти белухи, они из каких будут? Ну, киты там? Может - касатки?
- Откуда ж мне знать, - смутился Шняга. - Белухи и белухи. А что, тебе это очень важно?
Ещё часов пять шли навстречу волнам и ветру. Белухи всё это время плыли рядом, время от времени демонстрируя свои блестящие бока. Так вдвоём со Шнягой в рулевой будке и простояли, только один раз Сизый из трюма поднялся. Браво пописал в морскую воду с кормы, кулаком белухам погрозил и вернулся к своим карточным забавам.
Приблизился южный берег, вот он и рядом совсем, в полукилометре. На ближайших сопках уже отдельные крупные валуны можно разглядеть.
- Смотри туда, видишь? - Шняга показал рукой. - Это и есть ваш перевал. Вон и церквушка, а вот и солнышко от стёкол теплиц отражается.
Действительно, солнечные блики заскакали вокруг, Ник зажмурился даже, секунд десять промаргивался.
Посмотрел на лысые пологие сопки, что располагались левее перевала, а из-за них тучи знатные фронтом единым поднимаются: по краям сиреневые, потом фиолетовые уже, а в центре - чёрная тучка, небольшая, но такая плотная из себя, устрашающая.
- Сейчас настоящий спектакль и начнётся, полный кошмар в смысле, - объяснил Шняга. - Это он приближается, "южак". Минут через десять задует. А нам на него уже и наплевать, за это время мы ещё ближе к берегу подойдём, спрячемся за сопками. Так что, считай, повезло нам сегодня, успели!
Сглазил, пень ясный, как Сизый любил выражаться. Кто за язык тянул? Что за манера такая - вякать громко, по поводу и без?
Прямо перед носом "Проныры" высоко выпрыгнула очередная белуха, ушла под корму. Пара секунд, и мотобот вздрогнул от удара, корма даже на полметра подпрыгнула над волнами.
"Проныру" развернуло бортом к волне, двигатель надсадно взвыл, словно кабан-секач, получивший пулю в сердце, и замолк.
- Вот и всё, - на удивление спокойно объявил Шняга, крутя во все стороны бесполезный уже штурвал. - В гости к бедному котёнку пожаловал пушистый песец. Зови, Никита, картёжников из трюма, быстренько.
Звать никого не пришлось. Сизый и моторист уже вылезали из люка на палубу, да и как иначе: удар-то явно почувствовали, забеспокоились.
- Что-то случилось? - проявил любопытство Лёха.
Моторист, кажется, всё сразу понял, заматерился тоскливо, обреченно.
Шняга был краток и деловит:
- У нас руль с винтом сломаны, сейчас купаться будем. Все сняли ватники, сапоги! Быстро, быстро! Круги спасательные взяли, одели! - Сорвал со стенки рубки один круг - бросил Нику, сорвал второй - передал Сизому. - Как только дам команду - прыгайте за борт и плывите к берегу что есть сил! Бог даст - спасётесь…
Через минуту ударил "южак". Сразу, без предупреждения. Только что слабый ветерок равномерно дул, а теперь - ураган натуральный пульсирует. Удар, удар, ещё один!
"Проныра" завалился на левый борт.
- Все за борт! Прыгайте! - заорал Шняга.
Ник, преодолевая силу ветра, с трудом добрался до борта, перевесился, оттолкнулся от досок палубы.
Вода обожгла. Холодом обожгла, понятное дело. Вынырнул, волна ударила прямо в лицо. Нос забило под завязку, Ник закашлялся. Вот уже и рот полон воды, нечем дышать. Совсем нечем…
Сильные удары по спине. Больно даже! Кто это там забавляется?
- Никита! Никита! Дыши, дыши давай, сучий потрох! - надрывался знакомый голос.
Ну, конечно же, Лёха Сизый, собственной персоной. И чего так по спине молотить, за что, собственно? А вот дышать надо, тут Лёха прав.
Ник почувствовал, как через весь его организм прошла судорога, за ней другая, третья. Изо рта полилась вода, много воды, литры, десятки литров…
Ник открыл глаза, увидел прямо перед собственным носом зелёную воду, белую пену, какие-то доски - борт лодки, похоже.
