Чумной корабль - Клайв Касслер 7 стр.

- Да, респонсивисты также оказывают огромную услугу че­ловечеству, предоставляя возможность создавать семьи мил­лионам женщин Третьего мира и облегчая бремя, возложенное людьми на планету. В семидесятых, когда доктор Лайделл Ку­пер основал это движение, на Земле было три миллиарда че­ловек. Сейчас - вдвое больше, и темпы роста численности на­селения не замедляются. В данный момент в мире живет 10% людей за всю историю человечества.

- Да-да, я тоже читал их развешанные повсюду плакаты, - ехидничал Пассман, - только не кажется ли тебе, что это вы­ходит за рамки заботы о благе человечества? А как тебе то, что женщинам для вступления в организацию необходимо перевя­зать маточные трубы? По мне, так больше смахивает на культ.

- Майклу постоянно приходится выслушивать это. - Ка­рин упрямо продолжала защищать любимого. - Вы не имеете права осуждать его религию, не зная всей правды о ней.

- Верно, но ведь... - Пассман запнулся. Какой даже самый разумный аргумент ни приводи, у двадцатилетней девчонки с переизбытком гормонов всегда найдется ответ. - Впрочем, неважно. Полагаю, вам пора оставить Джани в покое. Потом расскажете о вечеринке, - уходя, добавил он.

- Справишься тут без нас, зай? - Эльза положила руку Джани на плечо.

- Да все в порядке. Повеселитесь там хорошенько. Завтра жду захватывающих подробностей!

- Хорошие девочки не хвастаются... - заулыбалась Карин.

- Так станьте плохими на один вечер.

Немки вышли вместе, но Карин тут же вернулась и подсела к Джани на койку.

- Знаешь, я собираюсь сделать это.

Джани поняла, о чем она. Майкл был не просто ее мимолет­ным увлечением, помимо ласк и поцелуев они часами разгова­ривали о его убеждениях.

- Карин, это очень серьезное решение. Ты слишком мало его знаешь.

- Я все равно никогда не хотела заводить детей, так какая разница, проводить операцию сейчас или через пару лет.

- Не позволяй ему запудрить тебе мозги, - настаивала на своем Джани.

Карин, конечно, очень милая девушка, но порой ей не хва­тает силы воли.

- Ничего он не пудрит! - возмутилась она. - Я долго дума­ла над этим. Не хочу становиться старухой к тридцати, как моя мать. Ей сорок пять, а выглядит на семьдесят! Спасибо, не надо нам такого счастья. Да и потом, - улыбнулась она, - все равно ничего не произойдет, пока не прибудем в Грецию.

Джани взяла Карин за руку:

- Это решение определит всю твою дальнейшую жизнь. Просто... подумай над этим хорошенько, ладно?

- Да... - протянула Карин, как подросток отмахивается от надоедливых родителей.

Джани приобняла ее:

- Вот и хорошо. Иди, оттянись там за меня!

- О, не сомневайся.

После ухода подруг в воздухе еще долго витал аромат духов.

Джани напряженно думала. До Пирея плыть еще неделю, и, возможно, им с Эльзой еще удастся отговорить Карин. Одним из условий принятия в репонсивистское движение являлась стерилизация. Вазэктомия для мужчин, перевязка маточных труб - для женщин. Эта дань их завету не давать новых жизней на и без того перенаселенной планете - серьезный шаг, тяже­лый, недешевый, а порой и необратимый. Глупо соглашаться на это ради обычного красавчика.

Незаметно для себя Джани уснула, а проснулась уже через несколько часов. До нее доносился приглушенный гул двига­телей, но она едва ли чувствовала убаюкивающее покачивание корабля в волнах Индийского океана.

Интересно, что там ее подруги делают на вечеринке...

Час спустя она снова очнулась. Что может быть хуже по­стельного режима? Здесь так скучно и одиноко... На секунду Джани даже захотела схватить свои вещи из-под кровати и про­красться в зал, взглянуть хотя бы одним глазком. Но ее орга­низм оказался слишком слаб, и глаза в очередной раз закрылись сами собой.

Послышался грохот, бандит снова схватил ее за горло и стал душить.

