Два романа, вошедшие в эту книгу, повествуют о необычных женщинах-пиратках, чьи судьбы тесно переплелись. Мэри Рид и Энн Бонни, бороздившие моря, грабившие суда, до конца испытали фортуну и приняли ниспосланную им участь. Романы удачно дополняют друг друга, по-разному трактуя события в жизни знаменитых морских разбойниц.
Содержание:
Филип Раш - Мэри Рид - флибустьер 1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 28
Фрэнк Шэй - Пиратка 45
ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА 45
КНИГА ПЕРВАЯ - На свой страх и риск 45
КНИГА ВТОРАЯ - Королевское помилование 51
КНИГА ТРЕТЬЯ - Ситцевый Джек и его Энн 69
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ - "Черный дрозд" 78
КНИГА ПЯТАЯ - Висельники 87
ПРИМЕЧАНИЯ 94
КРАТКИЙ СЛОВАРЬ МОРСКИХ ТЕРМИНОВ 94
Леди удачи
Филип Раш
Мэри Рид - флибустьер
Роман
Если скептически настроенный читатель будет внимателен, то он заметит, что это повествование о жизни Мэри Рид основано на общеизвестных фактах. Однако именно они являются наиболее фантастической и невероятной частью изложенной мной истории. В качестве примеров могу привести рассказы о том, как Мэри сражалась в армии его величества короля, как она вышла замуж за своего однополчанина, с каким мастерством владела различными видами боевого оружия и пускала в ход кулаки, как билась на дуэли вместо своего товарища.
Конечно же воображение помогло дополнить ее портрет, обрисовать детали и оживить повествование, но мне кажется, что это входит в компетенцию автора, а что касается фактов, то могу вас заверить, они не были искажены.
Я в большом долгу перед капитаном Чарльзом Джонсоном, замечательным писателем и непререкаемым авторитетом в области изучения пиратства. В его труде "Общая история пиратов", опубликованном в 1724 году, я почерпнул некоторые важные для меня сведения. И в несколько меньшей степени я обязан голландцу А. О. Эксквемелину, работа которого о буканьерах вышла в свет в 1679 году.
Филип Раш
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Проходя через рыночную площадь Бреды, Мэри Рид с сожалением размышляла над тем, что три года назад было подписано Утрехтское соглашение. Она бы скорее согласилась сражаться на стороне голландцев, чем жить среди них, думала Мэри, остановившись, чтобы посмотреть на молодого цыгана, продававшего все, что попадало к нему в руки, а скорее всего, самого себя, свои достоинства, которых у него и быть–то не могло. Его лицо отпетого негодяя сильно отличалось от честных открытых физиономий окружающих, а резкий скрипучий голос казался приятной музыкой по сравнению с гортанными звуками местных жителей, кроме которых она вот уже несколько месяцев более ничего и не слышала. Парень был примерно ее возраста, около двадцати трех лет. На мгновение цыган прервал поток пустой болтовни, поправил на шее пестрый шарф и внимательным взглядом знатока окинул фигурку девушки.
- Что это ты тут делаешь, дружок? - неожиданно обратилась она к цыгану. - Ты сильно смахиваешь на хищницу пустельгу среди безобидных лесных голубок.
- Здесь много легкой добычи для такого сокола, как я! - ответил он.
- Еще бы! Я заметила, что со временем лишь легкая нажива и привлекает таких, как ты, - сказала девушка.
- Ну уж, что верно, то верно, мэ–эм, - ухмыльнулся парень, стараясь сымитировать жаргон кокни. - Я здесь, чтобы подзаработать немного деньжат и подцепить премиленькую англичаночку.
Мэри усмехнулась.
- Признаться, ты мне нравишься. Ты наверняка бывал в Лондоне и, могу поклясться, воровал цыплят во многих странах.
- В Европе - во всех! - ответил цыган.
