В эту минуту Педро открыл глаза. Он, видимо, сразу понял положение дела.
- Самбо, оставь только по одному человеку на лодку, а с остальными иди на подмогу. Отступайте неспеша. Ты, Дик, возьми одну из лодок и потопи все челноки дикарей, какие найдешь. Надо отнять у них возможность напасть на судно.
Приказания Педро были мгновенно исполнены. Мы с Диком Пенгартом пробрались к пристани дикарей и пробили дно у шести больших челноков. Когда мы, кончив это дело, отплывали, мы увидели кучку дикарей, бегущих к берегу.
Раздался яростный вой, и в нас полетели копья, одно из которых вонзилось в нашу лодку, пролетев в двух вершках от моей головы. Видя, что мы уже далеко от берега, дикари бросились обратно в деревню.
Мы вернулись к своим, которых нашли в тревоге. Отряд дикарей появился на берегу, отрезая, таким образом, отступление пиратам. Нашим лодкам пришлось несколько отойти от берега. Дикари устроили засаду.
- Стреляйте в них! - приказал Педро. - Краммо, таким образом, будет предупрежден, что враги обошли его с тыла.
Нам оставалось только ждать. С полчаса прошло, прежде чем мы узнали, где находятся наши. Высоко над холмом вспыхнуло пламя, маленькое и бледное по сравнению с ярким заревом над деревней.
- Значит, они там, - сказал Педро. - Надо поспешить к ним.
- Придется связать все лодки, - предложил Дик Пенгарт. - Иначе не управиться с греблей.
Мы связали лодки, и все оставшиеся в них люди перебрались на переднюю и взялись за весла. Ночь попрежнему была ясная и море спокойно. Мы двигались довольно быстро. Но мы сделали ошибку, не оставив никого на последней лодке. Спеша на помощь к своим, мы совершенно забыли о возможности нападения дикарей.
Внезапно что-то затормозило наше движение: какие- то руки схватились за борт последней лодки. Со всех сторон нас окружили плывущие дикари. Они плыли, держа оружие в зубах.
Схватка была короткой, но жестокой. Часть дикарей ухватилась за весла, другие цеплялись за борта лодок. Нанося удары саблями и веслами, мы отбили их нападение. Тогда они решили овладеть тремя пустыми лодками. Веревки, связывающие лодки между собою, были перерезаны, и дикари потянули лодки к берегу.
В одной из лодок был Педро. Как ни опасно было гнаться за дикарями, Дик Пенгарт не поколебался.
- Приналягте, ребятки! - закричал он. - Не отдадим капитана! Дружнее!
Мы напрягли все усилия и догнали лодки.
Это стоило жизни Дику. Один из дикарей метнул копье в стоявшего во весь рост на корме девонширца. - Славный малый мертвым упал в море. У нас не было времени оплакивать его. Следовало действовать, чтобы и эта жертва не оказалась напрасной.
Мы успели отбить лодку, где находился Педро, и, оставив в руках дикарей одну пустую, поспешили на помощь к своим.
Мы подоспели во время. Пираты отступили на мыс, далеко выходивший в море, и воздвигли грубую баррикаду, защищавшую их от нападения с суши.
- Так вы живы, масса Джордж? - крикнул Самбо, увидев меня.
Я едва успел рассказать ему о смерти Дика.
- Жаль, - сказал он, - он был славный малый.
Дольше разговаривать не было времени.
Пираты, утомленные долгим боем, спешили садиться в лодки, забрав раненых. Среди них был и Краммо, по обыкновению проявивший в битве дикую храбрость.
Не могу сказать, чтобы я обрадовался, увидя, что он приходит в себя. Я отдавал себе ясный отчет в том, что, хотя отец и спасен и находится со мной, вряд ли участь, ждущая нас обоих, много легче смерти в плену у дикарей.
Педро был слаб, Краммо явно присвоил себе звание капитана, и влияние его на команду возрастало вместе с желанием пиратов отделаться от Педро. Дик Пенгарт погиб. Оставался один Самбо.
Я был совсем подавлен грустными мыслями, и Самбо как будто угадал их.