Джани пришла в себя и потянулась было за ингалятором, как вдруг во вспышке ослепляющего света распахнулась дверь палаты. Задыхаясь от астмы, она не вполне осознавала, что про­исходит. В палату, шатаясь, ввалился доктор Пассман. Он был босиком, в одном лишь купальном халате. Лицо и халат в кро­ви. Джани судорожно нажимала на клапан ингалятора, пытаясь сморгнуть остатки сна.

Из груди Пассмана вырвался душераздирающий вой, и изо рта прыснула новая струя крови. Джани отпрянула. Доктор сде­лал еще два нетвердых шага, и тут его коленные чашечки будто растворились. Он опрокинулся, и тело с чмокающим звуком упало на линолеум. Джани увидела бегущую по его телу рябь, будто внутренности плавились, и в считаные секунду доктор оказался распластанным в вязкой луже собственной крови.

Закрыв поплотнее шторы, Джани вцепилась в ингалятор. Затем в палату зашел еще один человек. Это была Карин в своем черном вечернем платье. Она мучительно кашляла, отхаркивая на нол струи крови. В ужасе от происходящего Джани сама бо­ролась с приступом кашля.

Карин попыталась заговорить, но раздалось лишь сдавлен­ное бульканье. Вытянув руки, как бы прося помощи, она умо­ляюще смотрела на подругу. Джани ненавидела себя за то, что отпрянула от нее, но ничего не могла поделать. Багровая слеза сверкнула в глазу Карин и скатилась вниз, оставляя за собой алый след.

Как ранее Пассман, Карин рухнула ничком. Когда она уда­рилась о пол, казалось, у нее и вовсе не осталось кожи. Кровь залила все вокруг, тело Карин разлагалось на глазах. Решив, что сходит с ума, Джани потеряла сознание.

ГЛАВА 5

Хуан Кабрильо несколько секунд на­блюдал за мониторами на стене ко­мандного пункта, хоть времени было в обрез. Три из четырех торпед веером расходились от иранского "Палтуса" к своим ми­шеням, а четвертая замедлилась настолько, что на сонаре были видны только ее приблизительные координаты.

От первой торпеды "Сагу" отделяли какие-то три киломе­тра, а "Эгги Джонстон" от второй - и того меньше. Третий сна­ряд мчался к "Орегону" на скорости в сорок узлов.

Кабрильо понимал, что "Орегон" выдержит прямое попада­ние благодаря суперпрочной броне, поглощавшей взрывы тор­пед, хотя ключевые системы, наверное, задело бы. От нее также можно было просто уклониться, учитывая превосходство "Оре­гона" в скорости и маневренности, да вот только торпеда тут же направится к второстепенной цели - "Саге". Спасти и торгов­цев, и экипаж "Орегона" не представлялось возможным, тем более с контрольной четвертой торпедой на хвосте.

Будто издалека до него доносились крики Хали Касима, предупреждавшего по рации экипажи других кораблей о над­вигавшейся опасности. Да что толку. Корабль размером с "Эгги Джонстон" крайне неповоротлив, и ему понадобится не менее восьми километров, чтобы полностью остановиться.

- Две быстро движущиеся точки с авианосца, - заявил Марк Мерфи. - Подозреваю, что это "С-38 Викинг", противо­лодочные самолеты, экипированные торпедами "Марк-46" либо "Марк-50". Похоже, "Палтусу" скоро не поздоровится. Еще де­сять минут, и...

- Нам крышка уже через пять, - встрял Эрик.

- Хали, расстояние до "нашей" торпеды?

- Пять с половиной километров.

- А до "Саги"?

- Ровно три.

Кабрильо выпрямился в кресле. Выхода не было. А, была не была!

- Рулевой, скорость сорок узлов, расположи "Орегон" меж­ду "Сагой" и нацеленной на нее торпедой.

- Есть.

- Мерфи, подготовь пулеметы в носовой части, синхронизи­руй компьютер с гидролокатором, при необходимости исполь­зуй обзор с камер на наблюдательном пункте.

- Э-э... секундочку.

- Никаких секундочек, мистер Мерфи!

Тот уже не слушал, с головой уйдя в свой ноутбук, подклю­ченный к системе.

- Давай же, крошка, я знаю, ты сможешь, - взволнованно бормотал он.

