- Вполне разумное замечание, - отозвалась она. - Мое зеркало говорит мне то же самое. Что ж, господин Художник, можете продолжать. И если мое лицо не производит на вас большого впечатления, то, полагаю, дело в моей прекрасной душе, которая, словно в зеркале отражается в моих глазах. Это она сводит тебя с ума?
- И сходить с ума из-за тебя я тоже не собираюсь, - возразил Пенстивен. - Я просто заинтригован. Почему объезжают норовистых лошадей? Ведь в подавляющем большинстве своем лошади эти самые заурядные, не хуже и не лучше других. Но они словно специально напрашиваются на то, чтобы их усмирили и приучили к седлу, и люди изо всех сил стараются дать им то, чего они хотят.
- Так, значит, меня тоже нужно того… приручить? - угрожающе спросила она, набычившись и исподлобья глядя на него.
- А разве нет? - ответил он вопросом на вопрос.
- Что ж, по крайней мере ты не такой, как другие, - заключила она в конце концов. - Ты не действуешь мне на нервы. И это даже довольно забавно. Ну и как ты собираешься меня приручать?
- Не все сразу. Не станешь же ты, в самом деле, устраивать выпускной экзамен ученику, который только-только успел приступить к учебе, - напомнил Пенстивен. - Я ведь тебя ещё совсем не знаю. Будем считать, то я лишь прочитал название книги.
- Ну и как называется твой учебник? - поинтересовалась она.
- Это роман под названием "Капризная и гордая, или Она любит только себя"!
- И что, ты станешь тратить свое драгоценное время на чтение такой ерунды?
- Возможно. Тем более, что сюжет таких историй известен заранее. Да и заканчиваются они одинаково. Сначала бездушная главная героиня на протяжении сорока двух глав всячески пинает и унижает бедного молодого человека, а в сорок третьей главе вдруг понимает, что душа её истосковалась по нему, и тогда она решается на самопожертвование и стоя под дождем раскрывает над ним зонтик или позволяет ему припасть губами к её нежной ручке или ещё что-нибудь в этом роде.
Барбара Стилл откинула голову назад и звонко рассмеялась.
- Ты классный парень, Джон Б.Г.Чужак, - объявила она. - С тобой, по крайней мере, не соскучишься. Привет, Дейв!
Последние слова были обращены к невысокому человеку горящим взглядом темных глаз и манерами важной персоны, требующей к себе куда большего почтения, чем то, на которое можно рассчитывать при столь малом росте. Он вышел из-за угла дома, поигрывая зажатым в руке хлыстом.
- Здравствуй, Барбара, - ответил он.
- Вот, Дейв, познакомься со своим новым приятелем, - объявила девушка.
- Это наш новый постоялец. Джон Чужак, так он себя величает.
Затем она добавила:
- А это Дейв Белл, эксперт по части приисков и рудников. Он пока живет у нас, но скоро собирается съезжать.
Мужчины обменялись рукопожатиями, и проницательные глаза Дейва Белла остановились на лице Пенстивена.
- Значит, Барбара, меня ты прогоняешь, а на мое место впускаешь его, - сказал он, обращаясь к девушке. - Так в чем же дело? Красавцем его не назовешь, если уж на то пошло. Или, может, тебя стали привлекать большие мужчины?
- У него необычный жаргон, - ответила девушка. - Он говорит, как укротитель львов.
- Что ж, - вздохнул Дейв Белл, - я уже целый месяц не пою тебе дифирамбов. Я больше не страдаю от неразделенной любви к тебе, Бобби, но мне очень нравится стряпня твоей матушки. Если бы ты была хорошей девочкой, то обязательно разрешила бы мне остаться и пожить здесь ещё немного. Уж больно охота послушать, как он заговорит, когда ты ему откроешь глаза. Как это и было со мной.
Он сказал это полушутя, и затем обернулся к Пенстивену.
- Во дворе перед домом я видел вашу Красотку. Она просто прелесть.
- Ты приехал на ней? - воскликнула девушка. - Пойдемте же! Я хочу взглянуть на нее.
