- Что "но"? - поспешно прервал его барон. - Решайтесь немедленно, или я навсегда отказываюсь от принятых мною обязательств!
- Вы даже не оставляете мне времени подумать. В это время в дверь осторожно постучал слуга.
- Войдите, - сказал барон.
- Милорд, - доложил лакей, - прибыл гонец от короля со срочными известиями; он ждет позволения вашей светлости, чтобы сообщить их.
- Проводите его сюда, наверх, - ответил барон. - Ну, а теперь, сэр Тристрам, вот вам мое последнее слово: если до прихода гонца, а он будет здесь через две минуты, вы не согласитесь исполнить мои желания, не видать вам леди Кристабель.
- Ради Бога, послушайте меня, Фиц-Олвин, умоляю, послушайте!
- Не хочу ничего слушать; моя дочь стоит миллион; а потом, вы же сами сказали мне, что любите ее.
- Нежно люблю, видит Бог, нежно люблю, - прошамкал безобразный старик.
- Так вот, вы будете очень несчастны, сэр Тристрам, потому что придется вам с ней расстаться навеки. Я знаю одного молодого сеньора, знатностью не уступающего королю, при этом богатого, очень богатого, и приятного лицом, который ждет только моего согласия, чтобы предложить моей дочери свое имя и состояние. Если вы еще будете хоть секунду колебаться, то завтра - понимаете, завтра! - та, кого вы любите, моя дочь, прекрасная и очаровательная Кристабель, станет женой вашего счастливого соперника.
- Вы безжалостны, Фиц-Олвин!
- Я слышу шаги гонца. Так да или нет?
- Но… Фиц-Олвин!
- Да или нет?
- Да, да, - прошептал старик.
- Сэр Тристрам, дорогой друг, подумайте, какое счастье нас ждет: моя дочь - сокровище изящества и красоты.
- Да уж, хороша, ничего не скажешь, - подтвердил влюбленный старик.
- И стоит миллион золотых, - с насмешкой заключил барон. - Сэр Тристрам, моя дочь - ваша.
Вот так барон Фиц-Олвин продал свою дочь, прекрасную Кристабель, сэру Тристраму Голдсборо за один миллион золотых.
Ввели гонца, и он сообщил барону, что следы одного солдата, который убил капитана своего полка, вели в Ноттингемшир. Король приказывал барону Фиц-Олвину схватить этого солдата и без всякой пощады повесить.
Отпустив гонца, лорд Фиц-Олвин сжал в своих руках трясущиеся руки будущего супруга своей дочери, извинился, что покидает его в такую счастливую минуту, но, как он сказал, приказ короля требовал немедленного исполнения.
Три дня спустя после недостойной сделки, заключенной между бароном и сэром Тристрамом, солдат, находившийся в розыске, был схвачен и посажен в одну из башен Ноттингемского замка.
А в это время Робин Гуд продолжал усердно разыскивать Уильяма, который - увы! - и был этим несчастным солдатом, схваченным стражниками барона.
Увидев, что все попытки напасть на след Уилла в Йоркшире напрасны, Робин Гуд вернулся в лес, надеясь, что его люди, постоянно наблюдавшие за дорогой из Мансфилда в Ноттингем, возможно, что-нибудь знают.
В миле от Мансфилда Робин Гуд встретил Мача, сына мельника; сидя, как и сам Робин, верхом на крепкой лошади, он во весь опор скакал в том направлении, откуда тот приехал.
Увидев Робин Гуда, Мач закричал от радости и остановил коня.
- Как я рад, что встретил вас, дорогой друг, - сказал он, - я еду и Барнсдейл с известием о молодом человеке, который во время нашей встречи был вместе с вами.
- Вы видели его? Мы ищем его уже три дня.
- Видел.
- Когда?
- Вчера вечером.
- Где?
- В Мансфилде, куда я вернулся, проведя двое суток со своими новыми товарищами. Когда я подходил к отцовскому дому, то заметил несколько лошадей. На одной из них сидел человек, чьи руки были крепко связаны. Я узнал вашего друга. Солдаты пошли выпить и положились на крепость веревок, поэтому его никто не стерег. Не привлекая их внимания, мне удалось сообщить бедному малому, что я немедленно еду в Барнсдейл рассказать вам о несчастье, которое с ним приключилось. Это вернуло ему мужество, и он поблагодарил меня выразительным взглядом. Не теряя ни минуты, я попросил дать мне лошадь и, уже садясь в седло, задал одному солдату несколько вопросов о том, какая участь уготована пленнику. Он ответил, что по приказу барона Фиц-Олвина молодого человека везут в Ноттингемский замок.
