- Слышь-ка, Витына, пошебурши там кого-нибудь на стройке, скажи, начальник какой-то приехал. Ну да, тут у меня кукует. Как найдешь, дзинькни мне. Ага, жду.
Повесив трубку, он снова поправил фуражку и доложил:
- Щас разыщет.
Еще раз окинул Олега с головы до ног пристальным взглядом и недоверчиво спросил:
- А ты, парень, не разыгрываешь меня? Уж больно молод ты для начальника-то.
- Возможно. Да ведь и должность у меня тут будет невеликая.
- Все-таки начальник. Стройка тут у нас всему голова, а начальник - и царь, и бог, и воевода.
Дзинькнул телефон, и диспетчер схватил трубку.
- Ясно, как не понять. На третий будет поближе. Ага, значит, к третьему. Передам, как не передать?
- Катер подадут к третьему причалу. Через полчаса будет. А вы пока чайком погрейтесь. - Диспетчер извлек из-за барьера зеленый эмалированный чайник, поставил его на печку, сам опять ушел за барьер. Помолчали минуты две-три, и, убедившись, что диспетчер не собирается продолжать разговор, Олег спросил:
- Как тут у вас живется? Простите, не знаю вашего имени и отчества…
- Козырев Иван Алексеевич.
- Очень приятно. А моя фамилия Борисов.
- А по батюшке?
- Олег Николаевич.
- Как живется? Обыкновенно. Я тут шестой год, уже пообвык. Зимой, когда пурга, тоскливо. А так - ничего.
- Семья большая?
- Сам со старухой, сын с невесткой да две внучки - выходит, шестеро. Сын-то у вас на стройке работает, до двух с половиной сотен выколачивает, мне полторы платят, да невестка в детском саду сотняшку получает. Вот и набегает полтыщи. С этими деньгами и на Севере жить можно. Да еще кино бесплатное.
- То есть?
- А вот оно, кино-то, у меня. - Козырев встал, отодвинул барьер, и Олег увидел стоявший на табуретке узкопленочный кинопроектор "Украина". - Хочешь, покажу, пока катер подойдет?
- А что? Давайте.
Козырев выбрал из пяти лежавших на полу коробок одну, вынул из нее ленту и, ловко заправляя ее, рассказывал:
- Эта у нас второй год лежит, "Карнавальная ночь" называется. А всего пять картин. Бывает, в пургу тут по неделе, а то и по две живут, вот и крутят кому не лень. Сначала так, а потом задом наперед. Ну, начали?
Экраном служила закопченная стена. Изображение прыгало, лента была основательно поцарапана и вскоре оборвалась.
- Вот ведь заездили, язви их! А клею, который нужен, нет.
* * *
На причале пахло тухлой рыбой, смолой, соляркой и еще чем-то кисловатым. Эти привычные запахи порта напомнили Олегу о Севастополе, о пестром многолюдье приморского бульвара, о белых колоннах Графской пристани, и ему вдруг стало грустно. Он старался стряхнуть эту грусть, начинал думать о том, что ему предстоит делать тут, но окончательно освободиться от воспоминаний не мог: они метались, как испуганные мыши, тыкались то в один уголок памяти, то в другой. А вслед за севастопольскими впечатлениями вылезли вдруг московские встречи, и уж совсем некстати вспомнился забавный случай, который произошел с ним в Харькове. Он отстал от поезда, догонял его на товарняке и был снят железнодорожной милицией в Серпухове, где и ночевал на холодных нарах вместе с каким-то жуликом, укравшим у него последнюю пятерку.
Большой грязно-рыжий пес обнюхал чемодан, улегся у ног Олега и тоже стал смотреть на бухту, на медленно ползущий по зеленой воде белый катер.
- Что, брат, скучно? Давай дружить.
Пес, слушая его, шевелил ушами и преданно смотрел в глаза. Он не только позволил погладить себя, а даже лизнул руку, должно быть, в знак благодарности за столь лестное предложение.
