Сквозь толпу протиснулся кругленький человечек в белоснежных шортах, рубашке и с чемоданчиком в руках.
- Итак, друзья, - объявил он по-английски, - рад приветствовать вас на борту нашего "Атласа"! Капитан занят, но вы можете всецело доверять мне. О, не надо ничего рассказывать - все потом, а сейчас вам нужен покой и только покой. Ребята! - он обернулся к матросам, - помогите им добраться до лазарета, а я пока распоряжусь насчет еды.
При слове "еда" Пашка встрепенулся и украдкой подмигнул мне. Я также незаметно показал большой палец - все шло как по маслу.
- Можете называть меня доктор Паркер, или просто Стэнли, - сообщил человечек, пока нас под руки вели в каюту. Со всех сторон нас окружали добродушные, улыбчивые лица моряков. Сорвав с нас грязные лохмотья, нас затащили под горячий душ, после чего препроводили в медицинский отсек, где оставили в одиночестве.
- Я скоро вернусь, - сообщил доктор, прежде чем исчезнуть.
Белые крахмальные простыни приятно холодили тело. Где-то под потолком сухо шелестели вентиляторы.
- Видал? - гордо сказал Паша, усаживаясь на кровати. - Хорошие ребята, даже жалко грабить… Но ничего! Поживем денек-другой, отъедимся хорошенько и - прямиком обратно.
- Неплохо бы, - одобрил я. - Только договориться надо, что мы им наплетем, если будут расспрашивать, кто, мол, и откуда.
Минут двадцать мы разрабатывали свою "легенду". Решено было остаться русскими и сохранить прежние имена во избежание путаницы. Фамилии решили сменить. Я назвался Соболевым ("Дмитрий Соболев" - звучит, а? Хоть сейчас теплоход называй…), а Пашка, почему-то - Тергейстом. Из каких глубин памяти он выкопал такую диковинную фамилию, ума не приложу. Оба решили выдавать себя за моряков с русского сухогруза "Адмирал Леонтий Магницкий" (если такого судна и нет в регистровом реестре, можно было сказать, что оно недавно построено или вообще засекречено). Скрепив соглашение рукопожатием, мы залезли под покрывала и затихли - в коридоре послышались шаги.
Дверь распахнулась, и на пороге показался доктор Паркер с большим подносом в руках. Пашка жадно схватил дымящую чашку, но тут же разочарованно покосился на меня - это был густой мясной бульон, в котором плавали редкие гренки. Рядом лежала ложка.
- Вот, подкрепитесь, - жизнерадостно сказал Стэнли и поставил на тумбочку два высоких запотевших бокала с пивом. - Еле выпросил на камбузе специально для вас. Билли божится, что пива почти не осталось и что он понятия не имеет, куда оно делось, - доктор весело усмехнулся, - но я-то знаю, кто в этом повинен!
- Да? - встревоженно спросил Пашка, переставая жевать. - И кто же?
- Матросы, разумеется! Нечего выдавать порцию по первому требованию каждому члену экипажа. Мало ли что жарко!
Я задумчиво хмыкнул - теперь стало ясно, что по счастливой случайности мы продырявили кухонный бак с портером для экипажа!
Пашка прикончил бульон, разделался с пивом и растянулся на кровати. Я последовал его примеру.
- Ну, а теперь, - сказал доктор, потирая руки точь-в-точь, как это делает Командор, - расскажите-ка, друзья, откуда вы свалились на нашу голову.
Почти полчаса мы плели околесицу, добросовестно навешивая лапшу на уши доверчивому доктору. В основном рассказывал я, а Пашка все больше кивал и поддакивал.
- Ну, все хорошо, что хорошо кончается, - Стэнли хлопнул себя по коленкам, встал и направился к двери. - А теперь - спать. Спать, друзья, и - никаких возражений! До завтра.
Он погасил свет и закрыл за собою дверь. Поспать нам и впрямь не мешало - глаза слипались сами собой. Я повернулся на бок и вскоре погрузился в сон. Снилась мне какая-то чушь, будто мы плывем на малюсеньком танкере и собираемся атаковать огромную бригантину. Неожиданно с бригантины выдвинулось чудовищных размеров сверло и в считанные секунды проделало в борту танкера пробоину. Весь наш запас пива вылился наружу, а судно мгновенно затонуло. С парусника послышался злорадный смех, и в следующий миг он растворился в тумане, а я проснулся в холодном поту.
