– Только со мной? Это важно! – Даже она почувствовала, что надвигается нечто неприятное. Золотистые бровки нахмурились, зелёные глазки стали серьёзными, она замерла.
– Аннушка, я хочу, чтобы Феликс пожил с тобой какое-то время, – начала я, девочка напряглась ещё сильнее. – Я говорила тебе, что он со мной разговаривает, правда, очень тихо. Его никто не слышит, кроме меня. Феликс мне проболтался, что хочет пожить с тобой.
– Но разве он не будет скучать по тебе? – удивилась Анна.
– Думаю, что не будет, если ты будешь с ним разговаривать каждый день, чистить его домик и кормить сочной капустой и огурчиком. Ты согласна?
– Да! Ещё бы! Я буду заботиться о Феликсе, – с радостью согласилась она, но задумчивость вновь вернулось на её веснушчатое личико. – Но почему ты отдаёшь его мне? Разве сама не будешь скучать без него?
– Буду, но он сам попросил меня, – лгала я с нелёгким сердцем. – А когда друзья просят, их нужно слушать. А если ему понравится, то он останется с тобой навсегда. Ты знаешь, сколько живут улитки при хорошем уходе? Двадцать лет!
– Ого! Так много? – Глазки Аннушки округлились от удивления.
– Да, так много. Будешь заботиться о нём, и тогда он проживет с тобой двадцать лет. Неплохо, верно?
– А что, если он не захочет так долго жить со мной? – раздумывала малышка. – Если захочет вернуться к тебе?
– А ты заботься так, чтобы не захотел, – улыбнулась я её детским сомнениям.
Я взяла в руку съёжившегося от моего прикосновения Феликса, и положила его на ладонь. Улитка вытянула свои рогульки и медленно поползла меж пальцев.
– Прощай, дружище, – прошептала я Феликсу, кончиками пальцев другой руки я провела по улиточному домику, запоминая его шероховатую спираль. Мой друг, будто услышав меня, повернул свою крохотную голову к моему лицу и вытянул свои рогули, словно желая дотронуться до меня. – Так будет лучше. Твоё путешествие закончено. Надеюсь, что ты ещё долго проживёшь. Вспоминай обо мне, если, конечно, у улиток есть память.
Я легонько поцеловала его в голову, он тут же сжался. И улитки не любят прощаний.
Вечер наступил быстрее, чем я того ожидала. Солнце так и не показалось за весь день, его притуплённый свет дожил до конца срока и немедленно угас, без заката и сочных сумерек. Остался лишь горький, пыльный вкус духоты, пропитавшей воздух, дождя не было, а тучи будто издевались свысока над людьми и прочим живым миром, дразня с небес своими жирными, налитыми влагой, свинцовыми телесами.
Мужчины вернулись с началом темноты, последним, как и полагалось, в дом вошёл хозяин после дневного обхода. Что-то накатило на меня, и я спросила его:
– Ланс, скажи, вот ты следишь за лесом по эту сторону Камелота, а твой брат по ту, но кто из вас сторожит покой ночью? Кто в тёмное время суток бродит среди деревьев? Ведь часто именно в ночи неприятель и враг нападают на спящее жилище в надежде на неожиданность.
– Хороший вопрос, сударыня, – ответил хозяин. Мой вопрос не озадачил и не застал его врасплох. – Это секретная информация и не каждому она предназначается.
Ланс взглянул на Артура, тот коротко кивнул, после чего разговор продолжился.
– У нас с Лиром есть старшие сёстры, тройняшки – Лея, Лика и Лана. Они с рождения неразлучны и живут вместе. Также есть у них одна общая болезнь – непереносимость дневного света. Их глаза слабы, а кожа страдает от ультрафиолета, покрываясь волдырями, как при ожогах, если они выходят в дневное время суток на улицу. Жить в городе по этим причинам они не могут, большинство людей безграмотны и суеверны, считают тройняшек монстрами, хотя это добрейшие души. Единственная польза, которую могут приносить мои сёстры – это бродить ночами в лесных окрестностях Камелота и следить.
– А где живут твои сёстры, Ланс? – Я была заинтригована новыми подробностями жизни лесных обитателей.