Катер был уже близко. Его совсем недавно покрасили, он весь сверкал чистотой, но и свежая краска не могла скрыть его почтенный возраст, как не могут скрыть румяна и белила морщин на лице пожилой женщины. Он, точно мудрое животное, сознающее свою старость, осторожно подходил к причалу, тяжело отдуваясь боковыми шпигатами, выбрасывающими коричневые потоки воды. Вот простудно засипела сирена, потом вдруг кашлянула и выдавила из себя такой пронзительный звук, что катер от испуга и неожиданности вздрогнул и остановился. Должно быть, где-то что-то заело, и сирена выла нескончаемо долго, стоявший на корме усатый человек в стеганой нейлоновой куртке грозил кулаком рулевому, а тот метался в рубке и никак не мог сладить с непослушной сиреной. И когда она наконец замолчала, до Олега донеслись обрывки ругательств, адресуемых рулевому.
Не ожидая, пока двое парней накинут швартовы на кнехты, человек в стеганой куртке легко выпрыгнул на причал. Он был маленького роста, но широк в плечах, весь какой-то квадратный. Его скуластое, тоже квадратное лицо было густо исхлестано морщинами, из-под фуражки выбилась седая прядь волос. Ему, казалось, далеко за пятьдесят, и для своего возраста и сложения он был, пожалуй, слишком подвижен.
- Мичман Туз! - представился он.
- Борисов.
- А мы ждали вас только через шесть дней рейсовым самолетом.
- Да вот самолет попутный подвернулся, ледовый разведчик.
- Они нас частенько выручают. То почту, то фильмы, то еще кое-что по мелочи подбрасывают. У вас больше никаких вещей нет?
- Нет. - Олег подхватил чемодан, и они пошли к катеру. Пес покорно поплелся за ними. На катер он прыгнуть не решился, но, когда отдали швартовы, заскулил и заметался по причалу.
- Ваша псина-то? - спросил Туз.
- Нет, тут, на причале, познакомились.
- Их тут много, приблудных, - словно бы извиняясь, сказал мичман. - Зимой в упряжке, а летом вот так и бродят.
- Может, взять? Вроде хозяина во мне признал. Только вот не знаю, где мы жить с этим барбосом будем.
- Об этом не беспокойтесь, квартиру вам уже приготовили. Пока, правда, на первом этаже, но к зиме переберетесь на второй.
- Мне все равно, я ведь холостой. А чем хуже первый этаж?
- О, вы еще не знаете Арктики. Под нами вечная мерзлота, практически - лед, зимой на первых этажах холодно. Так берете пса?
- Придется взять.
- Хомутинников, подходи к причалу! - крикнул Туз рулевому.
Катер снова подошел к причалу, Олег позвал пса, и тот прыгнул на борт. В салоне он обнюхал все углы, потом улегся на коврике, положил голову на передние лапы и всю дорогу не спускал с Олега благодарных и преданных глаз.
4
Начальник управления инженер-полковник Щедров, сухощавый человек с густыми, нависшими на глаза бровями, повертел в руках предписание и сказал:
- Поздновато вас прислали. Навигация уже закончилась.
- Это зависело не от меня, - сказал Олег.
- Да, конечно. Впрочем, дел вам тут и без этого пока хватит. В будущем году объем строительства значительно возрастает, будем принимать до семидесяти пароходов. А навигация все равно будет длиться не более месяца. У нас нет хороших причалов, нет кранов. Да и плавсредств маловато. Так что за зиму надо все привести в порядок, что нужно - починить, прошпаклевать, подкрасить. Перед последним пароходом был сильный шторм, кое-что побило, помяло, один плашкоут утонул, надо бы его поднять. Сумеете?
- Далеко от берега?
- Метров двести.
- А глубина?
- Метров десять.
- Для того чтобы его поднять, нужны водолазы, понтоны, специальное судно.
- Где все это взять? Заказать - дорого обойдется. Ладно, пусть лежит. А вообще подумайте, что нам делать с плавсредствами, может, что-то надо будет еще закупить. Подсчитайте с плановиками, во что это обойдется. Но широко не замахивайтесь - денег у нас мало. Если что нужно будет, заходите запросто. - Щедров встал, вышел из-за стола и протянул руку. - Давайте устраивайтесь и приступайте к делу немедленно.
