По знаку капитана солдат поставил корзину на пол и извлек из нее довольно объемный сверток. В нем оказался новенький, прямо с иголочки офицерский кафтан легкоконного полка, такой же, как у Круглова, из отличного английского синего сукна, с красными лацканами, обшлагами и воротником, с серебряными пуговицами и сплетенным из шнуров эполетом на левом плече.
- Что это? - ошеломленно спросила Флора.
- Их высокопревосходительство распорядились, чтоб вы в австрийском мундире отнюдь более никуда бы не ходили, а надевали исключительно русский, - объяснил адъютант.
- Премного благодарна добрейшему Александру Васильевичу, - ответила курская дворянка. - Ей-богу, это - лучший подарок в моей жизни!
- Там - разные мелочи, - Круглов придвинул к дивану корзину.
Действительно, генерал-аншеф, учитывая женское пристрастие к сладостям, послал сотруднице секретной канцелярии Ее Величества картонные коробки с рахат-лукумом и нугой, сахарную голову средних размеров и фрукты: апельсины и лимоны.
- Позвольте мне откланяться, сударыня, - молодой офицер начал пятиться к двери.
- Нет уж, ваше благородие! - Анастасия взглянула на него ласково. - Теперь останетесь на чашку чая. Я сейчас надену замечательную обновку от господина Суворова, и вы расскажите, в каком порядке уходит дивизия из Галаца и где будет определено в нем место моей команде…
Августовское солнце еще не осветило крыши домов в румынском городе и его окрестностях, как в нашем лагере, раскинувшемся посреди долины, трубачи и барабанщики сыграли сигнал "Поход". Пешие воинские части, построенные в колонну по шесть человек в каждой шеренге, начали выходить на дорогу, которая вела из Галаца на север. Впереди, как обычно, находилось боевое охранение: пятисотенный полк донских казаков под командованием полковника Ивана Грекова. Колоритно выглядели суровые бородатые лица донцов под меховыми шапками, одинаково сдвинутыми на правый бок.
За казаками шли четыре батальона гренадер. Когда-то их отличали высокие шапки-колпаки с металлическими налобниками. Но Потемкин, стремясь к упрощению и удешевлению военной одежды, отменил их вместе с буклями, косами, пудрой, короткими узкими штанами и штибль-манжетами, надеваемыми поверх башмаков и чулок. В простых полотняных шароварах, стянутых у щиколотки, маршировали суворовские "чудо-богатыри". Штыки их ружей, взятых "на плечо", грозно посверкивали в первых утренних лучах.
В интервалах между батальонами пехотных полков Смоленским и Ростовским катились полковые трехфунтовые орудия и их зарядные ящики, выкрашенные в зеленый цвет. Здесь солдаты были пониже ростом, но тоже бравого вида, все - с черными усами, нафабренными ради похода.
Штаб генерал-аншефа следовал в середине колонны, за пехотой, однако перед тремя батальонами егерей, одетых в одноцветные форменные зеленые куртки. Офицеры ехали верхом на лучших своих лошадях (ценою не менее ста рублей за голову) и без парадных суконных вальтрапов на седлах. Аржанова в новом синем кафтане, треуголке, лосинах и ботфортах ничем среди них не выделялась. Дружески беседовать с ней осмеливался только капитан Круглов. После чаепития и беседы в гостинице "Pax Rumania" он проникся уважением к этой странной на первый взгляд молодой женщине.
Суворов, как всегда, появился внезапно. Генерал-аншеф уже объехал верхом колонну своей дивизии от голоы до конца, где двигались обозы, прикрываемые карабинерными полками Черниговским и Стародубовским. Лошадь его еще горячилась и, усмиряя ее, полководец поехал рядом с курской дворянкой.
- Вижу, сударыня, вы отменно держитесь в седле, - весело сказал он.
- Спасибо на добром слове, Александр Васильевич.
- Где-то учились?
- Учил меня покойный муж, подполковник Ширванского пехотного полка, - ответила Анастасия.
Генерал-аншеф посмотрел на нее пристально и заметил как бы вскользь:
- Ширванцы знатно отличились у меня в сражении с турками при Козлуджи. Правда, давно, в 1774 году.
- Именно там он был смертельно ранен и умер у меня на руках.
- Стало быть, вы участвовали в том походе и даже в сражении?
- Так точно, ваше высокопревосходительство, - подтвердила она.
- Помилуй бог! - воскликнул генерал-аншеф. - Ведь вы же наш, армейский человек! И потому вам ничего не страшно…
Флора только улыбнулась в ответ, чуть склонила голову и приложила руку к черной треуголке.
Между тем колонна уходила все дальше. Тихий, слитный, ни на что не похожий звук рождался от равномерного движения тысяч солдатских ног, копыт кавалерийских и упряжных лошадей, соприкосновения с землей деревянных, с железными ободами, артиллерийских и обозных колес. Темнея в предрассветном тумане, полки и эскадроны, собранные в тесные густые ряды, казались одним огромным и могучим телом.
За поворотом стеной вставал Афумацкий лес. На его опушку, прорезаемую дорогой, выехал передовой дозор австрийской дивизии: человек двадцать гусар в ярких, разноцветных, напоминающих маскарадные костюмы доломанах и ментиках. Но разве смогут когда-нибудь австрийцы остановить русских?..
Москва
Сентябрь, 2010
Сноски
1
Не приведи, Господь! С ума сойти можно! (тюрк. - татар.)
2
- Здравствуйте, госпожа!
- Здравствуй, Федор!
- Я в этом деле не участник!
- Какое дело?
- Я говорю о ружье в саду.
- Что?! Это какое ружье?.. Ничего не понимаю. Ну-ка, повтори все это снова и помедленнее. (тюрк. - татар.)
3
Спасибо, садовник. Иди! Но пусть ветер унесет сказанное…(тюрк. - татар.)
4
- Что ты думаешь об этой истории? Он нуждается в нашей помощи? Или нет?
- Эта история мне не нравится.
- Но что делать?
- Дать ценный совет нашему другу… (фр.)
5
- Сейчас, душа моя!
- Очень хорошо…(тюрк. - татар.)
6
Благодарю, мой адмирал (фр.).
7
- Остановите! Остановите свою повозку немедленно… Вы будете отвечать! (непр. фр.)
8
- Мадам, что вы хотите сказать? Я очень удивлена, что вы здесь и кричите во все горло. (фр.)
9
Государственный архив Автономной Республики Крым, фонд 6, дело 313, листы 3–5.
10
Надворный советник - чин седьмого класса по Табели о рангах, примерно равный армии подполковнику. (Примеч. авт.)
11
Думаете, я испугалась?
12
Нет, так я не думаю. Это был единственный правильный выход. (нем.)
13
- Кто это?
- Не беспокойтесь, князь. Это наш старый преданный слуга.
- Странный человек.
- Нет, нет. Мы привыкли к нему.
- Каков хозяин, таков и слуга! (фр.)