Джондалар изумленно покачал головой. Но это было только начало. В середину каждой из образовавшихся половинок вновь стали вгонять клинья. Затем настал черед четвертинок. К концу дня Шамудои превратили огромное бревно в кучу досок, у которых один конец был шире другого. Несколько досок были короче из-за сучков и наростов, однако и они могли пригодиться. Досок вышло куда больше, чем требовалось для наращивания бортов лодки. Из остальных предполагалось соорудить под козырьком из песчаника хижину для молодой четы, которая примыкала бы к жилищу Рошарио и Доландо и позволяла бы дать зимой пристанище Маркено, Толи и Шамио. Для постройки лодки и жилища использовалась древесина одного и того же дерева, что должно было придать отношениям Тонолана и Джетамио крепость дуба.
Когда солнце стало клониться к горизонту, Джондалар заметил, что несколько молодых людей скрылись в лесу, однако Маркено и Тонолан уговорили его продолжить работу над корпусом лодки. Наконец Тонолан решил, что стало слишком темно.
- Света больше, чем нужно! - раздалось у него за спиной. - Ты еще не знаешь, что такое настоящая темень!
Не успел Тонолан обернуться, как ему на голову был наброшен мешок, а руки заведены за спину.
- Что происходит? - вскричал он, пытаясь вырваться из рук невидимого противника.
В ответ он услышал приглушенный смех. Тонолана отвели далеко в сторону и, посадив наземь, принялись срывать с него одежды.
- Стойте! Что вы делаете! Мне холодно!
- Долго мерзнуть ты не будешь, - сказал Маркено, снимая мешок с его головы. Тонолан увидел вокруг себя с полдюжины ухмыляющихся молодых мужчин. Все они были совершенно наги. Место показалось ему незнакомым, тем более что на землю уже опустились глубокие сумерки. Одно можно было сказать определенно - они находились возле воды.
Лес стоял вокруг темной непроницаемой стеной, однако с одной стороны стена эта неожиданно уступала место силуэтам отдельных деревьев на фоне темно-лилового неба. Еще дальше поблескивала серебром спокойная широкая гладь могучей реки Великой Матери. Неподалеку от реки стояло небольшое приземистое деревянное строение; из щелей, которыми изобиловали его стены, сочился желтоватый свет. Молодые люди взобрались на крышу и спустились вниз через специальное отверстие, из которого торчало наклонное бревно, служившее сходней.
В яме, вырытой в земляном полу, полыхало пламя. По ее краям лежали камни. Земляную приступку покрывала дранка, присыпанная песком. Как только все молодые люди оказались внутри этого странного строения, дыра в потолке была прикрыта; что до дыма, то он выходил через многочисленные щели. Из-под горячих каменьев виднелись раскаленные уголья. Вскоре Тонолан убедился в справедливости слов Маркено. Он уже не мерз. Кто-то плеснул на камни воду, и тут же от них повалил такой пар, что в избушке стало почти темно.
- Маркено, ты его взял? - спросил мужчина, сидевший рядом с ним.
- Да вот же оно, Чалоно! - Он поднял с земли мех с вином.
- Хмм… Это хорошо. Тебе крупно повезло, Тонолан. Твоей супругой станет женщина, которая умеет готовить такое замечательное черничное вино. - Послышались одобрительные возгласы и смех. Чалоно тем временем указал на кожаный сверток, лежавший неподалеку, и, ухмыльнувшись, сказал: - Я еще кое-что нашел…
- То-то тебя сегодня не было видно, - заметил один из мужчин. - А ты в них уверен?
- Не волнуйся, Рондо. В грибах я разбираюсь лучше твоего. Тут ошибки быть не может, - заявил Чалоно.
- Я понимаю… Ты ведь у нас только в этом и силен…
Вновь раздался дружный смех.
- Замолчи, Тарлуно. Может, он решил стать Шамудом, - насмешливо заметил Рондо.
- По-моему, у Шамуда грибы совсем другие, - вмешался в разговор Маркено. - От этих красных грибочков с белыми пятнышками можно и ноги протянуть. Их еще и приготовить надо правильно.
