1976
"…И я потянулся вослед за тобой…"
…И я потянулся вослед за тобой
Всей грустью безмерного срока…
Но был я оградой, но был я травой,
Журчащей водой водостока.Ты в воздухе таяла полупустом
Пиковым сужением платья.
Тогда я возник облетевшим кустом,
Чуть смахивая на распятье.Но ты, миновав меня, путь перешла.
Ты ветки моей не задела.
И тень от вагона меня обдала
И шумно с тобой отлетела.Тогда мне осталось - в твоем далеке
Стать тем, и чужим, и пригожим.
Но я не хотел, ожидая в тоске,
Стоять на себя непохожим.Я знал, что опять ты вернешься домой
И будешь еще одинока,
Ведь был я оградой, ведь был я травой,
Шумящей водой водостока…1976
"Теперь я свободно могу сочинять стихи…"
Теперь я свободно могу сочинять стихи.
О чем пожелаю, когда захочу, свободно.
Никто не мешает, минуты мои тихи.
А то заходили, звонили когда угодно.Сегодня всю ночь бушевала в окне гроза.
Взлетали раскаты зенитных орудий грома.
Трещали деревья. Я вслушивался в голоса
Природы, заставшей меня одного дома.Зеленую лампочку я на краю стола
Зажег. Распахнулась тетрадь на странице белой.
Покуда с окном я возился, гроза ушла.
Но шумно пахнуло травой и округой целой.И тут объявилась гонимая мной строка.
(Прощанье с двором. И с подъездом. Как с целым
светом.)
И тут я заметил, как все-таки жду звонка,
Хочу, чтобы мне запретили писать об этом.1976
"Какая маленькая ты у нас, Москва!.."
Какая маленькая ты у нас, Москва!
Великий город на планете.
Здесь ни при чем какие-то слова
Про те твои заслуги или эти…
Какая маленькая ты у нас, Москва!Среди высоких белоснежных башен
Стоишь, домами старыми кренясь,
Стоишь и будешь так стоять, крепясь.
Тебе их рост младенческий не страшен.
Такая маленькая ты у нас!Глядишь на дом - исчезнуть он готов,
Как отслужив свое тепло и действо, -
Тебя, праматерь русских городов,
Мы бережем, как девочку семейство.
Мы бережем теперь. Не берегли
Тогда, когда пленительные храмы
Во имя отчей будущей земли
Среди великой всероссийской драмы
Взлетали к небу в громе и в пыли.Есть объясненье. Но зачем тебе,
Все пережившей, это объясненье?
Взрываем дом, который так себе,
И восстанавливаем этот дом
Не сразу же, конечно, а потом,
Когда у Лермонтова день рожденья.
Большой подарок…Вкус его отведав,
Проехал мимо дома Грибоедов
(Ах, знать бы, Пушкин, многое заране!),
За голову схватись, как в Тегеране.Какая маленькая ты у нас, Москва!
Арбат, Садовая, Замоскворечье…
То расцветает, то летит листва
Под башнями большого мастерства,
Есть вечность в ней, и правые права,
И украшенья, и увечья.1976
"На душе легко и снежно…"
На душе легко и снежно.
Никого там нет,
Кто бы грубо или нежно
Свой оставил след…Ни чириканья, ни лая
Не слыхать уже.
Только улица былая
На моей душе.Это белая дорога,
Позабытый путь,
Где домов уже немного.
Только повернуть…Чей-то взгляд во мне утонет.
Загремит кольцо.
Заболит вот этот домик,
Защемит крыльцо.1976
"…И освобожденный от женщины мир…"
…И освобожденный от женщины мир
Открыл удивительный лик,
Все ветки и листья свои распрямил
И к сердцу открыто приник.Теперь уж не ею дома и дворы,
А только самими собой
Глядели, мерцали, как могут миры
Мерцать на дороге любой.И шел я один сквозь дома и траву,
Желая уйти, избежать,
От страшного, нежного крика "Ау!"
В отчаянье уши зажать.1976
"Бродя и гадая…"
Бродя и гадая
О блоковской Даме,
Опять опоздал я.
Пешком так пешком.
Последний трамвай,
Отшумев проводами,
Ушел, закачался
Вдали фонарем.Мерцает булыжник.
Ни звука,
Ни слова.
Спокойные липы шумят.
А во мне
Уж целая повесть
Родиться готова
О чьих-то шагах
И о ждущем окне…Не знал я, подумав:
"Трамвай?
