То, что элементарная справедливость требует предоставить Ирландии самоуправление, он усвоил на коленях у отца вместе с тяжелыми, полными горечи рассказами о том, как обращаются с несчастными крестьянами английские помещики. Впоследствии годы изучения медицины в Лондоне и Париже вкупе с войной вытеснили эти мысли в дальний угол сознания как нечто относительно маловажное, не затрагивающее его лично.
Каким бы правым не было дело коренных ирландцев, грабежи на дорогах - не тот способ, которым можно вызывать к себе сочувствие, подумал он, вспомнив о двух разбойниках. В первый раз ему пришло в голову, что, хотя их одежда и груба, их лошади - великолепные животные, и он нахмурился, спрашивая себя, кто это такие и что толкнуло их на такой поступок.
Может быть, они были членами этого Фенианского братства, о котором он так много слышал? Клей стряхнул с лица капли и выбросил эту мысль из головы. Что бы ни случилось, он намеревался соблюдать строгий нейтралитет. Он пробудет в Клермонте самое большее месяц-два. После этого пусть сэр Джордж Гамильтон получит свое - купит имение по цене, предложенной в том письме, что дожидалось Клея накануне в Голуэе.
Уже смеркалось, когда они въехали в Драмор, а дождь все не унимался. Хибарки селения были маленькими и жалкими, с торфяными и соломенными крышами, синий дым от очагов тяжело завис под дождем. Их было примерно двадцать или тридцать - разбросанных по обе стороны узкой немощеной улицы на протяжении примерно ста ярдов. Проехав пол-улицы, они поравнялись с трактиром, и, услышав доносившийся изнутри смех, Клей остановил лошадь и соскочил на землю.
Эта постройка была несколько более основательной, чем другие, с прилегавшим к ней двором и конюшней, в которой стояло несколько лошадей: бока их курились на влажном воздухе. На вывеске над дверью виднелась поблекшая надпись: "Бар Кохана".
Джошуа высунулся из окна кареты:
- Зачем мы остановились, полковник?
Клей стряхнул дождь со шляпы и снова надел ее на голову:
- Если вспомнить, как Берк обрисовал положение вещей в Клермонте, то бутылка бренди может оказаться очень полезной еще до того, как закончится ночь. У тебя под рукой есть какие-нибудь деньги?
Джошуа порылся в своем левом рукаве и извлек оттуда кожаный кошелек. Клей открыл его и достал соверен.
- Тут, наверное, хватило бы, чтобы купить это заведение, судя по его виду, - сказал он, отдавая Джошуа кошель. - Я сейчас вернусь.
Дверь легко открылась от первого же прикосновения, и он вошел, закрыв ее за собой. Помещение было наполнено густым дымом и освещалось двумя масляными лампами, свисавшими с почерневших потолочных балок. На другом конце комнаты в очаге тлел торф и восемь-девять человек сгрудились у стойки, внимательно слушая высокого молодого человека двадцати с чем-то лет, красивое и несколько женственное лицо которого увенчивала копна светлых волос.
Какое-то время Клей оставался незамеченным и слушал.
- И что было дальше, Дэннис? - спросил чей-то голос.
Дэннис, раскрасневшийся от выпитого, облокотился о стойку, держа в руке стакан с виски.
- Это на благое дело, сударь вы мой, говорю я, и, если вы будете честны со мной, ничего плохого с вами не случится.
Лицо у него было цвета сыворотки, а рука так дрожала, что он уронил кошелек в грязь.
Юноша лет пятнадцати - шестнадцати, стоявший рядом, взволнованно воскликнул:
- Покажи им кольт, Дэннис! Покажи им кольт!
- Всему свое время, Мартин, - сказал Дэннис. Он осушил свой стакан и с залихватским видом поставил его на стойку. Кто-то тут же наполнил его, а Дэннис запустил руку в карман и вытащил карманные часы Клея.
Он поднял их за цепочку, так что они блеснули при свете лампы, и слушатели взволнованно загалдели.
- Ты только посмотри какая красотища, - воскликнул кто-то.
