- А я другая рядом с тобой, - неожиданно произнесла она, и добавила уже в более шутливом тоне, - к чему бы это, не подскажешь?
- Надеюсь, это комплимент, - ее признание смутило Торнтона не меньше, чем замечание Авелин о его чувствах к Беатрис. - Потому что я к тебе неравнодушен.
Она насмешливо приподняла бровь, устраиваясь на перилах лицом к нему, положила руки ему на плечи.
- Я становлюсь немного возбужденной, профессор, завожусь, и меня тянет заняться с вами сексом. А в чем проявляется ваше неравнодушие ко мне?
Сэт шагнул ближе, вдыхая ее запах. Рядом с Беатрис его собственные чувства обострялись. Он обнял её за талию, глядя в ярко-зеленые глаза. Один из тех моментов, которые стоит сохранить в своей памяти. Крики чаек, шелест волн, лучи заходящего солнца, горящие золотом в её волосах, и бесконечное ощущение единения.
- Мне все время хочется тебя целовать, - почти серьезно признался Торнтон. - И не только…
Чтобы помочь Беатрис, ему придется помогать Авелин, а это уже больший риск. Мало кто откажется от бессмертия, оказавшись в шаге от него. Сэт и раньше задумывался на тему, чтобы случилось, если бы он сам стал измененным. Он воспринимал вирус как заболевание, а не дар. До тех пор пока не погрузился в собственные исследования в частной лаборатории и не осознал, что вирус - всего лишь маскировка. Раса измененных имеет загадочное происхождение, не похожее ни на что, с чем ему приходилось сталкиваться ранее. Это нечто новое, или же настолько древнее, что современный человек просто не располагает подобной информацией. Смерть - естественное завершение жизни, но измененные способны существовать тысячелетия. Тот, у кого в руках сосредоточится подобная сила, будет подобен Богу. Это не просто рождение новой расы. Это рождение нового мира. Такое никогда не происходит бесследно, и чаще всего заканчивается гибелью миллионов.
- Я давно сошел с ума, - прошептал он, прижимаясь к ней в неосознанном поиске поддержки.
- Я не верю в безумие, - она перебирала пальцами его волосы, обнимая в ответ.
- А во что веришь, Беатрис?
- В здесь и сейчас.
Здесь и сейчас было тепло. Тепло в том самом смысле, которого он долгое время избегал. Несмотря на собственные метания, Рэйвена на хвосте и вирус. Он согласился бы окончательно сойти с ума, только чтобы получить возможность остаться рядом с ней навсегда.
Все хорошее почему-то имеет свойство заканчиваться. Торнтон не был пессимистом, но жизнь научила его не питать лишних надежд. Какое испытание готовила ему судьба, подарив встречу с ней? Сэт понимал, что здесь и сейчас философия не имеет никакого смысла. Зато имеет смысл наслаждаться каждой минутой рядом с ней, пока есть возможность. Поцеловав её в губы, он одним движением подхватил Беатрис на руки и понес в спальню.
- 26 -
Последний раз Беатрис виделась с ним весной тысяча девятьсот восьмидесятого года в Вене. Лютер почти не изменился. Все те же едва тронутые сединой русые волосы, неизменные морщинки в уголках серых глаз, подтянутая фигура. Про таких говорят "без возраста" и ещё говорят "в отличной форме". Мало кто мог бы предположить, что этому человеку уже за семьдесят.
Беатрис зябко поежилась: ночь выдалась прохладной, а она не накинула куртку, перед тем как выйти из дома и сесть в такси.
- Отлично выглядишь, - произнесла она, улыбнувшись.
- Ты тоже.
- В моем случае это объяснимо.
- И в моем вполне.
В восемьдесят девятом она спасла ему жизнь, вытащив из серьезной подставы с политической подоплекой. С кем-то побеседовала, кого-то пришлось убрать, чтобы выйти на канал утечки. Беатрис передала данные ему, и он лично разобрался со своей проблемой. Такие, как Лютер, не забывают ни хорошего, ни плохого. Сегодня он возвращал долг. Беатрис взяла из его рук запечатанный конверт - документы для неё, Сэта и Авелин и информация по Кроу.
