- Что ты оставил в Сиэтле? Или кого? - Беатрис не отняла руки, внимательно глядя на него. В её взгляде действительно был искренний интерес, или ему отчаянно хотелось это увидеть?
Сэт понял, что именно сейчас готов ей все рассказать. Именно ей, а не Дэе, которую когда-то безумно жаждал увидеть снова, не своим бывшим, с которыми прошел через многое и считал, что для него это высший пилотаж отношений.
- Я думал, что мне безумно повезло, когда мне предложили работу в такой крупной компании как "Бенкитт Хелфлайн", - начал он.
И слово за словом выстраивал перед ней картину своего прошлого. Он рассказал, как был счастлив работать с лучшими учеными над созданием в своем роде уникального лекарства от рака. У него появилась возможность осуществить собственную цель, цель всей жизни. Создать нечто выдающееся, нечто такое, о чем будут долго говорить, что оставит след в истории человечества. К работе мечты прилагалась приличная зарплата и престиж.
Руководителем Сэта стал Джек Лоэулл. Он помогал ему во всем, стал учителем и другом. Джек был выдающимся, перспективным ученым, умел заставить тебя поверить в то, что ты делаешь, проникнуться самой идеей и ее последствиями. Под его влиянием Сэт с головой ушел в работу над проектом, посвящая работе все свое время, не считая преподавания. В конечном итоге он принял решение отказаться от преподавательской деятельности, потому что она частично тормозила его творчество в разработках.
- Джек погиб в автомобильной катастрофе незадолго до того, как начался тот кошмар. Мне предложили его место.
Торнтон вспомнил гадкое чувство, которое преследовало его. Ощущение неправильности происходящего, осознание, что что-то происходит не так. Он чуть не отказался от места, потому что потеря Лоуэлла стала слишком тяжелой ношей. Но потом понял, что нужно закончить дело своего учителя.
Стоило Сэту дать свое согласие на руководство проектом, как его жизнь кардинально изменилась. Он действительно довел работу до конца, вот только стадия клинических испытаний прошла по всему миру без его ведома. Пробная версия препарата, которую создал Сэт, была украдена, а лаборатория в Сиэтле разрушена. Ему рассказали, для какого именно вируса разрабатывалось лекарство и стало биологическим оружием. Первой реакцией Торнтона был шок. Если бы не Мелани-Дэя и не Сильвен, он был бы первым, чья голова оказалась на плахе.
- С вашим сознанием здорово поработали, - покачала головой Беатрис. - Это не рецепт ромового печенья, Сэт, которое можно спутать с коньячным. Это разработка вакцины.
- Мелани тоже об этом говорила, - грустно улыбнулся Торнтон. - Мы до последнего были уверены, что работаем над уникальным препаратом, способным свести к минимуму смертность от онкологических заболеваний.
- Какого же уровня блоки вам должны были поставить, чтобы вы регулярно не обращали внимания на очевидное? - Беатрис задумчиво посмотрела сквозь него. - Какие ресурсы были направлены на распространение изобретенной вами смерти… - она усмехнулась и добавила. - Я и раньше догадывалась, но теперь точно уверена, кому можно за это сказать спасибо. Знакомые масштабы. Джек Лоуэлл тоже не просто так почил с миром.
Сэт поморщился от этой мысли. Он никогда не считал, что Джека могли убрать по той или иной причине.
- Джек был замечательным человеком и талантливым ученым, - уверенно ответил он. - Думаю, это действительно была случайность. Автокатастрофа.
- Думай, если тебе так проще. Вот только мы с тобой знаем, что это. Если бы он задумался над чем-то и попробовал докопаться до правды, ему просто подчистили бы память и отправили дальше работать.
- С тех пор все в моей жизни как-то наперекосяк, - Сэт предпочел резко сменить тему. Воспоминания о смерти Джека до сих пор причиняли ему боль.
За его гибелью мог стоять тот, кто подставил его, всю его команду, а если говорить напрямик, весь коллектив "Бенкитт Хелфлайн". Времени прошло немало, но легче не становилось, скорее наоборот. Особенно от осознания, что тебе нечего им противопоставить.