- Я сегодня выручил Краммо, - сказал он, - и он обещал мне, что не тронет вас и капитана Морриса. Если он изменит своему слову, - я найду людей, которые не побоятся пойти со мной против него.
Я с благодарностью пожал ему руку.
- А что будет с Педро? - спросил я.
- Если он укажет, где шкатулка, ничего не будет. Если откажется, тогда... - он остановился.
- Но ведь Педро и сам не знает этого, - сказал я. - Это не он взял шкатулку со дна реки.
- Так кто же?
Я с минуту поколебался и потом, нагнувшись, шепнул Самбо так тихо, чтобы никто не мог услышать:
- Это сделал отец.
XV. ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ
Самбо тихо свистнул от удивления. Но мы не могли продолжать разговора, так как подошли к "Черной Смерти", и веревочная лестница для нас была уже сброшена.
Трех освобожденных пленников отнесли вниз. Раненый Краммо был без чувств, Дик Пенгарт убит, и командование пришлось принять Желтолицему.
Я спустился в каюту и заснул глубоким сном. Меня разбудил толчок, и вслед за тем чья-то рука зажала мне рот. Я услышал знакомый голос отца.
- Одевайся, Джордж. Только скорее и потихоньку.
- Что случилось? - спросил я.
- Ты проспал почти сутки, - ответил он. - Мы подходим сейчас к маленькому острову. Пираты спят, так как они пропьянствовали всю ночь. На вахте остался один Самбо, и он предложил нам бежать.
- Они же легко найдут нас на острове... - начал я.
- Мы постараемся обмануть их. Пока они будут искать нас на острове, мы пустимся в открытое море. Возможно, что мы утонем; возможно, что вновь попадем в руки дикарей. Все же я хочу попытаться бежать, - все лучше, чем остаться в руках этих негодяев. Может быть, нас подберет какой-нибудь корабль, или мы попадем на необитаемый остров, где сможем высадиться.
Я не колеблясь согласился на этот план, и мы бесшумно прокрались на палубу. Лодка была уже спущена; Патрик и Самбо осторожно прилаживали весла.
- Спускайся, Джордж, - сказал отец.
Но, перекинув ногу через борт, я замер на месте, услышав знакомый насмешливый голос.
- Неужели вы так невежливы, что собираетесь уйти с судна, не простясь с хозяевами? - сказал Педро.
Он перегнулся через борт и вгляделся в сидящих в лодке.
- Как, Патрик, ты здесь? И ты, Самбо - моя правая рука - тоже? Это неладно! Что же касается вас, капитан, то вы, должно быть, позабыли, что нам еще надо уладить маленькое дельце относительно шкатулки. Вы, не забыли, куда вы ее девали?
- Конечно, не забыл, - ответил отец. - Но только этого не узнаете ни вы, ни ваша шайка. А затем - я хочу бежать от вас, и вы сильно рискуете, задерживая нас.
- Очень смело! - иронически промолвил Педро. - Пока я не хочу применять силу. Но вы не уйдете без моего согласия.
- Это значит, что вы хотите вступить со мною в сделку? - спросил отец.
- Вот именно. Заключим сделку. Сейчас вы в моих руках, но я дам вам уйти, если вы скажете мне, где шкатулка, и торжественно поклянетесь не брать ее оттуда. За это я не только отпущу вас, но и запрещу преследовать вас. Что вы на это скажете?
- Вот, что я скажу, - ответил отец после короткого молчания. - Я в ваших руках, но, если вы убьете меня, ваша шкатулка будет навсегда потеряна. Я заранее говорю вам, что никакими пытками вам не удастся принудить меня сказать, где она. Я не хочу, чтоб вы воспользовались плодами стольких преступлений и убийств.
- Довольно, капитан Моррис! - сухо ответил Педро. - Я не привык, чтобы меня дурачили. Вы говорите, что угрозы не заставят вас сознаться. Ладно. А предположим, я поставлю жизнь вашего сына против моей шкатулки? Я спасал мальчика раньше, но это не помешает мне убить его теперь.
