- Я уже думала об этом. Я бы создала свой публичный дом и примерно половину функций взяла бы на себя лично. Да там своих - на б - хватает. Уверена.
- Я думаю, вы чего-то не поняли, - сказал Мелехов. - Русские победили немцев. Сейчас мы наверху. Пока что. И ты можешь взять себе там публичный дом вне конкурса.
Она подумала.
- А кто туда ходить будет? Русские, что ли? Да они мне здесь надоели.
- А говоришь - не хватает.
- Мне хватает. Впрочем, да, не хватает. Все равно хотелось бы чего-то нового. Чего-то получше хотелось бы.
- Там и будет все лучшее. Генералы, полковники. Ну, там, майоры, капитаны. Тоже богатые сейчас после войны. А если хорошенько изучишь секс, то и немцы пойдут. Среди них ведь тоже богатые останутся. Точнее, станут. Есть же наши немцы.
- Ты прав. Завтра же подам заявку на поселение в Германии. Не знаю только какой город лучше выбрать. Ты мне можешь, что-нибудь посоветовать?
- Бери Берлин. Не прогадаешь. Как в песне поется: ехал я… ехала я в Берлин по дороге прямой, не на попутных машинах, а в собственной тачке.
- Но у меня нет собственной тачки.
- Возьми в кредит большой автобус Мерседес. Загрузи в него молодых, талантливых девушек сколько влезет. И вперед. На второе завоевание Берлина!
- А что такое кредит? Где его взять?
- Сейчас пока что все оформляют военкоматы. Прямо сейчас и иди.
Но Эдит сегодня надо было обязательно идти на работу. Она решила все оформить завтра. Счастливые люди, счастливое время. Они тогда думали, что можно все сделать за один день. Как ни учи жизнь обратному - все равно верится, что все можно сделать быстро. А иногда так и бывает. Она все оформила не завтра, а прямо сегодня. Разругалась с идиотом Фиксатым и пошла домой, едва начав работу. Но по дороге передумала, зашла в военкомат и оформила Мерседес в кредит. Его привез сюда один майор в качестве трофея. Он еще стоял во дворе военкомата, сверкая новыми колесами, набычившись, как солидный клиент.
- Да в этой тачке можно прямо и трахаться. Никакой виллы не надо, - сказала вместо благодарности Эдит. - Впрочем, большое спасибо, полковник.
- Не за что, - ответил военком. - Впрочем, я бы не отказался испытать эту тачку в деле.
- Тогда пойдем, обновим. - Она вошла в Мерседес, подняла юбку и потянула на себя настоящего полковника.
Выходя он сказал:
- Хорошо быть победителем.
- Да чуть не забыла, - сказала ему вслед Элит, - оформи мне водителя.
- Фамилия?
- Василий Мелехов.
Полковник вернулся через десять минут и сказал, что такого человека у него не числится.
- Неужели? - И добавила: - Значит, правда он Пришелец.
- Что?
- Да так, ничего особенного. Тогда, пожалуйста, оформи мне Фиксатого.
- Как его фамилия?
- Евгений Литовский. По отчеству… сейчас вспомню.
- Не надо.
- Почему?
- Ну, вы ведь едете в Германию, а там отчества и на - слов на х в ослабленном значении - не нужны.
- Правда?!
- Конечно, правда. Я никогда не вру.
- Как я рада!
- А чему тут радоваться? Теряется конкретизация.
- Я все время и забываю эту конкретизацию.
- Тебе придется взять с собой жену Литовского, - сказал полковник.
- Хорошо, - сказала Эдит, - запиши и Вована с Сенной.
- А кто он такой? - спросил полковник.
- Забыла, как фамилия? Подожди, сейчас скажу. Этот, как его?
- Тебе как фамилия?
- Мне? - удивился полковник. - А при чем здесь я? Таких фамилий, как у меня ни у кого в этом городе больше нет.
- А вспомнила: Прокуроров. - Она немного подумала и поправилась: Не Прокуроров, а этот, как его? Троекуров. Нет, не так. Не помню. Что-то такое вроде с курами связано. Но как бы не куры, а против кур.
- Против кур? - повторил военком. - А кто у нас против кур? Американцы, что ли? Они за.