- Спасибо тебе.
- Мы в расчете. Твоей дочерью тоже занимается Кроу.
Беатрис приподняла бровь. Глупо было предполагать, что он не наведет справки о каждом, для кого сочинял легенды. Новость одновременно принесла облегчение и заставила насторожиться. Где Кроу, там и Вальтер. Проблема всего одна, но от этого она не перестает быть серьезной угрозой.
- Мы беседовали с ним несколько раз по телефону. Он…
- Человек и всегда им был. Кроу всегда был невидимкой, как и большинство из нас.
- Хорошо его знаешь?
- Он профессионал. Любит деньги и не любит тех, кто встает между ним и деньгами. Амбициозен и беспринципен, когда дело касается заработка.
Она помолчала, обдумывая, что понимание в данном контексте для неё это означает: "Дело дрянь".
- Ты не обязан был этого делать. Искать всю эту информацию и передавать её мне. Спасибо ещё раз.
- Я собирал её все эти годы не просто так. Это он сдал меня в восемьдесят девятом, потому что мы работали вместе и я видел его лицо. Кроу подставил не только меня. За несколько месяцев до того, как я попросил тебя о помощи, погиб один очень дорогой мне человек. Её я спасти не успел.
- Почему он до сих пор жив?
- На то есть причина.
Беатрис промолчала, а он коротко кивнул, развернулся и пошел в сторону парковки. Лютер не стал разочаровывать Кроу и "умер" в восемьдесят девятом. Теперь она понимала, почему. У неё было много вопросов, но задавать их Лютеру бессмысленно. Он с лихвой вернул свой долг, она снова сама по себе.
В такси Беатрис прислонилась головой к стеклу, вычерчивая на нем пальцами разные фигурки. Малыши обожают так делать в транспорте. Детство Авелин закончилось очень быстро, с появлением в её жизни Сильвена. Люка беззаботная пора тоже обошла стороной, но у него уже никогда ничего не будет. Ни юности, ни первого поцелуя, ни встреч с девочками. Она не могла прекратить думать о нем. О том, что её не было рядом с ним в последние минуты его жизни.
Беатрис познакомилась с Люком, когда он был совсем ребенком. Ребенком, который привык не жить, а выживать. Она вытащила его из трущоб, из цепочки грабежей, из непрекращающихся драк и жизни на улице. Вытащила и сделала смыслом своей жизни, потому что по большому счету больше смысла в ней не видела. Воспоминания больше не вызывали такой боли, как раньше, и дело было в "импровизированной атрофии чувств". Так Беатрис называла это состояние. Когда становилось совсем паршиво, она делала все, чтобы не дать себе расклеиться. Основой был прочный блок на эмоции, чувства и воспоминания.
Беатрис усилием воли заставила себя сменить ход мыслей. Они ехали вдоль моря, и рассветное солнце бликами играло на поверхности воды. Небо прощалось с ночной синевой, становясь светлым до прозрачности, и высоким. По её просьбе таксист остановил до поворота на улицу, где они снимали комнаты. Сезон ещё не начался, поэтому улицы были практически пустыми. Пройдет ещё пара недель, и Адлер станет похож на муравейник. Пока можно наслаждаться одиночеством и тишиной, нарушаемой лишь шелестом листьев и шумом морских волн.
Беатрис прошла улочку, на которой находилась их гостиница, спустилась к морю мимо закрытых кафе. Галька в начале пляжа крупная, но если идти вдоль берега дальше, к Мзымте, становится мелкой и практически черной. Некрупные ракушки и их осколки повсюду, а крупных тут не найти. Разве что в сувенирной лавке. Беатрис не пошла дальше. Устроившись на волнорезе, наблюдала за прибоем и слушала крики чаек. В такие минуты все проблемы отступают и кажутся абсолютно несущественными. Время будто останавливается, и ты наслаждаешься тем, чем дышишь и живешь прямо сейчас. Хотелось, чтобы в жизни было как можно больше подобных моментов, но она сама превратила её в сплошную гонку на выживание.