- Благодарю вас за то, что вы оказали мне услугу, да еще столь своевременно, дорогой Мач. Вы мне рассказали все, что я хотел знать, и нам крепко не повезет, если мы не сумеем расстроить жестокие планы норманнского сеньора. По седлам, дорогой Мач, и поспешим в лесное убежище, а там уж я сделаю все, чтобы с необходимыми мерами предосторожности предпринять вылазку.
- А где Маленький Джон? - спросил Мач.
- Пошел к убежищу по другой дороге. Мы разделились, надеясь собрать сведения с разных сторон. Мне повезло больше, потому что я имел радость встретить вас, мой храбрый Мач.
- Это мне повезло, атаман, - весело возразил Мач, - ваше желание для меня - закон, который направляет все мои действия.
Робин улыбнулся, наклонил голову и понесся галопом, а его спутник мчался следом за ним не отставая.
Когда Робин Гуд и Мач прискакали на место общего сбора разбойников, они увидели, что Маленький Джон уже там. Робин Гуд рассказал другу о том, что сообщил ему Мач, и приказал звать своих людей, рассеянных по лесу, составить из них отряд и вести его на опушку леса, подступавшего к Ноттингемскому замку. Там они должны были укрыться в тени деревьев, приготовиться к бою и ждать сигнала Робина. Отдав эти распоряжения, Робин и Мач снова сели на лошадей и с еще большей скоростью помчались по дороге и Ноттингем.
- Дорогой друг, - сказал Робин, когда они доехали до того места, где кончался лес, - вот мы и у цели. Я не должен появляться в Ноттингеме, потому что о моем присутствии в городе тут же узнают и поймут, зачем я тут, а мне бы этого не хотелось. Вы меня понимаете? Если враги Уильяма будут осведомлены о моем внезапном появлении, они насторожатся и нам будет гораздо труднее освободить его. Вы пойдете в город один и найдете один домик неподалеку от Ноттингема. В нем живет славный малый, один из моих друзей по имени Хэлберт Линдсей; если же его нет дома, прелестная женщина с нежным именем Грейс скажет вам, где ее муж, вы его найдете и приведете ко мне. Вы меня поняли?
- Прекрасно понял.
- Хорошо, тогда ступайте, а я сяду здесь, подожду вас и понаблюдаю за окрестностью.
Оставшись один, Робин спрятал лошадь в чаще, лег в тени дуба и стал думать, что следует сделать, чтобы освободить бедного Уилла. Призвав на помощь всю свою изобретательность, Робин размышлял, не забывая внимательно наблюдать за дорогой. Вскоре он увидел, что из Ноттингема к лесу едет по дороге всадник, молодой и очень богато одетый. "Богом клянусь, - сказал себе Робин, - этот выехавший прогуляться верхом щеголь явно норманн; какая удачная мысль пришла ему в голову - проехаться здесь и подышать лесными ароматами. Мне кажется, госпожа Фортуна к нему так благосклонна, что не грех взять с него цену стрел и луков, которые будут сломаны завтра в честь Уильяма. Платье на нем роскошное, вид у него надменный, так что этот милый господин весьма вовремя мне попался. Ну-ну, подъезжай поближе, дамский угодник, я сейчас несколько облегчу ношу твоего коня".
Робин быстро вскочил на ноги и загородил путнику дорогу.
Тот, видимо ожидая от Робина слов приветствия, вежливо остановился.
- Добро пожаловать, прекрасный кавалер, - сказал Робин, поднося руку к шляпе, - погода пасмурная, и я принял вас за вестника солнца. Ваша улыбка озаряет все вокруг, и если вы побудете еще несколько минут на краю этого старого леса, цветы в его тени примут вас за луч света.
Незнакомец весело рассмеялся.
- Вы не из отряда Робин Гуда? - спросил он.