- Ну что ж, когда тебе опостылят эти чванливые голуби, мой благородный сокол, приходи в таверну "Три подковы", что недалеко от замка, и ты получишь столько вина и пива, сколько сумеешь выпить. Я там хозяйка. Но не надейся понапрасну, я не стану твоей потаскушкой. От меня ты получишь только выпивку и еду. Ни одному мужчине, будь то англичанин, голландец или цыган, никогда не перепадало больше. Мне же нужно только, чтобы ты рассказывал о тех странах, в которых побывал.
- Я никогда не отказываюсь от возможности выпить, моя госпожа, и стану рассказывать тебе все, что только пожелаешь, даже если у тебя будет совсем никудышнее пиво.
Они улыбнулись друг другу, и Мэри продолжила свой путь, чувствуя себя куда лучше прежнего.
Опрятные домохозяйки суетились возле прилавков. Они торговались и сдержанно улыбались, когда сделка казалась им удачной. Мэри остановилась понаблюдать за ними. По привычке она отставила в сторону ногу, а руки сцепила за спиной. Ей с трудом верилось, что она такая же женщина, как и они все, ведь в ней нет ничего опрятного и женственного. А в этом городе все было опрятным: мысли, манеры, одежда, дома. Ровные фасады магазинов, аккуратные ставенки и квадратные окна как будто были созданы мастерами, потерявшими все до единого инструменты, кроме линейки. Единственным исключением являлась высокая церковная башня. Это довольно витиеватое строение было видно за несколько миль, но даже оно и сама церковь имели безупречные очертания и будто стремились воспарить куда–то вверх.
"Всюду хозяйничает линейка, - думала Мэри, глядя вверх на башню. - Если я останусь здесь, то она проникнет и в мою жизнь. Неужели во всем мире найдется место более унылое и непривлекательное, чем Бреда и эти песчаные равнины вокруг нее? И почему только я оказалось такой глупой и решила поселиться именно здесь?"
Отбросив прочь мысли о Бреде, она продолжила свой путь к таверне, расположенной недалеко от замка. Ей никак не верилось, что жизнь ее сможет долгое время оставаться такой спокойной и размеренной.
День близился к завершению, ноябрьская темная ночь начинала вступать в свои права, и в таверне загорелись первые огни. "Три подковы" была небольшим заведением, но в нем, по крайней, мере теплилась жизнь, так как здесь за счет датского правительства жили многие английские солдаты. Вот послышались крики сильно выпивших мужчин, топот ног, обутых в тяжелые башмаки, и стук пивных кружек. Потом запели песню о том, как два воина из армии его величества короля решили пожениться, и о том, что сказал полковник, когда ему сообщили об этом. Эту песню Мэри знала уже слишком хорошо, но звуки активной жизни радовали слух и согревали душу. Она расправила плечи и подошла к дверям таверны.
Длинная комната была битком набита солдатами в красной форме, которые шумно приветствовали вошедшую криками, топотом и громкими ударами кружек по столам.
- Заходи и выпей с нами, милашка Мэри!
Со всех сторон ей стали протягивать кружки и, схватив одну из них, она залпом осушила ее.
- Расскажи нам, что сказал полковник, - заорал какой–то громадный солдат с густой черной бородой.
- Я и так уже много раз рассказывала вам об этом.
Но крик подхватили со всех сторон, и бородатый
громила обхватил Мэри, чтобы поднять ее на стол. Он слишком вольно схватил ее за ноги, и в ту же секунду она вырвалась из его рук. Лицо ее побагровело от злости, и, ни минуты не колеблясь, Мэри мощным ударом правой в подбородок сбила его с ног.
В комнате воцарилась тишина. Солдат, потирая ушибленный подбородок, медленно поднялся на ноги.
- Извини, Джек, - сказала Мэри, - я просто не выношу, когда ко мне прикасается мужчина.
- Даже если этот мужчина - ее благоверный, законный супруг! - добавил толстяк, сидевший в углу у печной трубы, за столом, заставленным множеством пустых стаканов.
Солдаты рассмеялись.