Пока в строевой части Олегу оформляли документы, рабочий день кончился. Помощник дежурного, маленький чернявый солдатик, провожал Олега до квартиры. Было очень темно, тропинки не видно, и Олегу было непонятно, как солдат угадывает ее. Дул холодный сырой ветер. Вверху цепенели яркие иглистые звезды, справа и слева мерцали тусклые желтые огоньки домов. Придавленные темнотой дома были похожи на холмики могил. И фигурка солдата, неясная, размытая темнотой, похожа на привидение.
- Снег будет, - уверенно сказал солдат.
- А небо чистое.
- Это ненадолго. Звезды-то вон какие ершистые.
Квартира была маленькой, но отдельной. Значит, с жильем тут хорошо. Олегу не приходилось еще иметь не только отдельную квартиру, а даже комнату, и он радостно заметил:
- Смотрите, даже кухня есть!
- Теперь жениться надо, - серьезно посоветовал солдат.
Они вместе осмотрели квартиру. В углу уже стояла железная солдатская койка, покрытая серым байковым одеялом. В другом углу - тумбочка образца тысяча семьсот какого-то года. Полкухни занимала железная бочка, наполненная водой. Рядом на проволоке висел рукомойник, под ним - оцинкованное ведро.
- Канализации у нас нет, - сказал солдат. - Трудно ее тут делать - вечная мерзлота.
Пес уже облюбовал себе место в стенном шкафу в коридоре. Он удобно улегся там и заснул.
- Смотрите, уже обжил. Как его зовут? - спросил солдат.
- Не знаю.
- Назовите Марсом. Модное космическое имя. Марс, Марс! - позвал он пса.
Пес поднял голову, нехотя встал, потянулся и вылез из шкафа.
- Вот видите, откликается.
Едва солдат вышел, как в дверь постучали, пес залаял. На пороге возникла хрупкая фигура в темно-синем свитере, при огромной рыжей бороде и жиденьких ржавых усиках.
- Разрешите представиться: лейтенант Король, ваш сосед, который "неуч, сумасбродит, он фармазон, он пьет одно стаканом красное вино".
В одной руке у него был граненый стакан, в другой действительно бутылка красного вина с уже знакомой Олегу плодово-ягодной этикеткой.
- С новосельем вас, товарищ капитан. Или, простите, как там по-морскому?
- Капитан-лейтенант Борисов.
- Вот видите, и капитан и лейтенант сразу. Что же, это нас как-то роднит. Я ведь лейтенант, и притом седьмой год. Засиделся в лейтенантах, как некрасивая девка в невестах. Впрочем, все это мелочи. Давайте выпьем.
- С удовольствием, но в другой раз. Видите, я еще не устроился.
- Это мы сейчас устроим. - Король поставил бутылку и стакан на пол и положил поперек бочки чемодан. - Стол готов. Сидеть, к сожалению, не на чем, будем стоять оба. А ля фурше. А вообще-то вы устроились с блеском. Люкс! Отдельная квартира - и по соседству лейтенант Король. А фамилия вашего мичмана - Туз. Король и туз. Ирония судьбы. Как видите, моя карта бита, ваш помощник и то Туз. Так что тут целая колода наберется. Вот только дам не хватает. С дамами у нас тут ба-а-льшой дефицит. Вы женаты?
- Пока нет.
- Значит, бог миловал. А я вот сподобился. Правда, супружница моя удрала к родителям. А ведь я без нее сопьюсь.
- Может, вам и в самом деле хватит? - спросил Олег.
- Не-е… Долг гостеприимства обязывает. Только вот стакан один. Пейте первым. Вино так себе, но другого нет. Держите.
Вино и в самом деле было гадкое, но Олег выпил до дна, потому что Король ждал своей очереди, а стакан был только один. Свою долю лейтенант выпить не успел, его качнуло, чемодан сдвинулся и вместе с бутылкой рухнул в бочку. Олег достал его, встряхнул и поставил на пол. Из-под крышки вытекала вода, точь-в-точь как из-под легкого корпуса только что всплывшей подводной лодки.
Лейтенант с сожалением заглянул в бочку:
- Утонуло. А жаль, другой-то нет.
Потом долго смотрел на чемодан. Наконец робко произнес:
- Извините.
И тихо удалился.
