– Неужели вы боитесь? – спросил он. – Или вы спустились, господин лейтенант, чтобы познакомить меня с этими двумя вояками?.. Их ружья меня как-то не впечатляют, так что можете обойтись и без этого потешного спектакля.
– Я знаю, что Тигр Малайзии не труслив, – отвечал лейтенант, – я просто принял меры предосторожности.
– Но я ведь безоружен, сударь.
– Но больше не в цепях, мне кажется.
– Я не такой человек, чтобы носить браслеты на запястьях.
– Какая изумительная сила, однако!
– Бросьте болтать, сударь, и сразу переходите к делу.
– Меня послали узнать, не нужна ли вам помощь.
– Я не ранен.
– Но вы же получили удар по голове.
– Хватило и моего тюрбана, чтобы защитить меня.
– Какой человек! – воскликнул лейтенант с искренним восхищением.
– Вы закончили?
– Нет еще, Тигр Малайзии.
– Ну так ближе к делу.
– Меня прислала сюда одна женщина.
– Марианна? – вскричал Сандокан.
– Да, леди Гвиллок, – сказал лейтенант.
– Она жива? – быстро спросил Сандокан, и кровь бросилась ему в лицо.
– Да, Тигр Малайзии. Я спас ее в тот момент, когда ваше судно уходило под воду.
– О!.. Расскажите мне о ней, умоляю вас!..
– А зачем? Я бы посоветовал вам забыть ее, сударь.
– Забыть ее! – вскричал Сандокан. – О нет!.. Никогда!
– Леди Гвиллок потеряна для вас. На что вы еще можете надеяться?
– Это правда, – со вздохом прошептал Сандокан. – Я приговорен к смерти, не так ли?
Лейтенант не ответил, но его молчание служило подтверждением.
– Так было предначертано, – сказал Сандокан. – Мои победы должны были привести меня к смерти. Мне их никогда не простят. Куда вы меня везете?
– На Лабуан.
– Меня там повесят?
И на этот раз лейтенант промолчал.
– Можете мне сказать это прямо, – усмехнулся Сандокан. – Тигр Малайзии никогда не дрожал перед смертью.
– Я знаю. Все знают, что храбрее нет человека на Борнео.
– Тогда скажите мне все.
– Вы не ошиблись, вас повесят.
– Я бы предпочел смерть солдата.
– Расстрел, не так ли?
– Да, – отвечал Сандокан.
– А я бы вместо этого сохранил вам жизнь и поставил командовать индийскими войсками, – сказал лейтенант. – Отважные люди так редки в наше время.
– Благодарю за доброе намерение, но от смерти оно меня не спасет.
– К сожалению, сударь. А что же вы хотите? Мои соотечественники всегда боялись вас и не смогли бы жить спокойно, даже если бы вы были отсюда далеко.
– А ведь я, лейтенант, когда вы на меня напали, собирался распрощаться с Момпрачемом и своей пиратской жизнью, – сказал Сандокан, – покинуть эти моря и уехать далеко, но не потому, что боюсь ваших соотечественников, а ради Марианны. Но судьба не захотела этого – ведь я не создан для счастья. Ну что ж, убейте теперь меня: я сумею умереть, как мужчина.
– Значит, вы не любите больше леди Гвиллок?
– Как я могу не любить ее! – воскликнул Сандокан с глубоким чувством. – Вы даже не можете представить себе эту любовь! Я бросил ради нее Момпрачем и сделал бы это еще тысячу раз. Дайте мне свободу, но без Марианны – и я откажусь. Чего больше вы хотите?.. Я безоружен, я здесь почти один, но, будь у меня малейшая надежда спасти Марианну, я бы проломил даже борт вашего корабля, я бы вышвырнул всех вас в море!
– Нас здесь больше, чем вы думаете, – сказал лейтенант чуть насмешливо. – Мы знаем, на что вы способны, и приняли меры, чтобы обезвредить вас. Даже не пытайтесь бежать: все будет бесполезно. Одна ружейная пуля может убить человека, даже самого сильного в мире.
– Я бы предпочел ее той смерти, что ждет меня на Лабуане, – сказал Сандокан с мрачным отчаянием.