- Неужели даже Геркулес не в состоянии совладать со своей женушкой?
- Черт побери, да чтобы справиться с ней, мне в помощь понадобится целая орава Геркулесов! - ответил он.
Вид у упавшего солдата был ужасный, но шутка несколько разрядила атмосферу.
- Нет ничего постыдного в том, что тебя сбила с ног Мэри, - объяснили ему. - Она может проделать то же самое с любым из нашего полка.
Солдат криво улыбнулся, и Мэри, поставив на место кружку, которую она было схватила, легко взобралась на стол.
Девушка несколько минут стояла и смотрела на собравшихся, облизывая свой кулак.
- Какого же черта ты не бреешь свой подбородок, Джек? - спросила она.
Вновь воцарилось всеобщее веселье, солдаты с радостными криками наполнили еще одну кружку для Мэри. Выпив, она вытерла рот тыльной стороной ладони и начала хорошо известный всем рассказ.
- Итак, мальчики, я прихожу к полковнику, а он ходит туда–сюда вдоль окна, спиной ко мне. Я, как положено, салютую и жду. Он что–то бормочет себе под нос, но вдруг оборачивается и как заорет: "Будь я проклят, Рид, что это за слухи о том, будто ты женщина и хочешь выйти замуж?"
"Это правда, сэр", - отвечаю я.
Он смотрит на меня, лицо его с каждой минутой становится все краснее, а глаза вот вот выскочат из орбит.
"Черт побери, черт побери, ты, должно быть, шутишь, - лопочет он. - Скажи мне, что ты пьян, Рид, и забудем об этом".
"Я не пьяна", - отвечаю я.
Тут он, похоже, совсем лишился рассудка.
"Скажи мне, что ты не женщина, парень, скажи мне, что ты не женщина. Ты владеешь мечом лучше всех в моем полку, у тебя самые крепкие кулаки. Не одно пари ты выиграл для меня. Ты просто не можешь быть женщиной. Я никогда в это не поверю".
"Ну, тогда вам лучше осмотреть меня", - говорю я ему.
Тут его помощник не удержался и улыбнулся. Полковник заметил это и как заорет: "Убери эту идиотскую ухмылку с лица и выметайся к дьяволу отсюда!"
Мальчишка выскользнул прочь из комнаты, а полковник поворачивается ко мне и говорит: "Черт возьми, Рид, вот во что ты меня втянула! Теперь весь мир станет надо мной смеяться! Два моих солдата хотят пожениться! Вы превратите меня в посмешище для армии его величества короля! Ей–богу, тебя следовало бы пристрелить, юноша… девица, черт тебя побери! Смеяться над формой королевской армии! Уж поверь, я сам прослежу, чтобы тебя пристрелили, будь ты мужчиной или женщиной! И с чего вдруг начался весь этот маскарад?"
"Моя мать, сэр", - отвечаю я.
"Твоя мать! - взревел он. - Только не говори мне, что твоя мать тоже служит в моем полку и родила тебя под Ауденердом в красной униформе!"
"Нет, сэр, - отвечаю я. - Моя мать вышла замуж за морского капитана, у которого была очень богатая мамаша. Мой отец умер в одном ирландском порту в окружении семьи, и мама решила отправить младшего брата к бабушке, надеясь на то, что он сумеет разжалобить ее, и она развяжет свой тугой кошелек. Но братишка совсем некстати умер, и так как я всегда носила мальчишечью одежду на корабле отца, мать посчитала возможным послать меня вместо него, ибо считала, что у мальчика должно получиться лучше, чем у девочки. Однако, признаюсь, мне не удалось провести старушку".
"Ну же, переходи к сути дела, - говорит полковник. - Уж не хочешь ли ты мне сказать, что твоя бабуля отправила тебя в армию, чтобы ты записалась в мой полк!"
