Глава 15
Через неделю после отплытия с Провиденса Бену Хорнеру выпала крупная удача. Поздно вечером неподалеку от Большой Багамской отмели они услышали яростную пальбу из пушек и, осторожно поплыв на звук выстрелов в полутьме предрассветного времени, обнаружили примерно в двух милях прямо по курсу какой–то шлюп. Бен Хорнер быстро навел на него трубу и чуть не пустился в пляс от радости.
- Это точно он, - сказал он Мэри. - Я узнаю мое милое суденышко повсюду; я бы разглядел его даже в туман. Теперь, мистер Ситцевый Джек Рэкхэм, посмотрим кто кого.
- Если это ваш "Ястреб", нам не удастся даже приблизиться к нему, - заметила Мэри.
- У них сломана бизань–мачта, - ответил Бен Хорнер.
Подплыв ближе они увидели, что "Ястреб" действительно сильно пострадал в последнем бою. На борту люди неистово работали топорами, чтобы высвободить повалившуюся мачту. Корабль шел медленно, едва повинуясь рулю.
Бен Хорнер с нескрываемым восторгом потер руки.
- Хвала господу, он у нас в руках. Расставь людей по местам и передай им, что каждый из них получит по пять золотых гиней, когда Ситцевый Джек будет схвачен.
Мэри разослала моряков по местам: кто–то встал у пушек, кто–то взял в руки абордажные крючья, на верхней палубе расположились люди с мушкетами - но ни слова не упомянула об обещании, данном Хорнером. Вместо этого она ходила между людьми, удивляясь, неужели Бен Хорнер считает их потомками Иуды Искариота, готовыми предать своего товарища и воспользоваться его бедой. Ее слушали внимательно, и наконец она велела им ждать ее дальнейших приказов и не обращать внимания на Бена Хорнера.
Затем она послала в свою каюту за Веселым Роджером, которого держала в своем сундуке. Но прежде чем успел вернуться ее посланник, Хорнер приказал поднимать английский флаг.
Однако Джек Рэкхэм все еще был способен обороняться - все его люди побросали топоры и побежали к пушкам. Управление, казалось, тоже улучшилось, потому что шлюп пришел в достаточно устойчивое положение, чтобы в случае битвы точно поразить противника. Общеизвестная удача Рэкхэма, похоже, вернулась к нему - залп с "Ястреба" сильно повредил нос судна Бена Хорнера и проломил борт ниже ватерлинии. Бен Хорнер запрыгал на месте, крича от ярости, глядя, как добыча ускользает у него из–под носа, и Мэри решила, что настало время действовать. Ей уже принесли флаг, и она быстро пустила его вверх по мачте, около которой стоял Хорнер. Едва легкий ветерок развернул его и Веселый Роджер стал отчетливо виден, команда с облегчением закричала. Ответный крик раздался с корабля Рэкхэма. У Бена Хорнера, казалось, случился удар. Он недоуменно смотрел на флаг.
- Что это, мистер? Мятеж на корабле короля…
Дуло пистолета Мэри уперлось ему под ребра, свободной рукой она спокойно обезоружила его. Позвав двоих матросов, она с их помощью связала ему руки за спиной.
- Сажайте его в гичку, ребята, - приказала она.
"Аретуза" лениво скользила вперед, и, почувствовав дрожание палубы под ногами, Мэри поняла, что со шлюпом все кончено. Скоро он начнет погружаться, и, приказав матросом спасать все свои вещи, какие они смогут увезти, и занимать шлюпки, она сама повела свою к "Ястребу". Вскоре она разглядела Джека Рэкхэма и Энн Бонни, перегнувшихся через борт, чтобы лучше видеть, и начала размышлять о том, что почувствует Энн Бонни при виде своей предполагаемой соперницы, которая собирается причалить к ее судну, несмотря на все попытки Энн предотвратить это. Она знала, что Энн может заставить Джека потопить их лодки или отказать им в разрешении подняться на борт, и потому ощутила огромное облегчение, увидев на ее лице улыбку, возможно вызванную лишь неудачей Бена Хорнера. Мэри остановилась и помахала рукой. Энн махнула ей в ответ и пошла им навстречу.