Красотка понуро стояла, на том же месте, где её оставил Пенстивен, и со стороны могло показаться, что она дремлет. При виде приближающихся людей, она мгновенно вскинула голову, широко распахнула влажные глаза и навострила уши - именно так лошади выражают свою радость.
- Какая лапочка, - заворожено проговорила девушка.
- Просто огромная, - сказал Дейв Белл. - Вся словно натянутая струна. Ты только взгляни на эти ноги. Домчит куда хочешь со скоростью света. Лошадь с такой поступью взойдет на склон любой горы, куда не всякая птица долетит, и оттуда помчится прямо по облакам.
- Помолчи, Дейв, - оборвала его девушка. - Я хочу посмотреть на Красотку. Джон, а можно я на ней прокачусь?
- Конечно. Я даже подержу тебе стремя, - сказал Пенстивен.
- Спасибо, - ответила она и легко вскочила в седло.
Сначала Барбара проехала шагом, потом рысью и легким галопом, и, наконец, подняла лошадь в настоящий, стремительный галоп. Красотка исчезла за деревьями, и перестук копыт вскоре затих вдалеке.
- Никто с ней не сравнится! - пробормотал Дейв Белл.
- Это точно, - согласился Пенстивен, - кобыла действительно замечательная.
Белл резко, как-то очень по-птичьи обернулся, и взглянул на него.
- Да-да, - рассеянно пробормотал он, после чего повернулся к Пенстивену спиной и зашагал к дому.
Глава 21
Комната Пенстивена находилась в верхнем этаже, под самым карнизом старого дома. Раздвинув живой занавес из листьев увивавшего окно дикого винограда, он выглянул наружу. Отсюда ему было хорошо видно окно соседней слева комнаты - там жил Белл. Комната Белла была гораздо больше и уютней его закутка. Он имел возможность лишний раз убедиться в этом, когда хозяйка знакомила его с домом.
В очередной раз выглянув из окна с видом на серебрящийся под лучами солнца ручей, он отметил, что стена дома с наружной стороны была укреплена двумя или тремя подпорками из больших балок и ещё несколькими поперечинами
- верный признак того, что остов старого дома давно утратил свою прочность и очень нуждался в подобной поддержке. Однако несмотря на принятые меры предосторожности стены обветшалого жилища начинали жалобно поскрипывать всякий раз, когда на улице поднимался сильный ветер.
Это был долгий, погожий день, большую часть которого Пенстивен провел у себя в комнате, лежа в кровати на животе и отдыхая. Ему также пришлось потратить довольно много времени на перевязку ссадин на ногах, стремясь поскорее залечить раны, чтобы можно было бы снова надеть высокие сапоги для верховой езды. После разговора с Доком Шором он уже почти не сомневался в том, что в самое ближайшее время Джон Крисмас пришлет за ним.
У Пенстивена сложилось впечатление, что подарив ему любимую лошадь, Крисмас как будто во всеуслышание заявил о том, что отныне этот человек работает на него.
И что он, Пенстивен, будет делать, если его и в самом деле призовут в бандитское логово? Ведь он приехал сюда с твердым намерением убить Джона Крисмаса. Он долго и упорно готовился к этому, но все то, что вчера представлялось ему вершиной ловкости и мастерства на поверку оказывалось лишь детским лепетом по сравнению с приемами куда более опытного и умудренного жизнью мастера. Совершенно неразрешимая проблема, и поэтому, будучи человеком рассудительным, он решил выждать, пока дальнейший ход событий не подскажет ему нужного решения.
Вечером он спустился во двор, где Дейв Белл помогал Барбаре чистить и натягивать для просушки оленью шкуру. Когда же Пенстивен присоединился к ним, Белл молча оставил работу и ушел в дом.
- Чего это твой приятель обозлился на меня? - спросил Пенстивен.