"Нет, сэр, - отвечаю я. - Она обнаружила, что я девочка, и поместила меня в монастырь, якобы для того, чтобы я могла получить там образование. Но после двух лет заточения, когда мне исполнилось шестнадцать, я сбежала, переодевшись в мужскую одежду, и стала пажом у одной благородной француженки. Поверьте, скоро мне это надоело, и я снова бежала, на этот раз для того, чтобы записаться в ваш полк. Мне всегда хотелось быть мужчиной и сражаться".
"В мой полк! - воскликнул полковник. - Но почему только ты выбрала именно этот полк?"
Он некоторое время молча смотрел в окно, мальчики, а потом тихо спросил: "Как тебя зовут?"
Я отвечаю: "Рид, сэр".
А он мне: "Я не это имею в виду, идиотка. Твое имя".
"Мэри, сэр", - говорю я.
"Мэри! - простонал он, потом вдруг сел за стол и опустил голову на руки. - Ее зовут Мэри, ей около двадцати, она мой лучший боец и хочет выйти замуж за другого солдата. О Господи, о Господи, что я сделал? Господи, в чем мой грех?"
И тут он как вскочит, как закричит: "Убирайся с глаз моих долой! Черт тебя побери!"
Я ему отвечаю: "Хорошо, сэр. Но скажите, меня расстреляют?"
"Только напрасная трата времени и пороха", - отвечает полковник.
"Тогда, сэр, - продолжаю я, - позвольте мне осмелиться напомнить вам о том, что мой муж, Геркулес Постум, и я решили поселиться в таверне "Три подковы", что недалеко от замка в Бреде. Можем ли мы рассчитывать на то, что вы и ваши офицеры придете на нашу свадьбу, а впоследствии станете нашими постоянными гостями? Мы будем продавать очень хорошее пиво, сэр".
"Проклятая свадьба! - отвечает полковник. - Если уж ты решила жениться, то почему бы тебе не выбрать настоящего англичанина с горячей кровью, а не какого–то жирного фламандца? Насчет пива посмотрим, но, черт возьми, немедленно убирайся прочь! Я не желаю больше видеть тебя в этом наряде. Черт побери, я теперь еще несколько месяцев не смогу смотреть в глаза своим людям! Убирайся отсюда!"
Так же, как и в течение всех предыдущих месяцев, рассказ сопровождался взрывами хохота.
- А он пришел на свадьбу? - спросил какой–то солдат.
- Могу поклясться, что ты из новичков, иначе ты не стал бы спрашивать. Конечно же, дружище, полковник пришел. В Бреде еще много лет будут говорить об этой свадьбе. Полковник явно перебрал пива, и нам пришлось нанять кэб, чтобы отправить горемыку назад в казармы, а его лошадь плелась сзади!
После этого конечно же снова запели набившую оскомину песню. В ней были прескверные стихи, а припевом стала одна фраза: "Скажи мне, что ты не женщина, парень!" Казалось, что от шума и крика сотрясаются перекрытия в доме. Мэри легко спрыгнула со стола и присела рядом с мужем.
- Послушай, Геркулес, я рада, что в нашем погребе достаточно пива для того, чтобы напоить всю Флит–стрит, - сказала она.
Толстяк печально посмотрел на нее, его усы уныло свисали вниз, глаза были затуманены.
- Мэри, прогони их всех, - пробормотал он. - Эти свиньи меня просто с ума сводят.
- Ты хочешь сказать, что что–то заставляет тебя много пить! - ответила Мэри, подсчитывая пустые стаканы. - Ничего себе, двадцать штук! Да такое количество может убить любого.
- Поверь, моя Мэри, это неважно. Никого не волнует, что станет с беднягой Эркюлем Постумом.
- Ну вот еще, ради Бога, не начинай! Терпеть не могу жалости к самому себе в любой ее форме, особенно такой жирной. Но, может быть, ты и прав по поводу шума.
Вопли стали невыносимо громкими, а дозорные скоро должны были начать свой обход, поэтому она принялась выпроваживать солдат из своей таверны, иногда помогая себе кулаками и с интересом отвечая на их грубый шуточки. Она справлялась с ними так легко, будто с малыми детьми.