- Брось ты. Это совершенно безопасные грибочки, от которых становится хорошо. И с Шамудом меня не надо сравнивать. Чтобы во мне была женщина? Да никогда! - Чалоно криво усмехнулся. - Уж лучше я буду в женщине.
- У кого вино? - спросил Тарлуно.
- Я отдал его Джондалару.
- Забери у него мех. Иначе он его выглушит!
- Я отдал его Чалоно, - сказал Джондалар.
- А грибочки куда подевались? - изумился Рондо. - Это же надо - ни вина тебе, ни грибов!
- Ты на меня не кричи. Должен же я был развязать этот мешок. Давай, Тонолан, ты у нас вроде как почетный гость. Начинай.
- Маркено, а правда ли то, что Мамутои делают особый напиток, который превосходит и вино, и грибы? - спросил Рондо.
- Кто его знает. Я-то его всего один раз и пробовал…
- Как насчет того, чтобы пару поддать? - усмехнулся Рондо и, не дожидаясь ответа, вылил на раскаленные камни еще одну чашу воды.
- Говорят, на западе в такой вода кой-какой добавляют, - заметил Джондалар.
- А я знал такую Пещеру, в которой воскуривали дым какого-то растения. Что это была за травка, они мне так и не сказали, - Добавил Тонолан.
- Я смотрю, за время своих странствий вы чего только не перепробовали, - покачал головой Чалоно. - Как я вам завидую!
- А я слышал, что плоскоголовые что-то такое пьют, - вздохнул Тарлуно.
- Это животные - а животные чего только не пьют, - скривился Чалоно.
- Ты ведь только что изъявлял желание все перепробовать, - насмешливо заметил Рондо, вызвав дружный хохот.
Чалоно явно не понравилось то, что замечания Рондо, сделанные в его адрес, вызывают смех присутствующих. Не желая оставаться в долгу, он начал рассказывать историю, пользовавшуюся в прошлом неизменным успехом.
- Один мужчина на старости лет ослеп настолько, что, изловив самку плоскоголовых, решил, что имеет дело с женщиной…
- Да. И у него отвалилось то, что делало его мужчиной. Мерзкая история, Чалоно, - перебил его Рондо. - И вообще, разве можно спутать самку плоскоголовых с женщиной?
- Спутать их действительно сложно. Но некоторые идут на это сознательно, - сказал Тонолан. - Мужчины из одной западной Пещеры пользовали самок плоскоголовых, из-за чего у их сородичей было много неприятностей.
- Ты шутишь!
- Какой там шутка! Нас окружил целый стая плоскоголовых, - подтвердил Джондалар. - Злой-презлой. Потом мы знал о том, что один люди брали плоскоголовый женщина, отчего было много беда их Пещерам.
- И как же вам удалось от них уйти?
- Они отпускать, - ответил Джондалар. - Вождь стаи - умный. Плоскоголовый умнее, чем думать люди.
- Я слышал о таком мужчине… - кивнул Чалоно.
- Где? Кто это был? - прыснул Рондо. - Уж не ты ли, Чалоно?
Чалоно хотел было дать насмешнику достойный ответ, но слова его утонули в дружном хохоте. Когда его товарищи успокоились, он с обидой в голосе заметил:
- Я говорил не об этом. Если вы помните, речь тогда шла о вине и грибах. - Он явно переусердствовал и с тем и с другим и потому говорил заплетающимся языком: - Многие мальчишки, которые еще не знают, что такое женщина, любят поговорить о самках плоскоголовых. Так вот. Один из них утверждал, что он овладел такой самкой…
- Мальчишки чего только не выдумают, - покачал головой Маркено.
- Ну а девочки, по-твоему, о чем говорят? - фыркнул Тарлуно.
- Должно быть, о самцах плоскоголовых, - вздохнул Чалоно.
- Хватит вам. Меня уже тошнит от ваших разговоров, - буркнул Рондо.
- Раньше-то ты любил поболтать на такие темы, Рондо, - заметил Чалоно, явно желая перейти в наступление.