Вскарабкавшись по веревочной лестнице, Мэри вытолкнула вперед Бена Хорнера, ткнув его в спину пистолетом, и, перерезав веревки, освободила ему руки.
- Этот щеголь хочет поговорить с тобой, Джек, - проговорила она. - Ни о чем другом не просил с того времени, как мы отплыли с Нью–Провиденс.
Джек Рэкхэм, изящный и бронзовый от солнечного загара, со спокойной улыбкой сверху вниз смотрел на толстого приземистого Бена Хорнера, который, казалось, проглотил язык.
- Ну что же ты медлишь? - сказала Мэри. - Говори. Ты же рассказывал нам, что ты скажешь Джеку Рэкхэму и что ты с ним сделаешь, когда представится случай. Невежливо заставлять нас ждать.
- Любой мог бы справиться с этой мокрой курицей, - произнес Рэкхэм. - Ну же, смелей, ты хотел мне что–то сказать?
- Клянусь, ничего, - пробормотал наконец Бен Хорнер. - Удача отвернулась от меня. Я сдаюсь. Это был ловкий ход - сбежать с моим "Ястребом"… смело проделано… мне просто не повезло, что у меня был корабль на Карибах.
Джек протянул ему руку, его лицо озарилось очаровательной улыбкой, которую он с такой легкостью умел на себя напускать.
- Без обид, Бен, - сказал он.
- Без обид, - подтвердил Хорнер, пожимая протянутую руку.
Все четверо обменялись рукопожатиями. Рэкхэм собрал в своей каюте военный совет, и, когда все расселись вокруг стола, Джек вкратце рассказал о своем плавании с того момента, как он с Энн Бонни отплыл с Провиденса. Судьба была против них, торговые корабли почти не попадались на их пути, и несчастья их дошли до предела прошлой ночью, когда они нарвались на французский военный корабль, не имея возможности избежать битвы с ним.
- Будь я проклят, мне не хватало рук и чудом посчастливилось удрать от французов, - говорил Джек. - Сами видите, в каком плачевном состоянии они нас оставили - бизань–мачта сломана, снасти снесены, в нижней носовой части - пробоина. Никогда в жизни я так не радовался, как сегодня, когда увидел, что вы поднимаете Веселый Роджер. Еще на один залп по вашему кораблю мы были неспособны. Ваше появление - просто божий дар.
- Не знаю, что думает об этом Энн, - сказала Мэри. - Она не хотела, чтобы я плавал вместе с вами.
- Ну теперь–то у меня нет выбора! - ответила Энн, пожимая плечами.
- Энн не лишена доли здравого разума, хотя она и женщина, - сказал Ситцевый Джек. - Она не будет смотреть косо на столь счастливую случайность. Мне больше, чем когда–либо прежде, не хватает людей - убиты все мои офицеры и половина маленькой команды, которую мне удалось набрать на Провиденсе. И тут появляетесь вы… Сколько у вас человек?
- Сорок пять, - сказала Мэри.
- Сорок пять человек и два офицера. Рида я знаю давно, а репутация отважного охотника за донами Бена Хорнера и так хорошо известна и ни в какой проверке не нуждается.
- Я–то думал встретить старость на стороне закона, - ухмыляясь, вздохнул Бен Хорнер. - Но судьба сильнее меня, и я остаюсь с вами до тех пор, пока не получу собственный корабль.
- Превосходно! - сказал Джек. - Но Рида я знаю с колыбели, и, как вам, наверное, известно, он помог мне возглавить мое первое судно - так что он станет моим первым помощником.
Хорнер немного помрачнел от мысли, что теперь станет всего лишь вторым помощником на своем знаменитом "Ястребе", но, зная, что не имеет права выбора, старался выглядеть как можно более беспечным.
- А теперь - за дело, - воскликнул Рэкхэм, вскакивая на ноги. - На вашей старой лохани, которая собирается пойти ко дну, есть провизия, Хорнер?
Бен через открытое окно посмотрел на заброшенную "Аретузу", все еще слабо державшуюся на поверхности.
- Обильный запас, сэр, - ответил он, запнувшись на слове "сэр".
- Тогда отправляйтесь туда, возьмите людей, сколько понадобится, и перевезите сюда все, что сможете. У нас все запасы на исходе. А мы с Ридом пока пойдем посмотрим, что творится на палубе.
