Джондалару не терпелось испытать себя и самому отправиться в плавание по реке. Мальчики племени Рамудои, как правило, получали челнок в собственное распоряжение задолго до того, как достигали зрелости. Живя среди людей племени Зеландонии, он уже давно сумел доказать, что способен на многое. Он впервые убил оленя, когда был ненамного старше Дарво, - раньше, чем стал взрослым и научился изготавливать различные орудия из кремня. Он знал, что лишь немногие мужчины могут сравниться с ним в искусстве метания копья, но он привык охотиться на равнинной местности и понимал: в ряде областей ему далеко до здешних обитателей. Среди Рамудои мужчиной мог считаться лишь тот, кто сумел поймать с помощью гарпуна одного из огромных осетров, а среди Шамудои - тот, кто научился охотиться в горах и сам убил серну.
Джондалар решил, что получит право связать себя прочными узами с Серенио, лишь когда докажет самому себе, что ни в чем не уступает мужчинам племени Шамудои и Рамудои. Доландо попытался объяснить ему, что в этом нет необходимости и никто не сомневается в его достоинствах: все оценили его храбрость и силу во время охоты на носорога. Из их разговора выяснилось, что Шарамудои не охотятся среди равнин и никто из них прежде не пытался убить носорога.
Джондалар не задумывался о том, почему он вдруг решил доказать окружающим свою состоятельность, хотя раньше у него не возникало желания подчеркнуть свое превосходство над другими охотниками. Его интересовало лишь искусство изготовления орудий из кремня, и каждый шаг на пути к совершенству в этой области доставлял ему огромное удовольствие. Дух соперничества был чужд ему прежде. Несколько позже Шамуд поговорил с Доландо с глазу на глаз и объяснил, что высокому мужчине из племени Зеландонии лучше поступить по своему усмотрению, чтобы обрести уверенность в себе.
Они с Серенио уже долгое время жили вместе, и Джондалар полагал, что этот союз нужно скрепить обрядом. Почти все привыкли считать их полноправной парой. Он всегда заботился о Серенио, хорошо с ней обходился и относился к Дарво как к сыну своего очага. Но после того вечера, когда Шамио и Толи ошпарились горячим чаем, то одно, то другое мешало ему заговорить об этом, никак не удавалось собраться с духом. Жизнь их текла по-прежнему, и его это вполне устраивало. "Да и так ли уж необходимо что-либо менять?" - часто думал он.
Серенио ничего от него не требовала, ни на чем не настаивала и держалась спокойно и несколько отчужденно. Впрочем, недавно он поймал на себе ее выразительный взгляд, красноречиво говоривший о ее чувствах. Джондалар пришел в смущение и отвернулся. После этого случая он задался целью доказать, что сможет стать полноправным членом племени Шарамудои, и оповестил окружающих о своих намерениях. Кое-кто воспринял это как Обещание, хотя традиционный ритуал не был совершен.
- Постарайся пока не заплывать слишком далеко, - сказал Карлоно, вылезая из маленького челнока. - Сначала тебе надо привыкнуть управляться в одиночку.
- Хорошо, но я возьму с собой гарпун. Заодно поучусь с ним обращаться, - ответил Джондалар и потянулся за гарпуном, лежавшим на пристани. Он положил длинное древко на дно челнока между двумя сиденьями, рядом разместил свернутую кольцом веревку, а навершие убрал в прикрепленный к борту чехол и завязал его. Держать навершие гарпуна - заостренный стержень из кости с рядом зазубрин - прямо в лодке было бы крайне неразумно. Все знали, какая беда может случиться, ведь извлечь его из плоти человека так же нелегко, как и из рыбины, к тому же обработка кости каменными орудиями - дело сложное. Если челнок опрокинется, он вряд ли утонет, а вот незакрепленные приспособления будут потеряны раз и навсегда.