– Далеко отсюда, в паре часов от моего дома, – пояснил Ланс. – Раз в месяц мы собираемся с Лиром и навещаем сестёр, приносим им еды, одежды. С нами ходят и наши семьи. Лавр и Ланс-младший обожают тётушек, а также и то, что наши встречи проходят ночами, днём мы не рискуем приходить таким скопом народа. Сёстры живут в довольно скромном домике, поэтому столы накрываются на улице.
– Наверное, это необычно сидеть за столом ночью под открытым небом в окружении самых близких людей, да ещё в лесу, – сказала я, представив себе подобную картину.
– Это необычно для остальных, для нас же, привычно и приятно каждый раз приходя, обнаруживать сестёр во здравии, – спокойно заметил лесной сторож. – Но когда в лесу неспокойно, есть тайный знак меж нами. Тройной стук в окно. Если Лея, Лана или Лика постучат в окно ночью мне или Лиру, то мы будем знать, что беда пришла в спящий лес. Тогда мы оповестим стражу Камелота.
– Подобное уже случалось? – поинтересовался Константин, он был увлечён темой беседы не меньше меня.
– Было пару раз, – произнёс Ланс. – В первый раз в лес пришёл пожар, во второй – бедовые люди. Сёстры вовремя нас оповестили, и обе беды были вовремя остановлены.
– Ланс, да у вас прямо-таки семья лесных сторожей! – воскликнула я в восхищении. – Вы невидимые стражи Камелота.
– Это нам передалось от отца и деда. – Лёгкая ухмылка скользнула по губам мужчины. – Оба были лесничими. Оба уважали лес и его обитателей и нам с братом передали. А сёстры родились с любовью к природе. Они даже мяса не едят, чтят любую жизнь, а их в городе считают юродивыми сумасшедшими. Но, да пусть. Создателю было виднее, когда он создал людей такими, какие они есть.
Пироги вышли пышными, золотистыми и ароматными. Всем достался кусочек от каждого из трёх. Мы пили чай, цикорий и наслаждались ещё тёплой тающей во рту сдобой, постепенно добираясь до начинки. После играл граммофон, дети и взрослые кружились в танце. На этот раз аппарат вытащили на улицу, и места было предостаточно. Даже собаки втесались в нашу разношерстную компанию, весело лая и помахивая в такт льющейся из аппарата музыке взлохмаченными хвостами.
Мы с Артуром не танцевали, хотя нас отчаянно подбивали со всех сторон. Мы сидели рядышком, молчали, но там, где мы едва касались друг друга плечами, наши руки тайком соединились пальцами в нерушимый союз. Этого нам было более чем достаточно. Не знаю, как Артур, а я внутри танцевала самый безудержный вальс, какой когда-либо существовал на земле.
Когда настала пора прощаться с гостеприимным домом Ланса, Агата, удивив всех, рванулась ко мне через комнату и крепко обняла.
– Милая, – сказала ей мать. – Лиза завтра к нам придёт. Не задуши её.
– Я буду ходить к озеру и не брошу наши уроки, обещаю, – прошептала девочка мне, проигнорировав слова матери.
– Вот и хорошо, – ответила я, погладив её огненные волосы. – Из тебя выйдет толковый наблюдатель.
– О чём это вы там секретничаете? – Мария последовала примеру дочери и подошла ко мне, её дочь уже высвободила меня из объятия и спокойная, но чуть грустная стояла подле.
– Какие секреты, Мари? – Я улыбнулась, чтобы сгладить впечатление тайны. – Просто я обещала договориться на счёт Карла.
– Ах да, помню, ты ещё не сказала Артуру? – оживилась моя подруга.
– Не сказала мне что? – поинтересовался Артур, оказавшийся тоже рядом.
– Расскажу, когда выйдем, – пообещала я ему.
Сегодня Ланс нас не стал задерживать, он ещё дома выглядел сильно уставшим, поэтому не вышел с нами на улицу и не раскурил самокрутку перед сном, предпочтя поскорее забыться сном.
– Так что ты хотела мне рассказать? – напомнил мне Артур.