- Тогда кто против? Кур все любят. Значит, кто-то не любит, - продолжила она задумчиво.
- Да черт с ним, - сказал полковник, - посмотрю по картотеке.
- Нет, я так не могу, надо вспомнить. Вот ведь. Как назло. Прямо из головы вылетело. Не могу вспомнить, кто против кур. Кто-то должен быть, кто против трех кур. Всего трех.
- Может Дубровский? - для смеха спросил военком. - Так это я.
- Дубровский? Точно, кажется Дубровский. Только при чем тут Дубровский?
- Так он всегда был против Троекурова.
- Точно?
- Абсолютно.
- Тогда он Дубровский.
- Этого не может быть, - сказал, уже начиная раздражаться, военком, - я Дубровский. И других в этом городишке нет.
- Нет, правда, он - Дубровский. Как напьется, так кричит, что он Дубровский. А так смирный парень.
- Так он пьет? - спросил полковник.
- Да, только, когда в карты много проиграет.
- Нет, таких нам не надо. Карты, деньги, вино. Может еще и бабами интересуется?
- Нет, с этим делом у него туго. Стесняется. Но поболтать об этом деле любит.
- Если он так любит болтать, возьми его твоим заместителем по связям с общественностью.
- Я хотела взять его массажистом.
- Да какой из него массажист?! Если он дам боится.
- Ну хорошо.
- Это мой сын, позаботьтесь о нем там, пожалуйста.
- Сын? Как это я сразу не догадалась. Ведь вы сказали, что в этом городе нет других Дубровских, кроме вас. Надо быть умнее. Хорошо, сначала пусть побудет заместителем по связям с общественностью, потом переведу его в массажисты. Когда подучится.
- Ты ошибаешься. Человек, который занимается связями с общественностью, это не сторож у ворот. Он готовит общественное мнение к необходимости посещения публичного дома три раза в неделю. Как минимум. Он должен вращаться в приличных сферах. Я сделаю из него капитана контрразведки. Думаю, это самая лучшая крыша для таких дел. Если кто усомниться в нашей идеологии, того он заставит. Ибо: сколько бы он ни играл в карты, ни пил вино, ни боялся баб - он мой сын. А Дубровский свое возьмет, в конце концов. Давай еще разок на заднем сиденье и займемся обычными делами.
Она пришла домой и рассказала Василию Мелехову, что все произошло так, как он и говорил.
- И Мерседес в кредит дал, и Эстэ, оказывается, уже давно в Берлине сидит. Германия наша. А мы-то думали, что так только, на словах победили. А на деле немцы опять скоро - слово на е - нас будут. Нет, теперь мы их потрахаем.
- Я тоже поеду с вами.
- А я тебя не записала. Знаешь, как-то не подумала. Я думала тебе это не надо. Честно, я поступила очень глупо.
- Я поеду инкогнито. Ты правильно поступила. Боюсь, просто так меня не пустят в Германию.
- Ты не поверишь, но я был знаком с Доктором Зорге, Абелем, и даже со Штирлицем. Это шпионы. Человек знакомый с ними может обладать очень секретной и важной информацией. Я им нужен. Я много знаю.
Эдит улыбнулась.
- Со Штирлицем? - могла бы переспросить она. - Ведь на самом деле такого шпиона не было. - Но она слышала только о предателе Зорге. Поэтому поверила и всему остальному. Зорге был, значит, был и Фишер-Абель, и Штирлиц. Да и был Штирлиц, был, точно тебе говорю.
Эдит сказала:
- У тебя есть водительское удостоверение? Я тебя запишу вторым водителем.
- Не получится. Утвержден комплект таких фирм, как ваша. Вам не сказали? Но такой приказ существует. Его номер 228. Странным образом он совпадает с приказом военного времени.
- А! Это приказ, чтобы не брать пленных, - радостно воскликнула Эдит.
- Не совсем так, - сказал Василий. - Кажется, это приказ не сдаваться в плен.
- Значит, мы не сдадимся. Но я не пойму тогда, в качестве того тогда ты поедешь?
- Если нет других вакансий, я поеду в качестве девушки. На них-то много вакансий.