Олег распаковал чемодан, развесил вещи сушиться и пошел умываться. Но тут в дверь опять постучали, залаял пес. Загнав пса в шкаф, Олег распахнул дверь. В нее вкатились два снежных кома. Тот, который побольше, начал вертеться, как шаровая молния. Из-под снега проклюнулась голова чернявого солдатика, помощника дежурного.
- С погодой вас, товарищ капитан!
Солдатик начал тормошить второй ком, бил им о стену, бросал на пол, снова поднимал и встряхивал.
- Что я вам говорил? Вот и пурга начинается. Но вы теперь не замерзнете.
Второй ком оказался шубой, в ней были завернуты сапоги, унты, ватные стеганые штаны, теплая куртка и даже рукавицы на собачьем меху.
- Я побегу, а то разгуляется, и дороги не найдешь.
Солдат ушел. Олег выглянул вслед ему за дверь, но не увидел ничего, кроме ворочавшейся снежной лавины, не услышал ничего, кроме истошного пронзительного воя.
5
На берегу были раскиданы бревна, доски, кирпич; в бухте, у кромки блестящего, как битое стекло, берегового припая, стояли катера, баржи, плашкоуты. Посередине всего этого возвышалась дощатая будка, возле нее за верстаком стоял парень в пыжиковой шапке и ругался:
- Ты для чего тут приспособлен? Руководить. А ты только руками водишь. Если не можешь, вали отседова.
Перед ним стоял мичман Туз и виновато хлопал глазами. Заметив Борисова, Туз сорвался с места и побежал навстречу.
- Товарищ капитан-лейтенант, личный состав плавсредств занимается по распорядку дня.
Поздоровавшись с мичманом, Олег кивнул в сторону парня в пыжике и спросил:
- Кто это?
- Козырев, бригадир плотников.
В ответ на приветствие Олега Козырев только приподнял взгляд и нахлобучил поглубже шапку - точь-в-точь как это делал его отец, диспетчер аэропорта.
- В чем дело? - спросил Олег.
- Какое уж там дело! - махнул рукой Козырев и ткнул рубанком в направлении Туза. - Поставили его начальником, а он…
Козырев сердито зашаркал рубанком. Желтая стружка падала на снег, как лапша.
- Ну, а все-таки?
- А чего он прыгает под носом, чисто воробей. А клюет по зернышку. А по зернышку много ли набежит? - И, отложив рубанок, назидательно произнес: - Не-е-ет, тут нужен человек погуще. Умом надо брать, а у нас больше глоткой живут. Орать-то все стали слишком горазды.
- Кажется, вам тоже трудно в этом отказать. А все-таки в чем дело?
Выяснилось, что мичман Туз приказал бригадиру работать строго по чертежу, Козырев этот чертеж повесил на гвоздик в типовой пристройке за будкой, а там кто-то им ненароком воспользовался. Мичман вспылил, накричал на бригадира, а тот, в свою очередь, на мичмана.
- По этой картинке выходило, что мы тут месяц колупаться будем, - объяснял Козырев. - А мне в этом никакого резону нет. Раньше проще было без этих художеств, а ничего - жили. Тоже мне, ученый гусь выискался!
- А ты не обзывайся! - вспылил Туз. - Лапоть неотесанный.
- Вот что, - сказал Борисов. - Советую вам обоим почитать повесть Гоголя о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. Там тоже один назвал другого гусаком. Что из этого вышло, узнаете, когда прочитаете. А пока постарайтесь внятно, популярно, не перебивая друг друга объяснить, что вы тут делаете.
Мичман Туз коротко и четко, как и полагается военному человеку, доложил о своем проекте строительства эллинга для подъема судов на берег. При этом он высказал глубокое сожаление, что по вышеупомянутым причинам не может воспользоваться своим чертежом.
Козырев-младший говорил проще:
- Их способнее туда на катках выкатить. Я их на бревна посажу, зацеплю лебедкой от ДТ-54 - и баста! Нечего тут мудрить, спокон веков так таскали.
В общем-то, оба были правы. Сделав из их проектов гибрид, Олег приказал вытащить сначала легкий катер, на котором его доставили с аэродрома.
