- Клянусь, я слышала, что ты возвращаешься, чтобы попросить у короля помилование, - проговорила она, - и если это правда, то тебе не следует ожидать, что Энн Бонни станет снова разговаривать с тобой, не говоря уже о том, чтобы пустить тебя в свою постель. Признаюсь, я считала, что нашла человека, который сможет спасти меня от скуки, от этой проклятой жизни с жалким клерком, а мой прекрасный беспутный лихой кавалер оказался просто–напросто…
- Спокойно, Энн, спокойно, милая! - ответил Джек. - Это правда - у меня в кармане лежит бумажка от Георга, но все не так просто, как кажется на первый взгляд. Пойдем в таверну, пропустим по стаканчику.
Мэри поразил контраст между изысканным муслиновым платьем Энн и ее простой прямой речью, между ее женственной внешностью и внутренней напористостью, но для нее Энн все еще оставалась в первую очередь соперницей, которую необходимо низринуть. Они расселись за столом, и Джек рассказал о происшествиях, приведших к смещению капитана Вейна, последовавшему за этим назначению его на место капитана и внезапном желании команды принять помилование.
- Я исполнил твою волю, Энн, я вернулся с собственным кораблем, но по нелепой прихоти судьбы у меня нет команды!
- По прихоти трусливых шавок! - поправила
Энн. - Но я надеялась на человека, который сильнее судьбы.
- Возможно, ты не так уж много и потеряла, - вмешалась Мэри. - Джек говорил, что ты хотела отправиться с нами в море, но позволь заметить, на пиратском судне женщине не место.
Энн холодно взглянула на Мэри.
- Проклятье, ты бы отрастил немного волос над верхней губой, прежде чем лезть с советами, юноша! - ответила она.
- Если Джек будет охранять тебя день и ночь, я полагаю, с тобой ничего не случится, - заметила Мэри, чувствуя, что сражение начинается. - И если ему угодно превратиться в сторожевого пса - это его дело. Но ты едва ли сможешь чему–нибудь научиться.
Щеки Энн вспыхнули от гнева, она вскочила на ноги.
- Держу пари, еще слово - и ты будешь валяться на полу.
Джек со смехом сжал плечо Мэри и посоветовал Энн поискать себе более подходящего соперника.
- Рид - лучший стрелок и один из сильнейших фехтовальщиков, каких мне доводилось встречать, - сказал он. - Он просто дразнит тебя, хотя я хоть убей не могу понять, зачем ему это.
- Выпей и успокойся, девочка! - произнесла Мэри, заказывая всем еще по порции выпивки. - Джек, без сомнения, найдет тебе дело на корабле.
- Ладно, но с тобой я еще поговорю, юноша, - ответила Энн.
Но вскоре под влиянием винных паров дружба была восстановлена. Джек Рэкхэм, более задумчивый, чем обычно, погрузился в мысли о том, как бы сбежать вместе с Энн Бонни с Нью–Провиденс. Бренди и джин, выпитый Энн в изрядных количествах, заставили позабыть об осторожности, и она начала выказывать интерес к Мэри, откровенно прижимаясь к ней и дружески потрепывая по щеке.
- Надо сказать, ты прекрасно сложен, приятель, - говорила она. - Такому телосложению могла бы позавидовать и женщина.
Вдвойне смущенная вниманием, так активно на нее изливавшимся под самым носом Рэкхэма, Мэри пыталась спастись, нагоняя на себя застенчивый вид - что было не слишком сложно из–за непривычного прикосновения женской руки, от которого все тело Мэри вздрагивало. Но, казалось, не замечая ее робости, Энн Бонни беспечно болтала о своей скучной жизни с мужем на острове.
- Подумать только, что я могла сделать такую глупость - выйти замуж за этого зануду Бонни! - восклицала она. - Как только он появился, я решила сбежать от отца, чей характер уж слишком похож на мой собственный! Я думала, что будет лучше, если в семье наконец появится кто–то кроткий и тихий, но мне приходится расплачиваться за свою ошибку тысячами зевков. Можно выходить замуж за любого, но не за дурака: за плута, за негодяя, за двоеженца, за убийцу, за мужчину, который будет лупить свою жену, - дурак хуже любого из них!
