- В таком случае, - сказал Питер, - когда мы уедем на Запад, я большую часть времени буду проводить с другими девушками.
- Питер! - рассердилась она.
- Ну?
- Как ты можешь говорить такие ужасные вещи!
- Ничего ужасного, наоборот, - парировал Питер.
Так произошла первая размолвка. Второй не последовало. Любитель странствий вдруг вспомнил о спрятавшемся между двух снежных гор изумительном голубом озере и отправился туда, чтобы в свое удовольствие половить рыбки и поохотиться, выбросив из головы университет и восточные штаты с их культурой.
Пятая Мэри происходила из Ирландии, или, по крайней мере, в ней текла горячая ирландская кровь. Питер нанялся проводником группы охотников-любителей, в которой состояла и она. Забыв о выслеживании зверя, он приударил за красавицей Мэри. То ли она действительно в него влюбилась, то ли ей тоже надоело ползать по горам, Питер так и не узнал, но одной светлой лунной ночью они сбежали, решив вернуться к цивилизации.
Влюбленная пара не успела добраться до ближайшего городка, как телеграф разнес весть об их исчезновении и полиция уже поджидала Питера. В тот же вечер он удрал из тюрьмы, взобрался по стене в номер Мэри и попрощался с ней через окно. Они поклялись в вечной верности и любви, о чем Питер помнил до первой сигареты. Мэри Норрис вышла замуж еще до конца лета.
А вот шестая Мэри навлекла на Питера большие неприятности. Напомним, что к тому времени ему уже стукнуло двадцать два, а при определенном освещении он выглядел на добрых пять лет старше. Его уже больше не принимали за романтического юношу, однако трудно даже представить большей романтической глупости, чем последствия его знакомства с шестой Мэри. Она была помолвлена с молодым красавцем, которого ожидало наследство в энное количество миллионов, гораздо больше, чем число лет, на которое мог рассчитывать при своем образе жизни Питер Куинс. Парочка приехала на Запад побывать в суровой стране, навестить деревенщину-кузена. Там и познакомилась с внушающим страх Питером Куинсом.
В первый день он учил юного Джозефа Пола быстро выхватывать револьвер. На второй он учил Мэри ездить на грозном Злом Роке. На третий уроки продолжались. На четвертый, чтобы иметь простор для скачки, им потребовалось уехать подальше.
Вернувшись вечером, девушка заявила Джозефу Полу, что больше его не любит, и в ответ на вопрос честно призналась, что ее сердце воспламенил Питер Куинс. Оставшись ни с чем, Джозеф стал искать выход из создавшегося положения. Отцом Питера, как известно, был знаменитый разбойник Джон Куинси. Отцом Джозефа - Сэмюэл Пол, крупный магнат с Уолл-стрит. Если Джон Куинси убивал человека, то Сэмюэл Пол грабил тысячи вкладчиков. Так что в обоих молодых людях текла родственная кровь.
На этот раз Джозеф Пол счел благоразумным сделать дело чужими руками. Оплатив услуги четырех отъявленных головорезов, отправил их на дело, но и сам двинулся позади, чтобы убедиться в качестве исполненной работы. Четверо под покровом ночи всей сворой набросились на Питера. Завязалась жестокая драка. Питер подстрелил всех четверых, к великому счастью не прикончив ни одного. Однако пятому пуля пришлась точно в сердце. И этим пятым оказался Джозеф.
Будь Джозеф сыном простолюдина, все бы обошлось. Обстоятельства не оставляли сомнений: на Питера Куинса совершено нападение и он лишь оборонялся. Но поскольку Джозеф был сыном миллионера, случайное убийство объявили умышленным. Питеру Куинси сразу приклеили прозвище убийцы, арестовали и бросили в тюрьму. Здесь его навестила Мэри Рингдон.
- Ой, Питер! - дрожа перед решеткой камеры, тихо всхлипывала она. - Как тебя спасти? Адвокаты мистера Пола понимают, что, если дойдет до суда, тебя оправдают. Поэтому они по всему городу взвинчивают людей, и к полуночи толпа ворвется в тюрьму, вытащит тебя и…
Узнав от нее вполне достаточно, Питер понял, что дожидаться суда неблагоразумно. Той же ночью он выломал стену, добрался до конюшни, где стоял Злой Рок, и ускакал на юг.