– Я в подобном был уверен, Тигр Малайзии.
– Но мы пока не на Лабуане, и до этого что-то еще может случиться.
– Что вы хотите сказать? – спросил лейтенант, насторожившись. – Не думаете ли вы о самоубийстве?
– А вам-то что за дело? Умру я тем способом или другим, результат будет одинаков.
– Пожалуй, и я бы не стал вам мешать, – сказал лейтенант участливо. – Признаюсь, мне было бы тяжело видеть вас повешенным.
Сандокан минуту помолчал, глядя на лейтенанта пристально, точно оценивая искренность его слов, потом спросил:
– Вы не будете противодействовать, если я покончу с собой?
– Нет, – отвечал лейтенант. – Такому доблестному человеку, как вы, я бы не отказал в подобной услуге.
– Тогда считайте меня мертвым.
– Я, однако, не могу предложить вам средство покончить с жизнью.
– У меня есть с собой все необходимое.
– Наверное, какой-нибудь яд?
– Мгновенный. Но прежде чем перейти в иной мир, я бы хотел просить вас об одной услуге.
– Человеку в вашем положении нельзя отказать ни в чем.
– Я бы хотел в последний раз увидеть Марианну.
Лейтенант молчал.
– Умоляю вас, – настаивал Сандокан.
Лейтенант молча покачал головой.
– Я получил приказ держать вас отдельно, – наконец сказал он. – И потом, я думаю, что было бы лучше и для вас, и для леди Марианны помешать вам увидеться. Зачем заставлять ее плакать?
– Вы мне отказываете из жестокости, это жесткость утонченная, как медленная пытка, – заметил Сандокан. – Не думал, что храбрый моряк может стать таким кровожадным палачом.
Лейтенант побледнел.
– Клянусь вам, у меня есть строжайший приказ, – ответил он. – Мне жаль, что вы сомневаетесь в моих словах.
– Извините меня, – сказал Сандокан.
– Я не держу на вас зла и, чтобы доказать, что никогда не питал ненависти к такому храбрецу, как вы, обещаю привести сюда леди Гвиллок. Но вы причините ей только боль, вот увидите.
– Я ни словом не обмолвлюсь ей о самоубийстве.
– Тогда что же вы хотите сказать ей?
– Я оставил в тайном месте бесценные сокровища, и ни одна душа не знает, где они.
– И вы бы хотели оставить их ей?
– Да, чтобы она располагала ими, как ей захочется. Лейтенант, когда я смогу увидеть ее?
– Еще до вечера.
– Спасибо, сударь.
– Обещайте мне, однако, что вы не скажете ей о самоубийстве.
– Даю слово. И все же подумайте, какая жестокость, приходится умереть, когда счастье с любимой было уже так близко!
– Да, сударь.
– Лучше бы я открыл кингстоны и утопил мой прао в открытом море. По крайней мере я бы опускался в морские глубины, обнимая свою невесту.
– А куда вы направлялись, когда наши суда напали на вас?
– Далеко, очень далеко. Может быть, в Индию, может быть, на какой-нибудь остров Великого океана. Но что об этом говорить! Все кончено. Да свершится моя судьба…
– Прощайте, Тигр Малайзии, – сказал лейтенант.
– Сдержите ваше обещание.
– Через несколько часов вы увидите леди Марианну.
Лейтенант позвал солдат, которые освободили от цепей Джуйоко, и в глубоком раздумье поднялся на палубу. Сандокан стоял у трапа и смотрел не него снизу, со странной улыбкой, скрестив руки на груди.
– Он вам принес хорошие новости? – спросил Джуйоко, подойдя.
– Сегодня ночью мы будем свободны, – ответил Сандокан.
– А если побег не удастся?
– Тогда мы пробьем борта этого корабля и умрем все: и мы, и они вместе с нами. Однако будем надеяться, что Марианна нам поможет.
Глава XXX
Побег
После ухода лейтенанта Сандокан сел на нижней ступеньке трапа и, сжав голову руками, погрузился в невеселые думы. Скорбь и отчаяние отражались в его чертах. Если бы он был способен плакать, немало слез оросило бы его щеки. Но он только стискивал зубы и время от времени еле слышно стонал.