Пусть уходит", -
Что здесь я пройду еще,
Как в забытьи,
В восторге,
Что это со мной происходит,
Что мне изменили,
Что слезы - мои.1976
"Я не хочу дружить со стариками…"
Я не хочу дружить со стариками,
Которые - ровесники мои,
Что любят безмозольными руками
Считать мозоли некие свои.Ведь я же знаю: не было мозолей,
А был один блистательный порыв
Пройти, прорваться без особых болей
В ряд окулярных лиц, плотин и нив.Теперь они отечески печально
Рассказывают очень молодым
Тепло, железно, устно и печатно,
Как было трудно нам -
считайте, им.Но я люблю дружить со стариками,
Которые не хвастаются тем,
Что рыли землю, а искали камень,
Хоть не умели сочинять поэм.Сквозь все прошли… И, слушая рассказы,
Внимая им, улыбчиво седым,
Я чувствую себя почти что сразу,
Как и они, таким же молодым.Ведь эту жизнь не чувствуя как тему,
Чужой медалью густо не звеня,
Они такую сделали поэму,
Которая всегда вокруг меня.1976
"Сухие, чистые морозы…"
Сухие, чистые морозы.
Утоптанный, глубокий хруст.
Поэзия, вершина прозы, -
Пар, отлетающий от уст.Ты, оказавшаяся вестью,
Что будет жизнь еще одна,
И неподвижные созвездья,
И движущаяся луна.Что, не без мысли,
не без фронды,
Глядит, венцом обведена,
Загадочнее Джиоконды -
Нерукотворная луна.И, провожая неотступно
И примораживая взгляд,
Она все так же недоступна,
Как тыщу лет тому назад.1976
"У меня осталось только Божье время…"
У меня осталось только Божье время,
Своего - на что попало - больше нет.
Я люблю тебя, несказáнное бремя
Прожитых и некончающихся лет.Сколько улиц исчезает, сколько страсти -
У оттаявшего в памяти следа…
Если б знала ты, какое это счастье -
Невозможность, невозвратность, никогда.1976
"Несостоявшаяся жизнь! Надежда!.."
Несостоявшаяся жизнь! Надежда!
Едва вспорхнув, упавшая листва.
Меняются дома. Меняется одежда.
Но все равно - любовь. И все равно - Москва!Могу пересчитать все улицы по пальцам,
Где было - не было. Вот угол, вот карниз.
Ступеньки в доме том собачьим вальсом
Отбарабанивались вверх и вниз.
Когда я вижу их подъем двоякий,
Грущу, как будто годы отстрадал.
А было только то, что в полумраке
Я избран был, но я не угадал.А вот еще грустней. Как маленький пустырь
Краеугольный след разрушенного дома.
Лишь купы галок шумно и весомо
Мне говорят, что рядом монастырь.Несостоявшаяся жизнь! В надежде,
Что там одни мы будем - между дел, -
Сказала: поглядим, что было прежде.
А я войти туда не захотел.Когда мой старший друг,
Покачивая ветку
На кладбище, где брат его лежал,
Сказал: "С тобой пошел бы я в разведку.
Побудь". А я? Куда тогда я поспешал?Тот день закрыт снегами и дождями,
Как смазан ветром времени тугим.
Куда спешил я, там меня не ждали,
А может, ждали, но совсем другим.Несостоявшаяся жизнь! Шум ветра.
О, уходящая во встречной красоте…Художник пишет сад, как после
смерти мэтра,
Сухой прилипший лист минуя на холсте.1976
"Я виноват, что я в живых остался…"
Я виноват, что я в живых остался,
Иначе б то, что вы сейчас сказали,
Звучало б не хулой, а похвалой.Я виноват, что я не расквитался
Еще при жизни с тем, что навязали,
Что стало вечно теплою золой.Я виноват, что я себе позволил
В жизнь не свою войти и небу друга
Молиться более, чем своему!Но человек, который обездолил
Меня и вывел за пределы круга,
Был выше вас по сердцу и уму.
И наши с ним немые разговоры
Вам непонятны и высоковаты.
Вы судорожно ищете
Грехи чужие. Тянетесь в чужие споры.
Чужие словом зыблете утраты.
(Вы просто плохо пишете стихи.)Ну что вам рассказать
из личной жизни,
Чтоб вы глаза расширили, а уши
Развесили?