Но тем самым он поставил себя вне закона. Он двигался без определенного направления, то к западу, то к востоку, но в конечном счете все дальше и дальше подавался к югу. Пять знаменитых шерифов, по мере того как он приближался к их территориям, выезжали наперехват, и с каждым разом их старания увеличивались, ибо росла награда за его голову. Телеграф разнес по стране весть, что к границе, находившейся больше чем за тысячу миль, движется преступник. Лежавшие на пути поселки, округа, города постоянно увеличивали вознаграждение за его голову, и с каждым днем все более крупные сборища искателей славы и золота готовились помешать ему уйти от преследования.
В Айдахо навстречу ему ринулся Бак Джером по прозвищу Храбрец. Проскакав за день сотню миль, Питер дал большого крюка и, объехав стороной Храбреца, ворвался в его городишко и ограбил собственный дом Бака. Взял всего несколько пачек табака, но наделал переполоху и оставил шерифу записку, уведомляя, что здесь потрудился именно он. Долго еще округа вспоминала о таком позоре. Репутация знаменитого Бака рухнула в один миг.
А неуловимый беглец тем временем приближался к Неваде. Награда за него, живого или мертвого, возросла до двадцати тысяч долларов - огромной суммы за одну голову. Самую решительную попытку выследить его в этом "полынном штате" предпринял Джефф Бертран, но Питер, ускользнув от сил Джеффа, продвигался все дальше на юг с такой скоростью, что ни на одном коне, ни даже на перекладных его не могли догнать. Ибо Злой Рок от долгого бега, казалось, становился только крепче. Он мог нестись рысью весь день, а к вечеру у него еще оставалось достаточно резвости и сил, чтобы уйти от очередного преследователя.
Когда Питер достиг западного берега Колорадо, за его голову давали тридцать тысяч долларов. Здесь он столкнулся со знаменитым Лью Максвеллом, убившим семерых, будучи бандитом, и еще четырнадцать, когда стал блюстителем закона. Но Питер Куинс не стал его двадцать второй жертвой, потому что сам одной пулей раздробил ему бедро, другой ранил в правое плечо и унес голову, подорожавшую на следующий же день до пятидесяти тысяч долларов, - богатые обитатели Денвера открыли кошельки в помощь правосудию.
Но все же Злой Рок отощал, и Питер спрятался с ним в укромном уголке, где росла высокая сочная трава. Там они отдыхали две недели. Потом, когда о его пребывании в глуши пошли слухи, он снова поскакал на юг.
Старый шериф Эл Фут выступил навстречу ему с сотней бойцов, чтобы преградить путь через выступающий угол Нью-Мексико. В результате стычки пятеро из отряда шерифа оказались подстрелены - правда, не смертельно, - а Питер Куинс трусцой двинулся в Техас. К тому времени уже говорили, что схватившему его отвалят сотню тысяч долларов. В Техасе не осталось парня старше десяти лет, который бы, вычистив старый револьвер, не отправился бы попытать счастья, надеясь оказаться на пути преследуемого бандита.
Однако Питер просачивался через все преграды. Отчасти, конечно, благодаря страшному везению, но отчасти благодаря его невиданной дерзости. Однажды он среди бела дня спокойно въехал в городок Инчли и остановился напоить коня из корыта, стоявшего как раз напротив лавки и гостиницы.
- Как зовут? - спросил взволнованный фермер, увидев у водопоя человека, сильно похожего по описанию на знаменитого преступника.
- Питер Куинс, - засмеялся тот.
Фермер, поколебавшись, тоже засмеялся. Конечно, глупо думать, что преступник в разгар дня въедет в центр города, где ему грозят сотни стволов. Наверное, этот парень на сером коне чем-то напоминал знаменитого Куинса.