- Вставай! - Пашка тряс меня за плечо. - Уже три часа ночи, если не четыре… Пора на разведку!
- Слушай, что мне снилось! - сказал я, слезая с кровати, - представляешь…
- Плевать на то, что тебе снилось, - бесцеремонно оборвал он меня. - Пошли!
Поскольку одежда наша перекочевала в мусорный ящик, мы завернулись в простыни и так и вылезли в коридор, навроде двух привидений. В длинном проходе царил полумрак. Редкие лампы дежурного освещения испускали слабый фиолетовый свет. Шлепая босыми ногами по полу, мы добрались до развилки и остановились. Пашка потер живот.
- Есть хочется! - объявил он. - Этот булён только аппетит разжег… Ну скажи, не мерзавцы ли они - люди с голоду помирают, а их булёном дразнят!
- Да уж… - угрюмо поддакнул я. - Куда теперь? Есть у тебя какой-нибудь план?
- Есть ли у меня план? Хо-хо! На камбуз, разумеется!
- А… А где он?
- Не боись, - Паша покровительственно похлопал меня по плечу. - Со мной не пропадешь! Я, Димка, такие места за версту чую. Айда за мной.
Драпируясь в простыню, словно древний римлянин в тогу, Пашка на минутку задержался у большого зеркала, вмонтированного в стену, и уверенно двинулся дальше.
Метров через пятьдесят коридор закончился тупиком.
- Ну? - выжидательно спросил я. - Теперь куда? Заблудился, Сусанин?
- Чепуха! - отмахнулся тот. - Вернемся обратно и свернем направо - другого пути просто нет. Сам посуди - это ж дедукция. Камбуз где-то рядом - булён, который доктор принес, еще горячий был…
- Ну ладно, убедил! - я подтолкнул его в спину. - Пошли, Шерлок Холмс несчастный…
Снова покрасовавшись перед зеркалом на обратном пути, Пашка свернул направо и через минуту снова наткнулся на стену.
- Теперь остается только один путь! - радостно заявил он, снова останавливаясь перед зеркалом. - Боже, как я исхудал! Дим, ты только посмотри - кожа да кости. Что скажет папа, когда я вернусь…
Камбуза мы и здесь не нашли, зато обнаружили туалет, которым не замедлили воспользоваться, после чего двинулись по коридору в обратном направлении.
- Э, гляди-ка! - Паша остановился у большой блестящей двери с надписью "ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН". - Интересно, что там такое?
- Понятия не имею, - пожал плечами я. - Что, если еда?
У дверей мгновенно образовалась свалка - столкнувшись лбами, мы ввалились внутрь и растянулись на полу. Судя по количеству всевозможных приборов, это была радиорубка. На столе, в пепельнице еще дымилась оставленная сигарета - радист, видимо, вышел на минутку. Жестом показав Паше, чтобы он молчал, я встал и выбрался обратно. Пашка прикрыл дверь, после чего продемонстрировал мне надкусанный сэндвич с сыром:
- Смотри! Вещь! Держи половину…
Сжевав всухомятку трофейный бутерброд, мы прошли вперед, поднялись по трапу и остановились. Пашка принюхался и торжествующе покосился на меня - пахло борщом. Камбуз оказался в самом конце коридора, и дверь была не заперта. Едва соображая, что делаем, мы залезли внутрь и осмотрелись. Обширное помещение было уставлено привинченными к полу большими котлами, способными выдержать любой шторм. Вдоль стен тянулись полки и шкафы, уставленные продуктами и специями, на столе примостились массивная электромясорубка и кухонный комбайн, а маленькая дверь справа вела в кладовую и в холодильник. Поваров на камбузе не было. Приоткрыв герметичную крышку, я заглянул в бак и закачался - от вкусного запаха закружилась голова. Пашка, икая и морщась, суетливо заглатывал булочки с корицей, обнаруженные им на огромном противне в духовом шкафу. Я поспешил к нему на помощь, и вдвоем мы за считанные секунды съели все без остатка.
Паша открыл иллюминатор и по пояс высунулся наружу.