Джуйоко устроился неподалеку, с тревогой глядя на своего капитана. Видя Тигра Малайзии в таком состоянии, он не осмеливался расспрашивать его о будущих планах.
Так прошло двадцать-тридцать минут. Наконец люк вновь поднялся, открыв кусочек изумительно голубого, ясного неба над их головой. Заметив проникший в полумрак луч света, Сандокан быстро встал, устремив взгляд на лестницу.
По крутым ступенькам к нему в трюм спускалась Марианна, бледная, с грустными заплаканными глазами, и все же по-прежнему прекрасная. Ее сопровождал лейтенант, держа на всякий случай правую руку на рукояти пистолета, заткнутого за пояс.
Сандокан издал крик радости и бросился к невесте, привлекая ее к груди.
– Любовь моя! – воскликнул он, увлекая ее в противоположный конец трюма, в то время как лейтенант уселся на середине лестницы, скрестив руки и нахмурив лоб. – Какое счастье, что я снова вижу тебя!
– Сандокан, – прошептала она, разражаясь рыданиями. – Я думала, что мы не увидимся больше никогда!
– Успокойся, Марианна, не плачь. Твои жгучие слезы разрывают мне сердце.
– Мое сердце разбито, мой храбрый друг! – сказала Марианна, утирая слезы. – Я не хочу, чтобы ты умер, не хочу, чтобы меня разлучили с тобой! Я встану на твою защиту, я освобожу тебя. Я хочу, чтобы ты был мой!
– Твой!.. – воскликнул он с глубоким вздохом. – Да, я снова буду твой, но когда? Разве ты не знаешь, несчастная девочка, что меня везут на Лабуан, чтобы казнить?
– Но я спасу тебя!
– Это вполне возможно. Ты поможешь мне и смерть еще долго не настигнет меня, – быстро прошептал он.
– Значит, у тебя есть какой-то план? – спросила она, и проблеск надежды загорелся в ее глазах.
– Да, если меня защитят все боги мира. Слушай внимательно, любовь моя.
Он бросил быстрый взгляд на лейтенанта, который, не двигаясь, сидел на ступеньке, и увлек девушку как можно дальше от трапа.
– У меня есть план бегства, надеюсь, он мне удастся. Но ты не сможешь бежать со мной.
– Почему, Сандокан? Может, ты боишься, что мне не хватит смелости? Я не боюсь ничего. Если хочешь, я заколю твоих часовых. Я взорву этот корабль со всеми, кто на нем, если нужно.
– Это невозможно, Марианна. Я бы отдал полжизни, чтобы увести тебя с собой, но сейчас не могу. Мне необходима твоя помощь, чтобы бежать, и, клянусь тебе, что ты недолго будешь оставаться вдали от меня. На свои огромные богатства я соберу целое войско и приведу его на Лабуан.
Марианна спрятала голову у него на груди, и горячий поток слез омыл ее прекрасное лицо.
– Остаться здесь, без тебя… – Прошептала она, разрывающим сердце голосом.
– Это необходимо, моя бедная девочка. Наберись терпения и жди.
Он извлек висевшую на груди миниатюрную коробочку и, открыв ее, показал Марианне несколько шариков красноватого цвета, издающих странный аромат.
– Видишь эти пилюли? – спросил он. – Они содержат яд, сильный, но не смертельный. Яд, который может приостанавливать жизнь на шесть часов. Это сон, который похож на смерть и который обманывает даже самого опытного врача.
– И что ты хочешь делать?
– Мы с Джуйоко проглотим по одной пилюле, нас примут за мертвых, выбросят в море, но мы очнемся свободными в свободном море.
– А вы не утонете?
– Нет, и в этом я рассчитываю на тебя.
– Что я должна сделать? Говори, приказывай, Сандокан, я готова на все, чтобы увидеть тебя свободным.