Лишь когда Питер поехал дальше, до фермера дошло, что с ним не пошутили, а сказали самую настоящую правду. Вскочив на ноги, он издал вопль, которому позавидовал бы любой индеец-команч. В двадцать секунд два десятка вооруженных до зубов искателей счастья оказались в седлах, но когда они доскакали до мостика через бурный горный поток, мостик уже догорал, а Питер скрывался из виду за следующим холмом.
Разъяренные, они вернулись и, собрав сходку, сбросились еще по пять тысяч долларов в придачу к объявленному вознаграждению. А Питер спешил на юг, к Рио-Гранде. Охотников схватить его возглавил сам Левша Уотросс. Людям Левши Питер не достался, но сам Левша его нагнал. На следующий день беднягу с большой осторожностью привезли в город. Левша не стонал, лишь молился.
- Господи, - шептал он, - не дай никому поймать его. Дай мне еще один шанс встретиться с ним, до того как он сядет за решетку!
Молитвы Левши были услышаны. В тот же вечер с северного берега Рио-Гранде в воду спустились конь и седок. Темный от пыли и пота конь и темный от пыли и пота всадник. На другой берег выбрались другими. Конь стал серым, а всадник - Питером Куинсом.
Глава 9
ТАИНСТВЕННЫЕ ШАГИ
Мало кто позволит себе заявить, что он стоит больше ста тысяч долларов; а вот Питер Куинс мог похвастаться, что пуля, которая его уложит, сделает стрелка везучим обладателем небольшого состояния. Более тысячи отдельных лиц, больших и малых городов, округов и штатов, газет и других компаний предлагали от ста до ста двадцати тысяч долларов наличными, и все из-за того, что вся полиция Запада и множество охотников-любителей не сумели остановить захватывающий бег через территорию пяти штатов одного-единственного человека.
Но хотя для кого-то он стоил от ста до ста двадцати тысяч долларов, в кармане у него не осталось ни гроша. Добравшись до первого мексиканского городишка, он на плохом испанском объявил, что Злой Рок обскачет лучшего скакуна в округе. После долгих странствий от Злого Рока остались кожа да кости. Мексиканцы с радостью приняли вызов. Рискнув конем, одеждой, винтовкой и револьвером, Питер Куинс сорвал двести долларов незнакомыми деньгами - Злой Рок опередил ближайшего соперника на полдюжины корпусов - и не спеша вернулся на постоялый двор.
Был уже вечер. Где-то на окраине городка среди холмов звонил колокол. В воздухе висели запахи незнакомых Питеру Куинсу экзотических блюд. По улице, поднимая выше крыш тучи пыли, носились лающие, визжащие и орущие собаки, поросята и дети; но, несмотря на этот гвалт и визг, Питер наслаждался покоем опустившейся на землю ночи. Он чувствовал себя как никогда умиротворенным. Из дверей приветливо светился огонь очагов - желтый свет на фоне белых стен и синих теней.
Усталый путник завел Злого Рока в конюшню и стал заботливо устраивать коня на ночлег. Стоявший в дверях босоногий мальчуган с копной спадавших на глаза черных волос удивленно глазел, сколько заботы уделяет приезжий своей животине.
- Э-э, сеньор, - наконец промолвил он, - это лошадь отца той девушки, которую ты любишь?
Рассмеявшись, Питер дал ему серебряную монету. Какого достоинства монета, он не знал.
- Гляди! - сказал он и, подхватив маленького сорванца под мышки, протянул его в стойло. Жеребец, яростно заржав, ринулся на мальчишку. Но Питер вовремя отдернул парня и несколькими словами успокоил Злого Рока. - Теперь видишь, - объяснил он мальчугану, - почему я так хорошо ухаживаю за своим конем?
Мальчишка не ответил. Он помчался к хлопотавшей на кухне матери, чтобы сообщить ей, что новый постоялец, гринго с серым конем, который выиграл скачки и забрал все денежки, не кто иной, как колдун, умеющий говорить на лошадином языке, и что конь его понимает. Мамаша в ответ только хмыкнула, что могло означать что угодно. Ей было наплевать, кто такой этот гринго, лишь бы платил двойную цену за все - от называемой супом огненной жидкости, которой он начал ужин, и до отвратительного теплого пива, которым закончил. Но желудок гринго оказался крепче черных копыт его коня. Проглотив все, что ему подали, и пожав плечами, он закурил сигарету и не спеша вышел посмотреть на городишко, его окрестности и обитателей.
