Наши войска покинули Бостон, под угрозой обстрела артиллерии повстанцев, но продолжают успешно сражаться в колонии Массачусетс. Полк его светлости лорда Кинтейла разгромил несколько отрядов колонистов. Было поймано и расстреляно более двух десятков шпионов. Ваш корреспондент".
Джо с тоской отложила газету: "Вот это жизнь! Вот это герои! А мне до конца дней своих придется спрягать французские глаголы".
Дверь заскрипела. Брат сказал с порога: "Обедать зовут, пошли".
Он наклонился, и поднял газету: "Охота тебе читать про этих дураков. "Полк его светлости лорда Кинтейла…, - издевательски начал Джон. Джо, выпрямившись, - она была выше брата на голову, - посмотрела на него сверху вниз: "Не тебе их судить, мальчишка, окажись ты там - девушка кивнула на карту Северной Америки, что висела на стене, - со страху в штаны наложишь".
Джон взглянул на усеивавшие карту флажки, на стрелы и линии. Засунув руки в карманы хорошо скроенного сюртука, встряхнув светлыми волосами, он примирительно заметил: "Стреляю я не хуже тебя, а в остальном - надо говорить, а не палить из пушек, Джо. Сейчас другой век. Вон, - он кивнул в сторону лестницы, - мистер Рональд дал мне задание - написать речь, защищающую политику Британии в колониях. Хочешь послушать?".
- Готовишься занять наследственную скамью в Палате лордов? - невинно поинтересовалась Джо.
- Ну да, - недоуменно ответил брат, - а что?
- Ходули купи, - ядовито посоветовала девушка, - а то тебя и не увидят, только голос будет слышен.
Джон мгновенно вытащил из рукава сюртука трубочку и плюнул в сестру жеваной бумагой.
- И почему только папе пришла в голову мысль забрать тебя из Итона? - вздохнула Джо, спускаясь в столовую.
Джон, было, хотел подать ей руку. Джо, вскинув подбородок, прошествовала мимо. "Потому, - пробормотал он вслед стройной спине, - что я уже летом поступаю в Кембридж, дорогая сестра. Впрочем, ты же все равно скажешь, что я задаюсь".
В большой столовой было пустынно, - брат с сестрой и гувернантка с наставником сидели за разными концами овального стола палисандрового дерева.
- Папа пишет, - сказал Джон, не разжимая губ, делая вид, что занят куропаткой, - что к лету вернется, заберет нас, и мы поедем путешествовать по Европе. Перед тем, как я отправлюсь в университет.
- Он второй год подряд это обещает, - Джо мрачно ковырялась в запеченной картошке.
- На этот раз точно, - уверил ее брат.
Джо, на мгновение, коснулась оправленного в золото медвежьего клыка, что висел у нее на шее. Девушка посмотрела на картину, что висела над камином. Разбитый пушками корабль, с изорванным, горящим британским флагом, погружался в море. Над ним, на скале, возвышался форт, в темно-синем небе веяли птицы. Капитан стоял у румпеля, - высокий, в белоснежной, покрытой пятнами крови рубашке, с прикрытым повязкой глазом. У его ног дымились мешки с порохом.
- Подвиг сэра Стивена Кроу в порту Картахены, - прочитала Джо надпись на медной табличке. Сглотнув, она посмотрела на серые, мотающиеся под дождем деревья сада.
- В Портсмут нельзя, - холодно подумала она, поднося к губам серебряную чашку с кофе, - это военная база. Даже и думать нечего, чтобы меня там взяли на корабль. Значит, в Плимут, оттуда уходят каперы, можно наняться юнгой. Навигацию я знаю отменно, с парусами управляюсь, - лучше многих мужчин, стреляю метко, - не пропаду. Так тому и быть.
Джо шепнула брату: "Пойду, полежу, такая погода, что сразу в сон клонит".
Оказавшись у себя в комнате, она заперла дверь на ключ, и прошла в гардеробную. Старая, потрепанная кожаная сума лежала в самом дальнем углу шкапа кедрового дерева. Джо вытащила ее наружу и стала собирать вещи.
Сильный дождь поливал разъезженную, широкую дорогу. Мальчишка на вороной лошади отбросил с мокрого лба прядь коротко стриженых, темных волос и посмотрел на серую воду плимутской гавани. Корабли, со свернутыми парусами, покачивались на легкой волне.
