Неужели ваше судно будет больше просто плавать, чем охотиться? - улыбнулся Северов. - К тому же в условиях дальше говорится: "Представителю предоставляется право находиться на любом из судов флотилии столько времени, сколько он найдет нужным". Неужели вы, господин... - Микальсен подсказал имя капитана, и Северов повторил: - господин Ханнаен, откажетесь от охоты, пока я буду находиться на вашем судне?!
Ханнаен только яростно стиснул зубами трубку.
Поле боя осталось за Северовым, но на него вновь повеяло недружелюбием, как в начале совещания. Бром-сет, внешне спокойный и как будто безучастный ко всему происходящему, ждал, что китобои дадут отпор комиссару, но капитаны и гарпунеры молчали. Посвященные в истинные цели экспедиции, они, хоть и привыкли к любым нарушениям законов, все же чувствовали себя неловко, сидели, смотря перед собой и посасывая трубки. "Чурбаны, - ругал их про себя Бромсет. - Им бы только ром глушить да гоняться за китами. Заявили бы все, что не будут охотиться, если русский явится на судно,- и все Вряд ли комиссар пошел бы на срыв всего промысла".
Но китобои струсили, и это ломало все планы Бром- сета. "Нет, черт возьми, надо что-нибудь придумать. Иначе этот Северов может неожиданно помешать нам". И Бромсет решил завоевать симпатию комиссара, разыграть его друга. .
Может быть, у господ китобоев есть ко мне вопросы? - предложил Северов.
Можно ли нам сходить на берег во время стоя нок? - спросил капитан судна "Вега-3", выделявшийся среди товарищей своим огромным ростом, мощными плечами и такой короткой шеей, что казалось, его голова лежит прямо на плечах.
Конечно, насколько это будет необходимо, - лицо Северова опять осветила веселая улыбка. - Но в одиночестве не советую гулять по берегу. Места здесь дикие, глухие, много медведей, а ведь у вас на прогулках не будет с собой гарпунов!
На шутку Северова никто не откликнулся. Еще раз пожелав успешной охоты, он вышел из кают-компании, оставив норвежцев одних.
Иван Алексеевич неторопливо шагал по палубе. Солнце уже прошло зенит, и его скользящие лучи как будто высекали бесчисленные искры из зеленоватой, с синим отливом воды. Вокруг судна с хриплыми криками носились чайки. Особенно много их собралось у кормы, где с камбуза выбрасывали остатки обеда. Птицы кричали, дрались, выхватывали из воды куски хлеба и рыбы, которые им были под силу. Некоторые тут же в воде клевали их, то и дело погружаясь с головой, и тогда были видны красные лапки, быстро гребущие воду.
У фальшборта собралось много моряков и рабочих. Они смотрели на птиц, шутили. Когда Северов приблизился, все умолкли и с любопытством стали его рассматривать. Они впервые видели советского комиссара и старательно искали в нем какие-то особенные черты, далекие от обыкновенных, человеческих. Но перед ними был высокий, крепкий моряк с открытым умным лицом.
Северов прохаживался по палубе, заложив руки за спину. Он понимал, что его первая попытка установить контакт с капитанами и гарпунерами окончилась неудачей. Они не хотели этого контакта. "Трудновато будет", - думал Иван Алексеевич. Он подошел к поручням, взглянул с высоты базы на стоявшие у ее борта китобойные суда. Рядом с "Вегой" они казались особенно маленькими. Иван Алексеевич никак не мог представить, как такие, можно сказать, катеришки справляются с морским гигантом.
Он твердо решил, что ему необходимо увидеть охоту своими глазами, изучать промысел с самого начала. На каком же судне пойти? Выбирать было бесполезно. Все китобойцы, как близнецы, похожи друг на друга. На полубаке в чехле - гарпунная пушка. Позади фок-мачты большая лебедка. Среднюю часть занимает довольно высокая надстройка с непропорционально длинной трубой. "Для большей тяги, - машинально отметил Иван Алексеевич. -так на каком пойти?"
Его внимание привлек человек на палубе китобойца, стоявшего у кормы базы. Он размахивал руками.