Мэри, довольная тем, что снова оказалась вместе с Рэкхэмом, отметила, что его фигура заметно испортилась от слишком обильных удовольствий; но он оставался для нее хорошим товарищем, и она объявила, что счастлива вновь его видеть.
- Не больше, чем я сам, - сказал Джек, когда они вместе вышли на палубу. - Но через некоторое время тебе не будет это столь приятно, и ты пожалеешь, что не оказалась подальше от меня.
- Как так? - спросила Мэри.
- Видишь ли, ты - деятельный, устремленный вперед человек, никогда не отклоняющийся со своего курса, пока не окажешься в своем порту, - объяснил Джек. - Я подозреваю, милый друг, что происходящее здесь придется тебе совсем не по душе.
- Ты же капитан. Почему же ты не приведешь все в порядок?
- Верно, я капитан. Но я же сам и причина всего этого.
- Ты говоришь загадками, приятель.
Джек положил руку на плечо Мэри.
- Ты был прав с самого начала, Рид, - проговорил он. - Никогда не бери женщину в море. Никогда не мешай дело с удовольствием - это золотое правило.
- Почему же ты не избавишься от нее? - снова спросила Мэри. - Высади ее в ближайшем порту.
- Эта маленькая стерва крепко засела в моей крови, - тихо ответил Рэкхэм.
Они с отчаянием переглянулись, и Мэри резко отвернулась, чтобы проследить за тем, что творилось на палубе. Скоро все матросы ожесточенно работали под ее присмотром: кто рубил бизань, кто заменял снасти на фалып–мачте, кто латал пробоину; другие смывали с палубы кровь и предавали разбросанные на ней тела грубому морскому погребению.
Душа Мэри пела от радости жизни, когда она, прохаживаясь между моряками, принуждала их к работе - там ударом, здесь резким жестом, чувствуя силу и власть заставить их двигаться. Управлять людьми по своей воле, чтобы они достигли цели, - такая жизнь приходилась ей по душе. Сама цель не имела значения, важен был лишь процесс, и радость деятельности всегда значила для нее больше, чем драгоценности и золото, которые ей удавалось получить.
Знаменитый "Ястреб" вполне заслуживал ее труда. Стройный корабль с красивыми линиями, он, казалось, вслух взывал к Мэри, чтобы она отмывала пятна, начищала медь пушек и натирала палубу морским песчаником до тех пор, пока он не сможет снова гордиться собой. Мэри чувствовала, что с первого взгляда влюбилась в этот шлюп, и проклинала Джека Рэкхэма за то, что он довел судно до такого состояния. "Ладно, мой красавец, - громко произнесла она. - Я прослежу, чтобы все было сделано как следует. Когда–нибудь ты станешь моим". И уже в тот момент она твердо решила, что "Ястреб" должен принадлежать ей, даже если ради этого ей придется сражаться с самим Ситцевым Джеком Рэкхэмом.
В рекордное время она добилась того, чтобы "Ястреб" стал снова готов к бою, и Рэкхэм поздравил ее.
- Ты вдохнул в нас новую жизнь, дружище!
Но Мэри не испытала удовольствия от этой похвалы, поймав напряженный взгляд Энн, пристально следившей за ними с полуюта.
Бен Хорнер, прирожденный маркитант, забрав с "Аретузы" все нужное, открыл порта судна, чтобы избавить его от лишних мучений. Проследив, как корабль скрылся под водой, Рэкхэм направил "Ястреб" на Карибы, так как прознал о пребывании в том районе испанских галионов с сокровищами, а Мэри радостно принялась за работу по подготовке команды, на которую можно было бы положиться в бою.
Глава 16
Рэкхэм предоставил Мэри следить за кораблем, почти ни в чем ее не ограничивая. Самого его редко можно было видеть, и, расспрашивая матросов, Мэри вскоре поняла, как низко пал их капитан. Прежде любой отправился бы за Джека Рэкхэма в огонь и в воду - все знали, что за его щеголеватой внешностью скрывается отважный моряк, не знающий усталости, что в нем есть дьявольская удаль, которая никогда не подведет. Теперь все видели, что его дух гниет и покрывается язвами из–за излишнего потворства своим желаниям и привязанности к женщине.
