С этого времени он развил бурную деятельность, и скоро его труды достойно вознаградились. Административный совет Индийской компании предложил ему место главного судьи в Бенаресской провинции. Всем известно, какой поистине царской милостью одаряет Индийская компания тех, кто преданно служит ей.
Джон Малькольм решил, что это предложение даст ему возможность за несколько лет сколотить надежное состояние для сыновей, и, не подумав даже о смертельных опасностях, которые ожидают всякого европейца в Индии, принял предложение. Поместив детей в колледж, он немедленно отправился к месту назначения.
Через десять лет ему захотелось повидать детей, и он, взяв многомесячный отпуск, отправился в Англию. Старшему сыну Джорджу было тогда двадцать три года, а младшему Эдварду - девятнадцать. Оба, окончив учебу, жили в замке Аусбюри как настоящие дворяне, имея благодаря отцу целую свору собак и трех охотничьих лошадей.
Джон Малькольм счастливо прожил с сыновьями около шести месяцев. Он чувствовал себя любимым, как бы воскресшим. Сердце его билось от гордости за красивых и сильных сыновей.
Когда наступило время отъезда, они, не желая разлучаться с отцом, попросили сопровождать его.
Джон Малькольм, тронутый их привязанностью, едва не согласился на эту просьбу и едва не воскликнул: "Да, милые дети, мы больше никогда не расстанемся! Я беру вас с собой!"
Но, подумав о вредном индийском климате, эпидемиях, диких животных, о ненависти коренных жителей к иностранцам, он, не желая потерять сразу два сокровища, ответил:
- Я возьму с собой кого–нибудь одного. Другой же пока останется в Англии…
- Хорошо! - сказал Джордж, - я старший, и потому последую за вами.
- Почему же не я, брат? - возразил Эдвард. - Будет большой несправедливостью учитывать возраст, который здесь не имеет значения.
И между братьями начался спор, длившийся бы до бесконечности, если бы им не пришло в голову бросить жребий.
Случай благоприятствовал младшему, и Эдвард с восторгом закричал:
- Батюшка, я еду с тобой! Я больше не оставлю тебя!
Глаза Джорджа наполнились слезами.
- Мальчик мой, - сказал ему отец, взяв за обе руки, - наберись мужества и терпения; ты ненадолго останешься в Англии и скоро присоединишься к нам.
- Вы обещаете мне это? - с надеждой спросил Джордж.
- Клянусь тебе!
- И когда же это случится?
- Как только я получу уверенность.
- В чем?
- В том, что климат и новые обычаи Ост–Индии не расстроят здоровья Эдварда.
Через день после семейной сцены Джон Малькольм и младший сын сели на корабль, отправлявшийся в Индию, и благодаря попутному ветру быстро достигли своей цели.
Джордж, темного утешенный обещанием отца, продолжал вести в Аусбюри спокойную, однообразную жизнь деревенского дворянина, не забывая по нескольку часов в день отдавать изучению индусского языка по книгам, присылаемым отцом.
Прошло шесть лет. В течение этого времени несколько поездок в Лондон и четырехмесячное путешествие по Франции стали единственным развлечением Джорджа Малькольма.
Каждый месяц он получал письма от отца или Эдварда. День, в который приходило ожидаемое послание в Аусбюри, был для Джорджа днем радости; в этот день он не думал ни об охоте, ни о верховой езде. Целыми часами перечитывал страницы, написанные хорошо знакомым почерком.
Однажды утром, в конце шестого года разлуки, Джордж собирался на охоту за зайцами. Уже были подготовлены собаки, и лошадь с нетерпением била копытами землю. Джордж поправил на ноге шпоры и, отвязав от стены хлыст с рукояткой из слоновой кости, приготовился выйти из комнаты, как внезапно Стоп вбежал в комнату, размахивая над головой письмом.
- Ваша честь, ваша честь, хорошая новость! Письмо оттуда!
"Оттуда" означало Ост–Индию.