- Ты тут не при чем, - ответила она. - Он злится на всех и на все с тех самых пор, как вырос и обнаружил, что ему не достает примерно восьми дюймов в том самом месте, где ему того больше всего хотелось бы. Этот коротышка вырос в большой семье. Отсюда и его заносчивость. Он постоянно бросает вызов всему миру, который, как ему кажется должен презирать его, и одновременно сам презирает весь мир за то, что никому на свете нет до его персоны ровным счетом никакого дела. Вот это-то его и злит. Но вообще-то он не плохой парень; во всяком случае, не дурак. Мне он нравится.
Она подошла к поленнице и начала колоть дрова.
- Давай я сам этим займусь, - предложил Пенстивен.
- Думаешь, у тебя лучше получится? - спросила она между взмахами топора.
- Я справлюсь, - пообещал он.
- Так ты же в жизни топора в руках не держал, - сказала она.
- Откуда ты знаешь?
- Когда мы в прошлый раз пожимали друг другу руки, то твоя ладонь показалась мне слишком нежной для такой грубой работы. Наверное, именно это и наводит на некоторые размышления о роде твоих занятий. Так что отойди в сторонку и посмотри, как это делается. Кстати, для здоровья тоже полезно иногда помахать топором - очень укрепляет мышцы живота.
Топор с широким лезвие размеренно опускался на толстое бревно, от которого с каждым ударом отлетали небольшие чурбачки. Дойдя до сучка, она обрубила его быстрыми, точными ударами. И за все время ни разу не промахнулась.
- Ну и как? - спросила девушка в конце концов, отступая на шаг назад и указывая на груду аккуратных поленьев.
- Отличная работа, - похвалил Пенстивен. - Вне всякого сомнения любой индеец по достоинству оценил бы твои способности. Может быть ты ещё и мокасины умеешь тачать и вышивать бусинками?
- Ладно, собери дрова и отнести в кухню, - распорядилась Барбара Стилл и с улыбкой добавила. - Ты меня утомляешь.
Ужин тем вечером прошел в непринужденной обстановке, а на десерт был подан огромный яблочный пирог, щедро сдобренный взбитыми сливками. Пенстивен ел молча.
Но и после того, как с пирогом было покончено, никто не торопился встать из-за стола. Миссис Стилл заявила, что вечерние часы - самое лучшее время суток, после чего начала жаловаться на свои вконец расшатанные нервы и предаваться воспоминаниям о юношеском увлечении поэзией. На протяжении всего рассказа она попивала крепкий черный кофе и время от времени горестно качала головой, сокрушаясь об утраченных талантах.
- Перестань, матушка, - перебила её Барбара. - Чужак просто немного подшутил над тобой. Ему же откровенно наплевать на твои стишки. Так что хватит действовать людям на нервы!
Миссис Стилл растерянно заморгала.
- Это просто изумительно, миссис Стилл. Я потрясен до глубины души. У меня даже нет слов, чтобы выразить свое восхищение, - сказал Пенстивен.
После чего с достоинством посмотрел на Барбару, сидевшую, на противоположном конце стола.
Хозяйка же вновь обрела дар речи, и к ней вернулось прежнее самообладание.
- Молоденькие девочки готовы на все, лишь оказаться в центре внимания, - вздохнула она, словно извиняясь за падчерицу. - Она убеждена, что удел старшего поколения - это кухня. Но хочу вам напомнить, мисс Егоза, что даже стоя у плиты или перемывая тарелки, я нахожу достаточно времени на то, чтобы думать о своем!
Вскоре после этого Пенстивен встал из-за стола и поднялся к себе, с твердым намерением пораньше лечь спать. Он был вполне доволен своим новым жилищем. Место и в самом деле было очень тихое. Единственное, в чем он не был до конца уверен, так это удастся ли ему в конце концов наладить отношения с Барбарой Стилл и снискать её расположения.
С этой мыслью он и заснул. Той ночью он увидел сумбурный сон, из которого ему запомнилось лишь бледное, лоснящееся лицо Оньяте, Эл Спикер, прижимающий к губам белоснежный носовой платок, и высокий улыбчивый человек с вкрадчивым голосом.
Пенстивен проснулся, когда за окном уже начинал заниматься серенький рассвет, от размеренно приближающегося к нему скрипа половиц.
