* * *
Через пять дней Фабиола с трудом вспоминала то, что произошло на Форуме. Вместо криков дерущихся людей она слышала птичье пение, потрескивание носилок и негромкие голоса Секунда и его людей. Высунувшись из носилок, Фабиола всматривалась в даль. Доцилоза неодобрительно цокала языком, но молодая женщина не обращала на нее внимания. Испуганная тем, что случилось с Фабиолой на улице, служанка наотрез отказалась оставаться в городе, а Фабиола, довольная тем, что у нее будет спутница, не возражала. Однако без конца качаться вверх и вниз было скучно. Возможно, время от времени выглядывать из носилок было опрометчиво, но иначе Фабиола просто сошла бы с ума.
Другой человек, тоже отказавшийся остаться в Риме, шел рядом с носилками. Страшная рана не помешала Сексту настоять на том, что он проводит Фабиолу на север. Одноглазый раб следовал за ней как тень; это очень утешало. Никто, кроме Доцилозы, не мог подойти к ней ближе чем на три шага без его одобрительного кивка.
Мощеная дорога тянулась мимо пустых полей до серого горизонта. Ближайший город был далеко, путники встречались редко, а те, кто попадался навстречу, стремились прошмыгнуть мимо, прикрывая лица капюшонами плащей. Поскольку официальная власть, способная защитить простых граждан как в Риме, так и за его пределами, бездействовала, дороги Республики стали теперь опасны и днем и ночью.
Время от времени они видели пустовавшие до весны латифундии. Как в имении самой Фабиолы, каждая состояла из центрального комплекса построек, обязательных виноградников, оливковых рощ и фруктовых деревьев. Ворота окружали густые дубы и кипарисы; по поместьям бегали спущенные с цепи сторожевые псы. Секунду и его людям то и дело приходилось отгонять одичавших животных камнями. У ворот многих вилл дежурили люди в грязных туниках, охранявшие их от разбойников. В эти смутные времена богатые землевладельцы беспокоились о своих имениях сильнее, чем обычно.
Небритые охранники подозрительно посматривали на носилки, окруженные двенадцатью стражами, но не дерзали останавливать маленький отряд даже тогда, когда в их псов летели камни. Заметные бронзовые шлемы с гребнями, длинные кольчуги и боевое оружие говорили, что перед ними закаленные ветераны. Бывшие легионеры были вооружены до зубов, что делало любую схватку с ними особенно опасной. В такие минуты Фабиола благоразумно не высовывалась из носилок. Уверенные, что за их занавесками скрывается богатый вельможа или купец, любопытные мрачно отступали.
Пока что дорога была спокойной. По вечерам Секунд выбирал место для стоянки как можно дальше от дороги. Важнее всего было не привлекать к себе внимания. Если место его устраивало, разбивали лагерь. Одиннадцать спутников Секунда быстро вбивали в землю железные колья и натягивали палатки. До того Фабиола ни разу не видела кожаные военные палатки на восемь человек, использовавшиеся легионерами на марше. Одну занимали Фабиола и Доцилоза, две другие - мужчины, а четыре раба-носильщика ночевали в четвертой. Секст, отклонивший все приглашения, каждую ночь спал у входа в палатку Фабиолы, завернувшись в одеяло. Постели женщин были простыми: подушки и покрывала из носилок. Подобной спартанской обстановки Фабиола не видела с детства. Принять ванну возможности не было, но это не слишком удручало женщин: стоял такой холод, что мыться не хотелось.
После отъезда из Рима Сцевола не давал о себе знать. Фабиола целыми днями молилась о том, чтобы злобный фугитиварии не смог перегруппировать свои силы и пуститься в погоню. Похоже, ее молитвы были услышаны. Если так пойдет и дальше, их главной проблемой станут помпеянцы, стоящие на границе, а потом дикие галлы.
Весна была не за горами, но дни оставались короткими. Секунд нашел хорошее место для стоянки и объявил ранний привал. Он просунул голову в носилки, поманил Фабиолу и сказал:
- Можно вылезать. Здесь безопасно.
Она с радостью выбралась на свежий воздух. Так приятно размять ноги при дневном свете. Сегодня Секунд выбрал уединенное место на берегу. До моста над быстрой рекой была всего сотня шагов, но лагерь защищала густая роща. Конечно, листва еще не распустилась, однако вполне достаточно и голых веток. Через час стемнеет, и их лагерь никто не обнаружит.
- Далеко не уходи, - посоветовал Секунд.