- О-го-го! - прогудел он. - Наша-то лохань совсем рядом!
Бригантина действительно старалась держаться "пивной" дыры и не отплывала далеко от борта. Игорь на палубе скоро нас заметил и подогнал судно поближе. Мы принялись за работу.
На палубу "Гончей" вперемешку летели картошка, окорока, колбасы и лимоны, кеги с пивом, банки с какими-то консервами, мешки с крупой, спагетти в пачках, замороженная пицца, а Пашка умудрился зачерпнуть из бака огромную кастрюлю борща и сбросил ее вниз. С бригантины донесся крик и яростные проклятия Командора.
- Вы что там, очумели?! - прошипел он, размахивая дымящейся треуголкой. - Консервы давайте, консервы!
Однако не успели мы нанести серьезный ущерб корабельной кладовой, как позади послышался изумленный возглас:
- Эй, ребята, вы кто такие?
Пашка, до этого невозмутимо пропихивавший в иллюминатор огромный окорок, закрыл его спиной и расплылся в улыбке.
- Добрый вечер, - сказал я, прожевавшись.
- Скорее уж - добрая ночь, - сердито отозвался толстяк в белом переднике и поварском колпаке. - Что вам тут надо?
- Моя твоя не понимай, понял? - набычившись, заявил Паша, пинком посылая окорок в полет. - Мы тут мала-мала едим.
- А, утопленнички! - шеф-повар подошел поближе. - Тогда ладно… Э, постойте-ка! Сдается мне, я вас где-то уже видел! Док сегодня рассказывал про ваши похождения, так они мне что-то напомнили…
Паша, упаковав оставшиеся булочки в снятую в себя простыню, протолкнул узел в иллюминатор и попытался пролезть следом, но безнадежно застрял и вынужден был спуститься обратно.
- Вспомнил! - неожиданно ахнул повар. - Опять вы! Шесть лет тому назад, в Тихом океане… Ах, мерзавцы!
Тут и я припомнил, где я его видел, и, признаться, не на шутку струхнул: этот кок когда-то кашеварил на авианосце, подобравшем нас в море на плоту во время прошлого нашего путешествия. Через некоторое время по чистой случайности его атаковали на планере Командор сотоварищи, и вот теперь нас угораздило нос к носу столкнуться с демобилизованным поваром!
- Проклятие! - пробормотал я. - Пашка! Надо уходить!
- А? - обернулся тот. - Сейчас, сейчас…
Оставшийся в одних лишь изодранных плавках, Паша вытащил из мусорного ящика огромную берцовую кость неизвестного происхождения и, поигрывая бицепсами, направился к повару, переваливаясь, словно шкаф.
- Ты иметь претензии? - на ломаном английском хмуро осведомился он. - Моя - убивать!
Но и кок был не лыком шит. Хорошо понимая, что вдвоем мы его одолеем, а через иллюминатор нам не выбраться, он опрометью метнулся в коридор, спасаясь от разъяренного "питекантропа", прогрохотал по трапу и скрылся за углом.
- Ну, Паша, кажется, мы влипли! - вкратце я разъяснил ему суть дела. - Что скажешь?
- Это, как его… - задумался тот. - Бежать надо!
- Ну так бежим!
В коридоре слышались возбужденные голоса: "Вы с ума сошли, Свенсон! - говорил кто-то рассерженный. - Что за чушь вы несете!" - "Кэп, уверяю вас, никакие это не путешественники!" - "А кто тогда?" - "Пираты, Кэп!" - "Кто-о?! Выпейте валерьянки". - "Я серьезно!" - "Да неужто?" - "Да! Это у них обычная тактика - сперва эти двое на плоту, а где-то рядом их дружки с толстым предводителем! Говорю вам, этот Пол Тергейст на камбузе мне знаком!" - "Полтергейст, говорите?" - "Да! То есть нет! Я уверен, их корыто где-то рядом! И пиво тоже они выкачали!" - "Ах, значит, и пиво? Та-ак…"
Дожидаться окончания разговора мы не стали и бегом бросились на палубу. Позади послышались голоса преследователей, и стало ясно, что пора удирать. На палубе было тихо и темно. Горели только габаритные огни да дежурное освещение.
