Часть первая
ОКЕАНСКИЙ ТАЙФУН
Глава 1
Повествующая о нашем суматошном отъезде, а также о Паше, старом письме и пассажире купе № 6.
Не могу сказать, что предложение Игоря было столь уж неожиданным - все мы уже давно привыкли к его странностям и чудачествам. Но… если он пригласил нас съездить на Камчатку, то почему бы и нет?
Уладив все свои дела, я приступил к дорожным сборам.
Паша расстроился, и мы его понимали - если не считать Командора, он был единственным из нашей компании, кто мог претендовать на звание Великого Путешественника, тем более что недельный отдых - совсем не кругосветное путешествие, и Хозяин вполне мог бы сменить гнев на милость.
- Ладно, Ладно, - проворчал Игорь, когда мы его об этом попросили. - В другой раз. Я, конечно, уважаю Пашку, но доверять ему не могу. Он вообще, если хотите знать мое мнение, в своем роде феномен. Другого такого еще поискать надо! И не просите - не возьму.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Пашка удалился в спортзал, словно монах в монастырь, и в комнате почти не показывался. Но и там его поджидали неприятности - работая "на износ", он сломал два тренажера, а потом случайно уронил себе на ногу увесистый гриф от штанги, отделавшись сильным ушибом. Паша окончательно пал духом и даже не ругался от горя; был он молчалив и угрюм, а в конце недели и вовсе пропал из виду - должно быть, уехал домой.
Шли дни.
Упаковывая вещи, я ненароком обрушил с антресолей ворох старых бумаг и, разбирая их, наткнулся на стянутый резинкой пакет старых писем. Сдув пыль, я вытащил прошлогоднее письмо от Андре Куртуа.
Читая исписанные острым почерком бельгийца страницы, я мысленно перенесся на пять лет назад, когда мы вместе плыли по Индийскому океану, когда чуть не подорвались трюмы с динамитом и когда судьба снова свела нас с дельфином Яшей. Перед глазами мелькали лазурные волны, слышались крики чаек и шум прибоя. Я настолько погрузился в воспоминания, что даже закачался, будто снова очутился на палубе корабля. Андре писал, что по-прежнему плавает помощником капитана на сухогрузе "Вальтер Скотт" вместе с Алексом и Энди, а кот Томми совсем разжирел, став всеобщим любимцем. Том постарел, но все так же отважно бьется с крысами в глубинах корабельного трюма, неизменно одерживая победу. Еще он спрашивал, как мы живем, писал, что собирается выходить на пенсию, и передавал привет от Яши, которого они снова встретили в Тихом океане. Кажется, именно в этом письме он прислал мне великолепные марки Гватемалы с изображениями тамошних зверей.
Я так расчувствовался, что готов был сию минуту снова отправиться в путешествие, пусть даже только вдвоем с Командором. Эх, если бы не остальные… Больше часа я просидел на полу среди кучи бумаг, а перед глазами проплывали видения дальних стран.
Наконец, наступил день отъезда.
Игорь явно что-то замышлял - всю эту неделю он безвылазно просидел дома в обществе жены, дочери и кошек, которыми заполонил всю квартиру, изредка удостаивая нас телефонными звонками. За шесть часов до отхода поезда мы явились к нему помочь нести его багаж и были потрясены обилием вещей, сваленных в кучу у подъезда.
- А, хлопчики! - на пороге показался Игорь с огромным станковым рюкзаком за плечами. - Славно, что вы пришли. Хватайте каждый по два пакетика и - айда на вокзал!
Мы, конечно, тоже взяли с собой немало вещей, но Игорь экипировался так, словно хотел переждать четвертый ледниковый период. Особенно меня потряс торчащий из одного чемодана овчинный тулуп. В автобус нас, естественно, не пустили.
Сгибаясь под тяжестью двухпудовых "пакетиков" (каждый из них представлял собою обшитый полотном чемодан), мы шли по липкому асфальту, обливаясь потом под лучами безжалостного солнца. Олег как бы между прочим заметил, что павший жертвой командорских репрессий Паша был бы сейчас весьма кстати, а Виктор предложил вызвать грузовое такси, не надеясь, впрочем, на успех - зачем такси, если есть мы?