Но Фабиола и не собиралась уходить. Даже с Секстом за спиной она не чувствовала себя в безопасности и была спокойна лишь тогда, когда видела поблизости вооруженных людей. Они пошли к реке, уровень которой сильно поднялся из-за зимних дождей, ливших в Апеннинских горах. В водоворотах кружились огромные бревна, подтверждая силу увлекавшей их воды. Как большинство римлян, Фабиола не умела плавать. Если бы она упала в реку, то неминуемо утонула бы. Эта мысль заставила ее вздрогнуть, отвернуться и посмотреть в небо, чтобы успокоиться.
Над ними громоздились кучевые облака, подсвеченные заходящим солнцем. С севера дул сильный ветер, суля новый снегопад. Об этом говорил желтовато-серый цвет туч и лютый холод, от которого немели пальцы на руках и ногах. Путешествие становится все более трудным, устало подумала она. С тяжелым сердцем Фабиола повернулась и пошла к палаткам, желая укрыться от непогоды. Секст шел следом, мрачно вглядываясь в сгущавшуюся темноту.
К вечеру ветер усилился; он завывал так, что заглушал все остальные звуки. Пришлось вбить дополнительные колья, чтобы надежнее закрепить палатки. Секунд приказал удвоить караулы и расположил их так, чтобы они могли видеть друг друга. Продрогшие до костей Фабиола и Доцилоза легли спать не раздеваясь и раньше, чем обычно. Впрочем, они и так редко засиживались после заката. Занять себя молодой женщине было нечем - только сидеть при свете коптящих масляных ламп и думать свои невеселые думы.
Даже если они благополучно доберутся до Галлии, где гарантия, что им удастся найти в этой вакханалии Брута? Если против римлян восстала вся страна, путешествие станет еще опаснее, чем в Италии. Там наверняка рыщут банды разбойников и нищие дикари, нападая на всех, кто встретится на пути. Да, ее сопровождают закаленные ветераны, но они не смогут противостоять большому отряду галлов.
Фабиола вздохнула. Какой смысл тревожиться о будущем? Сейчас главное - дожить до утра. Завтра будет новый день. С этой утешительной мыслью она уснула.
Из тяжелого сна ее вырвали тревожные крики. К счастью, вой ветра утих. Сквозь ткань палатки пробивался тусклый свет, говоривший, что наступило раннее утро. Сбросив толстые одеяла, Фабиола достала лежавший под подушкой кинжал. Теперь никто не застанет ее врасплох, как случилось на римской улице.
Доцилоза тоже проснулась.
- Госпожа, что ты делаешь? - тревожно спросила она.
Вместо ответа Фабиола частично расшнуровала полог палатки и выглянула в щель, пытаясь разглядеть, что происходит.
- Секста нет на месте.
- Там может быть опасно, - предупредила Доцилоза. - Не выходи.
Пропустив ее слова мимо ушей, молодая женщина вышла на воздух и с великим облегчением увидела Секста всего в нескольких шагах. Стиснув рукоять гладиуса так, что побелели костяшки пальцев, он не сводил глаз с окровавленной фигуры, лежавшей в глубоком снегу у ближайшей палатки. Фабиола присоединилась к нему.
Над телом склонились Секунд и двое его товарищей.
Это был один из часовых. Ему перерезали горло от уха до уха. Наст под ним пропитался кровью. В утреннем свете контраст алого и белого казался еще разительнее.
- Что случилось?
- Не знаю, госпожа, - мрачно ответил Секст. - Ночью я не слышал ни звука.
Заметив Фабиолу, Секунд повернулся к ней. Его лицо внезапно постарело, руки были покрыты кровью.
- Его звали Антонин, - лаконично сказал ветеран. - Мы прослужили вместе десять лет.
От жалости к нему у Фабиолы заболело сердце.
- Кто это сделал?
Секунд пожал плечами.
- Думаю, те же мерзавцы, которые убили Сервия.
Сбитая с толку Фабиола растерянно взглянула на него.
- Еще один лежит там, - объяснил Секунд. - Обоих засыпало снегом; значит, это случилось во время метели. И все следы замело.
От страха у Фабиолы свело живот.
- Разбойники? - спросила она.
- Возможно, - гневно ответил Секунд. - Причем достаточно ловкие, если сумели подобраться незаметно. Антонин и Сервий были опытными воинами.
Фабиола побледнела. Она-то знала человека, который был мастером по части отыскивания следов. Сцеволу.
Глава XV
НОВАЯ ОПАСНОСТЬ
Маргиана, зима - весна 53/52 г. до н. э.