Клей медленно шагнул вперед и остановился возле компании. Первым увидел его Мартин, и голубые глаза юноши широко раскрылись от изумления. Люди стали оборачиваться, а Клей протиснулся между ними и остановился перед Дэннисом.
- Я думаю, это мои часы, - спокойно проговорил он.
Наступило молчание. Дэннис какое-то время тупо глазел на Клея, а потом к нему, похоже, вернулось присутствие духа.
- Что вы, черт возьми, хотите этим сказать?
Клей медленно обвел взглядом комнату. Лица были суровые и недружелюбные; одни - туповатые, другие - с проблеском мысли. Потом он заметил человека, с беспечным видом прислонившегося к стене у дальнего конца стойки, - высокого, сильного, с могучими плечами, распирающими ворсистое шерстяное пальто.
Волосы его были такого же цвета, что и у Дэнниса, но на этом их сходство заканчивалось. В лице человека слабости не было и в помине - только сила и ум. Он взял свой стакан, отхлебнул виски, и на губах его проступила улыбка. Его взгляд встретился со взглядом Клея, как будто они давно знали друг друга.
Клей снова повернулся к Дэннису и терпеливо пояснил:
- Деньги - невелика важность, но часы принадлежали моему отцу.
Никто не сдвинулся с места. Дэннис вдруг посуровел, как будто понял, что на карту поставлена его репутация, и сунул часы в карман. Потом схватил прислоненный к стойке дробовик и приставил дуло к груди Клея.
- Я даю тебе пять секунд на то, чтобы ты убрался отсюда, приятель, - сказал он. - Пять секунд - не больше.
Клей спокойно посмотрел на его слабое, отчаянное лицо, потом резко повернулся и направился к двери. Едва он дошел до нее, Дэннис крикнул:
- Ну что - видали? Второй раз за сегодня в штаны наделал. - На какой-то момент Клей заколебался, а потом, когда смех у него за спиной стал нарастать, открыл дверь и вышел на улицу.
Он отпихнул Джошуа, выставил саквояж на подножку кареты и открыл его. Злости он не чувствовал, и все-таки руки слегка дрожали, а под ложечкой появилось знакомое ощущение пустоты.
- Что это вы, полковник? - спросил встревоженный Джошуа.
Клей отмахнулся от него. Он нашел на дне саквояжа то, что искал - свой кольт "драгун", который всегда держал под рукой с тех пор, как в шестьдесят третьем бежал из тюрьмы штата Иллинойс вместе с генералом Морганом.
Он привычно взвесил оружие в правой руке, потом быстро шагнул к двери трактира и снова открыл ее. Смех грянул до потолка: Дэннис приукрасил свою историю новыми подробностями, и на какой-то момент Клей опять остался незамеченным. Глиняная бутылка с виски стояла на стойке рядом с локтем Дэнниса, примерно в двенадцати футах. Это было совсем просто. Клей прицелился и нажал на спусковой крючок. Бутылка разлетелась на кусочки подобно бомбе, брызнув осколками в людей с виски и заставив их рассеяться по комнате.
Дэннис стал болезненно-желтым в свете лампы, а глаза округлились и застыли. Облизав языком пересохшие губы, он стал лихорадочно озираться, ища поддержки. Никто не сдвинулся с места, на всех лицах застыл страх - за исключением высокого человека, который все так же стоял, прислонившись к стене в конце стойки, только теперь он перестал улыбаться и держал правую руку под пальто.
Лицо Клея было как маска, непроницаемая и наводящая ужас. Он двинулся вперед и легонько потрогал Дэнниса под подбородком холодным дулом кольта.
- Мои часы! - сказал он без всякого выражения.
Лицо молодого человека, казалось, вот-вот развалится на части, когда он достал часы, кошелек и трясущимися руками выложил все на стойку.
- Боже ты мой, сэр, да ведь это была всего лишь шутка, - пролепетал он. - Мы не собирались причинять вам никакого вреда. Абсолютно никакого.
Клей еще на какое-то время задержал на нем свой пристальный взгляд, и чей-то голос полушепотом произнес:
- Вы только посмотрите на его лицо - сущий дьявол.