- Ну и что из того? С той поры я успел повзрослеть, а вот ты, похоже, нет. Как мне надоели твои мерзкие замечания!
Захмелевший Чалоно обиделся не на шутку и решил угостить сотоварищей чем-нибудь действительно мерзким.
- Ты это серьезно, Рондо? Я слышал об одной женщине, которой нравилось путаться с плоскоголовыми. Мать даровала ей дитятю, у которого…
- Тьфу ты! - выругался Рондо, передернув плечами. - Чалоно, как ты не понимаешь, что такими вещами нельзя шутить? И вообще, кто его сюда звал? Гнать его нужно отсюда! Такое ощущение, будто он облил меня грязью! Шутки шутками, но всему же есть предел!
- Рондо прав, - согласно кивнул Тарлуно. - Чалоно, может, ты все-таки уйдешь?
- Нет, - покачал головой Джондалар. - Поостынь, чернявый. Уходить не надо. Смешанный дети шутить нельзя, но скажите - почему все знать о такой дети?
- Полуживотные-полулюди… Это гадость! - процедил Рондо сквозь зубы. - Даже говорить о них не хочу! Здесь и без того жарковато. Пойду-ка проветрюсь.
- А ведь мы хотели немного расслабиться… Верно, Тонолан? - громко произнес Маркено. - Может, немного поплаваем в речке, а потом вернемся сюда? Вина Джетамио у нас еще вон сколько. У меня было целых два меха!
- Мне кажется, что камни еще не нагрелись, Карлоно, - сказал Маркено. В его голосе слышались напряженные нотки.
- Плохо, когда вода стоит в лодке слишком долго. Древесина должна отмякнуть, а не разбухнуть. Тонолан, где у тебя стойки?
- Смотри, скоро они нам понадобятся, - заметил Карлоно, неожиданно нахмурившись.
- Здесь они, - ответил Тонолан, указывая на шесты, вырезанные из стволов ольхи, которые лежали на земле возле большого челна, наполненного водой.
- Пора начинать, Маркено. Надеюсь, камни разогрелись.
Джондалар изумленно взирал на результат, хотя и присутствовал при этой удивительной трансформации. Ствол дуба перестал быть обычным бревном, лишившись своей сердцевины и приобретя сходство с лодкой. Толщина ее бортов теперь не превышала длины фаланги пальца, шире были только нос и корма. Он внимательно следил за тем, как Карлоно работает своим похожим на долбило теслом, снимая стружку с тонкого, словно ветка, борта, дабы придать судну окончательную форму. Джондалар попробовал было сделать то же самое, но тут же оставил это занятие и еще больше поразился сноровке мастера. Корпус лодки сужался к носу и заканчивался острым водорезом. Лодка имела слегка сплюснутое днище, немного сужалась к корме и казалась необычно длинной и узкой.
Четверка мужчин быстро перенесла к челну калившиеся в большом костре камни и бросила их в воду, которая тут же забурлила и подернулась паром. От нагревания воды для заварки чая этот процесс отличался только масштабами и конечной целью. Жар и пар предназначались не для готовки, а для изменения формы сосуда.
Маркено и Карлоно, стоявшие друг против друга у бортов лодки, уже пытались растягивать ее корпус вширь. Эта операция являлась одной из самых ответственных: тресни один из бортов - и вся работа по выдалбливанию челна и приданию ему нужной формы пошла бы насмарку. Едва Шамудои растянули борта, Тонолан и Джондалар попытались вставить в лодку самую большую распорку. Когда она послушно опустилась на нужное место, братья вздохнули с облегчением.
Установив центральную поперечину, они занялись другими, короткими распорками, которые надлежало расположить по длине судна. Затем, накренив лодку, они слили на землю горячую воду, вынули камни и, перевернув лодку вверх дном, вытряхнули из нее остатки воды, после чего поставили ее на колоды, чтобы дерево могло хорошенько просохнуть.