Револьвер лежал под подушкой, и уже в следующее мгновение пальцы бесшумно сомкнулись вокруг рукоятки.
В темноте было видно, как темная фигура склонилась у его кровати; послышался тикий шорох, затем таинственный визитер снова встал во весь рост, замер на мгновение, после чего воровато пробрался обратно к двери и вышел из комнаты.
Наступила мертвая тишины, но потом до его слуха донеслись приглушенные звуки возни из комнаты за стеной - как будто её обитатель осторожно снимал сапоги.
Итак, к нему только что наведывался мистер Дейв Белл. Но с какой целью?
Пенстивен выждал ещё пять или десять минут, после чего встал и, пошарив рукой под кроватью, извлек из-под неё небольшой, но довольно тяжелый холщовый мешок. Разглядеть что-либо в темноте было невозможно, но поднеся находку поближе к лицу, он услышал тихое тиканье не одних, а сразу нескольких часов!
На ощупь пробравшись к окну и снова заглянув в мешок, он уже смог различить денежные купюры, золотые булавки с алмазными головками и ещё кое-какие ювелирные украшения.
И тут его осенило.
Он выглянул из окна. Там, на довольно приличном расстоянии от подоконника находилась большая балка с поперечиной, образующей вдоль стены своего рода карниз, ходить по котором было хоть и небезопасно, однако вполне возможно, если передвигаться осторожно, маленьким шажками, стоя лицом к стене, цепляясь за крепкие стебли густо оплетавшей виноградной лозы.
Пенстивен снова завязал мешок, после чего сделал петлю из концов шнура, перекинул свой трофей через плечо и тихо выскользнул из окна.
Интересно, спит ли уже Дейв Белл или ещё нет? Многое теперь зависело именно от этого, а иначе останется уповать лишь на то, что шелеста листьев на ветру будет достаточно, чтобы этот маневр Пенстивена остался никем незамеченным.
А утро на его счастье выдалось ненастное, и ветер усиливался с каждой минутой, зарывался в густой листве и хлестал о стену молодыми гибкими побегами дикого винограда! Это придало Пенстивену уверенности, и, неслышно ступая, он шел на цыпочках по карнизу до тех пор, пока не оказался рядом с окном комнаты Дейва Белла.
Здесь он обнаружил именно то, что и ожидал - ползущая вверх по стене растительность оказалась более густой, так как виноградные плети здесь были чуть сдвинуты в сторону, открывая окно для воздуха и света. В эту самую пещерку, образовавшуюся среди побегов и зелени, Пенстивен и сунул свой холщовый мешок, после чего все так же бесшумно вернулся обратно, влез в окно и улегся в постель.
Он был очень взволнован, и в то же время удивлен. Беда пришла с той стороны, откуда он её совершенно не ждал, но совершенно ясно, что Дейв Белл твердо вознамерился выжить из дома ненавистного соперника, решив для этого прибегнуть к услугам местного вершителя правосудия.
В следующий момент ему почудилось, что откуда-то издалека доносится перестук копыт. Затем все стихло - может быть, всадники свернули под деревья, где земля была помягче?
Через какое-то время на лестнице послышались шаги, деревянные ступеньки жалобно заскрипели. Судя по всему, приехавших было несколько, и они явно старались ступать потише. Прошли вдоль всего коридора и остановились перед дверью его комнаты.
Пенстивену показалось, что он слышит чей-то срывающийся, взволнованный шепот, каким может говорить лишь женщина. Затем дверь настежь распахнулась, и в комнату ввалилось шестеро вооруженных мужчин.
Он сел в кровати.
- Доброе утро, парни, - весело приветствовал он их.
Во главе всей компании стоял сам шериф.
- Наденьте ему наручники, - скомандовал он.
На запястьях у Пенстивена защелкнулись железные браслеты.
Он слышал тяжелое дыхание обступивших его со всех сторон подручных шерифа; очевидно, они ещё не вполне успели оправиться от испуга, связанного с мучительным ожиданием смертельной опасности, подстерегавшей их за дверью этой комнаты.
Было все ещё довольно темно.