Они все еще продолжали петь, но вскоре звуки этой любимой ими песни о том, в какую лужу сел полковник, замерли вдали.
Глава 2
- Да, Мэри, ты умеешь обращаться с людьми, - говорил Эркюль. - Я уверен, ты можешь убедить кого угодно сделать то, что тебе нужно.
- Верно, дружок, ты угадал, - ответила Мэри, задумчиво наблюдая за своим мужем.
- Запри дверь, а потом сядь рядом со мной, - попросил Эркюль.
Мэри сдвинула засов и налила себе бренди.
- Перестань, Эркюль, - сказала она. - Или ты, как тот глупый солдат, тоже хочешь оказаться на полу, прежде чем успеешь сообразить, что же произошло?
Эркюль пошатываясь встал и попытался было замахнуться поленом.
- Черт возьми, жена ты мне или нет? Почему же ты не ведешь себя, как моя жена?
Мэри подняла свой стакан и направилась к камину. По пути она легонько толкнула Эркюля в грудь и усадила его на место. Потягивая бренди и изредка шевеля поленья ногой, Мэри стала смотреть в огонь.
- Ну зачем тебе нужно постоянно заставлять меня повторять одно и то же? Все вы мужики одинаковые. Вы просто никак не хотите понять, что женщине могут быть абсолютно не нужны ваши мужские ласки. Ведь тебе сорок семь, ты в два раза старше меня, и все–таки, дружок, разума в тебе не больше, чем во всех остальных.
- Ты хочешь сказать, что я стар, - застонал Эркюль.
- Да ничего я не хочу сказать, - ответила Мэри. - Ты для меня ничем не отличаешься от любого другого мужчины, которого мне приходилось встречать в своей жизни. Неужели ты не понимаешь, что я с большим удовольствием побилась бы с мужчиной на мечах, чем отправилась бы с ним в постель?
- Так же как и полковник, ты считаешь меня лишь жалким жирным фламандцем.
- Черт побери, Эркюль, мне начинает это надоедать, - с некоторым раздражением ответила Мэри. - Мы с тобой служили в одном кавалерийском полку. Ты был очень бережливым, чем я никогда не могла похвастаться, и тебе удалось скопить достаточно денег для того, чтобы купить эту хижину и уйти из армии. Тебя привлекали во мне моя энергия и популярность, как ты это называл, и поэтому ты предложил мне уйти с тобой. Я разглядела все возможности и призналась тебе в том, что я на самом деле женщина…
- Надо же, какой приятный сюрприз! - прервал ее Эркюль.
- И предложила, чтобы мы поженились. Я подумала, что если два кавалериста из армии его величества вдруг поженятся, это может сделать хорошую рекламу нашему пиву, думаю, ты не станешь спорить с тем, что я была права?
- У тебя есть голова на плечах, моя Мэри, с этим никто не спорит. Но, милашка, речь сейчас не об этом. Мэри, ты вполне могла бы оставаться мужчиной, все равно наша женитьба ничего не значит.
- Наш план оказался даже более удачным, чем мы могли бы предположить. У нас самая процветающая таверна в Бреде, если не во всей Дании. Мы загребаем деньги лопатой. Но ты неблагодарный, на тебя ничем не угодишь, мой любезный Постум. Ты постоянно забываешь о другой части нашей сделки, а именно о том, что наш брак должен оставаться фиктивным.
- Но как я могу смотреть в глаза моим приятелям, если моя жена остается девственницей! - воскликнул Эркюль.
- Мой дорогой старый жеребец! - ответила Мэри, осушив свой стакан. - Я не позволю им осматривать себя.
Она присела рядом с ним, но, похоже, вовсе забыла о его присутствии и продолжала задумчиво глядеть в огонь.
Постум внимательно посмотрел на нее в надежде отыскать хоть слабую надежду для себя.