Когда Джоли и Бимба с яростным лаем ринулись к ней, едва не вырвав поводки, она поскакала по склону и вдруг исчезла. В этом месте оказалась нора. Ага, лисица!
После этого почти версту уже мальчишкам пришлось тащить фоксов, упиравшихся изо всех сил. Поневоле устанешь!
И снова в небе журчат трели жаворонков. Ветер стих. Душно! И очень жарко!
Второй курган все ближе, а горизонт дрожит. И не поймешь, что с ним делается. На курган-то они взошли, а радоваться нечему - горизонт опять далеко. Будто в "кошки-мышки" с ними играет. Линия горизонта в мареве, еле-еле видна.
- Что т-там?! - испуганно кричит Алеша и показывает вперед, на горизонт. - Т-турецкая орда?
Юра в недоумении: под горизонтом шевелится что-то непонятное, огромное, темно-серое.
- Оно шевелится! - закричал Юра. - Смотри, вытянуло правую ногу!.. Теперь левую!.. Растекается вширь!.. А сейчас вытягивается по горизонту. Чудо-юдо какое-то!
Сердца мальчиков бьются. Глаза смотрят не моргая. Может, они уже дошли до горизонта? Может, это таинственное чудовище не что иное, как чудо-юдо рыба кит? Один из трех, на которых держится земля. А где слон? Вдруг он увидит их. Что делать- бежать? Нет, "это" двигается медленно. Надо подползти и посмотреть.
Алеша первый сказал:
- Овцы! - и добавил: - Отара!
- Сам вижу, - процедил Юра и даже топнул ногой с досады. - Ну до чего же не везет! Горизонт убегает, чудо-юдо оказывается простой отарой овец… Ох, водит нас, водит, как того казака из "Вечеров на хуторе близ Диканьки", о котором читала мама.
Алеша тоже согласен: "Водит". А кто водит? "Нечистой силы" не видно. А если нечистый "перевернулся" в собаку? Они по очереди перекрестили всех собак, приговаривая: "Сгинь - пропади". Ни одна собака не исчезла. Все трое умильно поглядывали на мешок со съестным. Гром даже залаял.
6
Жаль, солнце опускается. Но ничего - они успеют вернуться домой к ужину. Мальчики заторопились. Однако не прошли они и двух верст, как в ложбинке увидели рельсы. Оба сейчас же приложили ухо к рельсу.
- Слышу! - закричал Алеша. - Орда скачет!
- Эй, тю на вас! Оглохли, чи шо? - послышался строгий окрик.
Запорожцы подняли головы и увидели неподалеку на пути пожилого бородатого человека. В правой руке он держал молоток на длинной рукоятке, в левой - лопату. Ни лука, ни сабли. На воина из турецкой орды непохож. Гром, Джоли и Бимба с лаем кинулись на незнакомца.
- Заберите собак! - закричал мужчина.
Он размахивал молотком, но собаки хватали рукоятку зубами. Быть бы беде, да подоспели Юра и Алеша.
Гром покорно отошел, а Джоли и Бимбу пришлось оттащить за ошейники.
- Где вы таких злых чертенят достали? - спросил незнакомец. - Мне бы такого, сторожку караулить.
- Разве тут есть разбойники?! - крикнул Юра почти с восторгом.
- Всякий народ по шпалам шляется, - уклончиво ответил человек. - Недаром черкесы пана Бродского на конях по степу гоняют то туда, то сюда… А вы чьи будете и как сюда забрели?
- Мы из училища. Гуляем, - сказал Юра.
- Теперь скажите, чи вы сказились, чи вас несчастная любовь заставляет головы на рельсы класть? Или, может, вы пришли железо на рельсы положить?
- Железо на рельсы? Зачем? - спросил Юра.
- А я знаю? Шоб крушение было…
- Крушение? А вы когда-нибудь видели крушение? Как это? - У Юры и Алеши заблестели глаза.
- Видел… Не приведи бог такое видеть. Путь был разобран. Паровоз сошел с рельсов и под откос… А на него вагоны!
- Как так - разобран? - не понял Алеша.
- А так…
- Зачем?
- А я знаю? Говорят, шоб солдаты, ехавшие на усмирение революции в Екатеринослав, не доехали… Та шо вы ко мне пристали? А ну геть отсюда, шоб духу вашего тут не было. Еще рельсы попортите.