Корабль, разумеется, перенимал настроение капитана, и вскоре Мэри обнаружила, что атмосфера на борту хуже, чем ей доводилось видеть в армии или на каком–нибудь другом судне. Новички вскоре тоже заразились от остатков прежней команды - вялые матросы не обращали на капитана никакого внимания, ворчали о недостатке добычи, почти не скрывая своего мятежнического настроения. Со времени отплытия с Провиденса они ограбили лишь маленькую пинассу и несколько никчемных рыболовецких посудин, но Джека Рэкхэма это, очевидно, никоим образом не заботило. Ночи напролет и большую часть дня он проводил внизу, в каюте Энн Бонни, за выпивкой и любовью. Матросы начали ненавидеть Энн Бонни, хотя почти не видели ее, и стали думать, что она приносит им несчастье. Они открыто говорили, что удача не вернется к ним, пока на борту находится это рыжее дьявольское отродье, и вскоре у них появилась мысль, что лучше всего было бы бросить Энн Бонни за борт, даже если это означало бы отправить вслед за ней и капитана. Матросы всерьез считали, что Джек Рэкхэм так изменился из–за того, что Энн Бонни наложила на него чары.
Мэри знала, что если моряк вобьет себе в голову суеверие, с ним уже ничего не поделаешь. Встревоженная, она искала возможности поговорить с Джеком Рэкхэмом, но ей не удавалось застать его одного. Начиная терять терпение, она послала к Джеку одного из своих людей, чтобы попросить его зайти в ее каюту.
Рэкхэм явился пьяный в стельку. Качаясь из стороны в сторону, он остановился в дверях и помахал ей рукой.
- Что случилось, дружок? - спросил он. - Проклятье, ты просто грубый негодяй, как ты можешь посылать за капитаном!
- Я не мог застать тебя в одиночестве, - ответила Мэри, - а у меня важное дело. Послушай, Джек, возьми себя в руки. Тебе известно, что ты подвергаешь свою жизнь, жизнь Энн, да еще и мою в придачу, опасности?
- Ха, ты так считаешь?
- Люди недовольны. И неудивительно, коли ты день и ночь думаешь только о бабе!
- Постараюсь быть терпеливым, хотя ты даром тратишь мое время. Почему я должен обращать внимание на этот сброд?
- Где твой разум, парень? Против целой команды не смогут устоять даже два таких фехтовальщика, как я и ты.
- Фи, а мне нравится, что команда недовольна! Когда матросы готовятся сместить капитана, они лучше дерутся.
- Дерутся? Вот именно. Твои люди пошли за тобой, чтобы сражаться, а не смотреть, как ты лапаешь женскую шейку.
- Буду драться, когда время придет. Покажи мне противника, и я буду драться с любым, включая мистера Рида, - закончил Джек, махнув Мэри рукой на прощание.
- Боюсь, твое время наступит раньше, чем тебе придется драться, - холодно заметила Мэри. - Еще немного, и ты не сможешь держать шпагу в руках.
Но убедить его в чем–либо не представлялось возможным. Мэри пыталась переговорить с Энн Бонни, но та, очевидно ревнуя, не открывала ей дверь. Все, что могла Мэри, это сдерживать людей, пока возможно, и надеяться, что Джек Рэкхэм все–таки придет в себя.
Они находились неподалеку от Наветренных островов и видели несколько больших кораблей, но инициатива и железные нервы Джека Рэкхэма совершенно отказали ему. Как правило пьяный, он утверждал, что паруса, которые они видят, принадлежат военным кораблям, и настаивал на том, чтобы воздержаться от нападения. Мэри знала, что он боится рисковать жизнью Энн Бонни и что напивается он лишь для того, чтобы не видеть презрения в глазах своих людей. Все еще робко надеясь на перемены в Рэкхэме, она упрямо закрывала глаза на предложение принять управление кораблем на себя, на что неоднократно намекали члены команды. Но Бен Хорнер, без сомнения, не испытывавший дружеских чувств по отношению к Ситцевому Джеку, нашептывал матросам, что сам мог бы стать куда более удачливым капитаном, и обещал им богатую добычу. Это приводило Мэри в замешательство, так как Бен Хорнер славился своими способностями штурмана. Но однажды ночью во время внезапно налетевшего вихря порыв ветра выбросил Хорнера за борт. Мэри использовала его неожиданную смерть, объяснив ее суеверным морякам как предупреждение о том, как Бог расправится с мятежниками. На какое–то время на корабле стало спокойней.