- Кстати об убийствах, - сказал Рэкхэм. - От одного из моих людей я слышал, что в припадке ярости ты убила свою горничную.
- Это было никакое не убийство, - объяснила Энн. - Просто я ударила ее в суматохе слишком сильно, а впоследствии она умерла.
- Клянусь дьяволом, ты только послушай эту изящную крошку, Рид, а на первый взгляд можно подумать, что ее нужно холить и лелеять.
- В конечном счете, может статься, она и правда не плохо подготовлена, чтобы из нее вышел настоящий пират.
- Как вышло, что ты уехала из Ирландии, милая, чтобы порадовать глаз бедного Джека Рэкхэма? - спросил Ситцевый Джек.
- Я родилась в Корке, где мой отец служил адвокатом, - ответила Энн. - Когда я была еще ребенком, он разошелся с моей матерью, бросил практику и в припадке раздражения увез меня в Каролину.
- Клянусь, не каждый бросил бы столь прибыльное ремесло, большинство искали бы утешение в чем–нибудь другом, - заметил Джек Рэкхэм. - Он тоже был рыжим?
- Ага, Джек, рыжим. Но дело в том, что его репутация сильно испортилась из–за его экстравагантных привычек, к тому же сплетники набросились на его жену, мою мать, - продолжала Энн. - А он не из тех, кто стал бы мириться с неудачами, потому и уехал в Каролину, где его дела неплохо продвигались и он смог купить прекрасную плантацию. Я получала от него все, чего только могла пожелать, когда он был в хорошем настроении, другими словами, когда он был пьян. А поскольку он был пьян большую часть времени, то в целом я жила в свое удовольствие. Но когда двое рыжих живут в одном доме - к добру это не приведет. Бонни в то время был моряком, и в моем девичьем воображении казался серьезной фигурой. Мне в голову не могло прийти, что он станет чиновником у губернатора. Вот я и вышла за него и сбежала из дома, надеясь, что жизнь моя будет отныне веселой, да поможет мне бог!
- Будь я проклят, я сделаю твою жизнь веселой, - сказал Рэкхэм с самым беспечным видом, который он всегда напускал на себя, когда пребывал в сильном возбуждении. - Только такой дурак, как я, отважится взять с собой в море женщину, но, похоже, я кое–что придумал. Я полагаю, что мне удастся собрать из моей старой команды дюжину человек, которым уже надоела приличная жизнь. Проблема в том, чтобы найти такое судно, которым сможет управлять такое маленькое количество матросов. К счастью, подходящая лохань стоит в гавани Провиденса, хотя и на ней будет нелегко управиться с дюжиной людей. Ты слыхал о шлюпе Бена Хорнера, Рид?
- Я знаю, что много лет доны скрежетали зубами, слыша его имя, и что скорость его судна вошла на Карибах в поговорку, - ответила Мэри. - Говорят: "Вон идет Бен Хорнер - попробуй догони". Я слышал, что он часто ходил на своем корабле медленно, специально для того, чтобы легко ускользнуть из–под самого носа у испанцев, когда они уже не сомневались, что поймают его.
- Да, он любит покрасоваться, - сказал Ситцевый Джек. - А что касается его, так это чистая правда. Я предлагаю украсть его судно, а Бен Хорнер пускай просиживает штаны на острове.
- Это легче сказать, чем сделать, - проворчала Мэри.
- У всеми нами уважаемого Бена Хорнера есть одна известная всем слабость, - сказал Рэкхэм. - Несмотря на то что его уродство не уступает его достоинствам, он воображает, что любая женщина, на которую он только взглянет, не может перед ним устоять. Милое личико Энн заставит старого дурня поверить во что угодно, а пока она будет задерживать его на берегу, мы сможем пробраться на судно.
