Еще гроза над ним не отшумела,
Еще врагов не прорвано кольцо,
Но дышит он весной и смотрит смело
Великому грядущему в лицо.
Победа
Длится пушек смертная беседа,
Каплет кровь с отточенных штыков,
Не в венке из роз идет Победа
Впереди разгневанных полков.Гневом дышит лик ее суровый,
Путь ее тревожен и далек, -
На ее чело венец терновый
Из колючей проволоки лег.Все неотвратимей, все суровей
Воинов на бой она зовет,
И черны от пороха и крови
Руки, устремленные вперед.И, степными зыблемый ветрами,
Пламенем пожаров озарен,
Плащ ее колышется над нами
Пурпуром простреленных знамен.
"Не возвращались птицы этим летом..."
* * *
Не возвращались птицы этим летом
В блокированный город Ленинград,
Но осенью, как прежде, в сквере этом
Деревья бледным золотом горят.Здесь никуда от прошлого не деться,
Ты рад не помнить, но оно с тобой.
Сквер городской, тебе знакомый с детства,
Не обойти окольною тропой.Здесь ты еще мальчишкой глупым бегал,
Из-за лапты опаздывая в класс,
Здесь на дорожке, занесенной снегом,
Ты целовался в самый первый раз.И освещает скудный свет заката
Скамью у невысоких тополей -
На ней ножом ты вырезал когда-то
Инициалы девушки своей.Но всё на свете и страшней, и проще,
Чем думал ты в минувшие года, -
Пришла война, обугливая рощи
И под откос швыряя поезда...Спроси себя в осенний этот вечер -
Что для отчизны сделано тобой?..
За прошлые, за будущие встречи,
За этот сквер, за город длится бой.
Ожидание
Ты помнишь дни?.. Гремя металлом,
И день и ночь трудиться рад,
Перекликался порт с вокзалом -
Так брата окликает брат.И отходящему составу
Корабль, покинувший причал,
Через кварталы и заставы
Гудком веселым отвечал.Теперь в порту не слышно песен,
Дым не струится в высоту -
Покрыла ржавчина и плесень
Сооружения в порту.Суда застыли на приколе,
За молом море им видно,
Но дни идут... идут, - доколе
Им ждать отплытья суждено?Их загнала сюда блокада,
Во дно вогнала якоря,
Но тихих пристаней не надо
Гигантам, пенившим моря...Умолк вокзала грохот резкий,
На всем молчания печать, -
Здесь расставаться больше не с кем,
Здесь больше некого встречать.Перрон асфальтовой пустыней
Уходит вдаль.
Туман и мгла.
Здесь паровозы дальних линий
В тупик блокада загнала.Они стоят темны и строги,
Безмолвно вглядываясь в даль, -
Им снятся дальние дороги
И рельс мерцающая сталь.Им сна не надо и ночлега,
Пред ними путь прямой, как меч.
О, только дайте им для бега
Стальные мускулы напречь!А город, взором соколиным
Вонзаясь в дымный сумрак дня,
Стоит бессмертным исполином
В кольце металла и огня.Настанет час - неудержимо
Мой город двинется вперед
И, как огромная пружина,
Врага на запад отшвырнет.И под винтами пеной белой
Вскипит балтийская вода,
И словно огненные стрелы
В туман вонзятся поезда.И после многодневной ночи,
В мазутном блеске и дыму,
Вокзал проснется, загрохочет -
И порт откликнется ему.
Ленинград
Мой город непреклонен и спокоен,
Не ослеплен слезами взор сухой.
Он темными глазницами пробоин
На Запад смотрит в ярости глухой.Он гордо ждет намеченного срока,
Чтоб, все сметая на своем пути,
Внезапно, справедливо и жестоко
Все счеты с неприятелем свести.Взорвется ярость города глухая, -
И для врага настанет Страшный суд,
И с мест дома сорвутся, громыхая,
И в наступленье улицы пойдут!Все в бой пойдет, чтоб отомстить за муки, -
Каналы хлынут через берега,
И, протянув обугленные руки,
Пойдут деревья задушить врага.И в бой всесокрушающе-победный,
Тяжелыми доспехами звеня,
За Пулково помчится Всадник Медный,
Пришпоривая гордого коня.И в грохоте и в скрежете металла,
По всем проспектам промелькнув за миг,
От площади Финляндского вокзала
К Урицку устремится броневик.Все каменное, медное, живое -
Все в бой пойдет, когда придет пора,
И танки, зло и напряженно воя,
И пехотинцы с криками "ура", -Так будет смят врага бетонный пояс,
И мы с боями двинемся вперед,
И с каждого вокзала бронепоезд
По направленью к Западу пойдет!