Пока Карлоно стоял, придерживая челнок, Джондалар устроился на заднем сиденье. Закрепив гарпун, он взял весло с двумя лопастями и оттолкнулся от пристани. Теперь, когда в маленьком челноке сидел всего один человек, осадка его уменьшилась, но Джондалар довольно быстро приноровился к этому и повел челнок вниз по течению, погрузив весло в воду рядом с кормой и используя его как руль. Затем он решил изменить направление движения. Грести против течения легче, пока он еще не устал, а потом оно отнесет его обратно.
Он спустился куда ниже по течению, чем рассчитывал. Когда впереди наконец показалась пристань, он чуть было не повернул к ней, но потом передумал и проплыл мимо. Он задался целью овладеть множеством навыков, и никто, даже он сам, не сможет обвинить его в том, что он нарочно тянет время и не спешит выполнить данное Обещание. Видя, как Карлоно машет ему рукой, Джондалар улыбнулся, но останавливаться не стал.
Вскоре он заметил, что река стала шире, сила течения уменьшилась и грести стало легче. Он осмотрел противоположный берег и увидел небольшой пляж, окруженный ивами. Туда-то он и решил направиться. Легкий челнок проскользнул над отмелями, а Джондалар, оказавшись невдалеке от берега, решил передохнуть. Он перестал грести, но продолжал управлять челноком, плывшим теперь кормой вперед, используя весло как руль. Он сидел, задумчиво глядя на воду, и тут внимание его привлекла большая темная тень, плавно перемещавшаяся в глубине.
Для осетров еще слишком рано. Обычно они поднимаются вверх по реке в начале лета, но весна в этом году выдалась теплая и ранняя, и вода сильно поднялась. Он присмотрелся получше и заметил, что в глубине бесшумно скользят и другие огромные рыбины. Они уже здесь! Какая удача! Возможно, ему удастся первым в этом году поймать осетра.
Он положил весло на дно челнока и принялся собирать гарпун. Маленькое суденышко, которым теперь никто не управлял, повернулось, описав дугу, его подхватило течением и понесло вперед, но чуть боком. К тому времени когда Джондалару удалось закрепить на носу веревку, челнок развернуло еще сильнее, но двигался он ровно, а Джондалар вошел в азарт и с нетерпением ждал, когда покажется еще одна рыбина. Вскоре он увидел, что навстречу ему под водой движется огромная тень. Теперь ему стало понятно, откуда взялась рыба Хадума: в здешних водах встречалось множество таких же громадин.
Люди племени Рамудои не раз брали его с собой, отправляясь рыбачить, и от них Джондалар узнал, что вода скрывает истинное местоположение рыбы и ее очертания, - таким образом Мать пыталась спрятать все живое, обитающее в ее глубинах, до тех пор пока людям не удалось проникнуть в ее секрет. Целясь в приближавшуюся рыбину, он учел это. Перегнувшись через борт, он выждал немного, а затем метнул гарпун вперед.
При этом челнок стремительно заскользил по воде в обратном направлении, все больше и больше удаляясь от берега. Но Джондалар не промахнулся. Наконечник гарпуна вонзился в туловище гигантского осетра, но тот продолжал бороться. Рыба ушла глубоко под воду и поплыла против течения где-то посредине реки. Веревка быстро размоталась и резко натянулась.
От рывка челнок развернулся, накренился, и Джондалар чуть не свалился в воду. Он ухватился за борт, но тут весло подбросило вверх, и оно упало в реку. Джондалар потянулся вперед, пытаясь достать его, но челнок накренился, и он опять вцепился в край борта. В этот самый момент осетр попал в подводное течение и еще быстрее поплыл вверх по реке, благодаря чему положение челнока внезапно выровнялось, и Джондалар плюхнулся на дно. Он выпрямился, потер ушибленную ногу и увидел, что маленькое суденышко мчится по реке против течения с невиданной скоростью.
Цепляясь за борта, он осторожно переместился в носовую часть. Глаза его широко раскрылись от изумления и страха, когда он увидел, как быстро мелькают растущие по берегам реки деревья. Он потянулся к туго натянутой веревке, скрытой под водой, и дернул за нее, надеясь высвободить гарпун, но в результате челнок зачерпнул носом воды, а осетр резко изменил направление движения, и маленькое суденышко вовсю закачалось. Джондалар продолжал держаться за веревку, несмотря на качку.