- Очень мило, сэр, действительно, очень мило! - воскликнула Энн. - Меня восхищает, как ты намерен использовать свою возлюбленную, эх ты, девонширская сводня!
- Ты можешь быть уверена, что он не зайдет дальше обещаний, мой милый и остроумный падший ангел! - заверил ее Рэкхэм. - Я бы поколебался, прежде чем отпустить тебя с любым другим мужчиной, но с Беном Хорнером даже моя рассудительная натура подсказывает, никакая опасность мне не грозит!
- В уродстве есть своя привлекательность для женщин, - заметила Энн. - Но я знаю человека, о котором ты говоришь. Низкорослый, толстый, с изрытым оспой лицом и длинными жирными руками. Когда он смотрит на женщину, у него в глазах такой блеск, как будто мысленно он раздевает ее. Куда приятней было бы провести какого–нибудь молоденького крикливого задиру.
- Все, что тебе придется сделать, это состроить ему глазки и договориться с ним о встрече на берегу, - зевая, сказал Джек. - Пока старый олух будет расхаживать по площади, дожидаясь тебя, ты сможешь, придумав для его людей какой–нибудь предлог, пробраться на корабль и разузнать, много ли там народа.
Ни у кого не нашлось возражений против этого плана, хотя Мэри про себя раздумывала о том, сколько времени пройдет до того, как у них начнутся неприятности с Энн Бонни. Но она не высказала своих сомнений вслух, и было решено, что Энн назначит свидание с Беном Хорнером через день, так, чтобы она успела познакомиться с ним и сделать все необходимые приготовления.
Глава 12
Джек Рэкхэм начал вести переговоры о продаже своего судна, но Мэри все еще ночевала на борту, и на следующее утро, к ее изумлению, ее разбудил посланник от Энн Бонни, вручивший ей записку, в которой Энн просила мистера Рида одного в полдень зайти в "Три лилии". Слово "одного" было подчеркнуто жирным карандашом. Мэри колебалась, стоит ли ввязываться в столь опасное приключение, но, понимая, что Энн наверняка не простит ей отказа, решила не напрашиваться на лишние неприятности, и потому отправилась в "Три лилии".
Подобострастие хозяина, с большими церемониями проводившего ее в верхнюю комнату, лишь усугубило ее тревожные предчувствия. Не решаясь войти, Мэри остановилась в дверях, но Энн не церемонилась с ней.
- Входи, приятель, и не притворяйся, что никогда до этого не видел женщины в спальне! - воскликнула она. - Я не тигр–людоед.
Несмотря на столь бойкое приветствие, Энн, казалось, не торопилась перейти к делу. Указав гостье на стул, она молча налила вина в свой бокал, подвинув другой к Мэри. Осмотревшись вокруг, Мэри заметила, что комната была обставлена как спальня, и, поняв всю нелепость своего положения, не нашла ничего лучшего, как плеснуть себе вина и погрузить в стакан нос, чтобы хоть как–то скрыть смущение. Она чувствовала себя совершенно потерянной; неприятное ощущение беспомощности охватило ее, и, не зная, как поступить, Мэри, как всегда, решила начать нападение.
- Смерть и ад, зачем ты вызвала меня сюда?! - вскричала она. - Тебе известно, насколько это опасно - ведь Джек Рэкхэм так влюблен в тебя?
Энн не двинулась и даже не подняла глаз от стола.
- Что это за игра? - продолжала Мэри, принимая ее молчание за свое поражение.
Энн посмотрела на нее с выражением тихого изумления в глазах.
- Неужели несравненный достойнейший мистер Рид боится взбучки? - произнесла она. - Неужели это так, юный красавец, которому мысль о женщине–пирате кажется столь забавной?
На миг Мэри показалось, что она видит свет в конце туннеля.
- Если все дело в этом - что ж, я принесу тебе любые извинения, какие захочешь, и пойду отсюда, - предложила она.
- Дело не только в этом! - ответила Энн.