Лучники прицелились в Ромула и Бренна и ждали только команды, чтобы спустить тетиву. Друзья были в кольчугах, но на таком близком расстоянии зазубренные железные наконечники насквозь проткнули бы их.
Ромул почувствовал, как лихорадочно забился пульс в большой жиле на шее. А Бренн мрачно уставился перед собой, смирившись с неизбежностью. Боль от раны, нанесенной мечом Оптата, была мелочью по сравнению с тем удовлетворением, которое принесла ему победа. И пусть ее сейчас отнимут у него и безвинно казнят. В который уже раз за свою жизнь он оказывался в таком положении. Когда он был гладиатором, его, по крайней мере, вознаграждали овациями после победы в бою. Здесь же он был все равно что кусок мяса, который выбрасывают за ненадобностью. И все же если ему предстояло погибнуть, Бренн хотел встретить смерть не рабом и не связанным пленником.
Пакор собрался было открыть рот, но тут один из часовых, стоявших на крепостном валу, посмотрел на восток. До того, как и все его товарищи, он был полностью поглощен боем, происходившим как раз под его постом, а сейчас вспомнил о своих обязанностях. Его тревожный хриплый крик сразу отвлек всеобщее внимание от двоих воинов, которые, обливаясь потом, стояли над трупами своих противников.
- Гонец прискакал! - заорал он. - Подает знаки, что враг близко!
Как положено, на стене вместе с часовыми дежурил и трубач. Он быстро поднес свой бронзовый инструмент к губам и протрубил несколько коротких, резких, отлично знакомых всем сигналов - тревогу.
Пакор скривился от нехорошего предчувствия. Особый сигнал - поднятая правая рука - означал, что приближаются враги, и гонец спешил предупредить своих товарищей еще до того, как подъедет достаточно близко, чтобы можно было расслышать его голос. Так что сомневаться не приходилось.
- Живо к воротам! - приказал Пакор Вахраму. - Немедленно приведи его сюда!
Коренастый примпил отсалютовал и рысью помчался выполнять приказ.
После этого Пакор вновь повернулся к Ромулу и Бренну, которые так и стояли под прицелом лучников.
- Сколько вы там видели?
- Одну-две тысячи, - уверенно ответил Ромул. - Но возможно, их было больше.
- В основном пехота? - осведомился Пакор, безуспешно пытаясь скрыть надежду.
Пусть скифы были уже не те, что в эпоху своего расцвета, лет сто тому назад, но все же оставались чрезвычайно опасными противниками для любой армии. Особенно их отлично обученная конница.
- Примерно половина, командир.
Лицо командующего посерело еще сильнее. Он сквозь зубы втянул в себя воздух. В его распоряжении конников было совсем немного, в основном пехота.
- Полтысячи, а то и тысяча лошадей… - чуть слышно пробормотал он. - Да проклянет их всех Митра.
Друзья ждали.
И парфянские лучники тоже ждали.
Вскоре подошел примпил и с ним воин, ведший в поводу взмыленную лошадь. Гонец подтвердил слова Ромула. Но скифы не захотели осаждать лагерь легиона, а свернули обратно на север, туда, где на их пути размещалось еще несколько малых фортов. Немного успокоившись на время, Пакор подал знак лучникам, и те опустили оружие. Сейчас у него были заботы посерьезнее, чем казнь двух простых солдат.
Напряжение наконец-то отпустило Ромула, и он медленно выдохнул.
- Идите к оптиону первой центурии когорты примпила, - рявкнул Пакор. - Он за вами присмотрит.
- С превеликой радостью, - подхватил Вахрам, искоса взглянув на обоих. - У меня с дезертирами разговор короткий!
Ромул сразу представил себе, что выдумает для них в наказание склонный к садизму парфянин. Но главное, что они живы, радостно думал он. Бренн толкнул его локтем, и они убежали прочь, стараясь двигаться так, чтобы никто не заметил, какую боль причиняют им раны. Ни в коем случае не стоило медлить: ведь Пакор мог и передумать, ну а что могло прийти в голову жестокому примпилу позднее - об этом вряд ли имело смысл думать сейчас.
Они слышали, как позади Пакор обратился к Вахраму:
- Я хочу, чтобы весь легион был через час готов к походу. Взять с собой все длинные копья.
- Слушаюсь!
- Шелк, которым обтянуты щиты, задержит стрелы, - продолжал Пакор. - А атаку мы отразим копьями.