- Ты уверен, что нам удастся уйти незамеченными? - спросил Пашка.
- Я уже ни в чем не уверен, - растерянно отозвался я. - Не мог ты сдержаться, что ли?
- А чего он пристал? Тоже мне, Стивен Сигал выискался… Подумаешь, окорок взяли!
Прижимаясь к стенам и прячась в укромных уголках, мы прокрались мимо рубки и затаились у большого красного ящика.
- Что у нас тут? - Пашка сорвал пломбу и откинул крышку. Внутри, аккуратно свернутые, лежали спасательные жилеты. Я натянул свой поверх простыни, словно короткую куртку-безрукавку.
- Без паники! - Пашка с визгом застегнул на голой груди короткую "молнию". - Все идет по плану. Теперь осталось только найти Игоря.
- Вот они! - неожиданно послышалось с левого борта. Мы замерли, готовые дать стрекача, но, как оказалось, речь шла не о нас.
- Смотрите! - кричал кок. - А что я вам говорил!
- И впрямь…
- Прожектор сюда, скорее!
- Что делают, что делают!
Незаметно пробравшись туда, мы перегнулись через борт и тоже посмотрели вниз. Картина и впрямь была впечатляющая: далеко внизу, ярко освещенная прожектором танкера, стремительно неслась наша бригантина. Было видно, как Коля и Олег под руководством Игоря торопливо вращают рукоятки брашпиля, наматывая на него длинную гирлянду сосисок, конец которой исчезал в камбузном иллюминаторе "Атласа". Смутно я припомнил, что хвост этой цепочки Пашка успел сбросить на "Гончую" перед самым бегством. Как выяснилось впоследствии, наши друзья успели намотать чуть ли не километр, прежде чем разъяренный кок обрубил ее ножом.
- Прыгнем? - бесшабашно предложил Паша.
- Высоковато… - я поежился. - Спустимся пониже.
Миновав рубку, мы спустились по трапу и оказались в длинной крытой галерее. Здесь-то мы и столкнулись с разъяренной командой танкера и бросились наутек. Сперва я обогнал Пашку, но вскоре сквозь шум погони послышался скрип, и он поравнялся со мною на каком-то старом велосипеде.
- Где ты его взял?!
- Там, у стены стоял. Прыгай на багажник!
Видимо, из-за огромных размеров танкера экипаж частенько пользовался велосипедами. Мы неслись мимо каких-то дверей, переходов, шлюпок, крытых мостиков, массивных кран-балок и редких фонарей. Ни жилетов, ни спасательных кругов нам больше не попадалось, и постепенно нами начало овладевать отчаяние.
Круто уходящий книзу трап возник из темноты совершенно неожиданно, и, прежде чем Пашка успел затормозить, велосипед уже грохотал по ступенькам. Паша попытался ухватиться за перила, не совладал с управлением, и мы кувырком полетели вниз. Оглушенные падением и придавленные тяжестью велосипеда, мы уже ничего не соображали, когда нас окружили матросы. Пашка неистово вырывался из рук держащих его матросов и кричал, что требует адвоката.
- А ну, признавайся, - угрожающе надвинулся на него кок Свенсон. - Ты оттуда?
- Откуда? - Пашка сделал круглые глаза. - С бригантины?
- Да!
- Первый раз ее вижу!
- А зачем ты окорока за борт бросал?!
- Ничего я не бросал! Сквозняк был! Я это… окно затыкал!
Шум перекрыл чей-то высокий голос: "А ну, вяжите обоих! В порту разберемся!"
- Убери щупальца! - рявкнул Паша. - Я сам! Сам! А-а!
Вырвавшись из рук матросов, он подскочил к борту и с криком "Я умираю ради науки!" прыгнул вниз. Вся команда в едином порыве метнулась на левый борт. Далеко внизу послышался всплеск.
- Готов…
- А не утонет?
- Туда ему и дорога!
- А с этим что делать?
Взоры присутствующих обратились ко мне. Воцарилась тишина. Полукруг мрачных лиц медленно смыкался. Я оглянулся - за спиной была пустота.
- Простите, это, случайно, не левый борт? - спросил я, медленно отступая.
- Он самый, приятель, - угрюмо ответил кто-то.
