- У тебя останутся оба яичка, и твое семя будет вырабатываться и извергаться беспрепятственно. - Витус решил отвлечь юношу от грустных мыслей, немного рассказав ему о природе спермы. - Мужское семя - это не что иное, как зрелая кровь, в хорошей сперме правильно сочетаются все составные части. Если же, выделяясь из члена, она чересчур жидкая или густая либо изменила свой цвет, значит, семя испорчено. Так, во всяком случае, полагал великий Гиппократ.
Фуркан слушал с нескрываемым интересом.
- А кто он такой, этот Гиппократ?
- Гиппократа уже давно нет в живых. Это был греческий врач, живший около двух тысяч лет назад. Его открытия произвели настоящий переворот в искусстве врачевания, поэтому он считается основателем научной медицины.
- Никогда не слышал.
- Охотно верю. - Витус посильнее нажал на отекшее яичко. - Здесь больно?
- Почти нет.
- Очень хорошо. - Лауданум уже начал действовать. - Ну так вернемся к семени. Доказательством того, что оно подобно зрелой крови, служит следующее: мужчина, который слишком много спит с женщинами, выделяет семя, которое выглядит, как кровь.
- А как и где образуется семя? - встрял Магистр, также заинтересовавшийся беседой.
- Семя возникает во всем организме, оно течет от каждой точки тела к позвоночнику, вливается оттуда в обе почки и следует дальше в яички, затем в мужской член и в конечном итоге смешивается в матке с женским семенем, в результате чего происходит зачатие ребенка.
Витус снова нажал на гидроцеле и спросил Фуркана, чувствует ли он что-нибудь. Услышав отрицательный ответ, хирург с довольным видом закончил свои пояснения.
- Как только семя попадает в матку, она принимает его в себя, после чего семя меняется. После шестого дня становится похожим на пену, через четырнадцать дней - на кровь, а через двадцать шесть дней уже походит на сгусток. Он раздувается и с каждым днем растет благодаря дыханию женщины и тем веществам, которые попадают в ее организм с воздухом. Потом кровяной сгусток расщепляется, и на месте расщепления возникает пуповина. Это соединительный проток, по которому плод получает вдыхаемый женщиной воздух и питательные вещества.
- И что это за питательные вещества? - уточнил Фуркан.
Витус отметил, что юноша окончательно успокоился, и остался доволен. Метод отвлечения пациента перед операцией разговорами о семени и зачатии человека оправдал себя. К тому же больной был молод и живо интересовался всем, что связано с плотской любовью.
- Ребенок получает питание с кровью, которая течет к нему со всего организма матери и сдерживается оболочкой, окружающей плод.
Витус в третий раз нажал на отекшее яичко и сильно ущипнул кожу мошонки. Как и ожидалось, реакции не последовало.
- Во время операции ты не почувствуешь никакой боли.
- Спасибо тебе, лекарь, спасибо!
- С этим подожди до конца операции. Это все же не слишком приятная процедура. Так, начинаем. Магистр, дай мне скальпель… да, этот, с изогнутым лезвием.
Взяв его, он сделал осторожный надрез сверху вниз по всей длине мошонки, при этом оттягивая кожу левой рукой.
Фуркан сидел с закрытыми глазами и сжатыми от волнения кулаками.
- Спокойно, - приговаривал Витус.
После того как разрез был сделан, Магистр взял крючок и с другой стороны раскрыл рану. Разрезанная кожа почти не кровоточила. Между краев показалось что-то, напоминающее большой рыбий пузырь, - яичко со вздутой оболочкой. За ним наискосок, почти закрытое, виднелось бледное и относительно маленькое второе яичко.
Витус замер.
- Что ты сейчас обдумываешь? - Магистр чутко уловил замешательство друга.
- Я спрашиваю себя, не нужно ли мне перед разрезом сделать еще прокол?
- Я бы не стал, - уверенно заявил ассистент. - Я бы сразу разрезал, ведь сейчас оболочка под давлением, тебе будет легче.
- Ты, как всегда, прав. - Витус быстро и ловко разрезал оболочку, и струя желтоватой жидкости моментально брызнула ему на руки, в то время как Магистр продолжал держать рану раскрытой.
Удалив оболочку почти полностью, Витус произнес:
- Кажется, главное позади.
Фуркан не двигался. Он по-прежнему сидел с зажмуренными глазами и только шевелил губами. Наверное, молился.
- Собственно говоря, я сделал то же самое, что и местный лекарь, - хмыкнул Витус.
- Как это? - Магистр протянул ему иглу и нить, при этом игла была сделана из чистого золота, поскольку, по мнению хирурга, этот самый благородный из всех металлов способствовал процессу заживления.