Глава 10. Тайна сэра Джона Малькольма
Сердце Джорджа забилось от предчувствия.
- Письмо от батюшки! - сказал он, ломая печать и разрывая конверт.
Послание было очень коротким. И едва молодой человек прочел письмо, как на его лице появилось выражение радости.
Стоп находился в комнате. Глядя на господина, он с нетерпением и любопытством ждал объяснений.
- Мне кажется, если я не ошибаюсь, ваша светлость получила приятную новость! - вскричал он с почтительной фамильярностью слуги, которому многое доверяют.
- Ты не ошибся, мой добрый Стоп, - отвечал Джордж Малькольм, - я получил самую лучшую новость.
- Можно мне спросить у вашей светлости…
- Что обрадовало меня? Ты сейчас узнаешь и разделишь мою радость! Через несколько недель мы обнимем батюшку и брата…
- Сэр Джон и сэр Эдвард возвращаются в Англию? - с живостью спросил Стоп.
- Как раз наоборот, - улыбнулся Джордж, - мы сами поедем к ним.
Лицо Стопа сразу же помрачнело.
- В Ост–Индию? - пробормотал он.
- Да, в Бенарес… Нас ждет прекрасное путешествие.
Стоп молчал, опустив голову.
- Но мысль об этом путешествии не должна делать тебя грустным.
- Все это так неожиданно…
- Не правда ли, приятный сюрприз?
- О, конечно, ваша светлость; но нам так хорошо здесь жилось…
- Там нам будет еще лучше, потому что мы станем жить вместе с батюшкой и братом.
- Не смею противоречить вашей светлости, но ведь переезд туда долог и сопряжен с такими опасностями… Да и кораблекрушения не так уж редки.
Джордж, строго взглянув на лакея, сказал:
- Если ты боишься ехать со мной, можешь спокойно оставаться здесь! Я не хочу, чтобы моим товарищем оказался человек, боящийся опасности и преданность которого ослабевает, как только приходит время оказать ее.
- Ваша светлость прекрасно знает, что я последую за вами куда угодно, - возразил Стоп, делая над собой героическое усилие, - чтобы не расставаться с вами, я готов стать под дуло пушки… Что же касается морской болезни, то я вынесу ее, черт возьми!
- Вот теперь я узнаю тебя, мой добрый Стоп!
- Когда мы отправимся в дорогу, ваша светлость?
- С первым кораблем, отплывающим в Калькутту. Я сейчас же пошлю письмо в Лондон за справками, а с завтрашнего дня начнем собираться в дорогу.
- Мои сборы будут коротки! - прошептал с глубокой покорностью Стоп, выходя из комнаты, чтобы объявить остальным слугам о предстоящем скором отъезде таких важных личностей, как сэр Джордж и он.
Вот что содержалось в послании отца к Джорджу Малькольму:
"Пришло, наконец, время, милый мальчик, исполнить твое желание и согласиться на твой приезд в Индию. Советую тебе не пропустить корабль компании; я сгораю от нетерпения обнять тебя. Ты мне крайне необходим… Уже давно я принялся за таинственное, священное дело. Я хочу привести в исполнение опасное намерение, известное только мне одному. Я приближаюсь к цели, по крайней мере, так думаю и надеюсь, но меня окружают многие трудности, невидимые враги, каждую минуту я могу погибнуть от неизвестной руки. После смерти все проделанное мной может погибнуть… Этого не должно случиться. Твой брат Эдвард слишком молод, чтобы заменить меня в случае необходимости. Из тебя же я хочу сделать преемника, вложив в твои руки окончание гигантского дела. После нас древнее имя Малькольма не умрет, потому что мы выполним великое дело и, может быть, упрочим владычество английской короны в Индии…
Сделав тебе это признание, ты понимаешь, с каким нетерпением я ожидаю тебя. Каждый шаг, сделанный мной вперед, увеличивает опасность над моей головой… Итак, приезжай, сын мой, приезжай скорее, мой милый Джордж!