Лоб Дэнниса покрылся крупными каплями пота, в глазах застыл безмерный страх. Клей отвернулся, засовывая кольт в карман. Молодой человек доплелся до ближайшего стула и, рухнув на него, закрыл лицо руками.
Хозяин заведения, дородный краснолицый человек, смотрел на Клея с другой стороны стойки и нервно вытирал руки о замызганный фартук.
- Чего изволите, сэр? - спросил он.
- Это вы поставляете спиртное местным жителям? - спросил Клей.
- Совершенно верно, сэр, - заверил его хозяин заведения. - Я снабжаю им самого сэра Джорджа Гамильтона! - Он достал грязный клочок бумаги, послюнявил языком огрызок карандаша и снова повторил: - Чего изволите, сэр?
Клей положил в карман свои часы и кошелек и как ни в чем не бывало отдал распоряжения холодным, лишенным интонации голосом.
- А еще я прихвачу бренди с собой, - добавил он.
Хозяин придвинул к нему бутылку, Клей забрал ее и уже хотел уйти.
- На чье имя, сэр, и куда мне все доставить? - спросил хозяин.
В первый раз улыбка появилась на губах Клея.
- Совсем забыл. В Клермонт-Хаус - полковнику Клею Фитцджеральду.
Народ взволнованно загудел, а он отвернулся и вышел.
Джошуа стоял у открытой дверцы экипажа, и теперь физиономия его выражала облегчение.
- Я смотрел в окно, полковник. После вашего батюшки вы - самый хладнокровный человек, которого я когда-либо встречал.
Клей отдал ему бренди и втолкнул обратно в экипаж:
- Я вернул свои часы, на что уже и не рассчитывал. Все, что я теперь хочу, - это поесть и согреться у огня. Что бы мы ни обнаружили в Клермонт-Хаус, надеюсь, что уж этим-то сможем себя обеспечить.
Он уже собирался снова занять место возничего, когда дверь у него за спиной открылась и закрылась. Клей медленно повернулся, правая ладонь скользнула в карман. Высокий человек стоял перед ним, улыбаясь и протягивая руку:
- Не беспокойтесь, полковник. Я только пришел поблагодарить вас за то, что вы не убили моего брата.
Клеи резко распахнул его незастегнутое пальто, приоткрыв рукоятку пистолета за поясом.
- Я заметил, где вы держали руку, - сказал он насмешливо.
Человек кивнул:
- Конечно, а я видел, что вы это заметили.
Клей пожал плечами:
- Ему ничего не угрожало. У меня нет привычки убивать мальчишек. А вот выпороть бы его не помешало.
- Отец всыплет ему по первое число, когда услышит о сегодняшних похождениях, - сказал здоровяк. Он снова протянул руку, и Клей пожал ее. - Кевин Роган, полковник. Я хорошо знал вашего дядю.
Глаза Клея широко раскрылись от удивления.
- Уж не родственник ли вы Шона Рогана - Большого Шона, так, кажется, его называют?
Кевин Роган улыбнулся:
- Это мой отец, а почему вы спрашиваете?
- Я познакомился в Нью-Йорке с его другом, - ответил Клей. - С человеком по имени О'Хара - Джеймс О'Хара. Который дал мне для него пакет. Интересно, что бы сказал ваш отец, если бы Дэннис украл и его?
Странная улыбка снова появилась на лице Рогана.
- Вы будете вдвойне желанным гостем, если придете к нам с известиями о Джеймсе О'Харе, полковник. Есть одна тропка, которая начинается на задворках Клермонт-Хаус. Проедете по ней три мили через вересковую пустошь и попадете в Скрытую лощину. Это земля Роганов, купленная и оплаченная до последней пяди.
- Возможно, завтра, - сказал Клей. - Скажите вашему отцу, чтобы ждал меня.
Он взобрался на козлы и слегка хлестнул усталую лошадь поводьями. Она двинулась вперед в сгущающихся сумерках. Когда экипаж поворачивал у маленькой церквушки в конце улицы, Клей бросил взгляд через плечо. Кевин Роган помахал ему, а затем открыл дверь и снова вошел в трактир.