- Так ведь проверять будут, наверное.
- Конечно, будут. Ты и будешь. Ты коммерсант, у тебя тоже какие-то права должны быть.
- Фантастика! Неужели я саму буду решать, кто из девушек поедет в Германию? Это правда?
- Это почти правда. От тридцати до пятидесяти процентов тебя заставит принять военком.
- А откуда у него девушки?
- Коррупция. Влиятельные граждане города постараются пристроить своих дочерей.
Оказалось, что в этом городишке коррупция была больше даже, чем в Миделиновом Картеле. Эдит попросили-заставили принять по знакомству семьдесят процентов дам. Но тридцать все-таки были ее. Так что здесь все было окей. Проблема возникла на границе.
Границы в прямом смысле не было. Какая может быть граница в единой стране Россия-Германия? Никакой. Даже название придумали слитное. Росгер. Все общее. Но один въезд контролировали пока что пресловутые американцы.
- Ну, без мыла в жопу влезут, - сказала Эдит. - И здесь нам надо было нарваться на этот их единственный пост! Что будем делать? Ты не пройдешь комиссию.
- Но оказалось, что не только Мелехов мужчина. Были еще двое.
- Не понимаю, как я их просмотрела? - удивилась Эдит.
Одни был сыном директора завода, а другой второго секретаря. В самой России обоих могли посадить на десять лет без права переписка за хроническую неспособность к труду. Вот отцы их и пристроили.
- Главное, - говорил Второй Секретарь, - в бой ввязаться, а там как-нибудь прорвемся.
- Не прорвемся, - ответил хмуро сынок, - а мне одному придется прорываться.
- Не одному. Сынок Генерального тоже поедет.
- Олешка?! Ну, он парень с головой. Может и не - слово на букву е с приставкой: за - нас до смерти американцы.
И как на каркал. Попали именно на американцев.
Прежде чем рассказать, как Эдит со своим отрядом прошла американское КПП, надо объяснить, как она смогла заставить Женю Литовского согласиться на это переселение.
Она вернулась в пивную. Жека, Вован и Полина сидела за одним столом и пели песни. Полина была официанткой, ей работать надо было, а она туда же, ударилась в веселье.
- По какому поводу? - грозно спросила Эдит, остановившись у входной двери.
- Явилась, - сказал устало Жека. Ведь пока ее не было, они все пили и пили. И почти не ели. Одним лешем сыт не будешь. - Нужно мясо.
- Нужно мясо и явилась, - повторил за другом Вован Дубровский.
- Ты хоть бы ключ от кладовой мне оставила, - вставила подруга Полина. - А то ушла, а посетителей нам кормить нечем. Ты знаешь, сколько народу ушло?
- Море, - сказал Вован Дубровский.
- Что, все есть хотят? В Америке нажретесь! То есть, тьфу ты, в Германии. Вы знаете, что мы победили немцев? - Вован хотел рассмеяться, но получил от Эдит по затылку и благоразумно промолчал. - Германия наша, - продолжала Эдит, - и мы туда е-едем!
- Без меня, - мрачно промолвил Фиксатый.
- Знаешь, что еще я узнала сегодня?
- Что?
- Сначала скажи, что согласен везти Мерс в Германию, если тебе понравится, что я сейчас скажу?
- Ладно, - беспечно ответил Фиксатый. - Уверен, ничем ты меня не обрадуешь. Я в такой большой печали.
- Я сама только сегодня узнала. Честно.
- Что? Что ты узнала? - промямлил пьяный Дубровский.
- Я узнала, что Эстэ и Ле русские.
- Врешь - слово на б - толстожопая, - прохрипел Литовский.
- Сам только что верил в это, а теперь говоришь, что я вру.
- Где ты это узнала?
- В военкомате.
- В военкомате? - спросил Вован. И добавил: - Полковник врать не будет.
- Что, настоящий полковник? - спросил Женя.
- Настоя-я-щий, - сказал Дубровский.
- Да тебя не спрашивают, - оттолкнул Вована Жека. - Ты мне скажи, - опять повернулся он к Эдит. - Настоящий полковник?