- Честное слово, нет! - горячо воскликнул Юра. - Не сердитесь. А щенка, если хотите, мы вам подарим.
- А не обдурите? Та я ж не сержусь. Только посторонним ходить по путям не дозволено да еще головы на рельсы класть… Вам шо, жизнь надоела?
- Разве жизнь может надоесть? - удивился Алеша.
- Это смотря какая она, эта жизнь. Если вы из училища, то, к примеру, у ваших батькив большой земли и гуртов скота нэмае?
- Нет!
- А есть такие богатеи, что мают боле тыщи десятин. У одного, значит, тыщи, а у другого ни десятины. А если и земли много и скота, денег цельный банк, то такой не положит голову на рельсы, а наймет черкесов богатство свое караулить.
- Как Бродский?..
- У кого ни кола, ни двора, ни земли, ни работы - тому жизнь не в жизнь. Ложись и помирай с голоду. Такой, если слабодухий, и под поезд бросится, а то за ружье да в лес…
- Здорово! За ружье да в лес! - с восхищением воскликнул Юра.
- Здорово? Смотря как, кто и для чего в лес бежит. А если, скажем, обворует старика или вдову с малыми, заберет последние медяки?
- Так поступают только подлецы, воры! - с важностью сказал Юра.
- Правильно, хлопцы! Грабить неимущего большой грех! Тут черкесы ловили одного. Этот тоже грабил. А кого? Брал у богатых и отдавал бедным. Помогал голодным. Жизни своей не жалел… - Затем, помолчав, добавил: - А ты мне собаку задаром отдашь или гроши хочешь?
- Даром! Вы хороший… А этот разбойник храбрый?
- Ще как! Храбрее его нет. Его ищут здесь, а он переоденется паном и сам в гости к большому господину приедет. Прямо кум королю! "И деньги, говорит, у тебя не твои, а народным потом печатанные!" И назад требует.
- Вот здорово, так он же хх-характерник! - воскликнул Алеша. - А мог он "перевернуться" камышом, соколом или пп-плыть в ведре под водой в туретчину?
- Все мог! Только продали его, выдали! Судили и засудили.
- И он на каторге? - спросил Алеша.
- Удрал!.. Та що это я з вами забалакался. Вы куда маршируете?
- К горизонту! - выпалил Алеша, не в силах скрывать тайну от человека, знающего так много.
- Это как же понимать?
- А что тут понимать? - удивился Юра и доверительно добавил: - Мы идем посмотреть, что там - за горизонтом, только "водит" нас…
- И скоро вы думаете дойти до горизонту?
- Вы не знаете, сколько туда в-верст? - ответил вопросом на вопрос Алеша.
- Сколько ни будете идти - и день, и месяц, и год, - все время перед вами будет впереди горизонт.
- Будет отодвигаться? - Алеша пытливо уставился на незнакомца.
- Та вы шо? Разве вам ваши батьки и мамки не говорили, шо Земля круглая? Я и то про это в школе узнал…
Они поднялись на насыпь, и за тропинкой во рву дядька показал им на безголового зайца.
- Поездом вчера ночью зарезало. Паровоз своими фарами, наверное, ка-ак даст ему по глазам! Ослепил.
Гром, Джоли и Бимба обнюхали зайца и по-братски поделили.
- Нет, мы не паны! - продолжил Юра начатый разговор. - Мы из училища.
- С училища, а что такое горизонт, не знаете! Видите? - Обходчик показал на столб дыма, показавшийся за горизонтом. - Если бы Земля была не круглая, а как блюдо, то вы отсюда увидели бы весь поезд, а вы пока видите только дым.
- Поезд за бугром, - не сдавался Юра. - Вы тоже идете к горизонту?
- Я путевой обходчик, и зовут меня Юхим Петрович. Проверяю путь.
- Ага, чт-тобы солдаты д-доехали усмирять революцию? - напомнил Алеша.
Обходчик горько усмехнулся и не ответил.
- А что такое революция? - вдруг спросил Юра. Он уже слышал это слово, не раз спрашивал, и всегда ему отвечали: "Вырастешь - поймешь!"
- Э-э-э! Подрастешь - узнаешь. А я что? Я человек темный! Ну, бувайте… А то тут с вами… Придержите собак, поезд идет. - Он поспешно выхватил из кожаного чехла свернутый флажок и сбежал вниз к рельсам.