Как победителя скачек Питера уже знали, и когда он с непокрытой головой, поблескивая в льющихся из окон и дверей полосках света голубыми глазами и золотыми кудрями, не спеша брел по улице, впереди прогуливавшегося гринго стихали разговоры, а позади возникал шепот.
В тот вечер в городишко со стороны границы приехал кто-то еще и стал рассказывать об объявленном вне закона парне, который в этот день бежал в Мексику, и что за выдачу его соотечественники якобы назначили огромную цену - целое состояние. Требуется лишь сунуть ему нож между ребер и подвезти к границе мертвое тело. Плата на месте. Что может быть проще?
Но почему такая огромная награда?
Потому, пояснил вестник, что грозный всадник на сером коне одолел самых знаменитых стрелков к северу от Рио-Гранде. При этих словах загоревшийся было во многих глазах азарт потухал и слушатели переставали хвататься за кобуру. Каждый понимал, что, при всех их недостатках и слабостях, гринго, несомненно, мастер управляться с порохом и свинцом. А посему Питер Куинс благополучно завершил прогулку и вернулся на постоялый двор. Не сказать, чтобы жилье ему досталось из приятных, но его оно вполне устроило. Он повалился на кровать и моментально заснул.
Когда Питер внезапно проснулся с бешено колотившимся сердцем, в комнате стоял мрак хоть глаз выколи; такие пробуждения среди ночи стали для него привычными с той поры, когда за его голову назначили большую цену. Иногда ему снилось, что на плечи навалилась груда намытого золота и что его вес и есть та цена, которая назначена за его голову. Чудилось, что эта неимоверная тяжесть придавила его к земле и ему из-под нее никогда не выбраться. Именно в этот момент он просыпался, как проснулся и теперь - в поту и с натянутыми как струны нервами. Однако этой ночью ощущалось что-то такое, что оправдывало его страхи, - и тут послышались легкие шаги.
Питер резко повернулся, готовый прыгнуть в темноту, но вдруг осознал, что шаги раздавались у него над головой. Он облегченно вздохнул, удивленно отметив, что весь дрожит. Стал ждать, когда смолкнут шаги, чтобы снова уснуть. Но шаги не прекращались. Человек шагал из угла в угол, осторожно ступая, как бы боясь побеспокоить обитателей, и все же каждый шаг то там, то здесь вызывал скрип половиц.
Питер слушал добрых полчаса, а то и час. Он бы уснул, если бы шаги были равномерными. Но человек наверху двигался как-то беспорядочно - медленно, потом быстро, затем останавливался. Совсем как в разгар оживленного спора - то торопясь выдвинуть новый аргумент, то замедляя шаги, чтобы убедительнее донести до собеседника важную мысль, то останавливаясь, чтобы выслушать возражения. Однако странные шаги не сопровождались звуками голосов. А человек необъяснимо продолжал ходить - взад и вперед, взад и вперед.
Наконец натянутые нервы Питера Куинса не выдержали. Соскочив с постели, он сунул ноги в сапоги, схватил револьвер и патронташ, надвинул на лоб шляпу и поднялся на следующий этаж к расположенному над ним номеру. У двери прислушался - шаги раздавались точно так же, как и внизу. Он разозлился. Однако, когда постучал, никто не отозвался. Окончательно выйдя из себя, он забарабанил в дверь ногой.
- Войдите, сеньор, - ответил изнутри слабый голос.
Питер стремительно распахнул дверь. В комнате стоял полумрак. Лишь на подставке возле двери мерцал слабый огонек свечи. Отдаленные углы тонули в темноте, и лишь вглядевшись внимательнее, Питер разглядел в глубине комнаты еле различимую фигуру, причем глаз сначала уловил металлический блеск оружия. Человек, держа в руках по револьверу, присел в углу словно загнанный зверь.