- Пистолет и кинжал, - подумала Джо, пришпоривая коня. "Жаль, что шпагу не удалось украсть, Джон взял свою в Итон. Вот же задавака, подумаешь, поехал выступать со своей речью на выпускной церемонии. Но все удачно сложилось, он с наставником только через неделю вернется, а мадемуазель отправилась на свадьбу своей сестры, в Лондон. Это тоже - дней на пять. Записку я оставила, - она усмехнулась, вспомнив короткие строки: "Уехала на войну, не ищите".
- Стану героем, - Джо направила коня в открытые ворота таверны, что стояла на набережной, - и вернусь. Наверное.
Она спешилась и увидела красивую вывеску - большой, черный ворон на золотом поле. "Золотой Ворон, - задрав голову, прочитала девушка. Оправив промокшую, холщовую куртку, она шагнула внутрь, вдохнув запах табачного дыма.
У дальней стены собралась какая-то толпа. Она услышала сердитый голос: "Руками не лапай, этому письму полтора века, а то и больше".
- А что тут написано? - зачарованно спросил какой-то матрос.
- Грамоту учить надо, - отрезал низенький, плотный, седоватый человек в холщовом фартуке. "Это письмо сэра Стивена Кроу моему предку. Тому, кто основал эту таверну, Сэмуэлю Берри. Берри служил под началом сэра Стивена на "Святой Марии".
- Той, что погибла в Картахене, - протянул кто-то.
- Именно, - кабатчик поднял пухлый палец. "Дорогой Берри, уплатите подателю сего десять шиллингов, и пусть катится….- услышав дальнейшее, Джо почувствовала, что краснеет. "Выйду из тюрьмы - отдам. Ваш капитан".
- А это кровь? Пятно тут, на бумаге, - поинтересовался давешний матрос.
- Бургундское вино, - гордо сказал мужчина. "Далее, вот кусок обшивки "Святой Марии", можете потрогать, только по очереди…"
Джо дождалась, пока кабатчик вернется за стойку. Небрежно бросив медную монету, она велела: "Стакан эля".
- Рановато начинаешь, - хмыкнул кабатчик, оглядев высокого, тонкого, темноволосого мальчишку с прозрачными, светло-голубыми глазами. На белой шее, рядом с крестом, болтался медвежий клык.
- Во рту пересохло, - сообщил мальчишка, выцедив эль. "Меня зовут Джо, Джозеф". Он протянул маленькую, но сильную руку.
- Фрэнсис Берри, - кабатчик прислушался: "Из благородных. На войну, наверное, собрался, ну да они тут десятками вокруг каперов околачиваются".
- Мистер Берри, - мальчишка шмыгнул носом и вытер его о рукав куртки, а вы не знаете - какие корабли скоро отправляются в Новый Свет? Вы не думайте, - вздохнул мальчишка, - у меня деньги есть, немного.
- Твоя лошадь? - Берри выглянул на залитый дождем двор.
- С почтового двора, ее вернуть надо, - парень поджал пухлые, еще детские губы. "Я в море хочу, мистер Берри".
- Все вы хотите, - пробормотал кабатчик. "Ты хоть раз в море выходил?"
- Я из Саутенда, - оскорблено заметил парень, закидывая ногу на ногу, рассматривая свои потрепанные, грязные сапоги. "Меня отец в море взял, как я только стоять научился".
- Пальцы-то у тебя ловкие, - заметил Берри, - видно, что не белоручка. Он вспомнил жесткую ладонь парня: "Ладно, сейчас капитан "Черной стрелы" сюда обедать придет. Они сегодня на закате отправляются. Хороший капер, быстроходный. Скажешь, что от меня, он вон там - Берри указал на угол таверны, - будет сидеть, за своим обычным столом".
- Спасибо, спасибо вам! - горячо сказал парень. Берри подумал: "Господи, скорей бы уже эта война закончилась, жалко мальчишек-то, совсем молодые. А что делать, - он вздохнул и, проводив глазами парня, стал протирать стаканы, - колонисты эти совсем зарвались, независимости хотят. Хотя, - он хмыкнул и закрыл ставни, - право слово, беспокойства от них больше, чем доходов. То ли дело Индия".