"Ага, - сообразил. - Это я поперёк лодочного борта лежу, а Лёха мне по спине колотит, чтобы вода из лёгких выливалась. Следовательно, я ещё жив пока!"
Рукой похлопал по борту, подавая Сизому весточку о своём счастливом оживлении.
Сильные руки перевернули Ника, под головой оказалось что-то мягкое, приятно пахнущее махоркой. Что это в бок так больно упирается? А, это же планшет с документами дурацкими. Ватник сбросил, а планшет обратно нацепил, прежде чем круг спасательный надеть. Зачем вот только? Видимо - в горячке, от волнения. А где значок опознавательный? Пошарил рукой по груди - всё в порядке, на месте.
- Смотри-ка, ожил! - удивился незнакомый бас. - Знать, судьба его такая. Возблагодарим тя, Господи, за благие дела твои праведные!
Прямо перед Ником, усердно работая вёслами, сидел бородатый мужик, голый по пояс. На солидном брюхе подпрыгивал в такт вёсельным взмахам не менее солидный золотой крест.
- Я - отец Порфирий, - сообщил бородатый, легко перекрикивая вой ветра. - Решил вот встретить вас. Смотрю, "Проныра"-то перевернулся. Думаю, спасать людей надо, с Божьей помощью. Вот вас двоих и вытащил. Сейчас до берега уже догребём, метров двадцать всего и осталось.
- А остальные? - с надеждой спросил Ник, чувствуя, как его колотит от холода.
- Тут такое дело… - откуда-то сбоку ответил Лёха. - На том мотоботе кругов спасательных всего два и было. Так что сам понимаешь…
Причалили. Отец Порфирий Ника на руках из лодки вынес, закутав в бушлат, что у Ника под головой лежал. Сизый сам на берег выбрался, но шатало его из стороны в сторону - будьте нате.
Первым делом костёр жаркий развели из плавняка, собранного вдоль берега.
Часа три отогревались, сушились, спиртом растирались, рачительным священником с собой прихваченным. Ну, и внутрь, конечно, приняли по чуть-чуть, за упокой душ утонувших. Отец Порфирий тоже не преминул, глотнул пару раз из фляги.
Плохи дела, без одежды остались, без припасов. Карабины успешно потонули, пистолеты. А всё Эйвэ со своей эстонской предусмотрительностью: "Да, ещё: судно вплотную к берегу подойти не сможет, придётся с борта в воду прыгать. Поэтому пистолеты в брезент заверните, в несколько слоёв, и спрячьте в рюкзаки, чтобы точно не намочить". Советчик хренов! Из-за него вовсе остались без оружия: и без сухого, и без намокшего!
Пообедали, чем Бог послал, да и двинули на перевал. Ник слаб ещё был, поэтому шёл, опираясь на плечи товарищей. Ветер неожиданно стих, припекало солнце. Тропа шла всё вверх, вверх. Босые ноги до крови стёрлись о каменное крошево. Было нестерпимо жарко, вокруг жужжали сотни слепней, время от времени жаля во все открытые места.
Перед глазами у Ника плавали цветные круги, в горле першило.
- Ничего, - время от времени подбадривал Порфирий. - До перевала уже метров сто осталось. Ништяк!
Он выдавал эту фразу через каждые десять минут, не меняя цифры "сто".
Забрались-таки на перевал - поздним вечером уже, хотя солнце ещё высоко висело над горизонтом. Отдышался Ник, огляделся вокруг. Красиво, ничего не скажешь! Внизу, как на ладони - широкая долина Паляваама. Река текла десятками отдельных потоков. Потоки эти причудливо пересекались, то сливаясь в несколько широких, то опять разделяясь на десятки узких. Были видны многочисленные острова, старицы, пороги, водопады.
Посмотрев в другую сторону, Ник обнаружил метрах в двадцати от себя массивную деревянную дверь - прямо в склоне ближайшей сопки. Из-за сопки торчал чёрный деревянный крест церкви. Около входа в землянку обнаружились и три большие теплицы.
Дальше осматриваться сил не было.