- Вы судите по внешности, сударь, - ответил молодой человек, - и поскольку я в костюме лесника, вы полагаете, что я непременно принадлежу к людям Робин Гуда. Вы ошибаетесь, не все жители леса связали свою судьбу с этим изгнанником.
- Возможно, - с видимым нетерпением ответил незнакомец, - я думал, что встретил одного из веселых лесных братьев, значит, я ошибся.
Ответ разбудил любопытство Робина.
- Сударь, - сказал он, - ваше лицо дышит такой искренностью и сердечностью, что, несмотря на мою многолетнюю ненависть к норманнам…
- Я не норманн, сэр лесник, - прервал его всадник, - и по вашему примеру могу сказать, что вы судите по внешности: вас вводят в заблуждение мое платье и произношение. Я сакс, хотя в моих жилах и есть несколько капель норманнской крови.
- Всякий сакс мне брат, сударь, и я счастлив, что могу засвидетельствовать вам свое доверие и приязнь. Я действительно из людей Робин Гуда. Вам, конечно, известно, что с норманнскими путешественниками мы знакомимся не столь бескорыстно.
- Да, я знаю, это очень вежливый и доходный способ знакомства, - смеясь, ответил незнакомец, - и я много о нем слышал. Я как раз ехал в Шервуд с единственной целью - иметь удовольствие познакомиться с вашим предводителем.
- А если я скажу вам, сударь, что вы говорите с Робин Гудом?
- Я протяну ему руку, - живо ответил незнакомец, сопровождая дружеским жестом свои слова, - и спрошу: друг Робин, разве вы забыли брата Марианны?
- Аллан Клер! Вы Аллан Клер?! - радостно воскликнул Робин Гуд.
- Да, я Аллан Клер, и я так хорошо запомнил ваше выразительное лицо, дорогой Робин, что узнал вас с первого взгляда.
- Как я счастлив видеть вас, милый Аллан! - продолжал Робин Гуд, сжимая обеими руками протянутую ему руку. - Марианна даже не ждет уже счастья увидеть вас на родной земле!
- Бедная моя, милая моя сестра! - с глубокой нежностью сказал Аллан. - Она здорова? Счастлива ли хоть немного?
- Здоровье у нее прекрасное, дорогой Аллан, а горе только одно: вас нет рядом с ней.
- Я вернулся, и вернулся навсегда. Моя сестра скоро будет совсем счастлива. Вы знали, дорогой Робин, что я поступил на службу к французскому королю?
- Да, нам об этом говорил один из людей барона, да и сам Фиц-Олвин в приступе откровенности, вызванном страхом, рассказал нам, какое положение вы занимаете при короле Людовике.
- Благоприятное стечение обстоятельств позволило мне оказать королю Франции большую услугу, - продолжал рыцарь. - Желая отблагодарить меня, он соблаговолил проявить ко мне большой интерес и осведомиться, чего бы мне хотелось. Его доброта придала мне смелости: я поведал ему, в каком горестном состоянии находятся мои сердечные дела, рассказал, что мои поместья конфискованы, и умолял позволить мне вернуться в Англию. Король милостиво согласился удовлетворить мою просьбу, тотчас же дал мне письмо к Генриху Второму, и я, не теряя ни минуты, отправился в Лондон. По просьбе французского короля Генрих Второй вернул мне земли моего отца, а казначейство должно вернуть звонкой монетой весь доход от моих имений со дня их конфискации. Кроме того, я обладаю крупной суммой и, когда я вручу ее барону Фиц-Олвину, рассчитываю получить руку леди Кристабель.
- Я знаю о вашем соглашении, - сказал Робин, - семь лет, назначенные бароном, вот-вот истекут, если я не ошибаюсь?
- Да, завтра последний день.
- Прекрасно! Значит, вы должны поспешить к барону, час опоздания может вас погубить.
- Как вы узнали об этом соглашении и его условиях?
- От моего двоюродного брата Маленького Джона.
- Того великана - племянника сэра Гая Гэмвелла?
- Его самого, вы еще помните этого достойного малого?
- Конечно, помню.
- Ну, теперь он стал еще выше, а сила его просто непомерна. Вот через него я и узнал о вашем договоре с бароном.
- Лорд Фиц-Олвин сказал ему это в порыве откровенности? - улыбаясь, спросил Аллан.