- Он прокалывал маленькую дырочку в оболочке, чтобы спустить жидкость, а я сделал отверстие, только в сто раз большее.
- В чем же тогда разница?
- Маленькая дырочка всегда могла снова затянуться, после чего дисгармония между яичком и оболочкой опять увеличивалась. Сделанное же мною отверстие столь велико, что оно не может больше закрыться. - Витус аккуратно закрепил шов и обрезал нитку.
- Понятно, - отозвался Магистр. - Действительно, все очень просто.
Витус воскликнул:
- Эй, Фуркан, ты можешь снова открыть глаза! Операция закончена. Твои проблемы отныне решены.
Парень недоверчиво поглядел на свое мужское хозяйство, вновь принявшее нормальные размеры.
- После операции мошонка немного припухнет. - Витус ободряюще улыбнулся. - Но после заживления раны все придет в норму. - Он извлек из своего короба мазь доктора Шамуши. Она скорее предназначалась для улучшения кровоснабжения, но специальной ранозаживляющей у него не было. Он быстро смазал ею шов и прикрыл чистой салфеткой. - В следующий раз можешь сам втереть мазь в больное место, я оставлю тебе немного в этой баночке. Наноси мазь дважды в день, утром и вечером, в течение недели. Потом все должно пройти. Ну, а теперь можешь натягивать свои штаны. Хорошо, что они такие широкие и не трут при ходьбе.
Фуркан оделся и пролепетал:
- Спасибо… спасибо, лекарь! - Он низко поклонился.
- И я благодарю тебя, хирург! - Сиди Моктар незамеченный тоже наблюдал за действиями друзей, желая удостовериться, что с его слугой все в порядке. - И тебя, Магистр, тоже. Похоже, Аллах подарил ловкость вашим рукам.
- Мы были рады помочь. Верно, Магистр? - подмигнул другу Витус.
- Конечно! - подтвердил ученый. - Акция по спасению прошла успешно.
- Как-как? - заинтересовался купец. - Ты сказал "акция по спасению"? Это замечательно. Даже очень замечательно!
- Что ты имеешь в виду? - не понял Витус.
Сиди Моктар улыбнулся:
- Дело в том, что Фуркан по-арабски значит "спасение".
В этот вечер сиди Моктар, как обычно, пригласил Витуса с товарищами за свой стол. Однако что-то необычное чувствовалось в этой трапезе. И дело не в том, что блюда были изысканнее и вкуснее обычного.
После того как чаша с ароматизированной водой прошла по кругу и каждый ополоснул в ней руки, сиди Моктар с достоинством произнес:
- Во имя Аллаха милостивого, милосердного! - Потом указал на серебряный поднос, на котором лежали маленькие палочки с нанизанными на них аппетитно поджаренными кусочками мяса. - Это белобровики, красные дрозды. Угощайтесь. Я рад, что могу предложить их вам сегодня. К сожалению, этот деликатес чаще бывает у нас на столе в более прохладные месяцы, когда в Европе стоит зима, но несколько отважных птичек предпочли остаться здесь и попасть на мою кухню.
Друзья нерешительно отведали незнакомое лакомство. Фазаны, перепела, куропатки были всем хорошо известны, но дроздов они пробовали впервые. Тем приятнее был неожиданно нежный вкус мяса.
- Конечно, жаль прекрасных певцов, - заметил Магистр, потянувшись еще за одним куском, - но каждой твари в этом мире уготована своя судьба, и предназначение этой маленькой птички - быть съеденной сегодня мною.
Сиди Моктар кивнул:
- Вот так и Аллах все предопределяет наперед. И для нас с вами, друзья мои, он предрешил, что завтра мы покидаем Фес и едем в Оран.
- Вот это сюрприз! - Магистр так и подскочил на месте. - Я все время чувствовал, о достопочтенный хозяин этого дома, что ты что-то задумал. Это необычный вечер!
- Да, это ваш последний вечер в этих стенах. И мой тоже. Во всяком случае, на длительное время. Поэтому мой повар продемонстрировал все свое искусство, чтобы подсластить вам расставание. Попробуйте еще фаршированных голубков и кусочки баранины в виноградных листьях. Или сначала рис, политый сливочным маслом? Вот еще рыба и филей антилопы, пойманной у подножия горы Эр-Риф.