7
Юра и Алеша еле волочили ноги от усталости. Их длинные тени колебались впереди. Джоли и Бимба утихомирились и шли позади, даже не пытаясь удрать.
Вот и роща, что виднелась раньше у горизонта. Оба заспешили. А вдруг?.. Они почти бежали вдоль опушки. Но никакого "вдруг" не оказалось. Горизонт был от них все так же далек. Они молча уставились в глаза друг другу и будто по уговору повалились на землю лицами вверх и широко раскинули руки.
Близкий лес стоял темной громадой, только верхушки деревьев багровели в лучах заходящего солнца. Грачи неистовствовали. Они суетились и каркали так, будто тоже возмущались шутками горизонта.
Юра просительно протянул руку. От усталости он не мог говорить. Алеша молча вытащил из-под головы мешок, достал хлеб и сало, половину отдал Юре, а половину взял себе. Ели лежа. Вплотную подошли собаки, завиляли хвостами и жалобно повизгивали, умильно поглядывая на мальчиков.
- А зайца кто съел? - крикнул Юра.
Все же тройка получила по кусочку, а Гром больше всех.
- Пойдем д-домой! - не то позвал, не то спросил Алеша. Он сел, вытряс из мешка крошки хлеба на ладонь и шумно втянул их в рот.
- Нет, ты скажи, почему американцы не падают вниз? Может быть, у них ботинки устроены, как ноги у мух? Мухи ползают по потолку и не падают вниз, - размышлял Юра.
- Может быть. П-пойдем домой, а то нас там, наверное, д-давно уже ищут.
- А если ищут, то зачем нам спешить? Разведем большой костер. Маяк в степи. Вот нас и увидят.
- Кто?
- Как - кто?
- А ты забыл, о чем нам дядя Юхим рассказывал, кого в степи черкесы ищут?
- Так ведь те берут у богатых. А у нас что взять, деньги есть? Нет! Хлеба и то нет. Они сами нам дадут. Не бойся. Собаки услышат незнакомого, залают, а мы в лес спрячемся… Без костра нельзя. Волки боятся огня.
Алеша не ответил.
Юра кряхтя поднялся, взял секач и поплелся в лес за дровами. За ним, хотя и не сразу, двинулся Алеша. Улегшиеся было собаки не утерпели, догнали хозяев.
8
Если бы из кустов на опушке не выскочил заяц. Если бы Юра не завопил: "Заяц!" Если бы собаки не ринулись вдогонку за зайцем в лес, а мальчики, забыв об усталости, не кинулись за ними следом. Если бы собаки не сцепились с врагом…
- Волки! - заорал Алеша и, сжимая совок в руке, полез на дерево.
Юра мгновенно оказался на соседнем дереве. В копошащейся куче трудно было что-либо разглядеть. Рычанье, лай, визг разносились по всему лесу. Однако собаки были сверху.
- П-победа! - громко объявил Алеша.
Оба спустились на землю, а фоксы уже устремились в ближайший овражек, где из земли торчали гранитные глыбы. Мальчики осторожно подошли и увидели, как Гром трепал волка. Да волк ли это?
- Барсук! - крикнул Юра.
- Скажешь! - возразил Алеша. - П-просто волчонок.
- А белые полосы на узкой морде? А короткий хвост? Ты что, не видел барсука в зоологическом кабинете?
- Надо исследовать! - не сдавался упрямый Алеша. - Моя мама п-просила дядька Антона д-достать ей барсучьего жира!
- Некогда. Если фоксы занорятся, придется ждать их до утра. Бежим скорее!
И они побежали в овражек, на лай фоксов. Внизу было холодно, мокро, а местами лежали даже комки грязного снега.
Если бы фоксы не пустились вдогонку за вторым барсуком…
Джоли начала бой в норе. Бимба вскочил на валун, перепрыгнул на второй, побежал принюхиваясь, вернулся обратно, вспрыгнул на земляной бугор между валунами, понюхал и вдруг начал яростно рыть землю.
На этом бугре между каменными глыбами виднелось лишь небольшое углубление, будто земля чуть-чуть осела. Рядом лежал камень величиной с кулак. Почему же там роет Бимба, ведь там нет барсучьей норы? И как роет! Земля летит, как струя из пожарной кишки. Уже только хвост торчит наружу. Значит, нора! Они все же успели схватить Бимбу за задние ноги и потащили. Как он сопротивлялся, как цеплялся передними лапами, как рычал!