Поколебавшись, Беатрис достала из конверта досье на Дэвида Кроу. С фотографий на неё смотрел абсолютно неприметный мужчина. Настоящее имя Николай Хешнер, отец немец, мать русская. Сорок четыре года. Рост сто семьдесят два. Его профессия позволяет полностью обеспечить свою старость на несколько сотен лет вперед. Вот только вряд ли он собирался жить вечно. Или собирался?
Беатрис были знакомы случаи, когда измененные убивали за деньги, но для них важна была не оплата, а сам процесс. Решил ли Кроу просто в очередной раз заработать, связавшись с Вальтером, или же хотел чего-то большего? На его счету было несколько весьма солидных проектов, имена-легенды, но известное ей нигде не фигурировало. Чтобы выжить с таким багажом, надо сильно постараться. Лютер не соврал, когда говорил, что он профессионал. В восемьдесят восьмом в Норвегии они работали втроем. Под псевдонимом Мартин Лютер Кинг. Если верить словам Лютера, тогда Кроу его подставил, и сегодня он вернул ему долг.
Кинг - та самая, кого он не успел спасти? Какой она была? Кем была для Лютера?
Беатрис захлопнула папку и поднялась. Сейчас у неё есть дела поважнее, изучить досье Хешнера-Кроу можно будет позже. И подумать над тем, как от него избавиться.
Когда она вернулась, Сэт ещё спал, и Беатрис постучала к Авелин.
- Доброе утро.
Дочь не пошевелилась. Она сидела на кровати с закрытыми глазами, в позе лотоса, словно увлеклась медитацией. В раскрытое настежь окно врывался прохладный ветер, играя занавесками и длинными темными волосами Авелин. Беатрис прошла в комнату и с треском захлопнула окно. Только после этого Авелин открыла глаза и повернулась к ней, эхом повторила.
- Доброе утро.
- Твой билет в новую жизнь, - Беатрис достала из пакета непрозрачный конверт оранжевого цвета и бросила ей, - если будешь умницей, никто тебя больше не потревожит. Я не знаю, что в нем. Ни имени, ни телефона, ни пункта назначения.
- Решила поиграть в шпионов?
- Если меня сцапают, не хотелось бы растрепать все о твоем местоположении. Те, кто идут по нашему следу, умеют убеждать.
Авелин даже не взглянула на конверт. Сквозь безупречную сдержанность проступили истинные эмоции, она смотрела на него со смесью брезгливости и сожаления.
- Очередная новая жизнь, - безэмоционально прошептала она. - А что мне делать со старой?
- Решать тебе, - произнесла Беатрис, - ты попросила о помощи. Чем быстрее уедешь, тем лучше. У меня для тебя ещё две новости в классическом варианте. Хорошая и плохая. Хорошая - враг у нас один. Плохая - у него есть все ресурсы, чтобы устроить нам веселую жизнь.
Авелин не была настроена на общение, и осуждать её за это Беатрис не собиралась. Им стоило поговорить о прошлом, но продираться через ментальные форпосты дочери не было сил. Столько всего кануло в Лету: настоящего, искреннего. Этого уже не вернуть. Воспоминания причиняли почти физическую боль, поэтому Беатрис поспешно прошла к двери, на ходу бросив короткое:
- Удачи.
Она хотела поставить точку. Продолжать давний разговор не было смысла. Беатрис помнила его слишком хорошо. Разве что подсознательно надеялась на то, что у неё хватит сил перешагнуть через давние обиды и отчаяние, которые сейчас мешали дышать.
- Мама… - голос Авелин прозвучал как ответ на эти мысли, нежданно и неуверенно. На мгновение Беатрис показалось, что не было всех этих лет, что прошлое - всего лишь её собственный кошмар. На то, чтобы справиться с эмоциями ушло какое-то время. Она медленно обернулась, и Авелин шагнула к ней. Остановилась, будто передумала, но потом в несколько шагов преодолела разделяющее их расстояние и обняла.