В комнату вошла миссис Стилл, держа в руках зажженный фонарь. На её обычно добродушном лице застыло выражение ужаса и безграничного удивления.
- Бедный мистер Чужак! - всхлипнула она. - Ну зачем, зачем вы сделали это?
- А что, извините, я сделал? - спросил Пенстивен.
- Ограбили поезд у…
- Не надо, миссис Стилл, - перебил её шериф. - Помолчите, пожалуйста, будьте так любезны. Все вопросы здесь задаю я. Итак, Чужак, я пообещал засадить тебя в тюрьму, и теперь ты получишь сполна! Во всяком случае, лет четырнадцать-пятнадцать за решеткой ты себе уже обеспечил. Что, лошадкой похвастаться захотелось? Думал, что в темноте тебя никто не узнает?
Он торжествующе усмехнулся.
- Тут ничего нет, - подал голос один из подручных. - Только его одежда.
И тут в комнату влетела Барбара Стилл, а следом за ней в дверях появился и Дейв Белл.
Глава 22
На Барбаре был старый и давно выцветший мужской халат, который был ей непомерно велик. Рукава были закатаны, а длинные полы волочились по полу. Она остановилась, широко расставив ноги, засунув руки в глубокие карманы халата и глядя на всех исподлобья, отчего тут же стала похожа на упрямого мальчишку-подростка лет пятнадцати.
Пенстивен улыбнулся ей.
- В чем дело, мистер Уэйс? - строго спросила она.
- В ограблении, Бобби, - ответил шериф. - Только и всего. Хоть я терпим и незлопамятен, однако я не настолько стар, чтобы быть не в состоянии раскрыть по горячим следам такое происшествие, как это. Так вот, сегодня ночью почтовый поезд, следовавший из Маркэма в Джастис был ограблен среди холмов Джастис-Хиллс одним шустрым молодчиком на лошади, оказавшейся точной копией Красотки, на которой последнее время гарцует по окрестностям ваш новый постоялец. Мы приехали сюда в поисках злодея. Заглянули в сарай и обнаружили взмыленную Красотку. Рядом на стене висело седло, и потник тоже оказался мокрым насквозь. Преступника мы уже задержали, осталось лишь найти, куда он спрятал похищенное, и дело сделано. Это самое легкое расследование в моей жизни - все улики налицо.
- И как много он украл? - поинтересовалась девушка.
- Весь улов, пожалуй, на две-три тысячи долларов потянет. Галстучные булавки, часы, ну и немножко наличности.
Она подошла к Пенстивену, сидевшему в кровати, на которую бал навален ворох его одежды, и заглянула ему в глаза.
- Ты этого не делал, - сказала она. - Только законченный идиот мог пойти на такое.
- Не делал, - подтвердил он. - Я не стал бы рисковать свободой из-за каких-то паршивых двух тысяч долларов. И тем более не стал бы разъезжать при этом на лошади, которую знает вся округа. А если бы и стал, то уж точно никогда не поставил бы её взмыленную обратно в сарай и не повесил бы на стену мокрое седло с нее. Что я, дурак что ли?
- Вы ошибаетесь, шериф, - подал голос Дейв Белл. - Это был не он. Вообще-то мы с ним едва знакомы, но я абсолютно уверен, что он не настолько глуп. Тебе, наверное, просто не спалось на новом месте, и ты решил немного проехаться верхом, ведь так? Я ведь слышал, как примерно часа два-три назад ты выходил из комнаты. Так, Чужак?
Пенстивен посмотрел на своего мнимого заступника, и в душе у него боролись сразу два сильных чувства - любопытство и отвращение. Со стороны могло даже показаться, что Белл настроен очень дружелюбно.
- Я никуда не выходил из своей комнаты, и уж тем более никуда не уезжал, - ответил Пенстивен. - Я провел всю ночь в постели. И это все, что мне известно об этом деле.
Тут в разговор снова вступил шериф.
- Хватит врать-то. Все улики против тебя, да и свидетели у нас тоже имеются. Вот, Джо, например. Давай, Джо, расскажи, что ты видел!