- Послушайте, капитан Педро, - сказал мой отец, - я хочу предложить вам другой план. Знаете ли вы, что вы больше не капитан "Черной Смерти"? Краммо избран на ваше место, команда за него, и пираты мечтают разделить между собою ваше сокровище. Вам не справиться с ними. Бежим с нами! Вы спасетесь от смерти, и, если мы доберемся до Англии, я не оставлю вас.
- Вам бы следовало быть в парламенте, - усмехнулся Педро. - Вы так щедры на великодушные обещания. Только меня как-то мало увлекают ваши проекты. Может быть, я сейчас и не капитан, но скоро буду им снова.
В это время я углом глаза увидел, что Патрик, стоявший в лодке, незаметно приложил к плечу мушкет и прицелился в голову Педро, которая ясно вырисовывалась над бортом.
- Брось ружье! - внезапно раздался резкий окрик, и одновременно грянули два выстрела.
Педро выстрелил из пистолета и отскочил назад. Красная полоса прорезала его лоб, - но это была только царапина. Он улыбался, держа в руке дымящийся пистолет. Я с ужасом взглянул в лодку и с облегчением увидел, что ирландец жив. Он стоял, растерянно глядя на мушкет.
- Ну, а теперь назад на борт! Довольно пошутили!
Время было упущено, на палубе показались пираты, разбуженные стрельбой. Патрик и Самбо безмолвно повиновались. Лодка была вновь поднята.
- Надеюсь, что вы не пожалеете, что отказались бежать с нами, - сказал мой отец. - Но запомните мои слова: вы сильно рискуете.
- Благодарю вас, - ответил Педро. - Но я не боюсь риска. Краммо, избранный капитаном, лежит без сознания в моей каюте. Я оставлю его там, пока он не выздоровеет, так как этот зверь незаменим в бою. Если вы что-нибудь понимаете в уходе за ранеными, перевяжите его. Сам убит, и у нас некому ходить за ним.
Мы спустились в каюту капитана. Отец довольно ловко зашил рану Краммо и перевязал ее.
- Через несколько дней он будет здоров, - сказал он Педро. - У него очень сильное сложение.
- Несомненно, - подтвердил Педро. - Жаль, что удар не пришелся по голове. Эту голову не прошибешь ничем. Конечно, Краммо скоро оправится и по своей глупости захочет быть капитаном.
Несколько дней мы простояли на якоре возле маленького острова. Команда отдыхала от сражений с дикарями, а судно нуждалось в некоторой починке. Работу делали неспеша, чтобы не утомляться.
Однажды, случайно зайдя в каюту, я застал Краммо и Желтолицего в оживленной беседе. У них был вид заговорщиков. При моем появлении оба замолчали. Когда я рассказал об этом Педро, он только засмеялся. Педро назначил Желтолицего вторым шкипером, и этот негодяй почти открыто возбуждал команду против него.
Как только Краммо начал ходить, Педро приказал ему вернуться в прежнюю каюту. Рыжий нахмурился, но повиновался, вероятно, не чувствуя в себе достаточно сил для сопротивления.
Педро больше не делал попыток узнать у отца, где зарыта шкатулка. Он поместил нас троих в каюту рядом с собою, и каждую ночь у наших дверей стояла стража.
Краммо проводил много времени на палубе. Сперва он не принимал участия ни в работе, ни в забавах, которыми пираты коротали свободные часы. Эти забавы состояли из кулачных боев, поединков на ножах и стрельбы. Все это имело вид дружеских состязаний. Но повременам, когда садились играть в карты и вспыхивала ссора, дело принимало серьезный оборот. Как общее правило, поединки без особого разрешения Педро не допускались, но иногда он дозволял их, чтобы избавиться от беспокойного члена команды...
Однажды, когда Краммо грелся на солнце на палубе, двое пиратов сильно повздорили из-за карт. В разгаре ссоры один ударил другого по лицу. Тот встал на ноги.
- На ножах? - спокойно спросил он.
- Идет. Только спросим сперва капитана.
- К чорту капитана! - крикнул Краммо. - Я теперь капитан! Валяйте, ребята.
По обыкновению пираты окружили противников. Ножи блеснули и поединок начался.
- Хороший удар, - неожиданно раздался холодный голос Педро.
Он стоял около них, лениво выпуская табачный дым изо рта.
Пираты расступились, а сражавшиеся застыли на месте.