- Куришь? - спросил капитан Фэрфакс, осмотрев с ног до головы мальчишку, что сидел перед ним.
- Нет пока, - зарделся тот.
- И не начинай, - посоветовал капитан - высокий, мощный пожилой человек лет шестидесяти, с почти седой головой. Он затянулся ароматным дымом. Развернув морской атлас, капитан подвинул его к Джо. "Проложи курс отсюда до Джерси".
- А мы пойдем на Джерси? - парень поднял на него светло-голубые глаза.
- Мы, - со значением сказал Фэрфакс, - пойдем туда, куда велит капитан. То есть я". Он усмехнулся: "Если ты не прикусишь язык, то отправишься обратно, в Саутенд. Макрель ловить".
- Простите, - пробормотала Джо. Взяв тетрадь, она стала быстро писать, двигая губами.
- Неплохо, - заметил Фэрфакс, прочитав. "Вот тут отмель, но ты ее знать не обязан, все-таки не Саутенд. Завяжи мне шлюпочный узел, и расскажи, когда он применяется, - капитан кинул Джо разлохмаченную веревочку.
- При буксировке шлюпок и во время их стоянки под выстрелом у борта корабля только в тех случаях, когда в них находятся люди, - отчеканила Джо. Фэрфакс, разглядывая узел, сказал: "Так. Первые три месяца плаваешь без оклада, испытательный срок. Потом, если не убьют тебя, - он выбил трубку, - переходишь на процент от добычи, как все. Жить будешь отдельно, рядом с камбузом, там каморка есть".
- Я не хочу на камбуз, - страстно сказала Джо. "Я хочу на мачты, на марс…"
- А я, - Фэрфакс поднялся, - не хочу, чтобы экипаж любовался твоими достоинствами. Впрочем, их и нет еще пока. Но вырастут, наверное. Тебе сколько лет? - смешливо поинтересовался он.
Джо почувствовала, как в глазах закипают слезы. Опустив голову, она соврала: "Семнадцать. Мне не приходить, да?"
- Ты же хочешь на марс, - удивился капитан. "Тут, - он обвел рукой таверну, - их пока не заведено. На закате отправляемся, опоздаешь, - пеняй на себя".
Он внезапно наклонился к девушке, и погладил ее коротко стриженые волосы: "Я сам, дорогая моя - в середине Атлантического океана родился. Матушка моя покойная, как ты - отсюда, из Плимута, в море сбежала. Ничего, плавала, а потом, как отца моего встретила - поселились они на берегу, рыбацкое дело завели. Давай, Джо, не ты первый, не ты последний".
- Я прямо сейчас могу, капитан, - девушка подхватила свою суму. "Я лошадь отдала на почтовый двор, меня больше ничего на суше не держит".
- А папе я написала, - подумала Джо, садясь на весла капитанской шлюпки. "Как он вернется, ему на Ладгейт Хилл все передадут. Да и не рассердится он. Я же все разъяснила - куда уезжаю и зачем. Повоюю и вернусь".
- "Черная Стрела", - Фэрфакс указал на изящный бриг. "Она у меня красавица. Ходит так, что за ней мало кто угонится. Сорок пушек. Ты, кстати, давай, учись, как стрелять. Экипаж маленький, каждые руки на счету".
- Море, - Джо ловко карабкалась вслед за капитаном по трапу, вдыхая резкий, соленый ветер. "Господи, неужели и, правда - море".
- Твоя собачья вахта, - коротко сказал Фэрфакс. "Иди, устраивайся, скоро снимаемся с якоря".
Вечером "Черная стрела", подняв паруса, стала выходить из гавани. Джо обернулась - с марса было видно весь Плимут. Она, чуть помахав рукой, шепнув: "До свидания!", - посмотрела вперед, туда, где море играло под золотистым, нежным, исчезающим вдали светом заката.
Фрэнсис Берри, пыхтя, поднял один конец дубового, тяжелого стола. Он велел мужчине, что стоял напротив: "Ты тоже помоги, лучше на дворе это делать, а то все полы своими сапожищами затопчут".
Над Плимутом сияло яркое, весеннее солнце. Берри, вытаскивая стол, спускаясь по ступенькам, подумал: "Как все-таки у нас погода быстро меняется, неделю назад все дождем залито было, а сегодня - вон, уже все в рубашках ходят".