- Даже сейчас? Тебе не нравятся наши посиделки?
Сэт перехватил взгляд Беатрис, пытаясь понять, что кроется за этими словами. Виски придало смелости, особенно после коктейля. Руку она так и не убрала, а ему нравилось прикасаться к ней.
- Мне очень нравятся, - признался Сэт. - А вот тебе приходится слушать мое нытье.
- Я терпеливая, - фыркнула она, отнимая руку и отставляя в сторону пустой бокал, - а из тебя хороший рассказчик. Искренний.
- Видимо, недостаточно, - Сэт разочарованно сжал пустоту в кулак. - Я хочу подняться с тобой в номер.
Он сам не ожидал, что скажет такое, и сейчас замер, ожидая её ответа. Если она откажется, можно смело идти сдаваться Вальтеру, или кто там ещё жаждет получить новую расу вампиров в личное пользование.
- Боишься засыпать один? - снова этот провокационный взгляд и приподнятая бровь.
- Хочу заснуть с тобой.
Алкоголь горячил кровь, подстегивал к откровенным признаниям и активным действиям. Он словно выпил эликсира храбрости. Беатрис придвинулась к нему, почти касаясь губами его уха.
- Спать ты можешь и без меня, - едва слышно произнесла она, проводя кончиками пальцев по его щеке, подалась вперед, целуя в губы. Поцелуй получился глубокий и откровенный, но быстрый. Сэт лишь успел оценить мягкость и вкус ее губ, оттененный тонким привкусом "Куантро".
Беатрис отодвинулась и облокотилась на стойку, с самым независимым видом отправляя в рот коктейльную вишенку. Алкоголь и собственное неудовлетворенное желание смешались в одно. Сэт даже не вдумывался в смысл ее слов, мечтая лишь вновь почувствовать ее вкус. Без лишних церемоний он притянул Беатрис к себе, возвращая не менее страстный поцелуй. Его ладони гладили ее спину и затылок, пальцы зарывались в мягкие волосы. Поцелуй казался бесконечным, наполненным тысячей оттенков. Если бы не чей-то недвусмысленный смешок рядом, Сэт рисковал опрокинуть её на стойку и заняться сексом прямо в баре.
Он оторвался от губ Беатрис лишь для того, чтобы вывернуть содержимое своих карманов, не пересчитывая и надеясь, что денег хватит. Перехватил её более чем откровенный взгляд, улыбку - и одним движением обнял за талию, увлекая за собой.
Он плохо помнил, как они шли через холл, как поднялись в номер. Все его внимание сейчас было сосредоточено на женщине рядом. Женщине, чью руку он не хотел отпускать: опасаясь, что она исчезнет без следа. Звук захлопнувшейся двери заставил его вздрогнуть, возвращаясь в реальность.
Беатрис толкнула Сэта к стене, продолжая целовать в губы, расстегивая его джинсы. Торнтон был не против такой инициативы и притянул её к себе, целуя в шею. Вся неприязнь, которую он испытывал раньше, испарилась, обнажая истинную причину. Он не хотел ее желать, но не мог справиться с собственным телом и сознанием. И только теперь понимал, каким был глупцом. Дело было даже не в том, что у него давно не было секса.
Беатрис была удивительной, несносной, но самой желанной в мире. Они так и не дошли до кровати. Сэт подхватил Беатрис под бедра и поменялся с ней местами, прижимая к её стене и задирая юбку. Она обхватила его ногами, вжимаясь промежностью в его пах, и теперь их разделяла лишь тоненькая преграда ткани ее нижнего белья. Сэту пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы отпустить её и сейчас он наблюдал, как Беатрис издевательски-медленно избавлялась от одежды, как облокотилась о стену, прижимаясь к ней и глядя на него через плечо.
Он не смог сдержаться, положил руки ей на бедра, побуждая прогнуться и одним движением проникая на всю длину. Её стон и его хриплый выдох слились воедино. Сэт сгорал от желания и терял контроль, чувствуя ответ её тела: в каждом движении, в каждом вздохе, обрывавшемся стоном.