21 июня
Зеркало
Как бы ударом страшного тарана
Здесь половина дома снесена,
И в облаках морозного тумана
Обугленная высится стена.Еще обои порванные помнят
О прежней жизни, мирной и простой,
Но двери всех обрушившихся комнат,
Раскрытые, висят над пустотой.И пусть я все забуду остальное -
Мне не забыть, как, на ветру дрожа,
Висит над бездной зеркало стенное
На высоте шестого этажа.Оно каким-то чудом не разбилось.
Убиты люди, стены сметены -
Оно висит, судьбы слепая милость,
Над пропастью печали и войны.Свидетель довоенного уюта,
На сыростью изъеденной стене
Тепло дыханья и улыбку чью-то
Оно хранит в стеклянной глубине.Куда ж она, неведомая, делась,
Иль по дорогам странствует каким
Та девушка, что в глубь его гляделась
И косы заплетала перед ним?..Быть может, это зеркало видало
Ее последний миг, когда ее
Хаос обломков камня и металла,
Обрушась вниз, швырнул в небытие.Теперь в него и день и ночь глядится
Лицо ожесточенное войны.
В нем орудийных выстрелов зарницы
И зарева тревожные видны.Его теперь ночная душит сырость,
Слепят пожары дымом и огнем.
Но все пройдет. И, что бы ни случилось, -
Враг никогда не отразится в нем!
"Совсем такой, как снится детям..."
* * *
Совсем такой, как снится детям,
То как туман, то как дымок, -
Совсем нежданно утром этим
Улегся снег на твой порог.Тропа, еще вчера сырая,
Белея под стопой Зимы,
Алмазным пламенем сгорая,
Ведет на дальние холмы.Деревья, как перед расстрелом,
Готовые упасть назад,
На гребне, над обрывом белым
Оледенелые стоят.Иди наверх по мерзлым глыбам,
С обрыва не спуская глаз.
Он не впервые, снег твой, выпал,
Но, может быть, - в последний раз.
1943
За Ленинград
Чем бой суровей, тем бессмертней слава.
За то, что бьешься ты за Ленинград,
Медаль из нержавеющего сплава
Тебе сегодня вручена, солдат!Пройдут года. Пройдет чреда столетий,
И пусть мы смертны, но из рода в род
Переходить медали будут эти,
И наша слава нас переживет.Но помни - враг недалеко, он рядом, -
Рази его и пулей, и штыком.
И прах его развей под Ленинградом,
Чтоб оправдать награду целиком!Рази штыком, прикладом бей с размаха,
Гони его от городских застав, -
И пусть твоя душа не знает страха,
Как ржавчины не знает этот сплав!
"Пусть ржут метафорические кони..."
* * *
Пусть ржут метафорические кони,
Поет стрела, летя издалека.
Я знаю сам, что жизнь - как на ладони
Та линия - ясна и коротка.Не очень долго и не очень много
До отдыха последнего идти,
Но не грустна и не страшна дорога,
И есть о чем задуматься в пути...
Сонет под огнем
Твой час настал. О прошлом не жалей.
Но вспомни все: хрустальный холод сада,
И солнца луч, и шорох листопада,
И девушку у желтых тополей.Без горечи припоминай о ней.
Ни звать ее, ни проклинать не надо,
Пусть в сердце вступит терпкая прохлада,
Как запах мяты, веющий с полей.Стволами кипарисов надмогильных
Встают разрывы. Небо в тучах пыльных,
Летят осколки стали и камней.Теперь ее в последний раз припомни.
Удар. Разрыв. И опадают комья...
Ты жив еще? Тогда забудь о ней!
Шиповник
Здесь фундаментов камень в песок перемолот войной,
В каждой горсти земли затаился смертельный осколок,
Каждый шаг продвиженья оплачен кровавой ценой, -
Лишь девятой атакой был взят этот дачный поселок.Ни домов, ни травы, ни заборов, ни улицы нет,
И кусты и деревья снарядами сбриты с размаху,
Но шиповника куст - не с того ль, что он крови под цвет, -
Уцелел - и цветет среди мусора, щебня и праха.Стисни зубы и молча пройди по печальным местам,
Мсти за павших в бою, забывая и страх, и усталость.