Он не заметил, как показалась прогалина, где Рамудои занимались сооружением лодок. Разинув рты от удивления, они застыли, глядя на лодку, несущуюся вверх по течению следом за огромной рыбиной, и на Джондалара, который перегнулся через борт и обеими руками тянул за веревку, пытаясь вытащить гарпун.
- Вы когда-нибудь такое видели? - спросил Тонолан. - Моему брату попалась своенравная рыба! А я-то думал, что меня уже ничем не удивишь. - Улыбка на его лице становилась все шире и шире. - Смотрите, как он дергает за веревку! Он хочет, чтобы рыба отпустила его на волю! - Он шлепнул рукой по бедру, давясь от смеха. - Надо же, рыба поймала Джондалара!
- Тонолан, это вовсе не смешно, - сказал Маркено, всеми силами стараясь сохранить серьезное выражение лица. - Твой брат угодил в переделку.
- Да, я понимаю. Но ты когда-нибудь видел такое? Чтобы рыба тащила человека в челноке вверх по течению! Только не говори мне, будто это не смешно.
Тонолан снова рассмеялся, но помог Маркено и Бароно спустить лодку на воду. Доландо и Каролио тоже решили отправиться с ними. Оттолкнувшись от берега, они принялись грести изо всех сил, спеша на помощь Джондалару, которому приходилось несладко и который мог попасть в беду.
Осетр начал ослабевать. В тело его впились зубцы гарпуна, он тащил за собой лодку, а человек все время дергал за веревку, и силы у огромной рыбы начали иссякать. Теперь осетр плыл медленнее, чем раньше, и у Джондалара появилась возможность пораскинуть мозгами, хотя управлять челноком он по-прежнему не мог. Они одолели немалое расстояние. Пожалуй, он ни разу не оказывался так далеко с тех самых пор, как впервые отправился по реке на лодке, когда шел снег и вовсю завывал ветер. Ему вовсе не хотелось подниматься еще выше по реке, и он решил перерезать веревку.
Он перестал держаться за борт и попытался достать нож. Но когда он вытащил каменное орудие с костяной ручкой из чехла, осетр, чуя приближение смерти, попытался избавиться от причинявшего ему острую боль гарпуна. Он резко заметался из стороны в сторону, и всякий раз, когда он устремлялся ко дну, суденышко зачерпывало носом воду. Джондалар подумал: если деревянный челнок перевернется, он удержится на плаву, но непременно затонет, если наполнится водой. Он попытался перерезать веревку, а челнок все раскачивался, время от времени зачерпывая носом воду, рывками разворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Джондалар не заметил плывшего навстречу сильно разбухшего, глубоко погруженного в воду бревна, и, когда челнок столкнулся с ним, нож вылетел из руки Джондалара.
Он растерялся от неожиданности, но вскоре пришел в себя и попытался немного выбрать веревку, чтобы челнок не накренялся так сильно. В последней отчаянной попытке избавиться от гарпуна осетр рванулся к берегу, и ему это наконец удалось, но слишком поздно. Рваная рана на боку оказалась слишком велика, и ему не суждено было выжить. Огромная морская рыбина устремилась ко дну, затем поднялась на поверхность и всплыла брюхом кверху, и теперь лишь редкие конвульсивные подергивания напоминали о том, как яростно еще совсем недавно боролся за жизнь этот гигантский обитатель вод.
Длинное извилистое русло реки изобиловало излучинами, и в том месте, где осетра настигла смерть, находилась одна из них. Поток воды струился, огибая поворот и образуя множество завихрений. Сделав последний рывок, осетр оказался в заводи неподалеку от берега. Веревка уже не была натянута, и челнок перестал двигаться, он лишь покачивался в стоячей воде, ударяясь то о бревно, то о рыбину, хотя их в любой момент снова могло подхватить течением.