- Мэйл! - обрадовался капитан и в ответ тоже поднял руку. С Петропавловска они не виделись, и это время показалось необычайно длинным, словно прошло не двое суток, а по меньшей мере месяц.
Северов остановил свой выбор на этом судне. Не знал Иван Алексеевич, что сейчас рядом с ним, в кают-компании "Веги", приступали к исполнению заговора, который был составлен в кабинетах компаний "Дайльтон и К°" и "Командорен".
Перед Микальсеном лежала карта Тихого океана. Капитан-директор водил по ней толстым карандашом.
- Итак, сегодня мы начинаем поиски китов. "Вега-2" и "Вега-3" пойдут на север, пересекут Камчатский залив и дойдут до... - Микальсен взглянул на карту, - до мыса Африка. Возвращаться назад мористее. Судам "Вега-4" и "Вега-5" идти на юго-восток до траверза мыса Шипу некого. "Вега-1" идет к Командорским островам и обследует этот район.
Капитан и гарпунеры внимательно слушали. Каждый из них сравнивал свой район с соседним. Микальсен вытер со лба пот.
- По условиям концессии мы не имеем права бить малолеток...
Китобои недовольно заворчали: если они будут пропускать молодых китов, то и заработок понизится. А этих малышей все равно забьют другие охотники.
Микальсен, как добросовестный ученик, повторял то, что говорил ему Юрт:
- Китобойное судно, на котором пойдет комиссар, должно возвращаться самым последним и обязательно ночью, чтобы мы успели ободрать малолеток!
Китобои заулыбались. Им пришелся по вкусу совет капитан-директора.
Бромсет сделал Микальсену незаметный знак рукой. Капитан покраснел от волнения. Задрожавшей рукой он провел по лбу.
- Внимательно осмотрите устья рек, которые обозначены на этих картах. - Капитан-директор раздал капитанам небольшие карты с какими-то пометками. - Главное, обратите внимание, нет ли поблизости жилья, людей. Вы знаете, что нам предстоит поставить "мягкие пробки"...
Огромный капитан "Веги-3" беспокойно зашевелился.
- Не нравится мне это. Я китобой, а не...
Он не заметил, как при этих словах Бром-сет угрожающе взглянул на него. Микальсен поспешил успокоить одобрительно зашумевших китобоев.
- Я еще раз заверяю, что риска никакого, а за каждую "пробку" вы получите по тысяче фунтов!
Напоминание о деньгах, которые можно заработать довольно легко, смирило людей. Поговорив о том о сем, они стали расходиться по судам.
Выйдя от Микальсена, Бромсет увидел на палубе базы моряка с забинтованной головой. Матроса поддерживала невысокая женщина. О чем-то беседуя, они медленно ходили по палубе. Плотная фигура с отчетливо вырисовывающейся под тонким пальто грудью привлекла внимание Юрта. "Да это же советский врач", - вспомнил он и еще пристальнее всмотрелся в женщину.
Захматова почувствовала настойчивый взгляд гарпунера и, оглянувшись, встретилась с ним глазами. Бромсет вежливо наклонил голову. Его поразили глаза женщины. Слишком широко расставленные, они излучали невидимый свет и тепло, которые обволакивали человека н влекли его к себе.
Захматова, чуть склонив голову и сдвинув брови, вопросительно смотрела на стройного бородатого гарпунера.
Нужна медицинская помощь?
Нет, я здоров. Я гарпунер с "Веги-1", - сказал Бромсет.
Женщина ничего не ответила, отвернулась и, осторожно поддерживая Журбу, пошла дальше. Максим Остапович спросил:
- Что ему надо? Кто это?
Гарпунер, поздоровался от безделья. - Захматова
неожиданно для себя обернулась и увидела, что Бромсет уже перелез через фальшборт и теперь, держась за планшир[13]
Планшир - брус, проходящий по краю палубы у борта, собирался спускаться на китобоец. Гарпунер поднял глаза, и взгляды их снова встретились. "Ты мне нравишься", - прочитала в его глазах Захматова и рассердилась: "Кобель! Увидел бабу - и хвост трубой!" Она с презрением отвернулась. Следом за Бромсетом хотел покинуть базу капитан "Веги-1", но к нему подошел Северов.