До вокзала было километров шесть. Мы спотыкались, роняли хозяйские тюки, сразу вываливающие на тротуар кучу вещей, и подоспели на перрон за десять минут до отхода поезда.
- Полундра, хлопцы! - вскричал Предводитель, завидев циферблат больших вокзальных часов, и рысью припустил вдоль состава. - Скорее за мной, у нас восьмой вагон!
Поймав у вокзала носильщика, мы свалили все свое барахло на его тележку и покатили ее вслед за Предводителем.
- Пять, шесть, - считал вагоны Олег, - семь… э… Девять?!
В недоумении он остановился. Замерли и мы. За седьмым вагоном был прицеплен сразу девятый.
- Как это так? - изумился Витя, заглянул под поезд и зачем-то посмотрел в небо.
Бросив окончательно раздавленную нами тележку, мы заметались по перрону в поисках Хозяина, который, как всегда в критическую минуту, внезапно пропал. Виктор рванулся к проводнику седьмого вагона и схватил его за грудки.
- Что вам нужно?! - в ужасе вскричал тот, болтая в воздухе ногами и придерживая фуражку.
- Где вагон?! - рявкнул Витя.
- Негу! - извиваясь, выкрикивал проводник, - отменили! Завтра будет!
Из дверей вокзала в ворохе вещей вывалился Игорь. Был он красен как клюква и сжимал в зубах веер железнодорожных билетов. Расталкивая испуганных пассажиров, он рванулся к нам.
Объявили отправление.
- Фкорее! - прокричал Игорь, пробегая мимо и обдавая нас волной горячего воздуха. - Фкорее ф фяфнаффатый фагон! Я ферекомфофтирофал филеты!
Зашвырнув бесполезного проводника обратно в тамбур, мы опрометью кинулись в хвост состава, катя по земле и волоча за собой багаж.
- Мама, смотри! - крикнул какой-то пацаненок, дергая мать за рукав. - Цыганский табор переселяется!
От бесконечного перебрасывания вещей у меня трещала спина и подкашивались ноги. Следом за нами по перрону, размахивая дубинками, бежали два милиционера. Пару минут мы потеряли, доказывая им, что мы не уголовники и хулиганы, а научная экспедиция.
В раскрытом окне пятнадцатого вагона показался Командор.
- Сюда! - крикнул он на весь вокзал. - Бросайте все сюда!
Через миг большой чемодан, пущенный Витькиной рукой, сбил его с ног.
Вокруг нас собралась толпа, кто-то даже заключал пари - успеют "цыгане" погрузиться до отхода поезда или нет. Когда на перроне оставалось еще шесть чемоданов, донесся гудок и поезд тронулся. Почти сразу же раздался скрежет тормозов, грохот сталкивающихся вагонов и звон битого стекла - Игорь дернул стоп-кран. В окне соседнего купе мелькнуло бородатое лицо в темных очках и тут же исчезло в глубине вагона. Подхватив оставшиеся вещи, мы залезли внутрь и направились к пятому купе.
Сдвижная дверь, обитая пластиком "под дерево", почему-то не хотела открываться. Поплевав на ладони, Виктор рванул за ручку что было сил и тут же пал жертвой вещевой пирамиды, сложенной Игорем у входа изнутри. Баулы, чемоданы, ящики, узлы потоком хлынули наружу и в мгновение ока погребли его. Каким-то чудом распихав все это под полки и в багажную нишу, мы уселись поудобнее и, наконец, поехали.
- Уф! - Игорь вытер потное лицо. - Кажется, успели… Дима!
- Что? - еле выдохнул я.
- Пойди узнай, когда чай подадут.
Проводника в коридоре и в купе почему-то не оказалось, но бак-титан был горячим. На всякий случай для полной уверенности я постучался в шестое купе.