– Сейчас шесть, – сказал пират, услышав корабельные склянки. – Через час мы проглотим эти пилюли и громко вскрикнем, как бы в предсмертной агонии. Заметь точно по своим часам минуты и секунды, когда услышишь этот крик. Затем отсчитай шесть часов и за десять секунд до их истечения назначь бросить нас в море. Проследи, чтобы нас бросили без ядра на ногах и не в мешке. Далее, постарайся бросить вслед за нами спасательный круг и, если сможешь, спрячь какое-нибудь оружие под нашей одеждой. Ты все запомнила?
– Да, Сандокан, я запечатлела каждое твое слово в своей памяти. Но куда ты потом направишься?
– Я уверен, что Янес следует за нами и нас подберет. Вместе мы снарядим новые корабли и придем освободить тебя. Даже если мне придется предать весь Лабуан огню и истребить на нем всех до единого, я верну тебя, любимая моя.
Он порывисто обнял ее и крепко прижал к своей мощной груди.
– Будь проклят тот день, когда я назвался Тигром Малайзии, – воскликнул он с горечью. – Будь проклят тот день, когда я стал мстителем и пиратом, вызвав к себе ненависть человеческую. Как ужасный призрак, она встала между мной и тобой! Если бы я никогда не проливал кровь, я не был бы сейчас пленником на борту этого судна, меня не волокли бы на виселицу, не разлучали с женщиной, которую я так неистово, так безумно люблю!
– Сандокан!.. Не говори так!
– Да, ты права, Жемчужина Лабуана. Дай полюбоваться тобой в последний раз, – сказал он, видя, что лейтенант встал и делает ему знак, что время свидания истекло.
Он приподнял светловолосую голову Марианны и крепко поцеловал ее в губы, вложив всю свою страсть в этот долгий поцелуй.
– Как я люблю тебя, милая моя! – воскликнул он вне себя. – И мы должны разлучиться!..
Он удержал стон и удержал слезу, которая готова была проползти по его смуглой щеке.
– Иди, Марианна, иди, – сказал он резко. – Если ты останешься, я заплачу, как мальчишка.
– Сандокан!.. Мой Сандокан!
Пират закрыл глаза ладонью и сделал два шага назад.
– Ах! Сандокан! – воскликнула Марианна в отчаянии.
Она хотела броситься к нему, но силы изменили ей, и она упала на руки подошедшего лейтенанта.
– Идите же! Ступайте немедленно! – закричал Тигр Малайзии, отворачиваясь и закрывая лицо.
Когда он повернулся, люк уже был опущен, и прекрасное голубое небо исчезло за ним.
– Все кончено, – печально произнес он. – Остается последнее средство.
Он сел у подножия лестницы, закрыв лицо руками, и оставался в таком положении почти час, когда Джуйоко вырвал его из этого немого отчаяния.
– Капитан, – сказал он. – Взбодритесь, не будем отчаиваться. Пора подумать о бегстве.
Сандокан поднялся с энергичным жестом.
– Да! Бежим…
Он достал коробочку, вынул из нее две пилюли и протянул одну даяку.
– Нужно проглотить ее по моему сигналу, – сказал он.
– Я готов.
– Сейчас примерно семь. Через шесть часов мы вернемся к жизни в свободном море.
Он закрыл глаза и проглотил пилюлю. Джуйоко сделал вслед за ним то же самое. Тотчас они оба начали корчиться, словно под действием неожиданных спазмов, и вскоре свалились на пол, издав два пронзительных крика. Эти крики, несмотря на шум машины и грохот волн, поднятых мощными колесами, долетели на палубе до всех и в первую очередь до Марианны, которая со страшными душевными терзаниями ждала именно этих ужасных звуков.
Лейтенант поспешно спустился в трюм в сопровождении нескольких офицеров, а также корабельного врача. У подножия лестницы они натолкнулись на два неподвижных тела, не подававших признаков жизни.
– Они мертвы, – сказал лейтенант. – Случилось то, чего я боялся.
Врач осмотрел их. Ему не оставалось ничего иного, как только констатировать смерть обоих пленников от отравления.
В то время как матросы по приказу командира поднимали их из трюма, лейтенант подошел к Марианне, которая стояла в стороне, делая нечеловеческие усилия, чтобы заглушить в своем сердце тревогу и не потерять самообладания, которое еще должно было понадобиться ей.