С того времени, как твой приезд стал возможным, молодой индус по имени Казиль, признательный и преданный мне за то, что я спас ему жизнь, будет ждать тебя в Калькутте с паланкином и носильщиками. Он умен, неутомим и сумеет узнать тебя среди пассажиров английского корабля. Он будет твоим проводником; короче говоря, можешь во всем положиться на него.
До скорого свидания, мой Джордж. Все тебе кланяются; наши сердца бьются при мысли, что через несколько недель мы обнимем тебя.
Ожидающий и любящий тебя отец Джон Малькольм".
Спустя неделю после получения письма Джордж и Стоп на великолепном корабле "Король Дагоберт" отправились в Калькутту. Переезд прошел благополучно, если не считать морской болезни, в течение всего времени путешествия мучавшей несчастного лакея.
Не успел корабль стать на якорь, как Казиль был уже на корабле и сразу узнал Джорджа. Последний пожелал два дня отдохнуть в Калькутте, а Казиль, воспользовавшись остановкой, послал в Бенарес индуса сообщить сэру Джону о скором приезде сына.
На третий день сэр Джордж сел в паланкин, караван запасся провизией, Стоп приобрел для себя лошадь с длинной гривой и путешественники двинулись в путь.
Остальное уже известно читателям. Мы говорили о странном приключении на горе Беома, в развалинах пагоды Шивы, где таинственный дворец и незнакомка в черной маске ворвались в жизнь молодого англичанина.
Мы исполнили важную часть нашей задачи. Теперь читатели хорошо знают некоторых действующих лиц, и нам остается только идти вперед.
* * *
Комнаты сэра Джона Малькольма, расположенные в нижнем этаже веранды, состояли из передней, большого рабочего кабинета и спальни. В кабинете, обтянутом индийской материей удивительной работы, вдоль стен размещались шкафы с сочинениями знаменитейших авторов; большая конторка, привезенная из Англии, стояла у окна, заполненная связками бумаг.
Другой угол комнаты занимали охотничьи ружья, прекрасные шпаги, дамские кинжалы и пистолеты, которые не могли не очаровать взор любителя.
Два окна, почти всегда открытые и защищенные от солнца китайскими шторами, придавали кабинету веселый вид. В этом кабинете мы и встречаем сэра Джона Малькольма и его сына Джорджа на другой день после приезда в Бенарес.
Судья сидел перед конторкой, облокотившись на руку, в тот момент, когда Джордж вошел к нему.
Услышав шаги, сэр Джон поднял голову и, повернувшись, улыбкой встретил сына.
Молодой человек, подвинув кресло к конторке, сказал:
- Не хотите ли поговорить со мной, батюшка?
- Хочу ли я? Еще бы!
- Мы поговорим о вашем письме.
- О письме? - повторил Джон Малькольм.
- Да, о письме, которое сильно заинтересовало меня и быстрее заставило покинуть Англию. В этом письме, как вы, наверное, помните, говорилось об опасности и славе. Эти две вещи, не хочу скрывать от вас, - с улыбкой прибавил Джордж, - вызывают у меня волнение. В ваших словах заключалась возбуждающая тайна, странная загадка, при мысли о которой я в течение всего путешествия из Дувра в Калькутту трясся в лихорадке.
- И ты хочешь немедленно получить ответы на все вопросы? - спросил сэр Джон Малькольм.
- Это вполне естественно.
- О! Даже очень естественно! Я ожидал с твоей стороны нетерпения и, признаюсь, был бы неприятно поражен, если бы увидел тебя холодным и равнодушным…
- Вам, батюшка, нечего бояться моего равнодушия. Я жажду узнать тайну, и вам остается только открыть ее. Говорите же, говорите, я жду!
- К сожалению, милый мальчик, придется еще немного подождать, - сказал Джон Малькольм.
- Ждать!? - повторил с разочарованием Джордж.
- Да, нужно вооружиться терпением, потому что сегодня твое любопытство не будет удовлетворено.
- Но почему?
- Из–за самолюбия автора…
- Что вы хотите этим сказать?