Морган шёл рядом с нами, Расти, опередив нас на добрый десяток шагов, бежал, принюхиваясь временами к воздуху и земле. На небосводе что-то произошло и тучи, постепенно рассасывались, высвободив ночную хозяйку. Света луны было предостаточно, чтобы хорошо видеть моих спутников и разглядеть тропинку с прилегавшими деревьями. Сегодня была иная ночь во всех смыслах.
– Помнишь, что я с некоторых пор стала обучать детишек наших общих друзей чтению, а заодно и правописанию? – напомнила я Артуру.
– Ещё бы, кстати, Аннушка делает успехи. Бьюсь об заклад, что она первой научиться читать, – ответил Артур.
– Так вот, учеников прибавилось, а я свои силы знаю.
– Неужто и Ланс своих тебе пристроил? – усмехнулся Артур.
– Ты догадлив, – продолжила я. Его глаза блестели и отливали холодным золотистым светом. Морган молчал, но его взгляд также принадлежал мне. – У меня появилась идея, попросить твоего знакомого астронома, выучить детей чтению, грамоте, а если сил хватит, то и астрономии.
– Ну ты даёшь! – воскликнул в изумлении Артур. – Я же тебе говорил, что он старше Мэрилин, вряд ли он захочет взгромоздить на себя такую обузу. К тому же, чтобы учить детей, нужно родиться учителем. А я знаю Карла, он не из терпеливых людей.
– Артур, я прошу только поговорить с ним, – не сдавалась я, мягко настаивая на своей просьбе. – Не уговаривать, не принуждать. Просто спросить. К тому же, откуда тебе знать, на что способен этот человек? Ты видишь его целые сутки напролёт? Ты знаешь все его увлечения и недостатки? Думаю, что нет. К тому же старики практически все нуждаются во внимании. А Карлу необходимы приемники его знаний. Так кто, как не эти дети могут стать достойной сменой старому астроному?
– Боже, Лиза, ты всех меряешь под себя! – возразил он. – Карл любит уединение, обожает тишину. А дети – это всегда шум и бесконечное "почему?". Я слишком хорошо знаю своего соседа, он не согласится на обучение детей. А узнав о количестве, тем более.
– Но ты попробуй. Просто скажи. Это же будущее Камелота. Это будущее Уолверта. Чем больше будет грамотных людей, тем быстрее наступит прогресс. Это же очевидно.
– Арти, – вмешался Морган, его тоже зацепила эта тема. – Я думаю, Лиза права. Ты ничего не потеряешь, если передашь её просьбу старику.
– Морган и ты туда же. Ты прекрасно знаешь Карла, – растеряно произнёс Артур, видя, что остался в меньшинстве.
– Знаю, – спокойно отозвался Морган. – И знаю, что старик одинок. Это и вправду может сработать. Скажи, что вначале может быть трудно, но потом будет легче. И сколько помощников он найдёт в лице мальчишек. А девочки могут помогать прибирать у него в комнате. Ну как?
– Отличная мысль, Морган, – поблагодарила я его за поддержку.
– Хорошо, я поговорю, – сдался Артур. – Но обещать ничего не буду. На Карла давить бестолку, упёртый старик, хоть и добрый.
– Спасибо огромное! – я благодарила их обоих.
Мы вышли из леса на опушку, луна вызолотила траву и стены города, небо наполовину расчистилось, поблескивая серебристым бисером звёзд. Дальше я идти не собиралась.
– Ребята. – Оба обернулись и посмотрели на меня. – Дальше без меня. Здесь распрощаемся.
– Что-то случилось? – спросил Морган, его друг нахмурился и упёр руки в бока.
– Нет, Морган, всё в порядке, – поспешно отозвалась я. – Просто хочу прогуляться одна.
– Одна? Может Расти к тебе приставить в спутники? Так будет спокойнее, – предложил он.
– Нет, благодарю, идите домой. – Я постаралась придать голосу спокойствия. – Мне бояться здесь нечего и некого. К тому же по лесу бродят сёстры Ланса, а этого достаточно.
– Иди, Морган, я чуть задержусь, – чересчур жёстким голосом промолвил Артур. – Мне нужно с Лизой поговорить перед сном.
– Хорошо, до завтрашнего дня, Арти, Лиза, – попрощался Морган и побрёл к воротам восточного бастиона, лис бежал подле него.