Глава 2
Дом неожиданно проступил в ночи - темная громада за низкой оградой, и Клей направил экипаж между каменными колоннами, с которых давным-давно исчезли железные ворота.
Аллея огибала дом и заканчивалась в большом, огороженном стеной дворе, где Клей и остановил экипаж. Там его ожидал первый сюрприз. В перекрестья окон пробивался свет, сиявший под дождем и отражавшийся на мокрых каменных плитах.
Клеи спрыгнул на землю. Джошуа выбрался из кареты и присоединился к нему:
- Что вы об этом думаете, полковник?
Клей покачал головой:
- Пока не знаю, но, вероятно, скоро мы это выясним.
Он толкнул дверь и вошел в помещение, очевидно служившее кухней. Балки поддерживали низкий потолок, поленья пылали в большом каменном очаге, отбрасывая тени. Клей подошел и стал греть руки, слегка нахмурясь.
Джошуа же зажег масляную лампу, одну из двух, что стояли на столе. Когда она засветилась мягким светом, он вдруг воскликнул:
- Посмотрите на это, полковник!
Клей подошел к столу, с которого Джошуа убрал белую льняную скатерть, прикрывавшую буханку хлеба, яйца, копченый свиной бок и кувшин с молоком. На маленьком листке почтовой бумаги аккуратным угловатым почерком были выведены слова: "Добро пожаловать в Клермонт!".
Клей какое-то время изучал послание.
- Никакого имени, - сказал Джошуа, констатируя очевидное. - Ну разве не странно?
Клей поднес листок к носу и вдохнул аромат лаванды. В уголках его глаз собрались морщинки.
- По-моему, почерк похож на женский.
- Но кто она? - спросил Джошуа.
Клей пожал плечами:
- Добрая самаритянка. Придет время - сама объявится.
Джошуа зажег вторую лампу и осветил всю комнату - картины на стене, ковер перед очагом и уютные кресла. От всего веяло покоем, будто человек, который жил здесь, был счастлив.
- Одно бесспорно, - вздохнул Джошуа, - этот человек, Берк, не знал, о чем он говорит.
Клей кивнул:
- Не думаю, что последние дни моего дяди были такими уж тягостными.
Он взял одну из ламп и подошел к двери в дальнем углу. Дверь вела к деревянной лестнице, он быстро поднялся по ступенькам, Джошуа - за ним следом, держа вторую лампу. Клей открыл первую попавшуюся дверь и вошел.
Комната оказалась маленькой, но уютно обставленной спальней с ковром на полу. Гардероб красного дерева был пуст, так же как и ящики в высоком комоде, но кто-то недавно проветрил одеяла на кровати, а простыни и подушки были чистые и белые.
Каким-то неведомым образом Клей понял, что это комната его дяди, и некоторое время молча постоял у окна, вглядываясь в ночь и стараясь представить человека, которого никогда не видел.
Раздался негромкий кашель, и в дверях обнаружился Джошуа.
- Я осмотрел другие комнаты, полковник, - их в общей сложности пять. В соседней комнате стоит кровать, застеленная и готовая к использованию. В остальных пусто.
- Выходит, позаботились о нас обоих, - сказал Клей. - Есть еще что-нибудь в этом коридоре?
- Только глухая стена в конце.
Клей первым спустился по лестнице обратно.
- Полагаю, когда-то это было помещение для слуг. Наверное, это были единственные комнаты, пригодные для жилья после пожара.
Он прошел через кухню к противоположной двери, попробовал ее открыть. Она не поддавалась, но он заметил в замке большой ключ. Повернувшись, ключ легко открыл дверь. За ним оказался выложенный каменными плитами коридор, из которого веяло холодом и сыростью. Откуда-то доносился шум падающего дождя, и Клей двинулся по коридору, вытянув перед собой руку с лампой.