- Да, Маленький Джон задавал вопросы его светлости, угрожая ему кинжалом.
- Тогда я понимаю, почему барон пошел на такое излияние чувств.
- Дорогой друг, - серьезным тоном прервал его Робин, - не доверяйте барону Фиц-Олвину; он вас не любит и если сможет нарушить свою клятву, то непременно это сделает.
- Если он вздумает отказать мне в руке леди Кристабель, клянусь, Робин, я заставлю его жестоко раскаяться в этом.
- А у вас есть какой-нибудь способ дать барону понять, что наши угрозы не шутка?
- Да, но, впрочем, если бы у меня его и не было, я готов скорее осадить Ноттингемский замок, чем отказаться от руки леди Кристабель.
- Если вы нуждаетесь в помощи, я целиком к вашим услугам, дорогой Аллан; я сию же минуту могу предоставить в ваше распоряжение две сотни молодцов с резвыми ногами и крепкими руками. Они одинаково хорошо владеют луком, мечом, копьем и щитом; скажите только слово, и они под моим командованием выстроятся вокруг вас.
- Тысячу раз спасибо, дорогой Робин, я меньшего и не ожидал от такого друга, как вы.
- И вы были правы; теперь позвольте мне узнать, как вам стало известно, что я живу в Шервудском лесу?
- Закончив дела в Лондоне, - ответил рыцарь, - я приехал в Ноттингем и узнал, что барон вернулся и леди Кристабель тоже находится в замке. Успокоившись относительно здоровья своей возлюбленной, я отправился в Гэмвелл. Сами судите, каково было мое отчаяние, когда, въехав в деревню, я увидел развалины жилища баронета. Я поспешно отправился в Мансфилд, и один из местных жителей рассказал мне о происшедшем. О вас он отзывался с большой похвалой; он же сообщил, что семейство Гэмвеллов тайно укрылось в своем имении в Йоркшире. А теперь поговорим о моей сестре Марианне, Робин; она очень изменилась?
- Да, дорогой Аллан, очень.
- Бедняжка моя!
- Она стала совершенной красавицей, - со смехом добавил Робин, - потому что хорошела с каждой весной.
- Она замужем? - спросил Аллан.
- Пока еще нет.
- Тем лучше. А вы не знаете, она отдала кому-нибудь свое сердце, обещала кому-нибудь руку?
- Марианна сама вам ответит на эти вопросы, - сказал Робин и слегка покраснел. - Как сегодня жарко! - добавил он, отирая пот со лба. - Прошу вас, отойдем в тень, под деревья; я жду одного из моих людей, и мне кажется, что его чересчур долго нет. Кстати, Аллан, вы помните одного из сыновей сэра Гая, Уильяма, которого прозвали Красным из-за несколько яркого цвета его волос?
- Такой красивый молодой человек с большими голубыми глазами?
- Да; барон Фиц-Олвин отправил этого бедного малого в Лондон, где его записали в полк, входивший в войско, которое до сих пор занимает Нормандию. В один прекрасный лень Уильямом овладело неодолимое желание увидеть семью; он попросил отпуск, но капитан несколько раз подряд ему отказал, и тогда взбешенный Уилл убил его. Ему удалось добраться до Англии, мы встретились по счастливой случайности, и я отвез его в Барнсдейл, где живет его семья. На следующий день по приезде в доме был большой праздник; отмечали не только возвращение изгнанника, но и его свадьбу и день рождения сэра Гая.
- Уилл женится? А на ком?
- На одной очаровательной девушке, которую вы знали, - мисс Линдсей.
- Я не помню ее.
- Как, вы забыли верную служанку и подругу леди Кристабель?
- Ах, да, вспомнил, - воскликнул Аллан Клер, - вы говорите о веселой дочке привратника Ноттингемского замка, о шалунье Мод?
- Именно так; Мод и Уильям давно любили друг друга.
- Мод любила Красного Уилла? Что вы такое говорите, Робин? По-моему, сердце этой юной особы принадлежало вам.
- Нет, нет, вы ошибаетесь.
- Вовсе нет, я теперь припоминаю, что если она вас и не любила, - а я в этом сильно сомневаюсь, - то вы питали к ней глубокие и нежные чувства.
- Я тогда любил и теперь люблю ее как брат.