Над входом в таверну развевался большой британский флаг. Берри полюбовался деревянным щитом на двери: "По случаю записи добровольцев выпивка бесплатно".
- Долг патриота, - гордо сказал он мужчине, что раскладывал на столе бумаги и перо с чернильницей.
Тот поднял бесцветные глаза: "Это они себя там, - мужчина махнул головой на запад, - патриотами называют. На твоем месте, Берри, я бы так выразился, - человек прервался и потер бритый подбородок, тряхнув напудренной косичкой, - долг верного слуги его Величества".
- Тоже хорошо, - согласился кабатчик. Махнув рукой, он велел: "Бочки сюда тащите!"
Он зашел за угол дома, и наклонился к темному провалу подпола: "Не перепутайте, справа берите бочки, те, над которыми, - Берри тонко усмехнулся, - мы вчера поработали".
- А как же, хозяин, - расхохотались внизу. Берри, разогнувшись, потер поясницу: "Попробуй им откажи, сразу какие-нибудь подати невыплаченные найдут. Пусть хлещут разбавленный эль, все равно - кто сейчас добровольцами записывается, только совсем никчемные люди".
Во дворе забили в барабан, Берри распахнул ворота. Вереница мужчин потянулась к столу.
Кабатчик вскинул голову и услышал стук копыт. Белый, взмыленный жеребец остановился на дороге. Какой-то невысокий, светловолосый паренек, ловко спрыгнув с него, крикнул: "Скажите, как проехать в контору порта?"
- Суббота, - Берри затянулся трубкой и сплюнул. "Закрыто, никого сейчас не найдешь. В понедельник приходи. А что тебе надо-то? - он оглядел парня - изящного, с запыленным, взволнованным лицом.
Прозрачные, светло-голубые глаза взглянули на него. Кабатчик хмыкнул: "О, а вот их - я уже видел где-то".
- Мне надо узнать, какие каперы отправились в Новый Свет на той неделе, - торопливо ответил паренек. "Срочно".
- Правильно, - зло подумал Джон, - в Портсмуте она бы получила от ворот поворот. На военный корабль ее бы никто не взял, а тут наверняка уговорила кого-то, у нее же язык без костей. На Ладгейт Хилл сказали, что папа в Европе и вернется только к началу лета. Наверное. Нельзя его ждать, нельзя терять время. Догоню эту дуру и привезу обратно. Пусть папа ее запрет, что ли. Хотя такую запрешь, конечно.
- И "Черная Стрела", - закончил кабатчик. Джон понял, что все прослушал, и жалобно посмотрел на мужчину: "Мистер…"
- Берри, Фрэнсис Берри, - тот подал руку.
- Джон Холланд, - паренек тряхнул головой. "Мистер Берри, может быть, вы знаете - тут на прошлой неделе мальчик околачивался, мой, - он замялся, - брат, Джо. Хотел в Новый Свет уехать".
- И уехал, - пожал плечами Берри. "Как раз на "Черной Стреле", юнгой. Вы с ним похожи, глазами, только ты пониже будешь. В пятницу они отплыли".
- Больше недели, - посчитал про себя Джон. "Как раз подходят к колониям. Я успею. Только вот на корабль меня никто не возьмет - я же не моряк. Это Джо, как начала ходить, сразу на бот побежала. Пассажиром? Каперы не берут штатских на борт, а торговые корабли в колонии сейчас не отправляют - война".
- Что, братишка твой без позволения родителей из дому смылся? - поинтересовался Берри.
- У нас один отец, - мрачно сказал Джон, держа лошадь за поводья. "Он…"
- Рыбак, я знаю, брат твой говорил, - прервал его Берри. "Так иди, - он махнул рукой в сторону двора, - вон, добровольцев записывают. Чем плохо? Мундир, кормежка, еще и платить будут. Найдешь ты своего Джозефа, не волнуйся".
Джон взглянул в сторону британского флага, и решительно встал в конец очереди.
- Имя? - не поднимая глаз, спросил его мужчина, что сидел за столом. "Возраст? Занятие?"
- Джон Холланд, семнадцать лет, школу закончил, - покраснел юноша: "В жизни не поверят, что мне семнадцать".
- Низкий ты больно, - мужчина окинул его бесцветными глазами, - ну да ничего, сколько в тебе роста?