- Сильнее, - едва слышно выдохнула Беатрис, подаваясь назад и сжимаясь на нем. Сэт успел перехватить плывущий взгляд ярко-зеленых глаз, и заметить, как она легко покусывает губы, чтобы дольше удержаться на хрупкой грани наслаждения. Он и сам был почти на пределе и с трудом сдерживался, но это стало последней каплей.
Ещё несколько резких движений, и Сэт не сдержал крика, кончая и чувствуя, как дрожь проходит по его телу, отзываясь в каждой клеточке тела. Беатрис вздрогнула и уткнулась лицом в слабеющие руки. Они вместе сползли на пол, не выпуская друг друга из объятий. Он не удержался от порыва и легко коснулся губами ее шеи. В ответ она неосознанно прижалась щекой к его щеке. Этот момент показался ему более интимным, чем все ему предшествующее. Так занимаются сексом любовники, а не случайные знакомые.
Сэт не мог знать, что ждет их дальше, но эту прекрасную ночь ему хотелось бы сохранить, как воспоминание. Запомнить Беатрис откровенной, податливой, нежной.
- Пойдем в душ вместе? - не дожидаясь ответа, он поднялся и подхватил её на руки. Вопрос перестал быть вопросом. Сэт знал, что не отпустит её от себя. Не сегодня.
Беатрис едва уловимо улыбнулась и положила голову ему на плечо, руками обвивая шею. Сэт поцеловал ее и подумал о том, какой хрупкой и беззащитной она кажется сейчас. Принять душ у них получилось сомнительно, равно как и заснуть после. Ближе к рассвету Сэт все-таки отключился, прижимая её к себе. Словно боялся, что она исчезнет, стоит ему закрыть глаза. Исчезнет и заберет с собой все воспоминания.
- 15 -
Беатрис проснулась от ощущения, что кто-то закинул на неё руку. Она уже долгие годы засыпала и просыпалась одна, и ощущение было непривычным. Рядом спал Сэт, и она подумала о том, что вот уже второй день как в мыслях называет его по имени, а не клеймит привычной характеристикой "профессор". Несколько минут она просто смотрела на него, отмечая детали. Едва заметные морщинки в уголках глаз, тонкий крохотный шрам чуть ниже правого уха, единичные седые волосы в густой темной шевелюре.
С некоторых пор мужчины не задерживались ни в её жизни, ни в постели даже на одну ночь. С ним вышло иначе. В его случае это можно было списать на зажигательный союз "Дайкири" и виски, но какое оправдание у неё?
История, которую Сэт ей рассказал, заставила Беатрис взглянуть на ситуацию немного под другим углом. Джек Лоуэлл, которым он так восхищался, кому-то перешел дорогу, если от него решили избавиться. Оставалось понять, что же он такого сотворил или натворил, что это нельзя было решить коррекцией воспоминаний и постановкой блоков, и на ум приходило единственное - некомпетентность.
Тема могла подождать, тем более что Лоуэллу уже все равно, он мертв. Сэт же вовсе не стремился избавить планету от "нечисти", как предполагал Вальтер. Он работал над созданием вакцины совершенно с другими целями, не подозревая о том, что создает биологическое оружие, которое за месяц полностью выкосит целую расу.
Беатрис вспомнила о боссе Сильвена. Все это его рук работа, больше некому. Непонятно только, зачем ему уничтожать свои же творения.
Она напомнила себе, что есть кое-что гораздо более актуальное, чем мысленные беседы с самой собой на философско-вселенские темы. Например, Торнтон, спящий рядом. Беатрис шла к своей цели чуть дольше, чем предполагалось, но ей никто не сообщил, что у неё есть эфемерная соперница из ныне не существующей расы. Жива ли она сейчас?