Через несколько дней после этого происшествия они заметили за бортом нечто похожее на бревно, но, присмотревшись, Мэри, обладавшая острым зрением,
различила привязанного к нему человека. Спустив на воду шлюпку, она сама отправилась на разведку и обнаружила, что это было выдолбленное в форме грубой лодки дерево. Спина привязанного к нему человека показалась ей знакомой, и, с чувством возрастающего возбуждения перерезав веревки, она втащила его в лодку и увидела перед собой Джона Вейда, молодого американца, высаженного майором Бонне на необитаемом острове. Длинные, спутанные волосы падали на его пергаментно–бледное лицо, но, сунув руку ему под рубаху, Мэри почувствовала слабые удары сердца. Насильно влив ему в рот сквозь крепко сжатые зубы бренди, Мэри приказала своим людям налечь на весла и стала растирать ему спину. Прежде чем они успели вернуться на "Ястреб", на лице Вейда появились первые признаки жизни. Эта чудесная встреча разбудила в Мэри надежду: без всяких на то оснований она чувствовала, что удача возвращается к ней.
Мэри приказала отнести Вейда в свою каюту, раздела и завернула в теплые одеяла. Оставив негра, который ей прислуживал, присматривать за ним и приказав сообщить ей, как только он откроет глаза, она вышла на палубу. Через три часа ей доложили, что он пошевелился, и, вернувшись в каюту, Мэри нашла Вейда уже с каким–то подобием румянца на щеках.,
- Привет, Рид. Вот мы и встретились, - произнес он, широко улыбаясь.
Его улыбка как будто снята гору с плеч Мэри.
- Да, к счастью для меня!
- Для меня это вдвое большее счастье! - ответил Джон Вейд. - Я был, как никогда, близок к смерти.
- Мне незачем расспрашивать тебя, что произошло, - сказала Мэри. - Ты до смерти устал от жизни на острове, сделал себе что–то вроде лодки и доверился волнам, а твои товарищи отказались от столь опасного предприятия. Что заставило тебя пойти на это безумие, Джон?
- Тебя никогда не высаживали на крохотном островке, иначе ты бы не спрашивал! - ответил Джон. - Безумие это было или нет - но я жив и здоров, так что покончим с этим. Что это за судно? Вы пираты?
Мэри внимательно посмотрела на него, прежде чем ответить, неожиданно вспомнив, что он был опытным штурманом, и думая, как бы переманить его на свою сторону, если "Ястреб" станет ее кораблем.
- Ты не должен снова оставлять меня, Джон, - проговорила она. - Ты будешь мне нужен.
- Ну, я не отрицаю, что рад снова видеть тебя, Рид, несмотря на наше неприятное прощание. Ты решил остаться с этим пиратом, Бонне, хотя до этого говорил, что не покинешь меня. Но я полагаю, у тебя были на то веские основания.
- Были, Джон, и когда–нибудь я все тебе расскажу.
- Хорошо, что меня подобрал именно ты. Я отношусь к тебе лучше, чем к любому, кого я когда–либо встречал. Но ты не ответил на мой вопрос - вы пираты?
- По названию - да, Джон, - ответила Мэри. - Но наш добродушный капитан Рэкхэм околдован.
Мэри вкратце объяснила ему положение вещей на борту и поведала о своем намерении завладеть этим кораблем, как только представится возможность.
- Почему бы тебе попросту не свергнуть Рэкхэма? - спросил Вейд.
- Это логично, но я не хочу этого делать, - ответила Мэри. - Рэкхэм - мой друг, и, сказать по правде, я побаиваюсь его женщину! Но я чувствую, что шанс вот–вот подвернется. Ты поможешь мне?
- Нет, - зевая сказал Джон. - Я не хочу быть пиратом, не хочу подвергаться риску вернуться домой на нок–рее. И точка на этом.
- Ты что, никогда не рискуешь, приятель?
- Ты сам знаешь, какому риску я подвергался только что. Но я не опозорю свою семью.