Хотите,
Приведу стихи о том,
Как "Проползают слизни
глазами статуй в саду"?Хотите, расскажу о позднем часе,
Когда в окно открытое влетает
Молчком сова, как бабочка на свет?
Смущая чуждой мыслью о причастье,
В глаза глядит и головой качает.
И долго длиться этот тет-а-тет.Хотите, научу царапать землю,
Цепляясь за ее траву руками,
Лицом в непониманье уходя?Не знает, так поклонитесь земно
Тому, что жизнь так милостива с вами.
Живите, вкус в малине находя.
1976
"Если покажется: умерли…"
Если покажется: умерли
Все, кто ответить могли б, -
Верь в эти синие сумерки
С желтым качанием лип.1976
Страх
Оставит женщина? Пускай.
Она уйдет недалеко.
Ей превратиться невзначай
В другую женщину легко.Оставит самый лучший друг?
В лютейшую из всех годин?
Других друзей не счесть вокруг,
Хоть лучший друг всегда один.И от кончины в трех верстах
Не затрепещешь - ничего!
Но есть один страшнейший страх,
Поэты знают суть его.Как перед кладбищем ночным
Страх у мальчонки-пастуха,
Как - умереть и быть живым,
Страх перед жизнью вне стиха.1976
Крыша
Сначала некая зависимость
От долгих выдач и решений…
Потом паркетная зализанность
И целый ряд соображений.
И расстановка.
Чтобы не были
Неинтерьерными детали.
(Ты получил - кому-то не дали.
Не получил - кому-то дали.)А все-таки…
Вся жизнь минувшая
Должна остановиться где-то.
Все памятное, все мелькнувшее
Должно забыться до рассвета.
Все линии твои шоссейные,
Все насыпи и тротуары,
Все горести твои семейные
И бессемейные бульвары.
Должны слететься листья желтые
И хлопья многие собраться,
И дни,
так плохо сбереженные,
Под общим кровом отоспаться.
Сады и сосны корабельные,
Леса плодоносящих звуков,
Грома и ливни колыбельные
Сойдутся, душу убаюкав.
И снова выдворит художника
Холстов несытая бездонность,
Как бессапожие - сапожника
Или строителя - бездомность.1976
"Опять весна…"
Опять весна.
Какие перемены
Она в мой быт кочующий внесла,
Что отняла, дала,
какие стены
Над нами и меж нами возвела?Какие в небо врезала стропила?
Какой сугроб вниманьем обошла?
Кому утратой к горлу подступила,
Кому отрадой душу обожгла?На путь летящий глядя, как на пламя,
Я неотрывно думаю о том,
Что разговор в сугубо личном плане
Мы не при всех и позже поведем.На подмосковном кладбище недавно
Я в первый раз услышал соловья…
Как перед ним безвестна и бесправна
Была печаль отдельная моя!1976
"Значит, жить?.."
Значит, жить?
Значит, снова мечтать?
Возводить эти хрупкие зданья?
Но тогда - как же душу расстать
С красотою разочарованья?Я ведь годы на это убил
И открыто оплакал потерю.
Журавлиным стихом раструбил,
Что уже не люблю и не верю.Ты была моей лучшей бедой,
От которой рождается песня.
Неужели - опять молодой -
Должен я улетать в поднебесье?Но тогда что же делать мне с ней,
С золотящейся в вечность листвою
Меж страниц сброшюрованных дней,
С обжитой неудачей людскою?Но тогда, когда сам проклинал
Даже самые наши начала,
Неужели я вовсе не знал,
Что оглядка твоя означала?1977
"Я должен говорить дождями…"
Я должен говорить дождями,
Деревьями и площадями.
Я должен признаваться веткой,
И птицей, не знакомой с клеткой,
И клеткой, что повисла вроде
Вещественной любви к природе.Я должен говорить ручьями,
Сугробами и соловьями,
Умеющими сознаваться
В том,
в чем боятся признаваться,
Одним выщелкивая духом
Все, что земля таит, по слухам.Я должен не молчать страницей,
Зарнице отвечать зарницей,
Я должен говорить стеною
И всем путем передо мною,
Чтоб наконец услышать слово,
Все начинающее снова.1977
"По какой-нибудь малой вещице…"
По какой-нибудь малой вещице,
Что напомнит тебе обо мне,
Позапрошлое время потщится
Стать с сегодняшним днем наравне.Ты заплачешь. Глубокая ива,
Окуная себя в серебро,
Сообщит тебе неторопливо,
Что былое не зло, а добро.Что ее настоящая участь -
Утешительная красота,
А не выдуманная плакучесть,
Чем пустая душа занята.Улыбнись сквозь сырые ресницы
Колыхающихся камышей,
Где последняя встреча приснится
Нам у зарослей и блиндажей.Это время опять воплотится,
Хоть на миг, по звезде, по весне,
По какой-нибудь малой вещице,
Что напомнит тебе обо мне.1977
Космос, позывные
Твои одинокие ночи,
Твои одинокие ночи,
Твои одинокие очи,
Созвездья ночные мои.Тебе, ничего не рисуя,
И снег и росу принесу я.