Он поднялся по нескольким каменным ступенькам и открыл дверь, к которой они вели. И тут же, почувствовав дождь на своем лице, поспешно заслонил рукой открытый конец лампы.
Клей стоял в том месте, где прежде, очевидно, находился холл. Справа огромная лестница поднималась, уходя в темноту, а впереди лежала груда разрозненных опасных обломков - все, что осталось от крыши и верхнего этажа.
На какой-то момент ирония ситуации поразила его. В бурной семисотлетней истории его рода случился такой поворот, что именно он, последний из носящих это имя и рожденный в чужих краях, стоит среди развалин огромного дома. От внезапного порыва ветра лампа яростно замигала, и он снова повернулся на лестнице, закрыв за собой дверь.
Когда Клей вернулся в кухню, Джошуа зашел со двора, держа в каждой руке по сумке. Он осторожно положил их на пол и выпрямился.
- Думаю, вам следует заглянуть в конюшню, полковник, - сказал он. - Вы найдете там нечто весьма интересное.
Они вышли во двор. Конюшня находилась с другой стороны двери, ее огромные двери были распахнуты в ночь, и он увидел, что Джошуа уже завел экипаж и лошадь в укрытие. На гвозде висел фонарь. Джош снял его:
- Вот здесь, полковник.
Послышалось негромкое ржание, и при свете фонаря Клей увидел лошадь в одном из стойл. Это было прекрасное животное, черная кобыла в атласной попоне. Радостное волнение охватило его, когда он ласково провел рукой по ее заду.
- Еще один дар нашей доброй самаритянки? - предположил Джошуа.
Клей улыбнулся:
- Подобные дары с ее стороны всегда будут только приветствоваться. Это одна из великолепнейших лошадей, которых я когда-либо видел.
- С каждой минутой положение дел становится все более удивительным, - заметил Джошуа.
Он снова повесил фонарь на гвоздь и стал отвязывать упряжную лошадь. Клей отобрал у него поводья:
- Это я возьму на себя. А ты начинай готовить еду.
- Как скажете, полковник. - Джошуа достал из экипажа еще два чемодана и понес их к дому.
Клей снял пальто и отвязал упряжную лошадь. Отыскал старую попону и вытер измученное животное, потом завел в одно из стойл и дал ей часть овса и сена, которым в изобилии снабдили черную кобылу.
Дождь, казалось, начал немного стихать, и он, встав в дверях, выглянул во двор, глубоко дыша и наслаждаясь свежестью. Он устал, его желудок требовал пищи, но предстояло сделать еще кое-что. Вытащив из экипажа кожаный дорожный сундук, Клей взвалил его на плечи и потащил через двор. Он отнес сундук прямо к себе в комнату.
Снизу уже доносился аппетитный запах стряпни. В кухне Джошуа склонился над огнем с железной сковородкой в руке.
- Не знаю, что это, но пахнет хорошо, - сказал Клей.
Джош бодро улыбнулся:
- Яичница с ветчиной и жареный хлеб, полковник. Посмотрим, что я смогу приготовить завтра, когда приноровлюсь к очагу.
- Случались обеды и похуже, и не так уж редко, - отозвался Клей.
Бутылка бренди, приобретенная им у Кохана, стояла на столе, накрытом для трапезы. Клей налил щедрую порцию в кружку и понес ее к очагу.
Опускаясь в кресло, он крякнул от удовольствия, вытянув ноги в башмаках.
- Лучшее время дня, полковник, - Джошуа ухмыльнулся, - так вы всегда говорили во время кампании.
Клей отхлебнул бренди. На лице его появилось изумленное выражение, он рассмеялся и отпил еще.
- Что-то не так, полковник? - спросил Джошуа.
Клей покачал головой:
- Положение дел становится еще более таинственным, только и всего. Это одно из лучших французских бренди, которые я когда-либо пробовал. Но где Кохан, хозяин заведения в этом медвежьем углу, достает такое пойло?
- Не знаю, полковник, - отозвался Джошуа, раскладывая дымящуюся яичницу по тарелкам. - Но одно не вызывает сомнений. Ирландия - неподходящее место для джентльмена.