Когда мужчины отошли в сторону и посмотрели на свое творение, ими овладел подлинный восторг. При длине порядка пятидесяти футов судно в средней части имело ширину около восьми футов. Растяжка бортов повлияла не только на его ширину. Расширение сопровождалось заметным подъемом носовой и кормовой частей лодки, изогнувшейся вследствие этого изящной дугой. Такая форма судна придавала ему особые свойства - оно становилось не только устойчивее и вместительнее, но подвижнее и маневреннее.
- Самая настоящая лентяйская лодка, - процедил Карлоно сквозь зубы, когда они наконец направились к другому краю поляны.
- Ничего себе лентяй! - воскликнул Тонолан, давненько не сталкивавшийся со столь тяжелой работой.
Карлоно довольно улыбнулся, услышав именно то, что и ожидал услышать.
- Есть у нас такая история… Один лентяй, у которого была жутко ворчливая жена, поздней осенью оставил свою лодку на берегу и вспомнил о ней только тогда, когда зима уже закончилась. Она была до краев полна водой и снегом, от которых борта ее раздались вширь. Все решили, что его лодке пришел конец, но других лодок у этого лентяя попросту не было. Хорошенько высушив, он спустил ее на воду и, к своему крайнему удивлению, обнаружил, что она стала ходить куда лучше! Если верить этой истории, именно с той поры люди и стали делать такие лодки.
- На самом деле это очень смешная история. И рассказывать ее надо совсем иначе, - заметил Маркено.
- Возможно, здесь есть какая-то толика истины, - добавил Карлоно. - Если бы мы делали маленькую лодку, наша работа на этом бы и закончилась…
Они подошли к группе людей, сверливших костяными буравами отверстия в краях досок. Этот труд был утомительным и тяжелым, и потому он совершался большим количеством сменявших друг друга работников.
- Да… И я смог бы жениться… - вздохнул Тонолан, заметив среди работников Джетамио.
- У вас на лицах улыбки. Выходит, растяжка прошла нормально? - спросила молодая женщина у Карлоно, хотя смотрела она в этот момент только на Тонолана.
- Для начала надо дать ей обсохнуть. Тогда-то мы все и увидим, - уклончиво ответил Карлоно, не желавший искушать судьбу. - Как дела с обшивкой?
- С этим мы уже покончили. Теперь занимаемся досками для дома, - ответила женщина постарше. Так же как и Маркено, она походила на Карлоно, особенно когда улыбалась. - Молодой паре одной лодки мало. Ей и дом нужен. Он для них даже важнее, милый мой братик.
- Твой брат заинтересован в их браке не меньше тебя, Каролио, - заметил Бароно, с улыбкой посмотрев на молодых людей, томно взиравших друг на друга. - Но что такое дом без лодки?
Каролио бросила на него обиженный взгляд. Она слышал этот давний афоризм племени Рамудои уже столько раз, что тот начинал действовать ей на нервы.
- Ух! - воскликнул Бароно. - И этот сломался!
- Сегодня он какой-то неловкий, - заметила Каролио. - Ломает уже третий бурав. Наверное, хочет заняться чем-нибудь поинтереснее.
- Брось ты ворчать на своего супруга, - сказал Карлоно. - Буравы ломают все. Тут уж ничего не поделаешь.
- В одном она права. Занудная работа… Я не знаю ничего более утомительного, - усмехнулся Бароно.
- Он хочет показаться смешным. Что может быть хуже мужчины, считающего себя смешным? - вздохнула Каролио. Люди, стоявшие вокруг, заулыбались. Все знали об их любви, скрывавшейся за этим добродушным подшучиванием.
- Если у вас есть запасной бурав, я могу попробовать, - сказал Джондалар.
- Что это с ним? Ни один нормальный человек не захочет заниматься этим занудством, - искренне изумился Бароно, поспешив подняться на ноги.
- Джондалар интересуется строительством лодок, - ответил Карлоно. - Он хочет попробовать себя во всем.
- Ничего, придет время, мы сделаем из него настоящего Рамудои! - заявил Бароно. - Весьма разумный молодой человек. А вот по поводу его брата я не уверен, - добавил он, с улыбкой глянув на Тонолана, не отрывавшего глаз от Джетамио. - Если на него сейчас упадет дерево, он этого даже не заметит… Может, нам следует занять его чем-нибудь стоящим?