Дверь открылась, и на пороге возник плечистый гражданин в сером твидовом костюме-тройке, лаковых штиблетах и в шляпе. Незнакомец носил черную окладистую бороду, глаза его скрывались за темными стеклами круглых очков. Вдобавок ко всему странный пассажир опирался на трость. Машинально я вспомнил, что уже видел его с перрона, в окне.
- Чего надо? - глухо послышалось откуда-то из бороды.
- Прошу прощенья, - сказал я. Купе за спиною незнакомца было абсолютно пустым, а сам он имел вид более чем загадочный. - Я хотел спросить, не знаете ли Вы, когда подадут чай?
- Чай? - тот переступил с ноги на ногу и смерил меня взглядом. - Это, как его… Ходит тут проводник, так что это… скоро.
Дверь купе скользнула на место и с треском захлопнулась. Дважды щелкнул замок. Пожав плечами, я удалился к своим.
В купе Игорь уже распаковал свою огромную хозяйственную сумку, доверху набитую домашними пирожками, ватрушками, пончиками, сваренными вкрутую яйцами, жареными курами и прочей дорожной снедью. Проводник и в самом деле вскоре объявился, принес чай, и я, набросившись на еду, на время позабыл о таинственном пассажире шестого купе.
- Хорошо путешествовать вчетвером! - растянувшись на полке, мечтательно произнес Командор. - В аккурат на одно купе.
- Тесновато, - подал голос Олег откуда-то из-за чемоданов.
- Не без этого, - снисходительно согласился Игорь.
Близилась ночь. После сытной еды и горячего чая всем захотелось спать. Проводник принес постельное белье, мы погасили свет и улеглись на полки.
- Кстати, насчет тесноты, - свесив голову сверху, сказал я. - Представляете, в шестом купе какой-то тип едет совершенно один.
- Да? - равнодушно отозвался Игорь и через минуту захрапел.
Под мерный стук колес наша компания погрузилась в сон.
Глава 2
В которой путешествие продолжается, и постепенно мы добираемся до Камчатки, где Виктор теряет ботинки и находит нечто странное им на замену.
За вагонным окном пролетали леса, деревни и города. Не прошло и четырех дней с начала нашей поездки, а нами уже начала овладевать дорожная скука. Карты и шахматы были заброшены уже на второй день, а вчера опустела казавшаяся бездонной продуктовая сумка Командора. Все больше времени мы проводили во сне или просто валялись на полках, листая журналы, глядя в окошко и зевая.
От нечего делать я строил разнообразные догадки касаемо одинокого обитателя соседнего купе. Видели мы его крайне редко. Он постоянно запирался у себя, не отвечая на стук, при встрече с кем-нибудь из пассажиров стремился незаметно уйти, да и в тамбуре мы его тоже никогда не встречали.
- Кто он такой? - спросил я однажды у проводника.
- А шут его знает, - пожал плечами тот. - Как сел в вагон в Перми, так с тех пор я почти не вижу его. По виду - чистой воды шпион, да еще и едет один. Не иначе все места в купе скупил… Куда только милиция смотрит?
Мы только усмехнулись в ответ на это. Поведение незнакомца было странным, но не более. Разные бывают привычки у людей.
Прошли еще одни сутки, и Капитан решил отметить середину пути ужином в вагоне-ресторане. Нам осточертели разные булки, покупаемые в привокзальных буфетах, и жутко хотелось похлебать горяченького. Мы вывалились из купе и, хлопая дверями тамбуров, словно тараканы, поползли по темным вагонам на запах еды. Поезд был скорым, и до ресторана мы добрались совершенно оглушенные грохотом колес и лязгом буферов.
Ярко освещенный вагон-ресторан был пуст. Почти, потому что за столиком в углу сидел не кто иной, как наш странный попутчик. Решительно, судьба не хотела нас разлучать.
Стол перед "Черным Резидентом", как мы уже успели окрестить незнакомца, ломился от всевозможных блюд, которые тот, завидев нас, стал поглощать с лихорадочной поспешностью, заглатывая пищу кусками, как питон. Нелепо размахивая бородой, которая то и дело попадала в тарелку, он сгрузил три салата в одну миску и в минуту съел. За этим последовали три порции рисовой каши, с которыми он расправился точно так же. Придерживая бороду, он запихнул в рот громадное пирожное, еле-еле проглотил его, запил чаем, после чего жестом подозвал официанта и расплатился.