Но и Магистру с Витусом, и остальным друзьям, взволнованным новостью о предстоящем отъезде, есть расхотелось. Они прекрасно знали, что Оран большой город на побережье Средиземного моря, расположенный намного восточнее Феса и гораздо ближе к цели их путешествия, старому университетскому городу Падуя на севере Италии. Они обрушили на хозяина столько вопросов, что сиди Моктар не успевал отвечать на них. В конце концов друзья выяснили, что купец хаджи Моктар Бонали намеревается отправиться в деловую поездку в Оран. Свита, которая должна сопровождать сиди, будет состоять из прислуги, повара с помощниками, погонщиков верблюдов и дюжины воинов. Гарем, четыре жены хозяина, оставался дома, поскольку путешествовать предполагалось быстро, а присутствие четырех дам противоречило этому замыслу хотя бы уже в силу неизбежного физического напряжения для мужа. К тому же любая поездка, как бы хорошо она ни была подготовлена, всегда сопряжена с большим риском. Подступы к пустыне не менее опасны, чем сама пустыня. Здесь точно так же водятся гадюки, скорпионы, тарантулы, клещи, саранча и прочая нечисть. Что уж говорить о коварных самумах.
- Этой поездкой, друзья мои, - с сияющими глазами объявил сиди Моктар, - я убиваю сразу двух зайцев. Во-первых, наконец начну освоение оранских рынков, поскольку моим давним желанием было наладить там деловые контакты. Основным товаром поначалу должны стать мои знаменитые желтые туфли. Тысячи две пар я привезу туда на вьючных верблюдах.
- А во-вторых? - с трудом обуздывая нетерпение, спросил Витус.
- А во-вторых, этим путешествием я снимаю с себя необходимость выставить вас за дверь, что рано или поздно должно произойти, невзирая на наши дружеские отношения. И тогда, мы это уже обсуждали, вам грозила бы опасность, что кто-нибудь узнает в вас бывших рабов и выдаст. Этому риску я, как хозяин, разумеется, не могу вас подвергнуть. А так все будет устроено наилучшим образом: вы продолжаете оставаться гостями в моем шатре и одновременно полным ходом продвигаетесь вперед.
Он взял последний кусочек и приготовил свой кальян.
- Как видите, хаджи держит свое слово: я не выдаю вас - наоборот, помогаю бежать. - Его лицо приобрело лукавое выражение. - Я же не виноват, что дела заставляют меня отправиться в Оран, а вы сопровождаете меня, поскольку совершенно случайно нам по пути, а?
- Уй-уй, молодец, пестряк!
- Мы очень благодарны тебе, - с серьезным видом произнес Витус.
Все шестеро по очереди подали руку хозяину.
Альб тоже хотел что-то произнести, но из его глотки вырвался лишь невнятный клекот. Тогда он просто перекрестился и поклонился.
В один из первых августовских дней внушительный караван отправился в путь, покинув хорошо укрепленный город Фес через северные ворота. Авангард составляли четыре всадника, один из которых исполнял обязанности хабира. Все были вооружены мечами, кинжалами и мушкетами. Столько же верховых ехали в арьергарде. Между ними тянулся - одно животное за другим - бесконечный караван. Сначала с достоинством вышагивали вьючные верблюды, доверху нагруженные товаром - желтыми туфлями, потом шли другие вьючные животные, тащившие на себе все то, что было нужно сиди Моктару и его гостям для приятного путешествия: шатры, одеяла, подушки, дрова, кухонные и столовые приборы, предметы личного пользования, самую разнообразную еду, горшки, сковородки, подносы, и тарелки, воду в огромном количестве для людей и животных и даже специальную воду с лепестками роз для господского кальяна.
Сам сиди Моктар ехал на молочно-белом верблюде по кличке Джибрил, своенравном животном, подпускавшем к себе только хозяина да постоянного погонщика, ухаживавшего за ним. Над купцом был раскрыт большой шелковый зонт, который защищал его от палящего солнца.
Друзья также получили по верблюду, что стало для них, пересекших пустыню пешком, совершенно новым опытом. Прислуге пришлось трястись на мулах. Впрочем, это было большим везением, ведь далеко не каждый господин так великодушно обращался с челядью. В отличие от других хозяев, полагавших, что слуга и пешком преодолеет любое расстояние, сиди Моктар твердо придерживался мнения, что изнуренные слуги - плохие слуги, и заботился, дабы они ни в чем не нуждались, особенно в суровых условиях пустыни.
Слева и справа от каравана скакали еще по двое дозорных. Один из них как раз подъехал к белому верблюду и доложил:
- Господин, меня послал хабир. Я должен передать, что через час зайдет солнце и пора разбивать лагерь на ночь.
- Мы сегодня не доедем до Тахалы? - не слишком любезно спросил сиди Моктар.
- Нет, господин, для этого нам пришлось бы ехать полночи. Кроме того, животные устали, им нужны корм и вода.
- Ну что ж, одному Аллаху дано определять нашу скорость, - смирился с неизбежным сиди Моктар.