- Чем ты там занят? - спросил Кабрильо, подаваясь вперед, чтобы сохранить равновесие при качке корабля.

- Обучаю Уоппера новым штучкам.

Уоппером они с Эриком называли суперкомпьютер "Орего­на". Имя они позаимствовали из старого фильма Мэтью Бро­дерика о юном хакере, взломавшем компьютеры военной базы NORAD и едва не разжегшем ядерную войну.

- К черту ваши штучки, Мерфи. Сейчас же наведите пушки!

Мерф крутанулся на месте и с сомнением посмотрел на Мак­са, в свою очередь поглощенного собственным компьютером.

- А вдруг не сработает?

- Не отвлекайся, - таков был ответ.

- Да что у вас тут творится? - воскликнул Хуан, по очереди глядя на подчиненных.

- Есть! Есть! Получилось! - завопил Марк, вскакивая с кресла и радостно размахивая руками. Прямо так, стоя, он стал с бешеной скоростью набирать что-то на клавиатуре; паль­цы его прыгали по клавишам, как у опытного пианиста. - Ал­горитм сработал, системы наведения активируются. Бортовой компьютер полностью синхронизирован с нашим. Я получил контроль над...

- Над чем?

Марк взглянул на Хуана, коварно ухмыляясь.

- Вы когда-нибудь хотели оседлать... кита?

Кабрильо побледнел. Он бросил взгляд на Макса. Тот сидел невозмутимо, как статуя Будды.

- Погодите, вы что... - До Хуана начала доходить суть их плана. - Да вы хоть понимаете, что, когда русские в прошлый раз запустили такую, она пробила брешь в обшивке "Курска" и убила все сто двадцать человек на борту? А мы имеем дело с дешевой иранской подделкой!

- Торпеда в девятистах метрах от "Саги", - вмешалась Линда Росс. Она позволила Хали Касиму полностью сосредото­читься на переговорах между торговцами, американской боевой группой и приближающимися самолетами и заняла его место у мониторов гидролокатора.

- Выбор за вами, Председатель, - с бравадой протянул Макс.

- Вот же хитрозадый засранец!

Хуан перевел взгляд обратно на мониторы. "Орегон" вот- вот проскочит между снарядом и ее мишенью. Чтобы пробиться сквозь толщу воды, надо было находиться прямо перед торпе­дой, только тогда у них еще могли бы быть реальные шансы по­пасть по ней. К тому моменту, когда они займут свою позицию, от цели их будет отделять меньше пятисот метров.

Следя за изображением с камеры на башенной вышке, Ка­брильо видел белый след, тянущийся за мчащейся торпедой. Скорость доходила до сорока узлов.

- Мерф, разберись с ней, пока она не достигла цели.

- Наведение на цель.

С помощью вспомогательных поперечных винтов и мощ­ных магнитно-гидродинамических двигателей Эрик остановил "Орегон" прямо на пути торпеды.

- Огонь, - произнес Хуан.

Марк нажал кнопку.

В тот же миг бронированная плита на корпусе "Орегона" отъехала в сторону, и из орудийного гнезда высунулась ше­стиствольная пушка, выпуская непрерывный поток стреляных гильз в несколько дециметров длиной. Виднелись лишь клу­бы дыма и вспышки огня, пока 20-мм пулемет палил по воде. Прямо на пути приближавшейся торпеды море взбунтовалось, сотрясаемое сотнями снарядов из обедненного урана. В воздух взметнулись мириады брызг, а пули в облаке пара оставили во­ронку в поверхности океана.

Заряженная четырьмястами фунтов взрывчатки русская торпеда "TEST-71" пронеслась на пути огня пушки Гатлинга. Часть воды вытеснилась под напором, и четыре снаряда попали точно в цель. Боеголовка взорвалась, разнося по морю взрыв­ную волну, а в эпицентре ввысь взметнулся столб воды.

Команда, находившаяся в глубине корабля и отлично изоли­рованная от внешних воздействий, услышала взрыв, подобный раскату грома.

Хуан тут же повернулся к Максу.

- У тебя тридцать секунд, чтобы убедить меня.

- Смотри, управление их торпедами осуществляется по про­водам. Отрежем их от оператора - и они зависнут! Даже иранцы не посмеют пускать в этих водах торпеды без управления.