– Что случилось? – повторил вопрос Моргана Артур, его взгляд горел в свете луны, я боялась смотреть ему в глаза.
– Ничего.
– Неправда. – Голос Артура гремел неверием. – Я это вижу. Ты изменилась, ещё как вошёл в дом Ланса, заметил, что ты сама не своя. Потухшая какая-то.
– Тебе показалось, я немного устала за день, вот, наверное, и выгляжу не так, как вчера. – Он изловчился и поймал моё лицо ладонями, повернув к себе, теперь я не могла увернуться от его глаз, только если бы закрыла свои.
– Нет, это не усталость – Он так вдумчиво смотрел в меня, что я испугалась, что он сможет узнать о моём замысле. – Что-то произошло после нашего расставания утром. Это из-за Мэрилин? Она тебе что-то сказала?
– Мэрилин? С чего ты взял? Ты её видел? – Мне вспомнился утренний диалог с пожилой женщиной.
– Виделся около полудня, – ответил он. – Я же собирался с ней обсудить кое-какие моменты в укреплении южного бастиона, а она вдруг ни с того, ни с сего стала мне нравоучения высказывать о тебе, о нас с тобой. Такого за ней не замечал давно, да она и не предпочитает лезть вовсе в чьи-то отношения.
– Она тебя отговаривала от встреч со мной? – спросила я, затаив дыхание.
– Не то чтобы отговаривала, она говорила какие-то странные вещи, что ты не из нашего мира и уйдёшь в любой момент, – говорил он глухо и хмурился всё больше. – Она права?
– Тебе это важно знать, Артур? – спросила я, глаза начинали слезиться от напряжения. Руки, удерживавшие моё лицо, отпустили меня.
– Мне всё важно, – проговорил он.
– Хорошо, Артур, Мэрилин права, – набравшись мужества, я произнесла. – Я не из твоего мира. Я не из Уолверта.
– Я и так это знал. Мне хотелось, чтобы ты это сама сказала, – спокойно произнёс он, его голос смягчился и стал тише.
– Зачем?
– Я же сказал, мне это важно, – повторил он и добавил, чуть поколебавшись. – Ты уйдёшь?
– Да. – В горле у меня сдавило, но я не могла ему врать.
– Сейчас? – Его голос не мог справиться с возникшим отчаянием.
– Да.
– Насовсем? – Теперь он не желал смотреть на меня, пряча взгляд.
– Я не знаю.
– А кто знает?! – Его окрик был переполнен болью и страхом.
– Никто. Арти, прости, – только и могла я прошептать.
– И ты, вот так молча, сейчас ушла бы и мне ничего не сказала бы? – Я промолчала, а он вдруг выпалил. – Ты сейчас поступаешь так же, как она!
– Как Элен? – В груди болезненно кольнуло. – Та девушка?
– Да! – Кивнул он. – Она также ушла, ничего толком не объяснив.
– Может, у неё не было времени и прав остаться, – сказала я. Боль разрасталась внутри меня.
– А попытаться? Бороться? Мы здесь каждый день за что-то боремся! А она? А ты? – упрекал Артур меня и воспоминание из прошлого.
– Ты её любил вчера у озера?! – Мой вопрос прошёлся по нему, как сильнейшая пощечина. Теперь я понимала причину внезапной боли.
Артур вздрогнул и, неожиданно обхватив меня руками, прижал к себе.
– Что ты! Нет, конечно же! – с пылом возразил он, отбиваясь от моих слов. – Да, вы похожи, взгляды у вас одинаковые, но на этом ваша схожесть заканчивается. Ты не она, Лиза. Боже, как такое можно было подумать? И зачем тебе о ней рассказали? Ты мне не поверишь. Но ты мне дорога, слишком сильно.
– Значит, вчера ты…
– О, Создатель, ну, конечно же, да! Тебя одну и никого более!
Мы стояли и молчали. Я вдыхала его запах, улавливая тонкий аромат кардамона. Артур не решался разомкнуть объятие.
– Мне пора. – Я нехотя пошевелилась и он неохотно меня отпустил.
– Неужели я не могу тебя остановить? – произнёс он, глядя мне в глаза.