Теперь Джондалар понял, что совсем напрасно пытался обрезать веревку. Если бы челнок понесло течением вниз по реке, он не смог бы управлять им, так как остался без весла. До берега было недалеко. Вдоль излучины тянулся узкий каменистый пляж, дальше берег опять становился крутым, и корни росших на самом его краю деревьев висели в воздухе, как будто пытаясь найти в нем опору. Возможно, там ему удастся отыскать ветку, которая заменит весло. Он сделал глубокий вдох, готовясь погрузиться в холодную воду, и прыгнул.
Река в этом месте оказалась глубже, чем он ожидал: его накрыло с головой. В результате толчка челнок сдвинулся с места, и его подхватило течением, а рыбина закачалась на волнах, но уже ближе к берегу. Джондалар поплыл было следом за челноком, надеясь ухватиться за веревку, но ему не удалось нагнать легкое суденышко, стремительно скользившее по поверхности воды.
От ледяной воды у него начало неметь тело. Он повернул к берегу. Осетр покачивался на мелководье. Джондалар ухватился за челюсти разинутого рта и поволок рыбину за собой: было бы обидно лишиться и челнока, и добычи. Осетр оказался очень тяжелым, и, вытащив его на каменистый пляж, Джондалар понадеялся на то, что он никуда не денется, и оставил его там. "Искать весло уже не нужно, - подумал он, - ведь лодки у меня теперь нет, но, может быть, мне удастся найти хворосту и развести костер". Он весь вымок и продрог.
Он полез было за ножом, но обнаружил, что чехол пуст. Он совсем позабыл о том, что потерял его, а другого у него не было. Раньше он держал запасное лезвие в подвешенном к поясу мешочке, но тогда он ходил в одежде Зеландонии, а сменив ее на одежду племени Рамудои, перестал брать мешочек с собой. "Возможно, я сумею развести костер, используя палочки для добывания огня, - подумал он. - Но без ножа ты не сможешь нарезать веток, Джондалар, - возразил он сам себе, - не сможешь наскрести сухой древесной трухи, которая нужна для растопки. - Он передернул плечами. - По крайней мере попробую насобирать хворосту".
Он огляделся по сторонам. Из кустов донесся шорох. Землю покрывал настил из мха и влажной гнилой листвы. Нигде ни одного сухого сучка. Джондалар подумал, что можно наломать сухих веток, вспомнив о том, как их много на нижней части ствола хвойных деревьев. Но здешние леса отличались от тех, что росли в его родных местах. Расположенные на севере ледники не оказывали столь сильного влияния на климат этого района, и он был более мягким. Конечно, погода здесь бывала прохладной и даже холодной, но сохранялась высокая влажность. Поэтому здесь росли леса, характерные для местности с умеренным, а не арктическим климатом, и деревья, из которых Рамудои делали лодки, отличались твердостью древесины.
В лесу, где он оказался, росли дубы и буки, порой встречались грабы и ивы, деревья с толстыми стволами, покрытыми коричневой корой, и с более стройными гладкими стволами сероватого цвета, но сухих веток он не обнаружил. Наступила весна, и даже самые крохотные прутики наполнились живицей и покрылись почками. Джондалар видел, каких трудов стоит срубить дерево с твердой древесиной, даже если под рукой имеется хороший каменный топор. Он снова передернул плечами, стуча зубами от холода. Он принялся растирать руки, похлопал себя по плечам, попрыгал на месте, пытаясь согреться. Из кустов снова донесся шорох. Джондалар решил, что спугнул какого-нибудь небольшого зверя.
Он задумался над тем, насколько плачевно его нынешнее положение. Вероятно, вскоре его хватятся и станут искать. Тонолан наверняка заметит, что он пропал. А впрочем, с тех пор как сам он стал проводить много времени среди людей племени Рамудои, пути их пересекались все реже и реже, ведь жизнь Тонолана была тесно связана с племенем Шамудои. Джондалар понял, что не знает, чем занят сегодня Тонолан. Возможно, он отправился охотиться на серну.