- И что ты предлагаешь?

- Разве не ясно? Потопим "Палтус" к чертям.

Хуан снова взглянул на мониторы. Он разглядел две красные точки - американские "Викинги", - а также линии пути остав­шихся трех снарядов. Контрольная торпеда ускорилась, направ­ляясь к "Орегону", а первая изменила курс вслед за кораблем.

- Уверен, что получится?

- Нет, конечно. Это иранская копия и без того бракованно­го русского оружия. Но ночью мои ребята приспособили под нее пусковую установку номер один, а Мерфу, кажется, уда­лось уладить проблемы с программным обеспечением. Попытка не пытка. Если все пройдет как надо, мы уничтожим все торпеды задолго до детонации.

- Мерф?

- Уоппер с этим справится, Председатель. Я буду держать торпеду под контролем, насколько это в моих силах, но выстрел, конечно, наудачу. На скорости двести узлов вообще сложно чем-то управлять.

Через пару секунд Кабрильо либо расцелует их здесь, на ко­рабле, либо будет колошматить уже в аду.

- Рулевой, разверни нас носом к "Палтусу". Мерф, при­вести пусковую установку в боевую готовность. Наведение и огонь.

- Стоуни, на два румба правее, - приказал Марк, и Эрик развернул корабль носом прямо к месту запуска вражеских тор­пед, предоставляя Мерфи возможность выстрелить. - Линда, они же не двигаются?

- Нет, лодка все там же, стоит на месте и направляет тор­педы.

Это Марку и было нужно. Он нажал кнопку запуска. Моди­фицированная пусковая установка выстрелила торпеду через корпусную дверь "Орегона" почти на пятидесяти узлах. На та­кой скорости ее специально спроектированный нос создал во­круг всего снаряда пузырь воздуха под большим давлением. Как только бортовой компьютер засек замедление, по бокам откры­лись стабилизаторы.

"Хут" рассекал океан в кавитационной полости воздушного пузыря, нейтрализовавшего силу трения и заметно увеличивав­шего скорость. По сути, торпеда просто летела, и она без труда разогналась до ста тридцати узлов.

На изображении с камеры на мачте экипаж увидел, как море делится на две части идеально ровной линией, бравшей начало у "Орегона" и растущей на сто тридцать метров каждую се­кунду.

- Во дает! - присвистнул кто-то.

- Расстояние до цели? - запросил Хуан.

- 2700 метров, - ответила Линда, - уже 2300... 2000... 1800.

- Мистер Мерфи, подготовьте все к самоуничтожению, - приказал Кабрильо.

- Как, мы не будем топить "Палтус"?

- И вляпаться в еще более серьезный международный кон­фликт? Нет уж, спасибо. Мы лишь немного встряхнем их и ог­рубим провода.

- Когда?

Хуан посмотрел на мониторы, оценивая расстояния до тор­пед. "Эгги Джонстону" хорошенько достанется уже через трид­цать секунд. Он наблюдал за линией пути торпеды, движущей­ся с такой скоростью, что компьютеру приходилось обновлять изображение каждую секунду. "Палтус" надо было повредить достаточно, чтобы он не смог контратаковать, но не слишком сильно, чтобы потопить лодку.

- Девятьсот метров! - выкрикнула Линда, хотя Кабрильо и сам видел цифры на экране.

Вражеская торпеда была уже в двухстах метрах от "Эгги Джонстона". Сложно было что-то разобрать в путанице на экране, но Хуан знал, что делать.

- Рано, - произнес он. Взорви он снаряд слишком рано, и провода могут уцелеть. Взорви слишком поздно - и люди на борту "Палтуса" погибнут. - Рано, - повторил Кабрильо, следя за координатами "кита" и приближающимся к супертан­керу снарядом.

Одна торпеда была в пятидесяти метрах от своей мишени, а другая - в трехстах, но, учитывая огромную разницу в скоро­сти, они настигнут цели одновременно.

- Давай!

Марк вдавил кнопку, посылая сигнал самоуничтожения на бортовой компьютер торпеды. Боеголовка и оставшееся ра­кетное топливо взорвались, взметнув в воздух горячий гейзер и оставив в воде воронку пятнадцати метров в глубину и столь­ко же в диаметре. Взрывная волна ударила по "Эгги Джонсто­ну", от чего судно слегка накренилось влево.