– Если остановишь, то будет хуже, – был мой ответ. Но как же мне хотелось, чтобы этот мужчина остановил меня!
– Хуже мне? – спросил он, его ладони коснулись моих плеч и тут же оставили меня.
– Всем, – горько произнесла я. – Но хуже всех будет мне. Я не могу тебе рассказать этого, Артур, прости. Это моя ноша и я сама должна с ней разобраться. Не ходи за мной и не пытайся мне помешать. Это моя просьба.
– Обещай, что вернёшься, Лиза, – попросил он.
– Не могу. Хочу, но не могу. Позаботься о детях, они должны выучиться грамоте и чтению. Прошу тебя.
– Хорошо, я поговорю с Карлом, – обещал он.
Артур вновь прижал меня к себе и склонившись поцеловал. Горький и сладкий поцелуй прощания и отчаяния.
– Скажи, что вернёшься, прошу. – Его глаза блестели, он был на грани.
– Не могу. – Мои слова были сухи и горьки, как и мой голос.
– И даже нет надежды? – спросил он с таким отчаянием, что у меня перехватило дыхание.
– Надежда есть всегда, – с трудом выдохнула я. – Особенно, когда ты знаешь, что нужен.
– Ты мне нужна, Лиза. – Его губы в последний раз коснулись меня. – Возвращайся в любое время. В любой год. Знай, что тебя любят.
– И я люблю, – ответила я ему, прямо глядя в глаза. Больше меня не смущал и не пугал его взгляд. Страх ушёл.
Он отпустил меня, и я вошла обратно в лес, оставив Артура, мужчину, которого любила всем сердцем. Впереди меня ждала Безымянная, полночь и мрачная неизвестность.
XIX
Future
Как долог путь навстречу своей судьбе, когда она уже определена и как коротка тропинка в неизвестность.
Я брела по знакомой тропе, которой прошлой ночью меня вёл к озеру Артур. Теперь под оком луны всё виделось иначе и лучше, но от этого было только тягостнее. Безветрие и духота, казалось, сговорились свести меня с ума, лишить остатков здравомыслия. Я начинала подумывать о простом побеге. У меня промелькнула мысль, а что если во мне ещё осталась крупица моей силы и я смогу вскочить на петлю времени и…
Бессмысленная трусость. Он не допустит, чтобы я оторвала от земли хотя бы кончик ноги без Его на то воли. Теперь мы скреплены кровью. Моей кровью. Конечно, у меня в запасе ещё была толика времени, но оно впервые не радовало меня своим наличием, скорее было некой обузой, камнем на шее.
Дорога напоминала сон, всё повторялось, только не имело серости и обладало движением. Деревья и кустарники не расступались предо мной, освобождая путь, как в сновидении, что меня успокаивало частично. Хоть что-то не имело отношения к Нему.
Озеро встретило меня звёздами, лазурной бирюзой и покоем. Я отыскала то место, где мы с Артуром стелили плед, и присела на песок. Рыбки сновали в прозрачной воде, рыжие водоросли мерно покачивались в такт глубинному течению, поверхность Безымянной была сама безмятежность. Я заразилась этим древним покоем, властвовавшим в лесу каждую ночь. Тело моё расслабилось, и я, подчиняясь воле самого озера, легла полностью на прибрежный песок.
Во мне просыпался соблазн искупаться в этих водах, ощутить влагу на коже, волосах и во рту. Духота ли подбивала меня на этот безумный поступок, или Безымянная призывала меня к себе? Вчера подобного я не испытывала. Возможно, потому что была не одна. Может озеро так действует на людей в одиночестве? Может это своеобразное испытание воли духа?
Я хотела поддаться этому сладостному искушению, но когда потянулась к платью, чтобы стянуть его с себя, царапина сильно кольнула. Я даже вскрикнула от неожиданности. Мой голос не улетел эхом от меня, вместо этого чуть заметная рябь пробежалась по воде от берега к центру, да пара ярчайших искр вылетела совсем рядом и рассыпалась дымком. Небо полностью прояснилось, впуская долгожданную прохладу; луна зависла над центром Безымянной, медовый блин с коричными кругами-кратерами.