- Вот что. Точно так же, как писатель, сочинив роман или пьесу, не решается отдать их на суд публики, не исправив сначала слабых мест, так и я не хочу сообщать о своем деле, не соединив всех деталей в единое целое.
- Как! - вскричал Джордж. - Такое кокетство перед своим сыном!
- Почему бы и нет. Сын, слушая меня, станет моим судьей, а я хочу его одобрения.
- Но вы же знаете, что заранее уже получили его! Все сделанное вами должно быть прекрасным!
- В тебе говорит сердце, но мне нужно не сыновнее восхищение, а разумное одобрение. Поэтому–то я откладываю свою исповедь…
- Но, батюшка, вы же не думали так, когда писали письмо?
- Правда.
- Почему же ваше решение изменилось?
- Потому что с того времени как я отправил письмо, я намного продвинулся вперед. Секрет, отыскиваемый мной и часто обманывавший меня в тот момент, когда я уже держал его в руках, не вырвется на этот раз. Секрет этот открыт; я убежден в успехе и торжестве своего дела. Я приближаюсь к цели!
В тот момент, когда сэр Джон говорил эти слова, необыкновенное возбуждение заставляло дрожать его голос, а широкий лоб, казалось, окружал ореол.
- С тобой, дитя мое, я разделю славу, - продолжал он. - Но последнюю попытку, последний шаг я оставляю за собой.
- То есть вы хотите избавить меня от опасности?
Судья обнял белокурую голову сына.
- О, будь спокоен, милое дитя! - возразил он. - Когда я, подобно Архимеду, буду в состоянии воскликнуть: "Эврика!", еще не все будет кончено. Обещаю тебе опасности, которые заставили бы побледнеть от зависти и рыцарей Круглого стола!
- Хорошо, батюшка!
- Доволен ли ты?
- По крайней мере, немного утешился.
- И будешь терпеливо ждать?
- Да, если это необходимо. Надеюсь, что ожидание продлится недолго.
- Обещаю долго не мучить тебя. Прошу один месяц, начиная с сегодняшнего дня.
- И через месяц вы все мне расскажете?
- Да.
- Все подробности?
- Клянусь.
- Даже если ваши надежды на успех не осуществятся?
- Да.
- Хорошо, батюшка. Я согласен. Ровно через месяц я скажу вам: я пришел выслушать вас!
Глава 11. Сон продолжается
На следующий день, после разговора с отцом, Джордж Малькольм, поужинав, пошел в Бенарес, находившийся, как мы уже знаем, недалеко от поместья Малькольмов. Эдвард, уставший от длительной верховой прогулки, остался дома.
Наступила ночь, и бесчисленные звезды в поднебесье делали темноту прозрачной. Верхушки деревьев замерли в безветрии. Вдали под аккомпанемент барабана звучала индусская песня.
Выйдя из сада и заперев калитку, Джордж направился по дороге, по обеим сторонам которой стояли деревья, их ветви смыкались над головой, образуя высокий и таинственный свод.
Едва он сделал несколько шагов, как от стены отделилась белая фигура высокого роста и последовала за ним. Джордж, погруженный в свои мысли, шел медленно. Он думал о развалинах пагоды Шивы, сомневаясь в правоте отца, утверждавшего, что все происшедшее с ним в ту памятную ночь было лишь сном.
Белая тень шла так тихо, что Джордж даже не подозревал о присутствии живого существа недалеко от себя.
Вдруг на его плечо опустилась рука. Обернувшись, он встретился лицом к лицу с громадным призраком, закутанным с головы до ног в белое покрывало, напоминавшее одеяние монахов XIV века. Лица совершенно не было видно, лишь три отверстия указывали на расположение глаз и рта.
Джон Малькольм взял с сына обещание никогда не выходить на улицу без индийского кинжала и карманных пистолетов.
Молодой англичанин выхватил один из пистолетов и воскликнул энергичным голосом:
- Берегись! Я вооружен!