И все же мальчики его выволокли, защелкнули карабин поводка на ошейнике и привязали к дереву. Фокс рвался изо всех сил, верещал тонким голосом, просил отпустить его помочь Джоли. Юра решил попробовать отозвать Джоли из норы - как бы ее там барсук не поранил. Он опустился на четвереньки прямо в грязь у норы, из которой глухо слышался голос Джоли, и громко позвал:
- Джоли, сюда! Джоли, сюда!
Джоли залаяла еще яростнее.
Юра отошел, поднял валявшуюся на земле скомканную тряпку и стал вытирать ею руки. Желтая тряпка была сильно замаслена, наверное от сала. Он протянул тряпку Алеше. Тот удивленно смотрел на тряпку, на Юру и не брал.
Теперь и Юра разглядел, что это была не их тряпка, в которую они завернули сало. Та была белая, маленькая, а эта - из сурового полотна, вся просаленная и в земле.
Он швырнул тряпку, посмотрел, чем бы вытереть руки, и увидел на земле… патрончики. Возле них валялась полураскрытая черная плоская коробка. А ведь когда они подошли, ни коробки, ни патронов здесь не было. Откуда они взялись?
Мальчики собрали патроны и уложили в коробку. В медных патронах длиной в полмизинца торчали блестящие продолговатые пульки. Самые настоящие! Это ли не удача? Ну и счастье им привалило! Это куда лучше старинных сабель. Ни у кого нет таких патронов!
Юра поспешно вскочил и прежде всего оглянулся. Алеша прислушался. Никого. Только лают фоксы, особенно Бимба, привязанный к дереву. Других шумов не было слышно.
Юра шагнул к вырытой собаками норе и запустил туда руку.
- Ну?! - нетерпеливо крикнул Алеша.
Юра извлек еще одну продолговатую коробку патронов, подал Алеше, потом еще и еще… Так он вытащил двадцать коробок и клеенку, в которую они были завернуты. Затем Юра нащупал и потащил что-то большое, какой-то тяжелый сверток, который даже застрял в норе - отверстие было слишком узко. Юра секачом, а Алеша совком начали расширять дыру. От камней летели искры - нора была заложена камнями и присыпана землей. Когда отверстие расчистили настолько, что можно было засунуть туда не только руку, но и голову, Юра вытащил сверток печатных листков. Неинтересно! Юра снова запустил руку и выволок еще один совсем тяжелый сверток. Тут уж не бумага! Оба нетерпеливо срывали бечеву, клеенку, промасленную мешковину, и под ними обнаружили продолговатый ящик, закрытый на защелку. Откинули крышку, и… у Юры в руках оказался обмазанный желтым вазелином револьвер! Этот револьвер был по крайней мере в пять раз больше монтекристо Гоги Бродского. Мальчики были так потрясены, что не могли сказать ни слова.
На револьвере было так много вазелина, что пришлось скоблить его веточками, стирать тряпкой и бумагой. Осмотрели револьвер со всех сторон. Между рукояткой и дулом в него был вставлен пузатый барабан с дырками. Его можно было крутить вправо, а влево ни за что.
Сбоку, позади барабана, им удалось отодвинуть в сторону узкую заслонку. И тогда они увидели, что в сквозных дырках барабана, как в гнездах, сидят патроны. Они вытолкнули все патроны веточкой. Потом Алеша двумя руками держал револьвер за рукоять, а Юра двумя руками оттянул до предела курок. Затем он нажал на спуск, курок, громко щелкнув, опустился. Оба дружно крикнули "ура".
- Давай бабахнем! - предложил Алеша.
Они поспешно вложили все патроны в барабан и закрыли задвижку. Алеша опять обхватил револьвер обеими руками, направив дуло в лес. Юра снова тянул курок назад что было силы. Нажал сильнее, еще сильнее. Курок не шелохнулся. Оба тяжело дышали.
Тогда Юра крикнул Алеше, чтобы тот поднял дуло, схватил камень и ударил им по курку спереди.
- Поломаешь! - испугался Алеша.
- А тебе какое дело? Это мой револьвер! - заявил Юра.