- Самый настоящий, - улыбнулась буфетчица. Она пока не стала говорить, что военком отец Вовы. Никто не поверит.
- Да настоящий, тебе же говорят, - Вова пьяно хлопнул Литовского по плечу.
- Ладно, ладно, верю. Но все равно я не поеду к черту на куличики. Германия, Хермания. Не, я русский человек. Чисто русский, - он покосился на Эстэ и Ле на своей расстегнутой груди. - Вся эта - слово на е с приставкой: по - не по мне. Че я там делать-то буду?
- Воровать, - тихо сказала Эдит.
- Здесь я не работаю, я ворую, - сказал рассудительно Фиксатый, еще не осознав, что ему только что сказала Эдит. - Что? А чего я там воровать буду?
- Теперь там будет полно подпольных немецких миллионеров. Их надо раскулачить, - сказала Эдит.
- Я согласен, - сказал Вован.
- А ты помолчи. В конце концов, я из тебя сделаю хорошего массажиста. - И добавила: - По связям с общественностью.
- Ты будешь в международном законе, - продолжала Эдит, - А здесь ты что? Так… в кожаном пальто.
- Что?! Да я тебя завалю, сука. Я тебя точно сегодня завалю! - Но после жареных бифштексов, Фиксатый успокоился и согласился вести автобус с русскими проститутками в Росгер.
А теперь о том, что было на границе.
- На границе тучи ходят хмуро. Край суровый тишиной объят, - пел, крутя шикарную баранку Мерседеса Жека Фиксатый. - Три танкиста, три веселых друга. Точка. Экипаж машины боевой. - Он врезался в толпу американцев. Они хотели преградить Мерседесу путь. Хорошо, что никто не пострадал. Успели отскочить в сторону.
Жека стоял на ступеньках автобуса и молча слушал американский гвалт.
- Че они говорят? - сморщив рожу, спросил он.
- Предлагают угощение, - сказал специалист по связям с общественностью Владимир Дубровский.
- Нет, ребята-демократы. Только чай, - Литовский поднял правую руку, как пахан на сходке. А американцы загалдели еще сильнее.
Под утро начали водить всех на медосмотр. Сначала вышла неувязка. Девушки прямо в автобусе разделись до гола и вереницей двинулись к пункту проверки.
- А нам-то что делать? - спросил Мелехов Эдит.
- Ты говорил, что знаешь, что надо делать, - ужаснулась Эдит. - Ну засыпемся!
- Не засыпемся.
- И вот это вместо счастливого будущего?! Что ты наделал, Мелехов?! - Эдит закрыла глаза рукой и разрыдалась. - Ты куда нас ВРЕМЕННО завел? А?! Неужели нельзя было попасть в Германию без войны? Это, что, карантин такой? Ой, мама моя! Что ты наделал ученый - слово на е! - Иван Сусанин недоделанный!
Многие читатели, вероятно, подумали, что Мерседес с десантом великолепных проституток приехал в Бухенвальд или в Магадан, в крайнем случае. Нет. Просто Американцы начали нагло утверждать, что путевки десантников, находящихся в Мерседесе оформлены не в рядом находящуюся благословенную Германию, где счастливо правит НАШ товарищ. Имеется в виду товарищ Эстэ. А к черту на куличики. На какой-то - слово на б - Брайтон Бич.
- Нешего страшного, нишего страшного, - с умильной мордой повторял американский полковник, ви будет первый коммерсант. Первый русский коммерсант в нашей Америке.
- Нам не нужна ваша Америка, - сказала Полина.
- Мы в коммерции ни бум-бум, - встрял Дубровский, помахивая перед носом полковника недопитой бутылкой пива.
- Если бы еще в публичный дом… - начала нерешительно Эдит, - я бы может согласилась. А так это ведь опять стоять день и ночь за грязным прилавком и - слово на е - в подсобке вместе с мукой или мясом.
- Нет, нет, вы поедет туда, где чисто и светло. А впрочем, - он быстро полистал бумаги, как начальник строительства большого моста где-нибудь в Восточной Сибири при приеме новой партии двадцатипятитысячников, - впрочем, - повторил он, - можно и проститутками. Но только на Аляску. Там нашли золото. Золото есть, а хороших баб мало.