- Я иду с вами, капитан Ханнаен!
Норвежец вздернул свою лохматую, всегда непокрытую голову, и несколько секунд возмущенно смотрел на комиссара.
Нет. Я не хочу, чтобы вы...
Почему, Ханнаен? - показалась над бортом голова Бромсета.
Гарпунер услышал слова Северова, когда начал спускаться, и сейчас вернулся назад. Оба моряка обернулись на его голос. Юрт дружелюбно, даже с каким-то заговорщическим видом, улыбался Северову.
Ханнаен оторопело спросил гарпунера:
Ты, Юрт, хочешь...
Господину Сигетову, - Бромсет нарочно исковеркал фамилию капитана, - будет интересно посмотреть поиски и охоту на китов. А "Вега-1" всегда это делала отлично. Пусть господин Сигетов убедится, что норвежцы отличные охотники!
Как хочешь, Юрт, - произнес обескураженный Ханнаен.
Ловко, по-кошачьи, он перебрался через фальшборт, спустился вниз и, перепрыгивая с судна на судно, направился к "Веге-1". Северов и Бромсет едва за ним поспевали.
Несколько матросов, стоявших у штормтрапа, провожали глазами Северова, которого теперь на флотилии звали не иначе как "Комиссар". Моряков удивляло, что гарпунер с "Веги-1" так быстро подружился с большевиком. Он даже поддерживал его под руку, когда Северов перепрыгивал с борта на борт.
Когда моряки добрались до "Веги-1", к Северову с радостью бросился Мэйл.
Иван Алексеевич! Вы? - механик радостно схватил руку Северова. Тот ответил ему крепким рукопожатием.
Не соскучился тут?
Нет, нет! Люди хорошие. - Он не хотел тревожить Северова.
Рад за тебя, - Северов потрепал Джо по плечу. - Значит, будем охотиться на китов?
Мэйл ответил широкой улыбкой. В этот миг он так напомнил Ивану Алексеевичу того Мэйла, отца Джо, который нянчил братьев Северовых! Джо-механик был такой же гигант, как и его отец. Те же черные кудрявые волосы, блестящая крепкими зубами улыбка. Нет, улыбка, пожалуй, матери Анастасии. У нее вот так же, когда она улыбалась, появлялись на щеках ямочки. Джо и смотрит по-матерински, хотя глаза у него отцовские, с ослепительными белками.
Бромсет со скрытым презрением наблюдал за встречей друзей. Северов как-то сразу упал в его глазах. Жать руку негру, держаться с ним наравне? Этого Юрт никак не мог понять. "Неужели ему, представителю правительства, не противно жать руку этой черномазой свиньи?" - не понимал Бромсет.
Точно догадавшись о мыслях гарпунера, Северов представил Джо.
- Мэйл, мой друг детства.
Лицо Бромсета, не выдававшее его мыслей, стало еще более непроницаемым, но он постарался изобразить приветливую улыбку.
- О! Это очень приятно. Мы еще не знакомы с господином Мэйлом, но я уже слышал, что он хороший механик, - Бромсет сильно потряс руку Мэйла.
У моряков, наблюдавших за этой сценой, даже лица вытянулись, будто они в первый раз увидели, как люди пожимают друг другу руки. Ханнаен был до того потрясен увиденным, что ушел с мостика в свою каюту и залпом выпил стакан рому.
"Кажется, этот гарпунер - славный человек", - думал тем временем Северов.
А Бромсет все больше рассыпался в любезностях. предложил Северову осмотреть судно. Они подошли к полубаку, на который вели три ступеньки.
- Гарпунная пушка, - Юрт развел руками. - К сожалению, по закону Лиги гарпунеров, не могу вас познакомить с ней ближе. А вот эта лебедка будет травить и выбирать линь, на котором мы станем вываживать нашу "рыбку"... - Бромсет говорил улыбаясь, точно и в самом деле во всем, что он показывал, было что-то смешное.
Их экскурсию прервал появившийся на мостике Ханнаен.
- По местам! Готовиться к отходу!