- П-почему т-твой?
- А ты себе другой возьми.
9
Пока Юра возился с револьвером, Алеша распаковал второй сверток и крикнул:
- У меня лучше!
Это был совсем другой револьвер - черный-пречерный, без барабана, без курка, с двумя стволами - один над другим. Рукоять у него была прямая, а не изогнутая. И патронов не видно.
Алеша нажимал на спусковую скобу и раз и второй, револьвер не щелкал.
- Хочешь меняться? - предложил он.
- Покажи!
Но и в Юриных руках, сколько он ни нажимал на спуск, револьвер не щелкал.
Друзья поспешно развернули и пересмотрели другие револьверы. Все были точно такие же - без курка и барабана.
- Ну, чего скуксился? Придем домой, там разберемся. Может быть, твой лучше моего.
- Да-а, лучше! Дай мне т-твой, а этот возьми себе… - Алеша готов был заплакать.
- Если бы Гога Бродский увидел твой револьвер, он бы сразу променял на него свой монтекристо, - успокоил его Юра, не без задней мысли уклониться от обмена. - А все мальчишки будут бешено завидовать нам! - в восторге кричал он.
- А д-девчонки? Весь Бандерлог п-просто с ума сойдет! Нас встретят, а мы: "Руки вверх!" - и в воздух б-бах, бах!
- Нет, не так! Ночь… Все спят… А мы входим и начинаем бахать. Сторож кричит. Собаки лают… Люди выбегают из домов. А мы тут как тут! Все сейчас же начнут просить: "Покажите! Подарите!" А мы не жадные, мы подарим. Один - папе…
- И моему п-папе, - добавил Алеша.
- Это два. Третий подарим Ильку, четвертый - дядьку Антону, пятый - дяде Яше…
- Тимишу дадим, - предложил Алеша, - чтобы, если на него нападет Гога, у Т-тимиша был револьвер, и Гога должен будет сдаться в п-плен.
- И знаешь что? Дадим один револьвер мамке Тимиша, чтобы ей было чем обороняться, когда на нее, как на ведьму, опять нападут…
- Сашке не дадим!
- Сашке не дадим! - согласился Юра. - Остальными револьверами вооружим хлопцев. И у нас будет отряд запорожцев. И мы будем брать у богатых и отдавать бедным! Явимся к Бродскому: "А ну отдайте все каминьци и каменных баб с курганов Дмитро Ивановичу в музей!"
- И п-пусть ваши черкесы, - добавил Алеша, - не дерутся нагайками возле пруда, и п-пусть все хлопцы бесплатно ловят в нем рыбу.
Мальчики пришли в такой раж, что не говорили, а кричали во все горло. Собаки лаяли. Встревоженные грачи, усевшиеся было по деревьям на ночлег, поднялись всей стаей в воздух, летали и тоже кричали.
Наконец друзья собрались домой. А чтобы черкесы Бродского, если встретятся, не отобрали револьверов, решили взять пока только два и две коробки патронов, а остальные запрятать обратно. Сказано - сделано. Они заложили нору-тайник теми же камнями, залепили их пригоршнями грязи, а на грязь уложили один к одному куски дерна. Получилось очень здорово. Теперь у них был собственный клад, своя тайна.
Стемнело, а им ни капельки не страшно. Фоксы взяты на поводки. Револьверы в руках. Грома пустили вперед. И друзья уже идут по степи. В темном небе ярко лучатся звезды, а на горизонте шумит поезд и летят светлячки окон.
Когда вышли на рельсы, револьверы спрятали в мешок, чтобы обходчик не увидел. А если черкесы даже будут сдирать с них кожу, они скажут, как тот запорожец, что их будто комары кусают. Ха-ха-ха!
Перешли рельсы. А дальше куда? Не лучше ли зайти к обходчику и спросить? Ведь он живет за поворотом.
Мальчики пошли по шпалам и очень скоро увидели его домик и его самого за самоваром.
Жена обходчика, полная, румяная женщина, собак в дом не пустила. Их пришлось привязать возле дверей. Она была очень удивлена и встревожена тем, что "хлопцы заблудились в степу". А когда узнала, в какую даль они ушли без спроса, принялась ругать их, жалела "бидных тату и мамко". Это не помешало ей усадить запорожцев за стол и накормить яичницей, молоком, творогом и медом.