Следом за священником Ник вошёл в землянку, на ощупь нашёл некое подобие нар, улёгся на них, не раздеваясь, и через секунду провалился в блаженное забытьё сна…
Проснулся он от холода. Дверь была широко распахнута, снаружи в землянку проникал скупой свет, что давало возможность слегка оглядеться.
Просторное помещение площадью метров сто квадратных, потолки высокие, в два человеческих роста. Да, отец Порфирий трудяга знатный, это ж надо - так развернуться!
Выяснилось, что Ник вчера прямо на обеденном столе завалился спать, подложив алюминиевую миску под голову. Неудобно, конечно, да уж очень устал вчера - до полной потери сил, опять же - темно было.
Вон и нары просторные с подушками настоящими, одеялами верблюжьими.
По стенкам расположились стеллажи с мешками и ящиками - припасы, значит, многочисленные книжные полки, плотненько так забитые.
Ощущался лёгкий сквознячок, видимо, и вентиляционный ход на поверхность имелся в наличии.
Солидно тут отец Порфирий обстраивался, на века.
В правой руке Ник обнаружил сложенный вчетверо лист бумаги, развернул, прочёл.
Ага, наставления от батюшки!
"Отрок! За ближним парником стоит бочка с тёплой водой. Хорошая вода, смело умывайся. У входа на табурете полотенце найдёшь, носки чистые, штопаные правда, портянки. Там же - йод, зелёнка, марля, бинт. Как ноги помоешь - обработай тщательно, чтобы ссадины не загноились! Под табуретом - сапоги кирзовые. Старенькие, протекают немного. Но нет других, ты уж извини! Нас с Божьим человеком Алексеем найдёшь за скитом, по южной стороне. Отец Порфирий".
Батюшка-то - педант! Трудолюбивый педант такой.
После вчерашних приключений ломило нещадно во всех местах, похрустывало в суставах, ныли ссадины на ногах. Ник опустил ноги на каменный пол землянки. Израненные ступни ощутили приятное тепло.
"Да у него и полы с подогревом! - удивился Ник. - Ну, батя, куркуль натуральный!"
Прошёл к выходу, осторожно влез в сапоги, оказавшиеся ему велики - размеров на пять, подхватил на руки табурет со всем тем, что на нём размещалось, и побрёл к парнику.
Бочку нашёл, табурет рядом с ней поставил, потрогал - тёплая. Камень пощупал, на котором стояла бочка, - тоже тёплый, почти горячий. Вот оно как, тепло прямо из земли прёт! Хорошо это, с одной стороны. А с другой - вдруг как вулкан какой рванёт наружу?
Расположился со всеми удобствами, искупался, ноги обработал, перевязал, где надо.
А что, полегчало, бодрость в организм вернулась!
Отца Порфирия обнаружил на солнечной полянке, прямо за церквушкой.
На поляне стоял хлипкий столик, скамья, на скамье сидел батюшка, опять же голый по пояс, босой, в одних холщовых портах.
Столик был завален разнообразным инструментом: пила, рубанок, напильники, гвозди. Отдельно, на краю стола, размещались рыбацкие снасти: бобины со шнурами, грузила, крючки, мушки.
- Здравствуйте, отец Порфирий! - поздоровался Ник. - Спасибо вам за всё! Извините, вчера не успел поблагодарить, очень уж устал. Ещё вот - прямо у вас на столе уснул, простите покорно!
- Пустое, - отмахнулся батюшка. - И говори со мной нормальным языком, как с обычным человеком! Лады? Ну, тогда давай поздороваемся, как у русских людей принято!
Встал, протянул толстенную ручищу. Рукопожатие у батюшки крепким оказалось, у Ника даже ладонь свело.
На кисти священника было вытатуировано: "Олежка", а ещё чуть повыше: "Балтийский Флот" и якорёк синий, крошечный.
"Теперь понятно, почему Шняга с тобой дружил, - смекнул Ник. - Моряк моряку - друг, товарищ и брат на все времена!"
Батюшка опустился обратно на скамью и принялся усердно обрабатывать наждачной бумагой деревянный катамаран: полметра в длину, сантиметров тридцать в ширину, с двумя поперечными планками.