Подвели катки. Хомутинников завел за кнехт конец. Заработала лебедка, трос натянулся и потащил катер на катки. Но, как только форштевень уперся в первое бревно, трос заскользил по кнехту.
- Растяпа! - закричал на Хомутинникова мичман и бросился к катеру. Но катер был от берега метрах в четырех, и, чтобы забраться на него, мичману пришлось ухватиться за трос. Перебирая руками, он долез почти до самой палубы, когда с берега вдруг донесся женский крик:
- Товарищ Туз, что вы делаете?
То ли от неожиданности, то ли от напряжения кулаки мичмана разжались, и он плюхнулся в воду.
Позади Борисова стояла девушка в вязаной красной шапочке и черном полушубке. Подробнее Олег не успел ее рассмотреть - надо было вытаскивать мичмана.
Но тот вылез сам, отряхиваясь и беззвучно шевеля губами - то ли потерял голос, то ли стеснялся выразить вслух все, что ему хотелось. Он весь посинел, усы обвисли. Постукивая зубами, он слизывал с усов капли грязной воды и был удивительно похож на большого пса. Беззвучно пролаяв что-то в направлении красной шапочки, он устремился в будку.
- Все равно я вас оштрафую! - крикнула ему вслед девушка.
Олег повернулся к ней и представился:
- Капитан-лейтенант Борисов.
- Ага, так вы и есть новый начальник плавсредств? Силантьева, инженер по технике безопасности. - Она сняла перчатку и протянула Олегу руку. - Надеюсь, теперь-то здесь будет хотя бы элементарный порядок. Видели этот акробатический этюд? Почему вы это допустили? Учтите, я вас предупреждаю хотя и в первый, но в последний раз. Иначе буду штрафовать.
Она говорила строго, хмурила тонкие скобки бровей, но лицо ее оставалось веселым, даже ямочки на щеках не пропали, а темные глаза светились лукавым блеском. И непокорный локон, выбившийся из-под шапочки, довершал это общее впечатление о ней, как о добром и веселом человеке.
Хомутинников никак не мог справиться с тросом.
- Заматывайте "восьмеркой", внахлест! - крикнул ему Олег.
Наконец форштевень полез на каток, Козырев и трое солдат стали подводить кильблоки. Катер медленно поднимался из воды. Теперь всем руководил Козырев. Он весело покрикивал на солдат:
- А ну, служивые, пошевеливайся! Боровиков, куда башку суешь, отойди! Вира помалу!
Солдаты не успевали, Олег бросился помогать им. Веселый азарт работы вскоре так захватил его, что он забыл о Силантьевой. Потом он увидел ее из-под киля, с другого борта, она тоже помогала солдатам.
Когда катер прочно утвердился на кильблоках, Козырев скомандовал:
- Шабаш, ребята! Айда в балок.
Балком он называл ту самую будку, куда убежал Туз. Мичман, завернувшись в одеяло, сидел возле печки, сделанной из пустой бочки. На печке сушился его гардероб. Заметив, что в балок вместе с другими вошла и Силантьева, он сдернул с бочки кальсоны и сунул их под себя.
Все уселись на двух железных койках. Олег оказался рядом с Силантьевой. Она сняла шапочку, тряхнула головой, густые темные волосы ее рассыпались.
- Даже жарко стало, - сказала она.
- Хорошо поробили, - заметил Козырев и, обращаясь к мичману, добавил: - Вишь, по-моему-то как ловко вышло!
Туз потуже завернулся в одеяло и насмешливо произнес:
- Ты у нас профессор!
- Да уж поболе тебя в этих делах смыслю, хоть у тебя и зад в ракушках.
- Козырев! - строго одернула Силантьева.
- Ну извиняйте, совсем забыл про вас, вот и сорвалось. Ребята, гли-кось, начальство приехало.
К балку, и верно, подъехал газик, из него легко выпрыгнул Щедров. Когда он вошел, солдаты вскочили. Борисов тоже встал и хотел было доложить по всей форме, но Щедров спросил:
- Вера Ивановна, вы здесь? Вы собирались на Муськину гору, а я как раз еду туда. Если хотите, подвезу.
- Едемте. - Силантьева поднялась и стала пробираться к выходу.