- Прости меня, мама, - едва слышно прошептала она. - Прости за боль, что я причинила тебе…
Все произошло слишком быстро, и Беатрис поняла, что не готова ответить. Не потому, что не может простить. Не получалось выдавить из себя ни слова. Ком в горле грозил прорваться несвоевременными слезами, поэтому Беатрис молча обняла её в ответ, неосознанно прижимая к себе и понимая, как сильно хотела это сделать.
- Я люблю тебя, мама, - произнесла Авелин. - Всегда любила.
Дочь гладила её по спине и прижимала к себе так, будто боялась, что Беатрис растворится в воздухе, а она не успеет договорить.
- Я тоже люблю тебя, - Беатрис буквально вытолкнула это из себя. Слова дались ей с трудом, они словно были заморожены в ней десятилетиями. Она ни разу не говорила Люку, что любит его, и теперь уже не скажет.
Кому-то надо было разорвать эти объятия, и Беатрис взяла эту роль на себя. Дочь сделала для неё гораздо больше, чем могла себе представить.
- Я не хочу потерять тебя в своей новой жизни, - прошептала Авелин, глядя ей в глаза. - И не только тебя. Есть мужчина, который… За ним сейчас установлена слежка и круглосуточное наблюдение. Все это из-за меня. Мама, если бы не он, я бы никогда этого не затеяла. Мне не привыкать скрываться и прятаться, но я не хочу такой участи для него.
- Понимаю, - ответила Беатрис, - и сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не произошло.
Авелин посмотрела на неё удивленно и растерянно, будто не ожидала. В этот момент она впервые за долгое время напомнила ей ту девочку, которую она держала на руках. Которой она оставалась для неё все эти годы. Ничего не изменилось и сейчас.
- Ты правда это сделаешь? Ты найдешь для меня Сильвена?
- Скорее для себя. В последнюю нашу встречу я забыла врезать ему как следует. Не хочу повторно упускать такой шанс.
Авелин издала звук, похожий на полусмешок-полувсхлип, закрыла рот рукой, отступая назад.
- Я не заслуживаю такой матери, как ты.
- Считай, что тебе крупно повезло.
- Береги себя, - сквозь слезы улыбнулась Авелин.
- Договорились, - Беатрис подмигнула ей и не удержалась от того, чтобы провести кончиками пальцев по щеке дочери на прощание. Забытый жест, который память тела хранила не менее бережно, чем разум воспоминания. Помедлила, но все же закрыла за собой дверь, направляясь в номер, где оставила Сэта. Интуиция подсказывала, что этот разговор тоже будет не из легких.
- 27 -
Сэт садился в такси около полуночи, и ему уже становилось нехорошо. Мысли начинали путаться, сильно болела голова. Не познакомься он с Беатрис, вряд ли когда-нибудь решился бы на такой шаг по собственной воле, но выбор был сделан и отменить этого он уже не мог. Еще несколько часов назад жизнь казалась удивительной, а сейчас он словно вернулся в свое безрадостное прошлое.
В конверте оказались документы на имя Александра Бронса, американца. Для него это было в новинку: держать в руках документы с собственной фотографией и чужим именем. Придется привыкать. В ближайшее время ему ко многому придется привыкать, если все пройдет так, как он рассчитывал. Если нет… Он надеялся, что Авелин сдержит свое обещание.
На этот раз у него было настоящее прикрытие по всем правилам. Он приезжал в Россию на встречу с деловыми партнерами и теперь летел в Лондон по делам частной фирмы, зарегистрированной на его имя. К головной боли добавился пока ещё слабый озноб и Сэт закрыл глаза, вспоминая утро. Ему хотелось навсегда запомнить это мгновение, когда Беатрис разбудила его. Торнтону было сложно представить свою жизнь без этой женщины, такой красивой и желанной. Он бы ни за что не покинул ее по своей воле, но она решила иначе. Беатрис привыкла принимать самые тяжелые решения в одиночку. Так сказала Авелин.