Это были последние слова, которые услышал Ромул, перед тем как свернуть на виа Принсипия. Они рысцой бежали по улице, словно не замечая любопытных взглядов, обращенных в их сторону, и вскоре оказались в своей новой казарме. Первая когорта считалась самым заслуженным подразделением легиона и подчинялась лично Вахраму. Занимая должность примпила, он фактически исполнял две обязанности: командовал своим подразделением, состоявшим из шести центурий, и возглавлял центурионов Забытого легиона.
Оптионом первой центурии был строгий капуанец по имени Эмилий. Войдя, друзья сразу увидели его. Он стоял в узком коридоре и громко отдавал приказы своим подчиненным. Увидев вошедших, он изрядно удивился, как, впрочем, и все присутствующие легионеры. Новий успел разнести свою ядовитую сплетню по всему легиону, а потому тут же послышались неприязненные комментарии.
Ромул, словно ничего не слыша, отсалютовал и передал приказ.
- Вас прислал сам Пакор? - недоверчиво осведомился Эмилий.
- Да, командир, - ответил Ромул и снова вытянулся по стойке "смирно".
Бренн повторил его движение. Было необходимо по возможности установить с Эмилием хорошие отношения. В противном случае два старших командира центурии, захоти они расправиться с двумя рядовыми легионерами, сделали бы это без всякого труда. И что важнее всего, следовало договориться с командиром до того, как остальные легионеры выработают единую линию поведения по отношению к чужакам.
Эмилий в раздумье потер подбородок.
- Беглые рабы, значит?
Все присутствовавшие вытянули шеи, чтобы лучше видеть, что происходит.
Отпираться далее не было смысла.
- Да, командир, - твердо ответил Ромул, хотя давно уже не чувствовал себя рабом. После нескольких лет воинского обучения и тяжелых боев он закалил дух и обрел веру в себя, какой не могло быть у простого раба.
Бренн так и не смирился с рабским положением, которое все эти годы тяжким гнетом лежало на его могучих плечах, но счел за лучшее придержать язык. Сейчас молчание галла означало согласие с тем, что говорил Ромул.
Многие солдаты недовольно загомонили, но Эмилий сохранял полное хладнокровие. Ромул даже удивился, но никак этого не выдал. За невозмутимостью оптиона крылась крошечная искра надежды.
- Вы были в отряде Дария?
Оба кивнули.
- Тут говорили, - сказал оптион, окинув обоих проницательным взглядом, - что вы сбежали, когда начался бой. Это правда?
- Нет, командир! - горячо возразил Ромул.
- Те трое, оклеветавшие нас, лежат мертвыми на интерваллуме, - добавил Бренн. - Мы вдвоем, без оружия, справились с ними.
В ответ послышались недоверчивые восклицания. Казармы первой когорты находились близ претории, но вдалеке от главных ворот. Поэтому никто из ее легионеров, занятых обычными утренними делами, не присутствовал при этом беспримерном сражении.
Эмилий озадаченно поднял брови.
- Всемогущий Юпитер… Неужто такое возможно?
- Спроси любого из присутствовавших там командиров, - ответил Ромул.
- Мы не трусы, - добавил Бренн.
Что-то подсказало Ромулу, что оптион, перед которым они стояли, был справедливым человеком. И он решил отбросить осторожность.
- Боги помогли нам.
Галл кивнул косматой головой, соглашаясь со словами друга. После того, что они перенесли, вряд ли стоило сомневаться в божественной поддержке.
Легионеры вновь начали переговариваться, но теперь уже в ином тоне, нежели прежде. Суеверие не позволило им усомниться в словах Ромула.
А вот Эмилий с сомнением покачал головой.
- Я не раз видел вас обоих на учебном плацу, - сказал он. - Вы хорошие бойцы. Очень хорошие. А боги, я думаю, помогают тем, кто сам способен постоять за себя.
Ромул молчал, стараясь не показать боли в сломанных ребрах.
Эмилий, похоже, смягчился, но снова нахмурился, заметив глубокий порез на левом предплечье Бренна.
- Ты не сможешь держать щит.
- Ерунда, командир. Завязать тряпкой - и все будет в порядке, - бесстрастно ответил Бренн. - Мне еще нужно отомстить кое за кого.
- За кого же?
- За парней из нашей центурии, - ответил вместо него Ромул.
На лице оптиона медленно появилась улыбка. Он не сомневался в том, что эти двое были, по крайней мере, храбрыми воинами. А говорят они правду или лгут, покажет время.
- Ладно, - сказал он. - Сходи в валетудинариум, там тебя перевяжут. А твой молодой друг пусть пойдет в оружейную и возьмет для вас обоих оружие и снаряжение.
Ромул и Бренн поспешно исполнили приказание.
Предстояло сражение.