- Ну что ж, как бы то ни было, я ценю Джека и, похоже, гораздо больше, чем ты, - сказала Мэри. - Несмотря на его хладнокровие, он очень сильно влюблен в тебя, и поэтому я не хотел бы, чтобы он застиг меня в подобном положении. Джек - хороший друг, в конечном счете он - мой единственный друг.
- Ах, какое чертовское самопожертвование - отказываться предать своего друга! Ей–богу, это очень трогательно.
Энн снова погрузилась в молчание и, поднеся свой бокал к свету, стала рассматривать его. Решив покончить с этим неравным боем, Мэри встала на ноги.
- Я пойду, - смущенно проговорила она.
Энн резко оглянулась, как будто уже успела забыть о присутствии Мэри, и лениво потянулась.
- Я бы задержалась ненадолго, - посоветовала она.
Она вытянулась на кровати, сонно зевнув, но сощуренные глаза неотрывно следили за Мэри.
- Я обладаю сложной натурой, юноша, - сказала она. - Как только мужчина признается мне в любви, я теряю к нему всякий интерес и начинаю искать себе другого - того, кто еще не говорил, что влюблен в меня. Разве ты считаешь, что у меня некрасивое тело, разве мои ноги слишком длинны или шея костлява? Скажи слово, и я пополнею, но сначала ты должен подойти и получше рассмотреть меня. Ты знаешь, как женщины любят, когда на них смотрят страстно. Я не верю, что ты уже смотрел на меня так.
Мэри взглянула в ее раскосые глаза, размышляя, не будет ли лучшим решением просто положить руку на эту изящную шейку и сдавить ее со всей силы. Она попалась в ловушку, и никакая сила не могла вызволить ее оттуда. Упрямо оставаясь на своем месте, она чуть ли не молилась, чтобы дверь внезапно распахнулась и в комнату вошел Джек Рэкхэм. Если бы завязалась драка, она бы почувствовала себя на своем месте.
- Ты все еще упираешься? - сказала Энн. - Тогда мне придется самой подойти к тебе. Скромность никогда не нарушала мои планы.
Легко спрыгнув с кровати и высоко задрав платье, Энн села на колено Мэри и обвила рукой ее шею. Охваченная паникой, Мэри оттолкнула ее и отскочила назад, прижавшись спиной к стене.
Они посмотрели друг другу в глаза, и Энн улыбнулась.
- Странное поведение для юноши, в жилах которого течет горячая кровь! - произнесла она. И после долгой тяжелой паузы очень отчетливо, подчеркивая каждое слово, повторила: - Я сказала - странное поведение для юноши.
И в этот момент Мэри, посмотрев в лицо Энн, поняла, что та знает ее тайну, и неожиданное облегчение охватило ее. Со вздохом она села на кровать.
- Покончим с этим! - сказала она. - Клянусь, у меня не было никаких шансов. Теперь, когда мы знаем, кто есть кто, мы можем говорить прямо. Как, во имя дьявола, ты разгадала мой секрет?
- Инстинкт подсказал! - ответила Энн. - Одна кошка всегда почует другую. Признаться, я поняла, что ты женщина, как только мы встретились, но не хотела говорить при Джеке, на случай, если он ничего не знает о твоем истинном поле.
- Уверяю тебя, у него нет ни малейшего подозрения.
- Сейчас мне придется поверить тебе на слово, но позже, я надеюсь, мне представится возможность удостовериться в этом. До меня доходили слухи о том, какие у Ситцевого Джека отношения с женщинами, - сказала Энн. - Когда–нибудь я, без сомнения, расскажу ему о твоем благородстве и о том, как ты отказалась предать его.
- Никогда еще я не оказывалась в более скверном положении! - заметила Мэри. - Я больше, чем когда–нибудь прежде, пожалела о том, что родилась женщиной.
Энн наполнила оба бокала вином, но Мэри покачала головой.
- Ром мне больше по вкусу.
Энн Бонни пожала своими изящными плечами и вытащила из шкафа бутылку рома. Налив себе, Мэри произнесла тост:
- За двух женщин–пиратов, уникальных в истории мира.