- Спасибо! - вскрикнул я и одним быстрым движением перемахнул через балюстраду. Послышались крики, но было поздно - я летел вниз.
Высота была такая, что вместо жилета мне больше пригодился бы парашют. Припомнив прыжки с вышки в детстве, я сгруппировался и, отбив пятки, глубоко ушел в воду. В следующее мгновение жилет автоматически надулся газом, и я пробкой выскочил на поверхность.
Светало. Танкер с надрывным гулом удалялся, и вскоре я остался один.
- Э-эй! - закричал я. - Пашка-а!
- О-го-го! - раздалось откуда-то слева, и вскоре я различил его оранжевый жилет. - Я тут! - Паша подплыл ближе и ухмыльнулся. - Придется вернуться - я забыл зубную щетку!
"Гончая" появилась только с восходом солнца. Сперва мы услышали громкое чавканье, и лишь потом в серых сумерках замаячил неясный силуэт парусника. С борта сбросили штормтрап, и вскоре мы уже взбирались на палубу.
Хозяин с бутылкой вина в одной руке и куском ветчины в другой самолично встретил нас, объявил благодарность и разрешил отдыхать. Добравшись до кубрика, мы повалились на кровати и заснули как убитые.
Глава 14
Остров Пасхи. Первые приключения. Аку-Аку. Дезинформация. Мы становимся местной достопримечательностью. Как обманули Предводителя.
Утром к нашему пробуждению на палубе был накрыт праздничный стол. Мы с Пашкой рассказали о своих похождениях, после чего приступили к еде.
- Игорь, - спросил Паша, - можно я еще одну сосиску возьму?
- Бери, бери, - радушно отозвался тот, - и вторую бери, и третью, я ведь не считаю… А у меня для вас сюрприз.
- Какой?
- Видите во-он то пятнышко на горизонте? Это остров Пасхи, хлопцы! Так что - готовьтесь к высадке.
Соскучившиеся по твердой земле, мы столпились на носу корабля и жадно всматривались в очертания незнакомого острова, которые по мере приближения становились все более отчетливыми. Солнце уже давно миновало полдень, и нам следовало поспешить.
- Это и есть остров Пасхи? - удивился Паша. - Такой мелкий?
- Он самый, можешь не сомневаться! - ухмыльнулся Игорь. - Выше голову, друзья, скоро отдохнем.
Игорь притащил подзорную трубу, и мы, передавая прибор друг другу, рассмотрели остров во всех подробностях, в то время как Олег рассказывал нам его историю.
- Остров Пасхи, или, как его еще называют туземцы, Рапа-Нуи или Вай-Гу, был открыт для остального мира голландцем Роггвеном в 1722 году. Произошло это пятого апреля, как раз на Пасху, поэтому в честь праздника остров и получил свое название. С 1888 года им владеет Чили.
Как видите, - с видом старожила продолжал он, указывая на три выступающие горные вершины, - остров имеет треугольную форму, а по углам высятся вулканы, правда потухшие. Вот этот, высокий, - Рано-Арои, тот, что справа, - Катики, а самый дальний - Рано-Као. Общая площадь острова - сто шестьдесят пять с половиной квадратных километров.
- Не нравится мне это место, - хмуро заметил Капитан, опуская трубу. - Сплошные скалы, высадиться негде… Там есть вода?
- В смысле - пресная, что ли? - спросил Олег и кивнул. - Конечно! Иначе как бы там жили островитяне?
- Там и люди есть? - поразился Игорь. - Дикари, наверное?
Олег рассмеялся.
- Конечно нет! Вполне цивилизованные люди. Население его - около двух тысяч человек, из них лишь процентов сорок - коренные жители. Я думаю, ничего не помешает нам запастись там продуктами и пресной водой.
Фарватера на подступах к острову мы, разумеется, не знали, и неподалеку от берега с грохотом посадили корабль на мель. Бочки, мешки и пустые бутылки лавиной покатились к левому борту, срывая такелаж и сбивая нас с ног. Откуда-то сверху шлепнулся Капитан Флинт и запетлял, уворачиваясь от катящихся бутылок. Корабль замер, слегка накренившись, паруса безжизненно повисли. Сквозь прозрачную толщу воды пестрым ковром проглядывали тропические водоросли. "Гончая" застряла, как кит на мелководье.