- Да неужели? - лукаво спросил рыцарь.
- Честью клянусь, это так, - ответил Робин, - но давайте вернемся к Уильяму. Вот что произошло. За час до венчания он исчез, и я лишь недавно узнал, что его похитили солдаты барона. Я собрал своих людей, скоро они уже будут близко и смогут меня услышать, и рассчитываю с их помощью и моей ловкостью освободить Уильяма.
- А где он?
- Наверное, в Ноттингемском замке; скоро узнаем точно.
- Не торопитесь с решением, дорогой Робин, подождите до завтра; я встречусь с бароном и употреблю все возможное - и просьбы и угрозы, - чтобы освободить вашего двоюродного брата.
- Но если этот старый негодяй совершит какие-либо поспешные действия, не придется ли мне всю жизнь раскаиваться, что я потерял эти несколько часов?
- А у вас есть причины этого опасаться?
- Зачем вы задаете мне этот вопрос, дорогой Аллан, если вы лучше меня знаете, каков будет ответ? Вам хорошо известно, что у лорда Фиц-Олвина нет ни сердца, ни души, ни жалости. Если бы он посмел собственноручно повесить Уилла, уж будьте уверены, он бы это сделал. Я должен поторопиться вырвать Уилла из этих львиных когтей, если я не хочу потерять его навечно.
- Может быть, вы и правы, дорогой Робин, и моя осторожность в этом случае может быть опасной. Я сейчас же отправляюсь в замок и, оказавшись там, возможно буду вам чем-то полезен. Я расспрошу барона, а если он не ответит на мои вопросы, обращусь к солдатам; перед щедрым вознаграждением, я надеюсь, они не устоят; вы можете на меня рассчитывать; если же мои усилия не увенчаются успехом, я извещу вас, что вы должны действовать со всей возможной поспешностью.
- Решено, рыцарь. Смотрите, мой человек возвращается, а с ним Хэлберт, молочный брат Мод. Сейчас мы что-нибудь узнаем о том, что ждет бедного Уилла.
- Ну, так что? - спросил Робин, обняв своего молодого друга.
- Мне почти нечего вам сказать, - ответил Хэлберт, - я знаю только, что в Ноттингемский замок привезли пленника, а Мач мне сообщил, что этот несчастный - наш бедный друг Красный Уилл. Если вы хотите попытаться спасти его, Робин, это нужно делать немедленно. Один монах-пилигрим, проходивший через Ноттингем, был приглашен в замок, чтобы исповедать узника.
- Пресвятая Матерь Божья, сжалься над нами! - дрожащим голосом воскликнул Робин. - Уиллу, моему бедному Уиллу угрожает смерть! Его нужно похитить из замка во что бы то ни стало! И больше вы ничего не знаете, Хэлберт? - добавил Робин.
- В отношении Уилла ничего; но я узнал, что леди Кристабель в конце недели должна выйти замуж.
- Леди Кристабель должна выйти замуж? - переспросил Аллан.
- Да, милорд, - ответил Хэлберт, удивленно глядя на рыцаря, - она выходит замуж за самого богатого норманна во всей Англии.
- Этого не может быть! - воскликнул Аллан Клер.
- Это правда, - продолжал Хэлберт, - и в замке готовятся широко отпраздновать это радостное событие.
- Радостное событие! - горько повторил Аллан. - И как же зовут негодяя, вознамерившегося жениться на леди Кристабель?
- Значит, вы чужой в наших краях, милорд, - сказал Хэлберт, - раз вы не знаете об огромной радости его светлости Фиц-Олвина. Его светлость был так ловок, что ему удалось заполучить огромное состояние, при надлежащее сэру Тристраму Голдсборо.
- Леди Кристабель станет женой этого отвратительного старика?! - в полном изумлении воскликнул рыцарь. - Да ведь это полутруп. Это чудовищный урод и гнусный скупец! Дочь барона Фиц-Олвина - моя невеста, и до последнего моего вздоха никто, кроме меня, не получит прав на ее сердце.
- Ваша невеста, милорд?! Кто же вы?
- Это рыцарь Аллан Клер, - ответил Робин.
- Брат леди Марианны? Тот, кого так нежно любит леди Кристабель?
- Да, дорогой Хэл, - ответил Аллан.