Где-то я уже видел подобную сцену… Но вот где?
Закончив трапезу, "резидент" нацепил черные очки и, прошествовав мимо буфета, стянул мимоходом с прилавка шоколадку и отработанным движением спрятал ее в карман.
Опираясь на трость и что-то бурча про себя, он проковылял мимо нашего столика, буркнул угрюмое "Здрассьте" в ответ на наши приветствия и вышел из вагона.
- Нет, каков фрукт! - обернулся к нам Командор, едва лишь тот скрылся за дверью. - Странно. Не могу отделаться от ощущения, что он мне кого-то напоминает…
- И мне, - кивнул я.
- И мне тоже, - отозвался Витя.
- На Пашку похож, - прихлебывая чай, высказался Олег. - Они бы быстро подружились. А ты, Игорь, еще говорил тогда, что наш Паша - феномен! Вон, пожал'те - еще один такой же. "Щедра талантами земля русская".
Олег попал, что называется, в десятку. Сравнение с нашим оставшимся в Перми другом было исключительно метким. Решив понаблюдать в дальнейшем за "Резидентом", мы закончили ужин, расплатились и ушли к себе.
Шли дни. Хорошая погода сменилась дождливой, леса вдоль дороги становились все темнее и гуще, а мы все ехали и ехали, изредка останавливаясь на крупных станциях.
Странного вида пассажира шестого купе мы видели после этого еще пару раз в вокзальных буфетах, когда он отважно влезал в разъяренную очередь, безжалостно тыкал вилкой во все блюда, а затем, размахивая тростью, пробивал себе путь к кассе и удалялся, крепко прижимая к груди пакет с едой.
- Во дает! - изумлялся Виктор.
Я помотал головой, до того напомнила мне эта сцена университетскую столовую в большую перемену. Игорь явно проиграл пари - долго искать "второго такого" не пришлось.
Поезд, теплоход… Вопреки ожиданиям добрались мы до Усть-Камчатска сравнительно быстро и вскоре уже недоумевающе оглядывались, стоя на центральной площади города.
- Ну, вот и Камчатка, хлопцы, - Игорь остановился и вытер пот со лба.
- Ты же говорил, что мы едем в город… - растерянно пролепетал Олег, глядя на двухэтажные домики и незаасфальтированные тротуары.
- Тут только один город, - назидательно сказал Игорь, - Петропавловск-Камчатский. Остальные четырнадцать - поселки городского типа. Ну, двинулись.
- В гостиницу? - с надеждой спросил я.
- Нет, - Игорь покачал головой, вынул трубку и стал ее набивать. - Сейчас мы идем к морю. Тут живет один мой хороший знакомый, у него мы и остановимся.
Мы обреченно взвалили на себя поклажу и устало поплелись вслед за Капитаном.
На центральной площади, у сверкающего свежей краской здания горсовета десяток рабочих в оранжевых жилетах укладывали асфальт. Массивный каток прессовал черную дымящуюся ленту, концы которой терялись в проемах улицы. Обойти ее не было никакой возможности, и Игорь, оставляя цепочку следов, недолго думая, пересек ее по прямой. Солнце пригревало вовсю, асфальт был свежий, а мы - тяжело нагружены, но, несмотря на протесты рабочих, тоже перебрались на другую сторону. Водитель катка яростно сплюнул и тронул машину задним ходом - заравнивать следы.
- Стойте! - неожиданно воскликнул Олег. - Витька где?
Огромный Виктор, навьюченный тяжелее всех, намертво влип в размякший гудрон и теперь безуспешно пытался выбраться. Многотонная громада катка двигалась прямо на него.
- Стой!!! - загремел Командор. - Назад! Витька, бросай чемоданы!
Рабочий на катке оглянулся и в ужасе схватился за рычаги. Витя швырнул нам свою поклажу, но отклеиться все равно не смог, лишь безуспешно дрыгал ногами.