Вполне вероятно, потому что судя по степени её осведомленности, она была недалека от Дариана. Её звали Мелани, но это ни о чем не говорило. Громких имен было несколько на весь мир, и все они в большинстве своем принадлежали Древним. Только они могли себе позволить такое позерство из-за своей неуязвимости. Где они сейчас, одни черти знают.
Вакцина, изобретенная Торнтоном, содержала в себе штамм вируса, убивающего измененных в считанные дни и распространившегося по всему миру в рекордно короткие сроки. Единственным спасением стало лекарство, возвращающее измененных к тому, от чего они ушли. Вряд ли Древние избежали подобной участи, так что сейчас и они с наибольшей вероятностью снова люди.
Каково это, спустя тысячелетия вернуться к жизни обычного человека, лишившись всех своих сил, Беатрис не представляла. Ей самой достаточно тяжело было смириться с такой утратой, но были и несомненные плюсы. Например, спокойная жизнь. Ей будто дали второй шанс, но болезнь Люка снова сместила акценты.
Вальтер нашел её, а если быть точным, её нашел Кроу. На тот момент Торнтон был одиночкой, лишившимся всего. Теми, кому нечего терять, управлять невозможно. Беатрис предстояло привязать его к себе настолько, чтобы дать Вальтеру возможность манипулировать им. Просто затащить его в постель Беатрис бы труда не составило, но ей нужно было именно вызвать его интерес, стать частью его жизни, от которой Сэт не смог бы с легкостью отказаться.
Вальтер предупреждал, что это сложная задача: Торнтон всегда расставался с девушками без малейших сожалений, будучи безоглядно влюбленным в свою работу. Для неё сложность заключалась в другом. Беатрис ненавидела его за то, что он сотворил, и это ощутимо мешало. Это изменилось во время вчерашнего разговора, когда она увидела и почувствовала его искренние сожаления и усталость. Сэт перестал быть для неё гением зла, объектом работы, и стал мужчиной, рядом с которым ей пришлось задержаться в силу обстоятельств.
То, что произошло вчера, было похоже на сумасшествие. Гостиная в номере, душ, постель… После этого они отключились в объятиях друг друга, и хотя где-то на периферии сознания мелькала мысль, что надо бы снова дойти до ванной, Беатрис просто заснула, обнимая его. Ещё пару дней назад её даже мысли не посещали о том, чтобы устроить с ним откровенный и жаркий секс. Она рассчитывала всего лишь покувыркаться в рабочем формате, не более.
Беатрис представила его читающим лекции студентам. Деловой костюм, отутюженная рубашка, очки. Интересно, студентки на него западали? Почти наверняка.
Ей почему-то стало смешно, и Беатрис закусила губу, чтобы не рассмеяться и не разбудить его. Вот тебе и ботаник. Она осторожно повернулась в постели, коленом уперлась ему в пах и весьма явно ощутила утренний стояк. Одной рукой дотянулась до резинки, оставленной на тумбочке, стянула волосы в хвост, и осторожно сползла вниз, уходя из-под его руки. Сэт что-то пробормотал, переворачиваясь на спину, но не проснулся.
- Умница, - фыркнула Беатрис и нырнула под одеяло с головой, приподнимая его. Губами обхватила его полувозбужденный член, втягивая в себя. Интересно, ему кто-нибудь таким образом уже желал доброго утра?
Сэт проснулся гораздо быстрее, чем по будильнику. Услышать собственное имя после первого стона было приятно, хотя Беатрис ни на что такое и не рассчитывала. Он непроизвольно потянулся рукой к её волосам, но удержался. Перехватив его взгляд, она поняла, что первоначальный план полетел псу под хвост. Внутри все сладко сжималось, стоило ей представить и вспомнить ощущение его внутри.
- Иди ко мне, - хрипло попросил он, и Беатрис подчинилась. Медленно подтянулась повыше и приподнялась - перед тем как неторопливо опуститься на него, по-прежнему не разрывая контакта глаз. Это было настолько охренительно, что Беатрис с трудом удержалась, чтобы не кончить от этих ощущений.