- Пять футов два дюйма - честно признался Джон.
- Вытянешься, - подытожил мужчина. Перевернув большую книгу, он велел: "Раз грамотный - распишись".
Юноша красиво, с росчерком расписался, и мужчина почесал косичку: "Так. Сегодня отправляетесь, на капере "Элизабет", форму уже там выдадут, - он указал рукой на море, и ружья - тоже. Там же и обучаться будете, две недели, а после этого - в бой. Вот аванс, - он выложил на стол несколько серебряных монет.
- Стрелять я умею, - гордо заметил юноша.
- Из дробовика по уткам? - поинтересовался вербовщик и крикнул: "Следующий!"
- "Элизабет", - подумал Джон, подходя к воротам. "Это хорошо, так же, как маму звали". Он, было, хотел шагнуть на улицу, но увидел скрещенные мушкеты.
- Что такое? - нахмурился юноша.
- Все, - хохотнул один из солдат, что охраняли ворота. "Ты аванс взял и сейчас сбежишь с ним, мы уже такое видели. Прямо отсюда в порт пойдете, строем".
- Но мне надо…, - растерянно сказал Джон. "Лошадь вернуть, написать…".
- Лошадь твою на почтовый двор я отведу, - услышал он сзади тихий голос Берри. "А ты пиши, не волнуйся. Все что надо, я отправлю. И пойди, - кабатчик усмехнулся, - эля выпей, сегодня все кружки за мой счет".
Джон пристроился в углу двора, и положил бумагу на колено: "Дорогой папа, пожалуйста, не волнуйся. Джо сбежала в Новый Свет, но я за ней поехал и привезу ее обратно. Она на капере "Черная Стрела", под командованием капитана Фэрфакса, а я записался добровольцем в армию. Я уверен, что это ненадолго, и к осени мы уже будем с ней дома. В Кембридж я успею как раз к началу учебного года. Обнимаю тебя, твой любящий сын Джон".
Берри посмотрел на адрес: "А брат твой говорил, что вы - из Саутенда, причем тут Ладгейт Хилл?"
- Там наши стряпчие, - нашелся Джон, - отцу так быстрее передадут.
- Ну, точно, - сказал себе Берри, - из благородных. Хоть бы выжили пареньки, жалко их обоих.
- Все отправлю, - он спрятал письмо в карман и подтолкнул Джона к бочке: "Иди, промочи горло".
- О, вот и новый солдат, - рассмеялся один из парней, что сидели на земле. "Ты откуда, коротышка?"
Джон принял кружку эля и усмехнулся: "Из Саутенда. А ты?"
- Линкольнширский, - гордо ответил высокий, нескладный юноша.
- А ну подыми рубашку, - велел Джон. Нагнувшись, он озабоченно сказал: "Господа, нам не врали. И вправду - желтопузик".
Юноша покраснел. Джон, сквозь дружный смех, весело заквакал лягушкой.
- А ну садись, - мужчина постарше подвинулся: "Все равно - мы тебя будем звать "Маленький Джон", дружище".
- Угу, - Джон осушил свою кружку. Подставив лицо жаркому солнцу, юноша кивнул: "Я не в обиде, господа".
Часть третья
Пекин, весна 1776 года
Лодка медленно скользила по каналу, окружавшему Запретный город. На тихой воде плавали лепестки цветов.
Отец Франческо посмотрел на мощные, темно-красные, крепостные стены. Он повернулся к своему спутнику: "Хорошо, что вы успели меня представить до того, как его Величество уехал в Летний дворец".
Второй иезуит, что сидел на веслах - высокий, со смуглым, покрытым морщинами лицом, с побитыми сединой волосами, рассмеялся:
- Он бы вас и там принял, император Цяньлун, благодарение Богу, питает к нам склонность. Все-таки мы ему Летний дворец построили. Отец Кастильоне был его придворным художником, да и сами знаете - мы и переводчиками трудимся и учеными при дворе, и вообще, - священник пожал плечами, - богдыхан нас любит, - остановив лодку перед огромными, пересекающими ров, золочеными воротами, он вежливо сказал по-китайски двум стражникам, что расхаживали по берегу канала:
- От его императорского величества богдыхана Цяньлуна, по его личному разрешению.