Сонар был не в состоянии улавливать пассивные сигналы из-за звукового натиска, потрясшего море. Кабрильо сосредо­точился на изображении с камеры, следящей за супертанкером "Петромакс". Тот неуклюже стал на ровный киль. Не сводя глаз с мониторов, Хуан довольно улыбнулся. Взрыва не было. План

Макса сработал. Идущие от "Палтуса" провода были повреж­дены, и смертоносное оружие потеряло цель.

- Линда, сообщи, как только что-то услышишь, - приказал он.

- Компьютер восстанавливается, еще пару секунд.

Хали повернулся к Хуану:

- Председатель, пилот одного из "Викингов" хочет знать, что произошло.

- Пускай повисит пока. - Кабрильо не спускал глаз с Линды.

Та, затаив дыхание, плотно прижимая к ушам наушники,

уставилась на экран гидролокатора. Наконец она подняла глаза па него.

- Вращения винтов не слышно; должно быть, все три тор­педы отключились и уже идут ко дну. Слышу работу оборудо­вания на "Палтусе", на борту поднялась тревога. Стойте... От­бой, это насосы. Они откачивают балласт. - Ее лицо озарила радостная улыбка. - У нас получилось! Они всплывают!

По командному пункту прокатилась волна аплодисментов и победных возгласов, и даже лицо Макса расплылось в ухмылке.

- Все молодцы. Особенно вы, мистер Мерфи, и ты тоже, Макс. Команда, поработавшая над пусковой установкой, может рассчитывать на прибавку к жалованью.

Кабрильо обожал поощрять своих подопечных. Это была одна из причин их непоколебимой преданности ему, хотя глав­ная причина была в том, что он являлся прирожденным лиде­ром, мудро и храбро направлявшим свою команду в бой.

- Смотрите-ка! - воскликнул Эрик.

Он сменил вид с камеры на главном мониторе, показывая место, в котором устраивал засаду "Палтус". Вода закипела, и в эпицентре на поверхность поднимался некий предмет. То был нос иранской подлодки. Команда "Орегона" увидела, что обшивка "Палтуса" повреждена, будто подлодка на пол­ной скорости врезалась в скалу, а на выпуклом носу зияла ги­гантская вмятина, образовавшая в результате взрыва торпеды в двадцати метрах от нее.

- Что-то слышно от них, Хали?

- Только сигналы бедствия. Их насосы едва компенсируют затопление. Они запрашивают поддержку.

- Просят помощи у ближайших кораблей?

- Никак нет. Да и вряд ли попытаются.

- Это точно. Напав на беззащитных торговцев без всякого предупреждения, они нарушили с полсотни международных со­глашений.

- А мы чем занимались в Бендер-Аббасе? - поддразнил его Макс.

- Так, мелкая кража, - парировал Кабрильо, - тянет мак­симум на штраф да пару часов общественных работ.

Над "Орегоном" пронеслись американские "Викинги", паря в каких-то тридцати метрах над водой. Матросы на палубе попа­дали, струя воздуха из двигателей самолетов трепала их одежду.

- Председатель, пилот "Викинга" до сих пор пытается про­биться, - заметил Хали, - а также мы получили официальный приказ от авианосца оставаться на своих местах. Это капитан Чарльз Мартин на борту "Джорджа Вашингтона".

- Врубай. - Хуан надел наушники и отрегулировал встро­енный микрофон. - Говорит Хуан Кабрильо, капитан теплохода "Орегон". Чем могу помочь, капитан?

- Капитан Кабрильо, мы собираемся выслать к вам группу для опроса экипажа вашего судна о произошедшем. Капитаны "Саги" и "Эгги Джонстона" уже согласились. Вертолет добе­рется до вас за двадцать минут. Если же у вас нет посадочной площадки, то через два часа прибудет крейсер "Порт-Ройял".

- При всем уважении, капитан Мартин, никто из моих лю­дей ничего не видел. Сам я спал, а дежурный у нас без одного глаза, а на второй слеп.

Голос Мартина зазвучал строже.