Бромсет пожал плечами, как бы извиняясь за нетактичность капитана, и пригласил:
- Идемте на мостик!
Поднялась та суматоха, которая бывает при отходе каждого судна. Гремя сапогами, пробежали куда-то матросы; другие убирали стропы, которыми "Вега-1" была пришвартована к соседнему китобойцу.
Палуба задрожала - заработала машина. Ханнаен покосился на поднявшегося к нему Северова и перевел ручку машинного телеграфа. Снизу донеслось треньканье звонка, а за кормой шумно забурлила вода. Ханнаен бросил короткую команду штурвальному. Тот быстро завертел колесо. Капитан снова перевел ручку телеграфа. Судно стало отходить кормой от базы.
Северов видел, что и другие китобойцы покидали "Вегу". Когда все суда развернулись в сторону океана, над базой поднялся султан пара, и оглушительный гудок прокатился над морем. Он вспугнул птичий базар, и тысячи птиц с криком заметались в воздухе.
Едва вдали замер салют "Беги", как китобойцы ответили тремя гудками. База по традиции желала им успешной охоты, китобойцы благодарили. Они расходились веером. Два судна пошли на север, два - вдоль берега на юг, а "Вега-1" - прямо на восток.
Северов стоял на мостике, положив руки на поручни. Китобоец набирал скорость. Все сильнее вскипали у носа буруны. Клокочущая вода под ажурным покрывалом пены бежала вдоль бортов. Иван Алексеевич с удовольствием ощутил упругое дыхание ветра, оставляющего на губах соленый привкус.
Впереди расстилалась безбрежная водная ширь. Море было спокойным, небольшие волны только чуть покачивали судно. Китобойцы, уже начинавшие терять друг друга из виду, обменялись гудками и окончательно разошлись.
Ханнаен крикнул:
- Бочковой!
Один из матросов забрался на фок-мачту. Здесь над вантами была укреплена бочка почти в рост человека. Скоро оттуда сверкнули линзы бинокля.
"Ищет кита", - догадался Северов. Он услышал, как Бромсет что-то говорил мрачно смотревшему в море Ханнаену. Ветер развевал непокрытые волосы маленького норвежца, сносил на сторону бороду. Ханнаен в ответ буркнул несколько слов, и Бромсет любезно перевел их на английский Северову:
- Капитан приглашает нас на чашку кофе. Пройдемте в каюту.
Северову очень не хотелось покидать мостик. Он боялся упустить момент, когда будут замечены киты. Бромсет перехватил взгляд, который Иван Алексеевич бросил на бочкаря.
- Не беспокойтесь. О китах нас немедленно предупредят.
Они вошли в каюту капитана. Маленькая, темноватая, но отделанная орехом и красным деревом, она создавала впечатление комфорта, хотя здесь одновременно был и кабинет, и столовая, и спальня. Северов присел на мягкий диванчик у стола. Ханнаен нажал кнопку звонка, и мгновенно появился старик кок с давно не бритым измученным лицом. Капитан сказал несколько слов, и тот исчез.
Ханнаен открыл стенной шкафчик, там в специальных гнездах стояли стаканы из толстого стекла и несколько бутылок с яркими наклейками.
- Пока варится кофе, - сказал Ханнаен, ставя на стол три стакана и разливая ром.
Он впервые сам обращался к Северову, и отказаться было неудобно. Иван Алексеевич взял свой стакан, Ханнаен поднял свой стакан.
- За удачу!
Они чокнулись и выпили. Ароматная жидкость обожгла горло. Ханнаен снова взялся за бутылку, но Северов отодвинул свой стакан.
Благодарю, но больше не буду. Не позволяет, - он постучал себя по груди против сердца.
Я с вами, - поддержал Бромсет - Мне нужен верный глаз, а то вместо одного кита буду целиться сразу
в трех!
Ханнаен выпил один. Кок принес кофе, и Северов чистосердечно похвалил его: кофе был сварен со знанием дела. По блеску глаз Ханнаена Иван Алексеевич понял, что похвала доставила капитану удовольствие. Кофе был слабостью Ханнаена.