- Какого черта топаешь здесь словно привидение, приятель? - воскликнул Питер, забыв в суматохе весь свой испанский.
В углу удивленно охнули.
- Так вы англичанин? - раздался дрожащий голос.
- Американец, - ответил Питер.
- Слава Богу!
- Похоже, ты ожидал не того.
- Тише! Тише! - прошептал незнакомец. - Не так громко. Если нас услышат, считайте, что мы мертвецы!
"Тронулся малый", - подумал про себя Питер, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Вслух произнес:
- Теперь, когда мы разобрались, расскажи-ка, приятель, что у тебя стряслось. Если ты американец, то в чужой стране нам надо помогать друг другу. Выкладывай так, будто знаешь меня пять лет, а не пять секунд.
- Вы чрезвычайно любезны, - прошептал незнакомец. - И все же, а вдруг вы…
- Что?
- Один из них!
- Один из них?
Прятавшийся в углу, видно, принял отчаянно смелое решение. Он вдруг решительно шагнул на середину комнаты. Питер увидел, что тот молод, худощав, приятной наружности, с благородной осанкой. Но страшно напуган. На искаженном страхом лице горели по-звериному сузившиеся глаза.
- Убери револьверы, - скрывая презрение, произнес Питер. Он скрежетал зубами при мысли, что какой-то мексикашка увидит белокожего американца в таком, мягко говоря, нервном состоянии. - Убери, говорю, - повторил он более твердо.
- Я же объясняю, - начал незнакомец, чуть отступая к стене, - я же объясняю, что мне в любой момент грозит смертельная опасность. Пуля в окно…
От этой мысли он побелел как полотно.
- А я утверждаю, - мрачно произнес Питер, - что будет чудом, если ты воообще во что-нибудь попадешь, если руки у тебя так трясутся от… э-э… холода.
Незнакомец поглядел на руки, будто увидел их впервые.
- Вы правы, - пробормотал он. - Вдвойне правы. Пуля стену не пробьет, а их дьявольские ножи…
Он с отвращением отшвырнул револьверы. Ударившись друг о друга, они попадали на кровать. Парень подошел вплотную к Питеру. Казалось, к нему в какой-то мере вернулось самообладание.
- Теперь, сэр, - вымолвил он дрожавшими губами, - если вас наняли убить меня, я, как видите, беспомощен и безоружен, и вы можете приниматься за дело.
- Совсем не беспомощен, - возразил Питер. - Руки-то свободны. - И добавил: - Даю тебе слово, что явился только потому, что ты своим хождением не давал мне спать.
- И все? - удивленно охнул незнакомец. - Боже милостивый, только и всего? Тогда добро пожаловать и прошу садиться! Вы мой самый дорогой гость! Каждая минута с вами мне дороже золота… дороже бесценных бриллиантов!
Глава 10
РАССКАЗ МАРТИНА ЭВЕРИ
Нелепый восторг юноши и трясущиеся руки все больше убеждали Питера, что он имеет дело с обыкновенным трусом. Незнакомец усадил гостя на стул и, не зная, чем еще угодить ему, достал сигары и бутылку бренди.
- Расскажи в двух словах, кого ты боишься, - попросил Питер.
Собеседник открыл было рот, но от одной мысли, о чем ему придется сообщить, испуганно вытаращив глаза, затряс головой.
- Не могу, - выдавил он.
- Тогда как, черт побери, я смогу тебе помочь? - рассердился Питер.
- Помочь? - переспросил он. - Нет, нет, ты не можешь мне помочь. Никто не может. Я уверен.
- Тогда какой от меня здесь толк?
- Какой толк от щенка ребенку, который боится темноты? Он знает, что щенок ему не поможет, но тем не менее успокаивается.
В таком сравнении было мало лестного, но прежде чем приходить к какому-то выводу, Питеру хотелось побольше узнать о собеседнике.
- Давай рассказывай! - настаивал он.
Тот опять затряс головой:
- Не могу.