Каток шел по инерции, и Витя, не найдя другого выхода, выскочил из ботинок, одним огромным прыжком преодолел разделяющее нас расстояние и упал на четвереньки. Стальной барабан медленно, как в дурном сне, проехался по финским штиблетам Виктора, впрессовал их в асфальт и лишь после этого остановился. Водитель соскочил с катка и подбежал к нам.
Все события не заняли и пяти секунд. Виктор был бледен как полотно и, вытаращив глаза, неотрывно пялился на свои ноги в полосатых нитяных носках.
- Эй! - осторожно потрепав за плечо, окликнул его дорожник. - Все в порядке?
- Б-ботинки… - наконец выдавил тот.
- Черт с ними! - нетерпеливо перебил его Командор. - Ты-то как?
Кто-то раскурил сигарету и протянул ее Виктору. Руки у того тряслись. Рабочие, изумленно присвистывая, рассматривали два плоских как блин башмака и чесали в затылках.
Витя наконец пришел в себя. Теперь он шел налегке, громко охая всякий раз, когда наступал на острый камень. Однако не прошли мы и квартала, как позади послышались крики и брань. Оглянувшись, я увидел следующую картину. Рабочие хором ругали вляпавшегося в асфальт человека в черном, в котором я сразу признал нашего попутчика - "Резидента". Судя по реакции дорожников, он отвечал им в том же духе. Выбравшись на твердую почву, он погрозил им тростью, покрутил пальцем у виска и повернулся к нам. Заметив, что я смотрю в его сторону, "черный" быстро спрятался за ближайшее дерево и долго провожал нас взглядом, хищно сверкая оттуда стеклами очков.
"Надо будет Игорю сказать, что он за нами увязался", - напомнил я себе и ускорил шаги, догоняя своих.
Мы вышли на берег моря, усыпанный крупной галькой и песком, и почти час шли куда-то по направлению к порту. Вдоль литорали - мокрой полосы прилива, на приколе стояли разнообразные лодки, шлюпки и баркасы, старые вагончики-балки на стертых донельзя полозьях… Да много там еще чего валялось. У старого пирса, от времени изогнувшегося словно "американские горки", был ошвартован деревянный сейнер, давно уже списанный по причине ветхости. Мы миновали пару сараев, неведомо как оказавшийся здесь огромный заржавленный копер и, поднявшись по крутому береговому откосу, очутились у крыльца избушки деда Василия. Небо к этому времени затянули тучи, и когда мы постучались в ворота, было уже довольно темно. Лязгнули засовы, и на пороге появился бородатый старик в тельняшке и старых форменных брюках. Подслеповато щурясь, он оглядел нас и посветил фонарем.
- Хто такие? - хрипло осведомился он, не разглядев под грудами вещей наши физиономии.
- Привет, Егорыч, - весело окликнул его Командор. - Али не признал?
- А-а, Игорь Иванович! - голос старика потеплел. - Приехал, стало быть… Ну, заходи - гостем будешь. И вы, ребята, тож.
Загромоздив просторные бревенчатые сени своими чемоданами, мы, не в силах разогнуться, в скрюченном состоянии поднялись по лестнице и очутились в просторной чистой горнице. Слева возвышалась громадная русская печь, справа - застеленный чистой скатертью стол. На стене мирно стучали ходики.
- Хозяйка! - неожиданно зычно гаркнул хлипкий на вид старичок. - Гости у нас! Давай все, что есть - на стол.
На скатерти появились шанежки, балык, картошка, огурцы и прочая снедь. Дед слазил в погреб, Игорь - в чемодан, и к угощению прибавились четверть хлебного вина и бутыль морошковой наливки. Мы не заставили дважды себя упрашивать и тут же набросились на еду. Я и Олег от спиртного отказались, и Виктор с Игорем и дедом Василием охотно "раздавили" оба сосуда, после чего завязалась беседа.
Глаза мои слипались - несмотря на долгий путь, столь большое смещение часовых поясов давало о себе знать. Я задремал и мало что понял из долгого разговора.