- Знаешь, что это? - спросил небрежно.
- А то, - так же небрежно ответил Ник. - Обычный "кораблик", снасть для ловли рыбы. Вот к этой скобке шнур толстый привязывается, метров семьдесят, к шнуру в трёх метрах от "кораблика" поводков штук шесть-семь, в полутора метрах друг от друга. Правильно?
- Верно, - кивнул головой отец Порфирий. - Вот тебе "кораблик". Для вас и делал. Шнуры разные забирай, тут вам хватит. Вот мушек у меня мало совсем, пять штук только осталось. Так что ещё с десяток наделай на всякий случай, вот - коробочка с крючками.
Ник взял со стола одну из мушек, спросил, разглядывая на свет:
- Из чего вы их таких, батюшка, делаете? Что это - красной ниткой перетянуто?
- Основное - это оленья шерсть. А вот это человеческий волос, лучше всего интимный женский, понимаешь, о чём это я? - весело подмигнул отец Порфирий.
- Интимный женский? - искренне удивился Ник. - Здесь и его достать можно?
- Здесь нет, - сразу погрустнел батюшка. - Мне его Шняга доставлял, он мастаком по этой части был. Вот и вчера должен был подвезти. Я уже для него и шкурок песцовых приготовил с десяток, три чернобурки. Да вот оно как получилось…
Помолчали скорбно с минуту.
Чтобы как-то сгладить неловкость момента, Ник поинтересовался:
- А Лёха у нас где?
- Лёха? - переспросил Порфирий. - Ты это про Алексея? Вон в той стороне - видишь дымок? Это он оленину коптит. У меня полтуши было в заначке, на леднике. Под вашей избушкой тоже ледник имеется, только маленький очень, с десяток хариусов всего и влезет. Потому и коптит. Ничего, управится до вечера.
Посидели ещё на солнышке с часик, болтая о том, о сём.
Рассказал батюшка Нику о тепле, идущем из земли, о том, чем теплица от парника отличается.
- Теплица, отрок, она только от солнца греется, а у меня под каждым парником по полтонны оленячьего навоза зарыто. Преет тот навоз, "парит", дополнительное тепло получается. Понимаешь? Я так думаю, что у меня здесь не то что помидоры, дыни самаркандские вызревать будут!
Спросил Ник священника и о причинах, по которым тот здесь поселился в полном одиночестве.
- Гордыня всему виной, - коротко ответил отец Порфирий. - Гордыня и ревность глупая, беспричинная. Но это я только недавно понял, поздно уже переигрывать что-либо…
Прощались на следующее утро.
- Вот, всё, что могу, отроки, не обессудьте, - сказал на прощанье батюшка. - Оленина, полпудика муки, соль, картошки пару килограмм, крупа пшеничная. Из одежды - сапоги, два бушлата старых. Ещё вот спичек два коробка, махры кисет. Из оружия только две гранаты предложить могу, отобрал как-то у чукотского шалопая местного, вернее - шалопайки. Ещё микстуры в горошках возьмите, от температуры. Просроченная она, правда, уже лет десять как, да ничего - работает ещё. Ну, и в завершение - фляжка спирта, как полагается. На этом - амба. Ступайте себе с Богом! Да, сторожитесь постоянно: с месяц назад со стороны той избушки выстрелы были слышны. Целое утро стреляли безостановочно. Выстрелов двести насчитал, почитай…
- Странно это, - поделился Ник своими сомнениями с Сизым, когда отошли от священника метров на тридцать. - Считалось, что для нас здесь - самое безопасное место. Сожгли "пятнистые" осенью буровую да и ушли. Нынче им тут делать совершенно нечего. Но тогда кто месяц назад на реке устраивал стрельбы? Ничего не понимаю!
- Да, запросто может случиться, что прямо к чёрту в зубы прёмся, - согласился Лёха. - На тризну беспощадную, кровавую…
Глава десятая
Река Паляваам
Вышли очень рано, по холодку, помня о вчерашней жаре и злобных слепнях. Ник часто оборачивался и махал отцу Порфирию рукой. Действительно, мировой мужик! Прав был безвременно утонувший Шняга.