- Хороший удар, - повторил Педро, вступая в середину круга. - Только кто дал вам разрешение на поединок?
- Краммо - первый шкипер, - был ответ.
- О, Краммо! Я вижу, Краммо, тебе смертельно хочется стать капитаном. Только ты слишком торопишься. Лучше бы подождать, пока совсем заживет твоя рана. Но я великодушный враг. Я подожду, когда ты совсем оправишься, и тогда... - Педро остановился, и Краммо испуганно взглянул на него.
- ...и тогда у нас будет вот такой же поединок, - спокойно закончил Педро. - На ножах, Краммо. Это дает тебе лишние шансы на победу. Если ты убьешь или одолеешь меня, ты будешь капитаном "Черной Смерти".
XVI. СНОВА НЕПРИЯТЕЛЬ
Начиная с этого дня Краммо стал усердно готовиться к поединку: он поднимался на руках по веревочным лестницам и вступал в кулачные бои с пиратами. Все это бесконечно забавляло Педро.
За это время было захвачено и разграблено два маленьких судна, и несколько новичков пополнило ряды пиратов. Все же настроение на корабле было тревожное.
Исход предстоящей борьбы сильно беспокоил нас. Краммо попрежнему был сильнее всех пиратов: что мог сделать тонкий и хрупкий на вид Педро с этим могучим, мускулистым противником? Кроме того, Краммо, несмотря на уродливую фигуру и массивность, был необыкновенно легок в движениях. Что же будет с нами, если Краммо окажется победителем?
Я понимал, что положение наше едва ли не хуже, чем было до встречи с отцом. Тогда я был в относительной безопасности благодаря покровительству Педро, а отец и Патрик, живя на острове, могли утешаться надеждой на то, что какое-нибудь проходящее судно захватит их с собою.
Я без дела слонялся по судну, не решаясь дразнить Краммо и оставив свои обязанности юнги. Иногда я часами просиживал на палубе, и, увлеченный наблюдениями над жизнью моря, забывал на это время все наши невзгоды.
Особенно ярко запомнился мне один день. Мы сидели с отцом на носу "Черной Смерти" и он старался развлечь меня.
- Ты когда-нибудь вглядывался в жизнь под водой, Джордж? Посмотри, сколько здесь копошится живых существ. Вот это синие медузы, за ними гонятся мелкие рыбы; их в свою очередь преследуют более крупные рыбы, бониты, дельфины. Настоящая война!
На всем пространстве воды, какое мог охватить взор, мерцали и переливались яркоголубые тона медуз; мелкие рыбешки высовывали там и сям свои головы, выплескивались на хребтах волн и погружались вглубь. Неисчислимое множество морских птиц кружилось над водой, среди них большие, ослепительно-белые альбатросы с огромными черными крыльями и гордыми движениями. Они с быстротой стрелы бросались на добычу, плывя проглатывали ее и вдруг взмахивая крыльями пролетали некоторое расстояние, чтобы потом вновь кинуться за какой-нибудь жертвой. В некотором отдалении виднелись фонтаны водяных брызг из ноздрей кашалота.
- Приходило ли тебе в голову, Джордж, - спросил отец, назвав мне всех рыб и птиц, - что все эти существа носятся здесь в погоне за пропитанием? Все они преследуемые и преследователи одновременно.
Этот день вспоминается мне, как какой-то спокойный миг среди беспрерывных волнений, в которых мы жили. Впервые за долгое время я позабыл о нашем положении, мог оглянуться вокруг себя и почувствовать себя опять Джорджем Моррисом, которому отец, как обычно, рассказывает и объясняет явления жизни. Это был отдых, очень короткий, потому что печальная действительность опять напомнила нам о себе.
Каждое утро Педро поддразнивал Краммо, спрашивая его:
- Ну что, Краммо, ты готов? - и смеялся на угрюмый отрицательный ответ Краммо.
Но наконец настало утро, когда, в ответ на обычный вопрос, Краммо вскочил на ноги и вызывающе ответил:
- Да, чорт вас подери, я готов сегодня!
В одну минуту сбежавшаяся команда окружила противников. Только один Желтолицый тихо отдалился от всех. Это показалось мне подозрительным, и я решил не упускать его из виду.