- Я пока что не заслужила такого названия, - ответила Энн. - Но теперь, разве ты не должна поведать мне свою историю?
- Похоже, что придется.
И, вновь наполнив бокал, она коротко рассказала Энн историю всей своей жизни: о своем детстве на отцовском корабле; о попытке матери спасти жизнь тещи, послав к ней переодетую в мальчика дочь; о женском монастыре и о побеге оттуда; о гостинице в Бреде и смерти своего фламандского мужа; о плавании на корабле капитана Прентиса и захвате "Утренней звезды" майором Бонне; о том, как она примкнула к команде капитана Вейна и подружилась с Джеком Рэкхэмом.
- Остальное тебе и так известно, - закончила она, ставя на стол пустой бокал.
- Клянусь честью, вот это история! - воскликнула Энн. - Ты сделала то, на что не была способна ни одна женщина, и рассказываешь об этом с таким спокойствием, с каким домашняя хозяйка совершает покупки.
- Мне было скучно служить в армии, было скучно жить в роскоши и богатстве в Бреде, и в море я пошла в поисках перемен и приключений, - объяснила Мэри. - Но я не могу с уверенностью сказать, что в море не было так же скучно, как и на суше. Меня не интересует техническая сторона плавания, а сражений, о которых стоило бы упоминать, не происходило. Единственное утешение - это климат, потому что я люблю палящее солнце.
- Ты сама не знаешь, чего ищешь, - сказала Энн, напряженно вглядываясь в лицо Мэри. - А что ты думаешь о будущем?
- Думать о будущем очень важно, - ответила Мэри, - хотя о своем я ничего не могу сказать с уверенностью, потому что живу в постоянной опасности. Но вообще–то я хочу иметь собственный корабль и испытать на нем опасные приключения. В пиратском ремесле сообразительность может еще как пригодиться, можешь мне поверить.
- Мне и самой так кажется, - подтвердила Энн. - Но какое же место в твоих планах занимают мужчины?
- Никакого, они интересуют меня только как матросы. Ты можешь не волноваться за своего Джека Рэкхэма. Он ничего не знает о том, кто я на самом деле, и я позабочусь о том, чтобы не узнал никогда.
- Трудно представить подобное. Я думала, что Джек способен почуять женщину под любой маскировкой. Но я готова поверить твоим словам, да и не только им - судя по твоему рассказу о прошлом и о мужчинах, среди которых тебе довелось жить, я делаю вывод, что мужчины действительно не интересуют тебя. Ты девственница, я права?
- Да уж, это точно, я - девственница.
- И не только физически, но и духовно, - продолжала Энн. - Ты не испытываешь потребности в мужчинах.
- Нисколько, - ответила Мэри. - На корабле капитана Прентиса был один молодой американец по имени Джон Вейд. Он нравился мне больше других, но не могу сказать, что я испытывала к нему сексуальное влечение.
- Странно! - заметила Энн Бонни, выпрямляясь и улыбаясь своим мыслям. - Почему всемогущий Господь создал нас столь разными? Не могу припомнить такого времени, когда я не вожделела бы какого–нибудь мужчину.
- Мне приходилось общаться со многими: при мне они сквернословили, разговаривали со мной по душам, так что интимные отношение с кем–либо из них кажутся мне просто неестественными, - ответила Мэри. - Мне довелось увидеть другую сторону медали.
- Как и ты, я мечтаю о переменах и приключениях, - сказала Энн. - Я уехала из Ирландии в Каролину, из Каролины на Нью–Провиденс, а сейчас собираюсь удрать с острова неизвестно куда. Но я не испытываю никаких сожалений из–за того, что я женщина. Мужчины привлекают меня, и я счастлива, что привлекаю их. Если бы, как и ты, я надела бриджи, мне было бы обидно, что ни один мужчина не разгадал мою тайну.
- Моя мать, похоже, относилась к мужчинам, как и ты, но в ее характере было что–то сродни расчету проститутки, - сказала Мэри. - Возможно, именно это подсознательно отвратило меня от мужчин.