А могил не ищи... Предоставь это дело цветам -
Всё видали они, и цвести им недолго осталось.Лепестки опадают... Средь этих изрытых дорог
Раскидает, размечет их ветер, беспечный и шалый;
Но могилу героя отыщет любой лепесток,
Потому что и некуда больше здесь падать, пожалуй...
Ленинградка
Она сидит, склонясь над чертежом,
Не вслушиваясь в рев сирен тревожный.
Ее проект - жилой высокий дом -
Почти готов, - хоть завтра строить можно.А за окном, за шторой, все сильней
Моторы воют и ревут сирены,
И от стрельбы зенитных батарей,
Как в судороге, вздрагивают стены.Потом - удар. И сразу гаснет свет,
И стекол звон, и в окна дышит осень,
И за стеною говорит сосед:
"Опять, проклятый, где-то рядом сбросил!"Она встает, спокойна и бледна,
Идет, дыша, как при подъеме в гору,
Она, теперь ненужную, с окна
Срывает маскировочную штору.Светло, как днем. Опалена огнем,
Свисает неба розовая мякоть,
И девушка стоит перед окном,
Кусая губы, чтобы не заплакать.За плоским и широким пустырем,
Над пыльною травою цвета хаки,
Горит, как в небо вознесенный факел,
Жилой, высокий, стооконный дом.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И вот она берет рейсфедер снова,
Макает в тушь, смиряя пальцев дрожь,
Спеша при свете зарева ночного
К утру закончить конкурсный чертеж.
Когда-нибудь...
Черемух запах горек и печален,
Сухой валежник пахнет камфарой.
Мы замолчим, мы к берегу причалим,
Мы лодку втащим на песок сырой.Здесь из воды торчат по-крокодильи
Ощеренные бревна-топляки.
Вот здесь-то мы когда-то и бродили,
Вот этим самым берегом реки...Ни тосковать, ни сожалеть не надо.
И берега не изменился вид.
На сердце ляжет ясная прохлада
И холодком по телу пробежит.На сердце ляжет горькая прохлада,
Мы глянем в глубину и в высоту, -
Весна, весна! Чего еще нам надо?
Мы снова здесь - и снова всё в цвету.Весна! Мы те же разумом и кровью,
Но не вернуть нам времени того,
Когда мы, как здоровые здоровья,
Не замечали счастья своего.
"На станции гудели паровозы..."
* * *
На станции гудели паровозы,
Скрипели у колодцев журавли,
И алые, торжественные розы
За пыльными оградами цвели.Мы у реки встречались вечерами,
Мы уходили в дальние поля,
Туда, где за песчаными буграми
Дышала давней тайною земля.Там и поныне у речной излуки,
На полдороге к дому твоему,
В пустую ночь заламывая руки,
Былое наше ищет нас.
К чему?!Есть много в мире белых роз и алых,
Есть птицы в небе и в ручьях вода,
Есть жизнь и смерть.
Но ни с каких вокзалов
В минувшее не ходят поезда.
Мой город
...Давно ль, пройдя равнины и болота,
В него ломился разъяренный враг
И об его чугунные ворота
Разбил свой бронированный кулак.Свой город отстояв ценою бед,
Не сдали Ленинграда ленинградцы -
Да, в нем ключи чужих столиц хранятся, -
Ключей к нему в чужих столицах нет!И мы, огонь познавшие и голод,
Непобедимы в городе своем,
И не взломать ворота в этот город
Ни голодом, ни сталью, ни огнем.Он встал, как страж, на сумрачном заливе,
Вонзая шпили в огненный рассвет.
Есть города богаче, есть счастливей,
Есть и спокойней.
Но прекрасней - нет!Он победит! Он все залечит раны,
И в порт войдут, как прежде, корабли...
Как будущих строений котлованы,
За городом траншеи пролегли.
1944
Разлука
Ударит осколок под левый сосок,
Трава заалеет во рву...Я пальцы изрежу о стебли осок,
С минуту еще проживу.Раскрутится фильм небывалой длины,
Заснятый за множество лет...
И детство,
и юность,
и встречи,
и сны -
Каких только кадров там нет!Разлуки,
дороги,
улыбки,
дома,
Свои и чужие грехи...