Быстро были сделаны все нужные приготовления, и два противника, обнаженные до пояса, выступили друг против друга с ножами в руках.
Краммо был широк и плотен, как бульдог. Педро казался легким и стройным, как хлыст. Разница между ними была так велика, что я вздрогнул, представив себе исход поединка.
Однако Краммо, повидимому, не был так уверен в успехе. Это было ясно по осторожности, с которой он действовал.
Я не раз видел, с каким поразительным мастерством Педро владел шпагой и пистолетом. Тут я впервые убедился, что и ножом он владел не хуже, хотя в этом более грубом виде поединка физическая сила играет не меньшую роль, чем ловкость движений и меткость удара.
Педро почти не двигался с места, поворачиваясь так, чтобы быть лицом к лицу с Краммо, который на расстоянии двух ярдов кружился около него. Краммо сделал один-два выпада, но затем опять отступил. Было ясно, что он боится стремительности Педро. С своей стороны Педро тоже не переходил в нападение. Он легко отбил выпады Краммо и остановился, выжидая. Легкая улыбка не сходила с его губ.
Я затрудняюсь сказать, сколько времени продолжался поединок. Я с таким напряженным вниманием следил за противниками, что даже позабыл о подозрительном поведении Желтолицего. Так же молчаливо и настороженно следила за поединком вся команда пиратов.
Краммо начинал уставать. Раз он пошатнулся и чуть не упал. Пот выступил у него на лбу. Его выпады сделались беспорядочными - Педро без труда отбивал их, и его нож мелькал все ближе и ближе от лица Краммо. И, наконец, он перешел в нападение, - не стремительное, но упорное и беспощадное. Глаза его загорелись как угли.
Вдруг раздался выстрел, и в воздухе просвистела пуля. Оглянувшись, я увидел дымящийся мушкет в руках у Желтолицего. Около него стоял Карр, который толкнул его руку, когда тот прицелился в Педро. В следующий момент Карр сбил Желтолицего с ног.
Эта неожиданность отвлекла внимание всех, кроме Краммо. Он воспользовался минутной рассеянностью Педро и бросился на него. Но Педро нельзя было захватить врасплох:
- А! Предатель! - крикнул он, и, бросив нож, схватил Краммо за правую руку. Он сдавил ее с такой силой, что нож Краммо выпал. Не дав ему опомниться, Педро нанес удар по лицу, который свалил рыжего с ног.
Несколько секунд он лежал неподвижно. Затем он поднялся на колени. Никогда в жизни я не видел такого бешенства, какое выражало в эту минуту его лицо. Он схватил нож и швырнул его в Педро. Нож, пролетев у самой головы Педро, вонзился в мачту. Педро, как пантера, кинулся к Краммо и убил бы его, если бы не внезапный крик:
- Судно! Опять то же судно!
Этот крик мгновенно вернул Педро самообладание. Он бросил взгляд на приближающееся судно и отдал приказ, как обычно, когда его власть на судне была неоспорима.
- Прибавить парусов! - крикнул он.
В следующий момент он был уже у руля.
Однако команда колебалась. Пираты еще слишком хорошо помнили свое столкновение с этим сильным противником.
Я давно не видел Педро таким оживленным. Ему не терпелось отомстить за прошлую неудачу.
- Теперь мы возьмем его! - сказал он. - Я говорил тебе, Джордж, что мы еще встретимся с ним. Сперва мы угостим их снарядами, а потом дадим попробовать и холодное оружие.
Педро приказал стрелять, целясь в мачты, и приготовиться к абордажу.
- Эй, Краммо! Позабудь ссору. Не обидно быть побитым мною! Желтолицый, в передовой отряд! Самбо, за ним! Карр, со мною! Стрелки, к орудиям!
Мы были совсем близко от неприятеля. Пушки загремели, но наш противник не отвечал. Все паруса были подняты на нем, и, обойдя нас кругом, судно по ветру понеслось к острову, видневшемуся на горизонте. Я заметил британский флаг, развевавшийся на мачте. Педро с капитанского мостика пристально вглядывался в удаляющегося противника.