Сэт положил руки ей на бедра, и она подалась наверх, и снова вниз, насаживаясь на него. Желание в его глазах заводило неимоверно, возбуждало просто до одури. С чего бы? Думать не получалось, каждое движение отдавалось сладким спазмом внутри. Она снова утратила ощущение реальности после взаимного оргазма, лежа на нем сверху и по-прежнему ощущая его в себе.
Спустя какое-то время Сэт перекатился на бок, увлекая её за собой, целуя шею и грудь. Это получилось очень нежно.
- Я все еще сплю? - весело поинтересовался он.
- Какие у тебя интересные сны. Они всегда такими были?
Все, что произошло в последние двадцать четыре часа и впрямь казалось сказкой. Тем неприятнее было думать о том, что ей предстоит сделать дальше.
- Разные, - смущенно пробормотал Сэт и с улыбкой добавил. - Но такой яркий, пожалуй, впервые.
Беатрис подумала о его умении смущаться по поводу и без повода. Она всегда предпочитала смелых, сильных и уверенных в себе мужчин. Все эти качества у Торнтона если и наблюдались, то где-то очень глубоко, в спящем состоянии. Теперь это не раздражало, если не сказать больше. Беатрис находила, что ему идет.
Они по очереди приняли душ, чтобы не устроить очередной марафон, и заказали завтрак в номер. Сэт выглядел свежим и отдохнувшим, а ещё безумно довольным. Приятно было осознавать, что во многом благодаря ей.
- Как ты познакомился с Сильвеном? - табу на воспоминания о нем пошло трещинами. За последнее время Беатрис нарушила слишком много данных себе обещаний. Одним больше, одним меньше. Она даже не отдавала себе отчета, как сильно скучает по нему, предпочитая трансформировать тоску в злобу, а любовь в ненависть. Помогало сомнительно, но как-то она обходилась без него все это время. Прошлая ночь и это утро спровоцировали воспоминания. Воспоминания о тех днях, когда каждый начинался именно так.
- Он встретил меня в Нью-Йорке, после побега. Мелани назвала его своим другом, и я ей поверил. Они обнаружили, что постепенно теряют свои силы и попросили обратить процесс. Над этим я и работал до сих пор.
Значит, эта загадочная Мелани выжила. Беатрис зацепилась за это его "они". Он подразумевал, что они были вместе? Разум подсказывал, что лучше промолчать и оставить эту тему, но когда она слушалась разума. Особенно в том, что касалось Сильвена.
- Другом? - как можно более безразлично поинтересовалась она. - Хочешь сказать, они работали вместе?
- Человеком, которому она могла доверять, - нахмурился Сэт, будто подбирая слова. - Но он создавал впечатление опасного хищника, который хочет меня съесть.
- Он был тоже недоволен тем, что ты сотворил?
Это немного не вязалось с теорией про причастность Дариана ко всей этой истории, но по крайней мере, Сэт не сказал, что Сильвен и Мелани были парой.
- Они знали правду, поэтому упреков я от них не слышал. С Сильвеном мы общались лишь дважды. Мелани вроде как была старшей.
Значит, Дариан так или иначе с этим связан. Неизвестно почему, эта Мелани вызывала в ней раздражение. Влюбиться в измененную не трудно, а вот что потом с этим чувством делать… Она вспомнила слова Сэта о том, что у него был серьёзный соперник и что вряд ли он выдержал бы такую конкуренцию. Говорил ли он о Сильвене?.. Перестать об этом думать Беатрис не могла. Ревность - самое глупое чувство, которое можно себе представить. У Сильвена были женщины и до, и после неё, и во время. Так что с той Мелани, всего лишь одна из многих. Успокоив себя этой мыслью, Беатрис заметно повеселела.
- Куда хочешь пойти? - спросила она, допивая свой кофе.
Сэт тоже обрадовался тому, что они сменили тему.
- Хочу провести весь день с тобой. Неважно где.
Беатрис улыбнулась. Это было сказано искренне и тепло. Приятно слышать такое, и к работе это не имеет никакого отношения.
- Попробую это устроить. Только для тебя.