Какой оператор, сошедший с ума,
Такой наснимал чепухи?Но встанут на место дома, и мосты,
Ошибки, и клены в цвету,
Когда на экране появишься ты
Наплывом на всю суету.Ты встанешь у синих задумчивых рек,
В полях, разодетых весной,
Такая печальная, будто навек
Пришла расставаться со мной.Я крикну тебе: "Дорогая, постой,
Прощаться еще не пора -
Покличь санитаров, хоть ниткой простой
Пусть сердце зашьют доктора.Хоть час бы прожить, хоть короткий денек -
Я так не хочу темноты.
Ведь я на тебя наглядеться не мог,
Зачем же прощаешься ты?.."
Первая любовь
Андрея Петрова убило снарядом.
Нашли его мертвым у свежей воронки.
Он в небо глядел немигающим взглядом,
Промятая каска лежала в сторонке.Он весь был в тяжелых осколочных ранах,
И взрывом одежда раздергана в ленты.
И мы из пропитанных кровью карманов
У мертвого взяли его документы.Чтоб всем, кто товарищу письма писали,
Сказать о его неожиданной смерти,
Мы вынули книжку его с адресами
И пять фотографий в потертом конверте.Вот здесь он ребенком, вот братья-мальчишки,
А здесь он с сестрою на станции дачной...
Но выпала карточка чья-то из книжки,
Обернутая в целлулоид прозрачный.Он нам не показывал карточку эту.
Впервые на поле, средь дымки рассветной,
Смутясь, мы взглянули на девушку эту,
Веселую девушку в кофточке светлой.В соломенной шляпе с большими полями,
Ему улыбаясь лукаво и строго,
Стояла она на широкой поляне,
Где вдаль убегает лесная дорога.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мы письма напишем родным и знакомым,
Мы их известим о негаданной смерти,
Мы деньги пошлем им, мы снимки вернем им,
Мы адрес надпишем на каждом конверте.Но как нам пройти по воронкам и комьям
В неведомый край, на поляну лесную?
Он так, видно, адрес той девушки помнил,
Что в книжку свою не вписал записную.К ней нет нам пути - ни дорог, ни тропинок,
Ее не найти нам... Но мы угадали,
Кому нам вернуть этот маленький снимок,
Который на сердце хранился годами.И в час, когда травы тянулись к рассвету
И яма чернела на низком пригорке,
Мы дали три залпа - и карточку эту
Вложили Петрову в карман гимнастерки.
"Я мохом серым нарасту на камень..."
* * *
Я мохом серым нарасту на камень,
Где ты пройдешь. Я буду ждать в саду
И яблонь розовыми лепестками
Тебе на плечи тихо опаду.Я веткой клена в белом блеске молний
В окошко стукну. В полдень на лугу
Тебе молчаньем о себе напомню
И облаком на солнце набегу.Но если станет грустно нестерпимо,
Не камнем горя лягу я на грудь -
Я глаз твоих коснусь смолистым дымом.
Поплачь еще немного - и забудь...
Встреча в пригороде
(Отрывки из поэмы)
Не ждите здесь широких обобщений -
Еще кипит военная страда,
Мы помним дым пылающих селений
И взятые с боями города.
Мы помним встречи, имена и даты,
Разлуки, битвы, номера полков, -
Но мы не летописцы, мы солдаты,
Мы не ведем на марше дневников.
Немудрено - мы в битве, в самой гуще,
Лишь свой участок боя виден нам.
Чтоб не отстать от впереди идущих,
Мы не должны глазеть по сторонам.
Пройдут года - тогда поэт маститый
Процедит в книге мудрой и простой
Сквозь обобщений и раздумий сито
Истории дымящийся настой,
Чтобы, навек свободные от мути,
Кипучие и ясные до дна,
Во всей жестокой и прекрасной сути
Векам предстали наши времена.
_____________
...Наш город рос.
Под грузными катками,
Как новый век на прошлые века,
Асфальт ложился на дробленый камень,
Чтобы дорога нам была легка.
По вечерам бензина дымкой синей
Подергивались улицы.
Вдали,
Под грузами осев до ватерлиний,
Торжественно трубили корабли.
А там, где мы вчера играли в прятки,
Где ржавый хлам валялся в беспорядке,
Где шалаши мы строили не раз,
Теперь, как наших чаяний свершенье,
Над пустырями светлые строенья
Тянулись к небу на глазах у нас.