- А там тепло? - спросил Фиксатый. - Вы знаете, я ведь не люблю мерзнуть на лесосеке. Мне бы в Сочи, где теплые ночи.
- Это не самое ужасное, - сказал полковник. И добавил: - Там вам придется отстаивать свое право быть предпринимателями. Просто так трахаться за большие деньги никто не будет. Там свои боссы. А на Брайтоне вы будете первыми поселенцами. Соленый Океан и Свобода. Ну, выбирайте.
- Мы ничего не слышали пока еще про Брайтон Бич и про Золотую Лихорадку, - сказала Эдит.
- Мы знаем только про Тихий, где закончим наш победоносный Поход, - сказал Дубровский. И добавил: - И еще про этот, как его? Ну, где стоит у танкистов. Па-ра-ра-ра, - он поворачивается кругом. - Ну, на Сопках Манчжурии. И стоит, и песня в том порука, нерушимый…
- Да заткнись ты, - Полина оттолкнула Вову, - Танкист мне еще нашелся!
- Не поедем, - сказал Василий.
- Что ты сказал?! - Эдит взяла Мелехова за отвороты велюрового пиджака, потом отпустила и схватилась за голову. - Назад я ни за что не поеду, - добавила она.
- Видимо, нельзя попасть в счастливое будущее такой толпой, - ответил Мелехов с умным видом. - Но в принципе, ничего страшного. Сейчас подойдут Красные и отобьют нас.
- Ну какие красные? - с упреком сказала Эдит. - У них же с американцами перемирие. Они заодно. Никто нас не будет освобождать.
- Ты не поняла, - шепнул Василий Мелехов, - мы уйдем по временному переходу. Сначала красные, а потом…
- Потом суп с котом! - закричала Эдит. - Прошу тебя: не надо!
И действительно, их скоро освободили. Но сначала долго выводили из подвала.
- По одной прошу, по одной - слово на б! - ругался пьяный майор из Первого Отдела.
- Как хорошо, что вы нас освободили, - ответила со слезами на глазах Полина майору, с трудом переступая через высокий порог школьного подвала. - Немцы нас заперли в этом школьном подвале, - сказала она. - Представляете? А ведь мы надеялись на персональную виллу с большим садом. Пре… - Но майор прервал жену Евгения Литовского.
- Немецкие подстилки. Не надейтесь, что мы вас сразу шлепнем. Будете работать.
- Как? - поинтересовалась Эдит. - А что будет с нашими мужьями? - сразу же спросила она. Они ведь только… - Но Белоконь оборвал ее речь.
Но Эдит не Полина. Она не выдержала такого свинского отношения и сказала, чтобы майор не затыкал ей рот.
- Что вы себе позволяете, господин майор? - Эдит сделала угрожающий шаг вперед.
- Господа, вы говорите? - ласково переспросил Начальник Первого Отдела дивизии майор Белоконь. - Правильно, между прочим, говорите. Мы для вас именно господа. Поэтому, - немного помолчав, добавил он, - прошу всех построиться для обслуживания дивизии.
- Как мы будем работать, я не понимаю? - опять спросила Эдит.
- В полный рост.
- Что, на самом деле стоя? - спросила одна девушка. Она на самом деле была еще девушка. И записалась в этот, как его теперь называли, Черный Батальон из-за трех, очень надоевших ей вещей. Из-за беспросветной скуки в ее родной деревне Фомичево. Из-за большой нужды. Не давали собирать с поля даже мерзлую картошку. И из-за постоянных приставаний Председателя. Ну, надоел хуже горькой редьки. Хотя и редьки не было в последнее время. Светлые волосы, высокий подбородок, голубые глаза сыграли свою роль в ее выборе. Но главное, она с детства хотела повидать дальние страны. Звали ее Светой, но для занятий этим делом Света решила взять известный псевдоним. Как бы сделала себе наколку на плече: Сонька Золотая Ручка. - Я не умею.
- А ничего и уметь-то не надо при вашей красоте, - сказал Белоконь. - Просто встаете задом и поднимаете юбки. Подходит дивизия и работает. Вам делать ничего не надо, - медленно повторил он.