- В вашем оружии нет необходимости, - ответил голос на плохом английском языке. - Вам нечего опасаться…
- Почему же вы останавливаете меня?
- Мне необходимо задать вам несколько вопросов.
- Каких?
- Вы - сын человека, живущего в доме, из которого вы только что вышли?
- Да.
- Вы находитесь в Бенаресе не более трех дней?
- Именно так.
- Вашим проводником из Калькутты был молодой индус Казиль?
- Верно.
- Вас зовут Джордж Малькольм?
- Да. Но почему вы спрашиваете у меня об этом, и какое у вас ко мне дело?
Последовало минутное молчание. Создавалось впечатление, что странный собеседник Джорджа затрудняется продолжать разговор и как бы придумывает, в какую форму его облечь.
Наконец, он решился.
- Вы еще помните ночь, проведенную в развалинах пагоды на горе Беома?
- Конечно, помню.
- А помните увиденный вами сон?
Джордж не мог удержаться от удивления.
- Сон? - повторил он. - Откуда вам может быть известно, что мне приснилось?
- Мне все известно! Но отвечайте мне: помните ли вы свой сон?
- Конечно, помню!
- Какое впечатление производит на вас это воспоминание?
- Оно заставляет биться мое сердце, оно приводит в экстаз мою душу!
- Если бы вам предложили возобновить сон?
- Кто может сделать мне подобное предложение? - прервал его Джордж Малькольм.
- Может быть… я, - ответил незнакомец. Потом добавил: - Примете ли вы это предложение?
- С радостью! С восторгом! Это моя лучшая мечта!
- От вас зависит превратить эту мечту в действительность.
- Когда?
- Сегодня ночью.
- Что я должен для этого сделать?
- Вы принадлежите в Англии к привилегированному сословию, называемому джентльменами?
- Да.
- Дайте честное слово джентльмена, что согласитесь на все условия, которые вам предложат.
- Прежде чем дать клятву, я должен знать, каковы эти условия.
- Хорошо. Но вы должны позволить завязать вам глаза.
- Завязать глаза? - воскликнул Джордж.
- Это необходимо.
- А если это западня?
- Вам нечего бояться… Никто не желает вашей смерти. Доказательством этого служит то, что я совсем недавно мог одним ударом уложить вас и вы бы погибли, не успев даже вскрикнуть.
- Это верно, - прошептал молодой англичанин, - эта дорога как бы нарочно устроена для убийств. Хорошо, я согласен, чтобы мне завязали глаза.
- Вы не будете стараться снять сегодня ночью повязку с глаз и никогда не будете отыскивать место, куда пас поведут.
- Согласен.
- Будете ли вы почитать женщину в бархатной маске, которая должна остаться для вас незнакомой?
Джордж Малькольм сделал нетерпеливый жест.
- Как? Опять маска! - воскликнул он с видимым разочарованием.
- Да.
- И она никогда не спадет с се глаз?
- Никогда!
- Какая жестокость! Но все равно я клянусь, что буду ее уважать! Теперь скажите мне, что все это значит? Когда кончатся все ваши условия?
- Остается лишь последнее.
- Какое же?
- Никто - ни отец, ни ваш брат, ни слуги не должны знать о том, что случится ночью.
- Клянусь!
- И потом, - продолжал незнакомец, - если кто–нибудь узнает случайно, что вы провели ночь вне дома, то постарайтесь найти благовидный предлог для объяснения этого.
- Обещаю, если воображение не изменит мне.
- Вы клянетесь?
- Да… честью дворянина!
- В таком случае, пойдемте!
- Как! Сейчас?
- Да… вас ждут. Но что с вами? Вы, кажется, колеблетесь?
- Нет. Дело не в этом. Но отец, зная, что я вышел только на один час, будет ждать меня и умрет от беспокойства, видя, что я не возвращаюсь.
- В таком случае пойдите проститесь с отцом, сделайте вид, что уходите в свою комнату и возвращайтесь ко мне.
- Мне нужно пятнадцать минут.
- Идите же!
- Бегу и скоро вернусь!