Этим утром он проснулся от легкого прикосновения её губ и одним движением опрокинул Беатрис на постель, прижимая к себе и вдыхая любимый аромат ее волос. Сэт был бы не против, если бы она разбудила гораздо более откровенно. Он уже давно перестал смущаться её проявлениям близости в самых неожиданных вариациях. Он даже не сразу осознал, что она в верхней одежде, только спустя пару минут молчания, когда они просто лежали в объятиях друг друга, задумался об этом. Сэт не знал, куда она ходила, но мгновенно насторожился. Он чувствовал, как с каждым днем приближается их разлука. Знал, что иначе не получится оторваться от их преследователей. Знал, но не мог и не хотел отпускать её. В подтверждение его невеселых мыслей Беатрис отстранилась, села на кровати и протянула ему конверт.
- Что это?
- Письмо счастья. Твои документы и маршрутная карта, - она отбросила волосы назад, глядя на него со странной смесью сожаления и решимости.
Сэт тут же потерял интерес к конверту. То, чего он так боялся, сейчас произошло. Она не поедет с ним. Все ещё питаемый слабой надеждой, он спросил:
- Мои документы? А где твои?
- У нас разные маршруты. Так будет проще уйти от наших старых знакомых.
Сэт крепко прижал Беатрис к себе, зарываясь лицом в ее волосы. Что, если он откажется? Если просто поедет с ней? С наибольшей вероятностью в очередной раз подставит её под удар. Ей и так в последнее время несладко пришлось, чтобы он мог позволить себе потакать собственному эгоизму.
- Где и когда мы встретимся?
- Не знаю. Я просила своего знакомого составить маршруты так, чтобы наши пути пересеклись. Но это может произойти через месяц, а может через полгода. Я не вскрывала свой конверт и не знаю, что в твоем.
- Что, если кто-то не успеет добраться к месту встречи? - осторожно поинтересовался Торнтон, чувствуя, как накатывает знакомое чувство безысходности. Без Беатрис его существование теряло всякий смысл. - Полгода - это слишком долго без тебя.
- Вот как? - приподняла бровь она. - Будешь скучать?
- Даже по тому, как ты приподнимаешь бровь, когда пытаешься скрыть то, что чувствуешь на самом деле, - Сэт вглядывался в ее лицо, стараясь запомнить каждую черту. Она как-то сказала, что перед смертью не надышишься, и это правда. Раньше ему не казалось, что он физически ощущает утекающее сквозь пальцы время. Последние минуты рядом с ней.
- А еще я буду думать, все ли с тобой в порядке.
- Не переживай, если они доберутся до меня, то в скором времени вернут с доплатой. Я умею быть невыносимой.
- Смешно, - невесело пробормотал Сэт, с горечью понимая, что даже не узнает о том, что ее схватили. Не узнает, что ей нужна помощь. - Если я сейчас сдамся, тебя оставят в покое?
- Отставить геройство, профессор. Ваша жертва будет напрасной, потому что я им здорово подгадила. Они не из тех, кто упустит случай устроить мне публичную порку. Им нужна ещё и Авелин, так что большее, что вы можете для меня сделать - это как можно точнее следовать всем инструкциям, не светиться и не попасть в их руки.
Сэт молча кивнул. Ему неизвестно ни время, ни место их следующей встречи. Неизвестность - самое страшное из того, что только можно себе представить, и эта пропасть разверзлась у его ног. И все же оно того стоило. Перевернуть спокойную, комфортную, размеренную и привычную жизнь, чтобы встретить Её.
- Я очень постараюсь, - прозвучало это не совсем уверенно.
- Где ваш оптимизм, профессор? Лично я рассчитываю на совместный отпуск где-нибудь в тропиках, подальше ото всяких погонь, перестрелок и… бррр… вирусов. Не знаю, как насчет тебя, но надеюсь, что в этом мы совпадаем.
- У меня всегда было сложно с оптимизмом. Но я не против настоящего отпуска подальше от всего, что может нам помешать. Когда выдвигаемся?
- Мы уедем одним днем, с разницей в несколько часов и в разных направлениях.
Сэт ожидал такого ответа. Они и без того задержались.
- Как скажешь, - он не торопился отпускать её.
- Если будешь следовать инструкциям, с тобой ничего не случится. Маршрут составлял человек, который знает, что делает. Не поддавайся на провокации наших преследователей, а их может быть множество. Они постараются сделать все, чтобы ты себя выдал.