Твои одинокие ночи,
Созвездья земные мои.А хочешь, и вовсе не буду.
А хочешь, совсем позабуду.
Но я позабыть не смогу.Зачем ты большими ночами
Меня умоляешь лучами,
Чтоб я одинокие ночи
Провел на твоем берегу.Мои одинокие ночи
Твоих, очевидно, короче,
Поскольку ни ночи, ни дня.
А знаешь, какие тропинки,
А знаешь, какие травинки,
А знаешь, какие созвездья
В России, у нас, у меня?Твои одинокие очи,
Твои одинокие ночи,
Что вечно, вглядясь, исчезают,
Не думаю, что наугад…
Летящие в вечную вечность,
В блистательную бесконечность,
Зачем же они ускользают,
Мой чистый по разуму брат?1977
"Как хочется что-нибудь спеть…"
Как хочется что-нибудь спеть,
Но я разучился уметь;
Но я научился внимать
Тому, чему жить-поживать.Скрепит этот серенький дом
О том, что бывали и в нем,
О том, что он сделал свое,
Но вечно его бытие.Почти одинаковый скрип
У этих ступенек и лип,
Скворечников, кранов и льда
В день, солнечный как никогда.Как хочется что-нибудь спеть
Под эту листвяную медь
О том, как он людям служил,
Но мало им кто дорожил.Придумать себе самому,
Как снится ему одному,
Что молод он был и красив.
Не меньше, чем этот массив.Что был он большим и резным,
Что каждому марту вослед
Скворцы будут реять над ним,
Которого более нет.1977
"О, расскажи о том, что происходит…"
О, расскажи о том, что происходит,
Когда не происходит ничего.
Перелетела бабочка дорогу.
Мужчина с женщиной переглянулись.
Дом рухнул.
В этот дом вбежали шумно дети…О, расскажи о том, что происходит,
Когда не происходит ничего.
Ведь это ты сквозь землю провалился.
Ведь это ты возник из-под земли
С горящими от новостей глазами.Часы отстали. Площадь опоздала.
Застрял вперед ушедший переулок
В ближайшем будущем.
Найди его.О, расскажи о том, что происходит,
Когда не происходит ничего.1977
"Мне кажется, что этот год…"
Мне кажется, что этот год
Все от меня скрывает.
Певец скрывает, что поет,
А птица - что летает.Как будто выключили звук:
Одно изображенье,
Но и оно живет вокруг
Без самовыраженья.Мне кажется, что, как родня,
Деревья в дождь осенний
Скрывают слезы от меня
Из добрых побуждений.1977
"Как много зонтиков…"
Как много зонтиков… Но где же твой?
Смотрю с балкона.
День такой сырой,
Так моросит незримо. Словно крыши
Влажнеют просто сами по себе.
Кружатся зонтики. Я вижу свыше
Живой цветник.
Но мне не по себе.
Так много зонтиков… Но где же твой?
И пуст балкон. И день такой сырой,
Но так красив их разноцветный танец.
Закат на тротуар наводит глянец…
Ну вот и все. На темной мостовой
Поисчезали зонтики…
Но твой?1977
"В час, когда щебетали карнизы…" (Мгновение)
В час, когда щебетали карнизы
Посреди глубочайшей зимы, -
Как намеки, зароки, эскизы,
Неожиданно встретились мы.Повела ты нечаянно бровью
На карнизы, а не на меня.
И сверкнула зима в Подмосковье,
Как лазурь миновавшего дня.Оказалось, что вьюга во гневе
Не обрушится миг погодя…
Но разводят ветвями деревья,
За твоими следами следя.И стоит в снеговом оперенье,
Опершись о сырой палисад,
Уподобленный белой сирени
Или белой акации сад.1977