Бодро шагалось. Саднили, правда, вчерашние потёртости и порезы на ногах, кашель простудный время от времени пробивал. Но, в целом, эти мелочи не печалили вовсе. Потому как вниз спускаться - это вам не вверх карабкаться! Огромная разница мироощущения - с колокольни философской рассуждать если.
"Это я Банкина наслушался, философа доморощенного, - решил про себя Ник. - Вот и лезет в голову чушь всякая. Где-то сейчас Гешка, Вырвиглаз? Добрались уже до своей речки Белой или до сих пор в Анадыре штаны успешно просиживают?"
Неожиданно начался мелкий противный дождик. Над долиной Паляваама ещё светило солнце, а со стороны перевала дружно наползали скучные серые тучи.
Пришлось ускориться. Сперва просто быстрей шли, потом уже побежали, опять на шаг перешли, снова побежали…
- Наддай! - командовал Лёха, хотя и считался подчинённым по штатному расписанию. - Шевели помидорами, подельник! Промокнем ведь на хрен!
Ник и шевелил, по мере сил.
Когда силы закончились - устроили привал, отдышались.
Нашлась минутка и пейзажем чукотским полюбоваться. Нежно-зелёная тундра, серебряные полосы Паляваама, за ними - овальное озеро сиреневого цвета, ещё дальше - покатые сопки: под солнечными лучами, пробивающимися сквозь тучи, лазоревые, с фиолетовой паволокой…
А это что такое? Вдоль берега реки, на пределе видимости, неторопливо передвигались два крошечных всадника.
Сизый долго всматривался вдаль, заслоняясь ладонью от солнца.
- Да это просто чукчи, - успокоил. - Чешут куда-то, по своим делам чукчанским. Как говорится: "Мне нужна сегодня передышка. Надоело - пьяною быть в хлам. И брела куда-то вдаль мартышка. По своим, мартышечьим делам". Их тут много. Даже поговорка такая есть: "На сто вёрст - ни души, чукчей не считая". Странно только, что эти верхом на оленях едут. Обычно они и зимой и летом на упряжках передвигаются, на нартах в смысле. Снега летом нет? Ну и что? У чукчей специальные летние нарты имеются, лёгкие - одной рукой поднять можно. Запросто по летней тундре бегут, по травянистой только, пень ясный, не по каменистым нагорьям. И оленей в них впрягают, и собак используют. Вообще-то я к ним, к чукчам то есть, нормально отношусь, без отвращения. Иногда и нормальные среди них попадаются, с правильными понятиями. Вот только бабы у них страшные…
Дальше уже пошли без привалов. Часов через шесть вышли к неказистому строению на берегу Паляваама, ветерок принёс неприятный запах.
Чем ближе к избушке, тем сильней становилась вонь, гнилью настоящей ударило в носы, заставило отворачиваться и безостановочно чихать.
Подошли вплотную. Вокруг избушки, в радиусе пятидесяти метров, земля была покрыта останками битой птицы - уток, гусей, лебедей.
Видимо, по весне, во время прилёта в эти края птичьих стай, какие-то ухари веселились тут от души. Столько птицы набили, что даже зверьё местное, вечно голодное, всё съесть не смогло. Но растащили медведи, песцы и лемминги птичьи части по округе знатно - кругом валялись крылья, головы, лапы.
- Что же за уроды тут колобродили? - пряча нос в рукав бушлата, пробубнил Сизый. - Так только большущие начальники гадить могут. Откуда им, начальникам этим, в такой глухомани сказочной взяться? Неоткуда! Тогда - кто?
Хороший вопрос. И Ник, и Сизый знали на него ответ, но озвучивать эти знания ужасно не хотелось. Да и толку в том было мало. И так всё ясно: где-то рядом "пятнистые" шляются, вооружённые до зубов, а у них на двоих - две гранаты всего да нож старенький.
Гранаты, кстати, сразу поделили, что и нетрудно было совсем.
Ник свою гранату разместил в правый брючный карман, а запал от неё - в левый, соответственно.