"Ну, значит, на поиски отправится Карлоно. Ведь он видел, как я поплыл в челноке вверх по течению". Но тут Джондалар осознал крайне неприятное для себя обстоятельство. Ведь челнок уплыл от него! "Обнаружив пустую лодку, все решат, что я утонул, - подумал он. - А если так, никто не станет меня искать". Он забегал по кругу, размахивая руками и подпрыгивая, но согреться никак не удавалось, и его начала одолевать усталость. От холода мысли путались в голове, он почувствовал, что больше не может ни бегать, ни прыгать.
Вконец запыхавшись, он опустился на землю и свернулся клубком, по-прежнему пытаясь согреться, но дрожь все не унималась. И снова послышался шорох, на этот раз уже ближе, но Джондалар даже не попытался выяснить, кто бродит рядом с ним. Внезапно в поле его зрения оказались ноги, босые грязные ноги человека.
Он резко выпрямился, испытывая глубочайшее изумление, и почувствовал, что дрожь почти прошла. Перед ним на расстоянии вытянутой руки стоял ребенок. Низкий лоб, глубокие глазные впадины, большие темно-карие глаза. "Плоскоголовый! - подумал Джондалар. - Один из плоскоголовых. Совсем еще юнец".
Эта встреча совершенно ошеломила Джондалара. Он подумал, что животное, догадавшись, что его заметили, тут же скроется в кустах, но плоскоголовый продолжал стоять на месте. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, а затем плоскоголовый, как показалось Джондалару, поманил его за собой. Джондалар решил, что ему померещилось, но плоскоголовый опять взмахнул рукой и отступил на шаг назад.
"Что ему нужно? Он хочет, чтобы я пошел за ним?" Плоскоголовый снова поманил его за собой, и Джондалар сделал шаг вперед, с уверенностью полагая, что теперь животное убежит. Но плоскоголовый лишь слегка попятился, снова взмахнув рукой, и Джондалар пошел за ним, сначала медленно, а потом быстрее. Ему до сих пор не удалось согреться, но в нем проснулось любопытство.
Вскоре он увидел, как плоскоголовый раздвинул кусты и вышел на прогалину, посредине которой горел небольшой костер. Струйки дыма были едва заметны. Завидев Джондалара, самка вздрогнула, а когда он направился к костру, испуганно метнулась в сторону. Джондалар присел на корточки возле огня, от которого исходило живительное тепло. Краем глаза он заметил, что плоскоголовый и самка размахивают руками, издавая какие-то гортанные звуки. У него создалось впечатление, что они как бы переговариваются меж собой, но в первую очередь ему хотелось поскорее согреться, и он пожалел, что у него нет меховой накидки.
Он не заметил, как самка подошла к нему сзади, и вздрогнул от неожиданности, когда она набросила ему на плечи меховую шкуру. Ему удалось лишь на мгновение встретиться с ней взглядом - она тут же опустила голову и торопливо отошла в сторону, но он успел понять, что она боится его.
Даже промокшая одежда из мягкой кожи серны помогала в какой-то степени сохранять тепло. Сидя у костра, кутаясь в меховую шкуру, Джондалар вскоре почувствовал, что дрожь наконец унялась, и лишь тогда осознал, где именно он оказался: "О Великая Мать! Ведь это же стойбище плоскоголовых". Он сидел, протянув руки к огню, но внезапно в голову ему пришла поразительная мысль, и он резко отдернул их назад, как будто обжегшись.
"Огонь! Они умеют добывать огонь?" Он снова нерешительно вытянул руку вперед, словно не веря своим глазам и пытаясь убедиться, что все это ему не померещилось. Затем он обратил внимание на меховую шкуру и пощупал ее, взявшись за край и потерев его между большим и указательным пальцами. "Это шкура волка, - решил он, - и она отлично выделана. Мездра на удивление мягкая. Сомневаюсь, чтобы Шарамудои сумели выделать ее лучше. Но это просто шкура, снятая с волка, никто не пытался раскроить ее, чтобы придать ей другую форму".