Вскоре он сидел вместе с бывшими невольниками у потрескивающего костра и вкушал изысканные блюда, которые бесперебойно подносили слуги.
- Знаешь, хирург, - заметил он, - я подумал, что в путешествии мы можем развлечь друг друга рассказами, как в "Тысяче и одной ночи". Конечно, мы будем в пути всего восемь или девять дней, но вполне можем каждый вечер по очереди рассказывать одну историю. Сегодня вечером Шахразадой буду я. Я расскажу вам поучительную "Историю о благочестивом и его кувшине для масла"…
- Извини, что перебиваю тебя, друг мой, - улыбнулся Витус, - но кто такая Шахразада?
- Ах да, вы же не можете этого знать! Речь идет о прекрасной рассказчице из "Тысячи и одной ночи". Ее слушателем был владыка Шахрияр, имевший отвратительную привычку каждый день овладевать новой девушкой, а на следующий день обезглавливать ее, пресытившись за одну ночь. Умнице Шахразаде удалось так пленить правителя своими сказками, что он просто не мог казнить ее. Каждый раз она ловко останавливалась на самом интересном месте, обещая досказать историю следующим вечером. Так прошли тысяча и одна ночь, после чего Шахразада показала владыке трех сыновей, которых родила ему за это время. Шахрияр пришел в восторг, восхитился ее умом и сохранил ей жизнь.
Ну, а теперь слушайте мою историю. Она из "Тысячи и одной ночи". Я выбрал ее, поскольку она весьма поучительна. К тому же сказки о Синдбаде-мореходе и Ала-ад-дине и его волшебной лампе всем уже известны. Так вот, жил когда-то один благочестивый человек, и был он совсем беден, поэтому один из знатных людей давал ему каждый день каравай хлеба и немного растопленного сливочного масла. Масло в той стране стоило дорого, поэтому благочестивый сберегал его и прятал в кувшин. Но чем полнее становился кувшин, тем больше бедняк боялся, что его украдут. И вот он вешал кувшин на стену и садился под ним охранять, вооружившись палкой. А пока сидел, предавался разным мыслям. "Дорогое масло, - думал он, - я продам за хорошие деньги, а на вырученное куплю овцу. Овцу отдам крестьянину, чтобы через год родились барашек и овечка, а от них будут рождаться все новые и новые овцы, пока у меня не будет большая отара. Тогда я продам отару, куплю сад и построю в нем прекрасный дворец. А еще куплю одежду и рабов и женюсь на дочери самого богатого купца. Отпраздную пышную свадьбу: забью скот и велю приготовить лакомые блюда, куплю сладости, приглашу музыкантов, акробатов и артистов, чтобы все меня славили. Под конец пойду к своей молодой жене, когда она снимет чадру, и буду наслаждаться ее женскими прелестями. Вскоре она забеременеет и родит мне мальчика, которого я буду добросовестно воспитывать. Если он будет слушаться, я его богато одарю, если же будет прекословить, я его накажу палкой".
И он вскочил, чтобы отдубасить сына палкой, размахнулся - и попал в кувшин с маслом. Кувшин разбился на тысячу кусочков, а все масло вылилось на него, и вид у благочестивого был самый жалкий. Действительность настигла его.
Вот так, друзья мои, заканчивается история о благочестивом и его кувшине с маслом. Она была рассказана девятьсот второй ночью и учит нас тому, что тот, кто хочет слишком многого, в конце концов не получает ничего.
- Уй, пестряк, ну и щудак этот лопух! - от души потешался Коротышка.
- Да, мудрая, поучительная сказка, - благодушно подхватил Магистр, наевшийся от души. - Но позволь спросить тебя, сиди Моктар, а разве сам ты не поступаешь так же? Не слишком ли многого ты хочешь, собираясь завоевать еще и рынки Орана?
Купец на миг опешил. Потом рассмеялся:
- Хороший, откровенный вопрос, друг мой! Отвечу: нет. Благочестивый хотел нереального, за что Аллах вездесущий тут же покарал его. А я хочу вполне реальных вещей, и эту разницу Аллах мудрый и сведущий точно знает.
- Звучит убедительно, - согласился Магистр.
- На ту же тему мне вспоминается еще одна история. Она называется "История о трех желаниях", из пятьсот девяносто шестой ночи. Главный ее герой - один человек, больше всего на свете мечтавший увидеть Ночь всемогущества. Прежде чем рассказывать дальше, я, вероятно, должен пояснить, что это такое. Имеется в виду та ночь, в которую Аллах открыл архангелу Джабраилу нашу священную книгу, а тот, в свою очередь, открыл ее пророку. Ежедневно этой ночью решаются судьбы всех людей на грядущий год.