– Миледи, – сказал лейтенант, – несчастье случилось с Тигром Малайзии и его товарищем.
– Я догадываюсь… Они мертвы?
– Да, миледи.
– Сударь, – сказала она прерывающимся, но твердым голосом. – Живые, они принадлежали вам, но мертвые – они принадлежат мне.
– Я предоставляю вам свободу делать с ними все, что вы сочтете нужным, но хочу дать вам один совет.
– Какой?
– Прикажите похоронить их по морскому обычаю, опустив тела в море, прежде чем корабль придет на Лабуан. Ваш дядя может пожелать повесить Сандокана даже мертвым.
– Принимаю ваш совет. Прикажите перенести их тела на корму и оставьте меня с ними одну.
Лейтенант поклонился и отдал необходимые приказания. Некоторое время спустя оба пирата были положены на доски и перенесены на корму. Оставалось лишь привязать ядра к их ногам и сбросить в море.
Марианна встала на колени возле оцепеневшего тела Сандокана и долго смотрела в его лицо, искаженное болью под сильным действием наркотика. Однако эта боль не смогла стереть печать гордости и бесстрашия, всегда свойственных ему.
Дождавшись, когда на море опустилась темнота и ничьи глаза уже не наблюдают за ней, она достала два кинжала и спрятала их под одежду пиратов.
– По крайней мере вы сможете защищаться, мои храбрецы, – прошептала она в глубоком волнении.
Потом расположилась у их ног и, считая по часам минуту за минутой, терпеливо дожидалась условленного момента.
Без двадцати минут час она поднялась, бледная, но решительная. Подошла к стенке бакборта, незаметно сняла два спасательных круга и бросила их в море. Потом направилась на мостик и остановилась перед лейтенантом, который, заметив, что она поднялась, уже ждал ее.
– Сударь, – сказал она, – исполните последнюю волю Тигра Малайзии.
По приказу лейтенанта четверо матросов направились на корму и подняли доски, на которых покоились тела, над бортом.
– Нет еще! – сказала Марианна, рыдая.
Она приблизилась к Сандокану и прикоснулась губами к его лицу. При этом прикосновении она почувствовала легкое тепло и что-то вроде дрожи, исходящие от прежде оцепеневшего и холодного тела.
Минуту она колебалась, потом приказала сдавленным голосом:
– Бросайте!
Матросы разом подняли доски, и оба пирата соскользнули в море, исчезнув в его черной пучине. Миг, и корабль уже удалился от места упокоения бесстрашного Тигра Момпрачема, унося несчастную девушку к берегам Лабуана.
Глава XXXI
Янес
Жизнь должна была прерваться в них, как сказал Сандокан, ровно на шесть часов – ни секундой больше, ни секундой меньше. Так и случилось. Едва погрузившись в воду, оба пирата быстро пришли в себя, ощутив в себе прежние силы. Сделав по несколько мощных гребков и выплыв на поверхность, меньше чем в кабельтове от себя они увидели корабль, который удаляется к востоку.
Первым движением Сандокана было броситься за ним, в то время как Джуйоко, еще совершенно обалдевший от этого странного и для него необъяснимого воскресения, инстинктивно поплыл в противоположную сторону. Сандокан же, видя только этот корабль, похищавший у него любимую, и не сознавая, кроме этого, ничего, бросился преследовать его, яростно борясь с волнами, но вскоре опомнился и прекратил эту бессмысленную погоню, лишь погрозив ему вслед кулаком.
– Погоди! – крикнул он. – Дай только срок! Как бы ни был велик океан, я настигну тебя однажды и пробью твои борта, отправив на дно!
Он вернулся назад и встретился взглядом с Джуйоко, который ждал его в тревоге.
– Поплыли, – сказал он печальным голосом. – у нас похитили Марианну.
– Ничего, капитан, – откликнулся тот. – Мы спасем ее и, возможно, раньше, чем вы думаете.
– Молчи!.. Не тревожь мою рану, она кровоточит.
– Нам нужно найти господина Янеса, капитан. И как можно скорее.
– Да, только он сейчас может спасти нас.