Чтоб пойти в темноту,
будто в детстве
пойти погулять
(от бороды – до родины орды, где бьётся голубь -
золото-почтовый),
ширóко-мокрый шёлк
разглаживая, разглаживая
руками
пальцев,
подражая движениям веток,
их небольших краёв
в листьях осени мокрого шёлка,повторяя дождливо
поведение маленьких веток,
шелестящих, как эти стихи:
однообразно, ритмично,
прерывисто,
неритмично,
непонятно, понятно,
в рифму – нет -
как льётся верлибр,
или это -
свободным стихом,
ни о чём, обо всём,
словно дождь
шелестит многословно,
скучно, не скучно
говорит по словам, по листве -полнословные капли дождя,
словно эти стихи,
шелестят,
водянистые
эти
стихи,словно капли дождя,
словно
ветер,
в листве
отсырев,
словно ветер
в намокшей
листве,чтоб пойти погулять китайчонком,
чтоб увидеть глазами
(двумя)
золото павших
и тёплое олово спящих -
на расстоянье травы,
в темноте шелестящей
листвы,чтоб на время пойти погулять
китайчонком с живым языком -
умных птиц
золотым дураком -
ты надуешь стишки, словно шарики,
после самого чайного праздника,
словно сонный и важный
гуляет ребёнок
в позабытом своём букваре,
где по-русски
кричат одноклассники
здесь, на улице
и во дворе…Эй! любимый язык
не умрёт -
замурлыкает
кошка-язык!Кошконавты в мохнатых скафандрах
перекрестят хвостами
стихи!Слушай:
русский язык не умрёт
в Симферополе
или
во сне -
будет всё хорошо
в жёлтом шорохе
мёртвой
листвы!
Желтоватая бледность
листвы
прошумит по углам
букварями!Твой язык:
он стихами
осыплется здесь -
ты родными словами
останешься здесь -
к пересыпанной листьями
улице
наклониться
попробуешь
ты
в мягкой гибкости
брата-кота,
со стишками пойти
по больному пути -
но стишков без тебя
не найти
(не стерпеть на голодных губах
водяной волапюк Полякова),
влажных слов всё равно не увидеть
из дождливой сырой темноты,
где ты
один
идёшь по улице,
словно -
не ты,словно вбок шелестящая тень
веток дерева,
ног человека
скользит по улице твоей,
дрожит, как будто бы
своим летает горлом
в стеклянной сфере
пьяный
соловей,а тень по улице -
копиркою измятой
слетает в сторону
(как мёртвый соловей),
луной приподнята
над листьями асфальта
на сотню миллиметров городских,
когда желтящий лист -
милее человека,
а пальцам нет стекла -
моложе, чем вода…Деревья молодит
длинноволосый дождь
и ветви объявляются ручьями:
вся в осени ветвей
усталая листва,
и снова снов твоих подклеенная лента
просвечивает дымом
и дождём,
и вновь опять -
любимая, как в детстве, костяная голова
моргает над размокшими нетвёрдыми плечами,
и ветви -
(повторю и повторю)
своеобразно притворяются древесными ручьями:кто притворяется ручьями?
ветки, ветки!А ты идёшь
рядом с деревьями,
где птицелетающий воздух
красив, как читающий лев,
где глиняной листвы
потрескавшийся круг
и соловья кочующая пропасть,
где Тополь-Симферополь до утра
покачивает улицы и люди,
где Чаадаев -
в сердце бесноват,
а Лао-цзы -
прекрасен
и не будем!где возможно
от кошек послушать,
то, что скоро
вернётся Христос -
они докажут нам, мяукая, мурлыча
(хвостами до созвездий доставая,
из августа на Марс перебегая),
что мы споём
о Боге по-китайски
о Логосе
по-русски,
пускай во сне -
но всё-таки -
споём!А ты идёшь
с золотыми деревьями осени рядом,
где только лишь китайская сосна
безногим с детства горе-инвалидом
на празднике в деревьях
веселий городских
не знает листьев,
падающих вниз:её иголки – кóлки,
но это нам не девичьи заколки,
не закоулки
девичьих волос!Тогда на взгляд себя,
раскосого от слёз,
ты всё-таки выйдешь, как кошка,
из родителей в старости дома,
от домашнего солнца свечи
прогуляться по берегу
осени августа,
тонким берегом крепкого краешка
в виде месяца августа,
о,чтобы всякая осени августа
сладковато-древесная тень,
как сестра, в полусне наклонилась
(виновато-красивая тень),
половинки платанов тебе принесла
или целые розы -
цветови напрасно легко согласилась
(сладковатого дыма сестра),
что вот это гуляет ребёнок,
знаменитый на всю темноту,
китайчонок стихами -
Андрей,
из теплеющей корочки плоти
и медлительных капелек крови,
между листьев и улиц ветвей
позабывший,
забывший, забывший -
для чего он сюда
приходил?
104
Я забуду дорогу в Китай. Забуду, как
ты клеил книги и мыл посуду. Я забуду
город, где ты потрогал столько стен
глазастых и тайных стёкол.Я забуду Бродского в чёрном фраке. Я
забуду Будду искать во мраке. Я лицо
жены не припомню толком, что косит
лисою, а смотрит волком.Близость дыма склоняет к тому, что жарко,
листопад – к подаркам, но нет подарка,
а нектар в сосуде, как призрак жажды,
отразит тебя
иногда -
и дважды.
105
Полно дуть в дуду, потешая стадо,
ни тебе, ни стаду это не надо:
можно не бояться (почти) отныне
ни когтей царя, ни перин гордыни,ни язвы, ходящей по кругу ночи,
ни стрелы, звенящей в дневное время…Полно плакать, вытри больные очи -
какова земля, таково и семя!
Лучше дуй в дуду, созывая стадо
посреди учебного листопада,чтоб огонь в сосуде, как призрак жажды,
отразил нас всех навсегда и дважды.Пусть подруга в теле не без названья
обретает ясные очертанья,
и, чем дальше утро, тем светит дольше,
отражая нас
девять раз -
и больше!
106
В сердце: серое слово
(из слов мышей),
нет, не возведённое если ртом
к берегу леса
на том берегу
песка…Осень, бегущая в травы,
а пальцы – пусты,
в день отдельных больных облаков
листья осени беглого тела,
символический цвета восток
и древесная цепь,
чьих звеньев
по углам темноты
немыслима сильная желтизна.Осень, ты теплота -
золотая на звук,
возле влажного места реки
ветроосень листвы
(золотая на лиственный звук?)
и дырявых деревьев
ты осень…Снятся, снятся ли долго
на постели после сестры
волосы осени
лёгкие, как молоко,снится в злато-летающем свете
лес листьев, где,
водянистых складок полны́,
прозрачно
плавают реки -
хранилища для волны?Свет, осень, лес:
дорогие мои они.
Теплорукие боги
приходят туда по утрам,
незнакомый Китай-разговор
заводят.
107
– и досюда
под желтоватым светом
листопада, найдя хороших
зрению стихов из ласточек
и прочих облаков. И ты поймёшь,
прищурившись от солнца:в чужих стихах, похожих на китайцы,
нет ни лесны, ни зета, ни вимы -
есть только ОСЕНЬ… ОСТАЛЬНОЕ -
мы.
108
Спасибо вам, господа мои стихи!
Примечания
1
Правда, приснилось.
2
пишу?
3
Увы!