- Он может собирать дрова для парилки или обдирать ивовые прутья для сшивки досок, - сказал Карлоно. - Как только лодка обсохнет, мы начнем сверлить отверстия в корпусе. Потом можно будет заняться наращиванием бортов… Бароно, как ты думаешь, сколько нам нужно времени? Нужно сообщить Шамуду, тогда он сможет назначить день их свадьбы, и Доландо пошлет гонцов в другие Пещеры…
- Что еще нам остается сделать? - спросил Бароно, когда они направились к торчавшим из земли столбам.
- Помимо прочего, нужно установить стойки на носу и корме… Эй, Тонолан, ты идешь или нет? - окликнул жениха Маркено.
- Ммм… Конечно, конечно! Уже иду!
Едва они ушли, Джондалар подобрал с земли костяной бурав с рукоятью, выточенной из оленьего рога, и стал наблюдать за движениями работающей Каролио.
- Зачем дырка? - спросил он, просверлив пару отверстий. Каролио разбиралась в строительстве лодок не хуже своего брата-близнеца. Он занимался главным образом выдалбливанием челна и приданием ему нужной формы, она - пригонкой и сшивкой накладных бортов. Каролио повела Джондалара к другой рабочей площадке, на которой стояла частично разобранная лодка.
У плотов плавучесть определялась свойствами древесины, у лодок Шарамудои - объемом воздуха между бортами судна. Это замечательное новшество позволило начать постройку судов, имевших отличную маневренность и грузоподъемность. Доски обшивки, позволявшие нарастить борта и тем самым увеличить объем лодки, выгибались на пару и буквально пришивались к корпусу ивовыми прутьями, пропущенными через заранее просверленные отверстия; их концы жестко пригонялись клиньями к носовой и кормовой стойкам. Крепившиеся в последнюю очередь поперечины увеличивали жесткость лодки и позволяли устанавливать в ней скамейки.
В результате получалось водонепроницаемое судно, которое могло служить в течение нескольких лет, выдерживая серьезные напряжения и нагрузки. Первыми выходили из строя ивовые прутья. Когда это происходило, лодка разбиралась и полностью перестраивалась, некоторые старые доски заменялись на новые, что существенно увеличивало срок жизни судна.
- Смотри. Видишь, где находились доски обшивки? - Каролио указала на разобранную лодку. - Вдоль верхнего края корпуса просверлен ряд отверстий. - Она показала ему изогнутую доску, кривизна которой соответствовала кривизне корпуса. - Первый пояс. Тонкий край прилегает к корпусу - там и здесь отверстия расположены одинаково. Потом они сшиваются лозой, понял? Второй же пояс накладывается на первый - вот так…
Они обошли вокруг лодки и подошли к тому ее борту, который еще не был разобран. Каролио указала на сломанные и истершиеся прутики, торчавшие из некоторых отверстий.
- У этой лодки давно пора менять обшивку. Видишь, как накладываются друг на друга доски? Если речь идет о маленькой лодке - на одного-двух человек, - борта можно не наращивать. Им достаточно и челна. Правда, по бурной реке на нем ходить куда труднее. Челн может неожиданно выйти из-под контроля.
- Когда-нибудь моя этому учиться… - сказал Джондалар. Взгляд его упал на искривленную доску, и он поспешил спросить: - А как вы гнете доски?
- Так же, как и корпус лодки. Нужны горячий пар и сила. Те столбы, возле которых находятся сейчас твой брат и Карлоно, используются для крепления оттяжек, поддерживающих пришиваемые к корпусу доски обшивки. Эта операция занимает не так много времени - главное, чтобы были просверлены отверстия. Сверлить их действительно непросто. Мы то и дело точим наши костяные сверла, но ведь они постоянно ломаются!
Уже вечерело, когда они стали подниматься к террасе. Тонолан обратил внимание на необычную задумчивость своего старшего брата.
- О чем это ты задумался, Джондалар?