- Лучше нашего кока никто на флотилии не варит! Бромсет, смеясь, рассказал, как однажды в какой-то
портовой итальянской гостинице, где после очередной пирушки Ханнаен валялся со страшной головной болью, ему принесли чашку кофе. Напиток так понравился капитану, что он захотел узнать, кто его сварил. К норвежцу явился старый официант Орацио. Ханнаен щедро дал ему на чай и пригласил зайти на судно, чтобы обучить своему искусству судового кока. Старик, соблазнившись обещанным вознаграждением, явился вечером на "Вегу-1".
- Орацио больше ни разу не был на берегу, - хохотал Бромсет. - Ханнаен сразу же приказал запереть его в носовой трюм. И, несмотря на все крики и мольбы, не выпускал старика до выхода в море... С тех пор Орацио и варит для Ханнаена кофе. Всякий раз, когда судно входит в какой-либо порт, старика сажают под замок, чтобы не сбежал. Теперь он уже смирился со своей участью.
Возмущенный Северов видел, что Ханнаен даже гордится своим преступлением. "Увезти старого человека, как вещь, разлучить, быть может, с близкими и любимыми, таскать его по морям только потому, что капитану
понравилось, как этот человек варит кофе! Северов еле сдерживал себя. - Чем же тогда Ханнаен, китобой двадцатого века, отличается от своих предшественников, грабивших прибрежные селения, увозивших женщин и детей?!" Иван Алексеевич почувствовал нервную дрожь и вспомнил, что он на иностранном судне, среди чужих людей. Настроение Северова было испорчено. Оставаться дальше в каюте было тягостно, и он почувствовал облегчение, когда в дверь просунулась голова вахтенного помощника.
Наткнулись "на похлебку", капитан!
О! Значит, скоро будут и киты, - поднялся из-за стола Бромсет. - Пойду оденусь!
Вышли на мостик. Северов увидел, что судно приближается к огромному красному полю воды, уходящему к горизонту. Это было скопление мельчайших рачков, которыми любят лакомиться киты. Иван Алексеевич знал, что такие поля иногда тянутся по океану на многие десятки километров, и на них пасутся киты.
Бромсет ушел с мостика. Вся команда судна высыпала на палубу. Только у машин остались вахтенные. Северов пожалел, что Мэйлу не доведется увидеть первой охоты.
Моряки жадно всматривались в море. По традиции тот, кто первый заметит кита, получал премию - бутылку рому. И каждый старался быть первым.
Настроение китобоев передалось и Северову. Он волновался: что-то неведомое заставляло замирать сердце.
Шумела, бурлила вода у носа, работала на полную мощность машина. "Миль двенадцать делает судно, пожалуй", - машинально подумал Северов, не переставая осматривать море.
На палубе появился Бромсет, одетый в промасленную, плохо гнущуюся на сгибах желтую куртку и зюйдвестку. Длинные голенища сапог были подняты и пристегнуты к поясу. В сопровождении боцмана он поднялся на полубак, сиял с пушки чехол, обнажив толстый, двухметровый ствол. Северов повернулся к трапу, но Ханнаен остановил его.
Куда вы, господин Северов?
К господину Бромсету.
- Нельзя, - покачал головой капитан. - Гарпунная пушка и работа с ней - секрет. Таков закон Лиги гарпунеров. Его нарушать нельзя.
Раздосадованный Северов вернулся на свое место. С мостика трудно было разобраться во всем, что делалось на полубаке. А пристально присматриваться было неудобно. "Вот оно, начинается, - подумал Севером о своей миссии. - Еще не раз предстоит встретить сопротивление".
Громкий крик из "вороньего гнезда" на фок-мачте заставил его вздрогнуть. Матрос, перевесившись через край бочки, что-то кричал капитану по-норвежски и указывал рукой влево. Все перебежали на левый борт китобойца. Ханнаен отдал команду штурвальному. Судно, как пришпоренный конь, на полном ходу резко развернулось влево, приподняв нос над водой и подняв большие волны. "Какая великолепная маневренность!" - восхитился Иван Алексеевич.
Над "Вегой-1" стоял радостный Многоголосый крик.
- Киты! Киты!