- Почему бы и нет, сударыня? Вы оказали мне честь, обратившись с просьбой об услуге. Я провожу вас до вашего дворца!
- Спасибо, сударь, - любезно сказала Фауста. - Прошу вас, подождите меня у главных ворот. Я через несколько минут буду там…
Шевалье, не поклонившись, коснулся своей шапочки и спокойно отправился через огороды к воротам.
- С каким удовольствием я бы сейчас всадила ему в спину кинжал! - прошептала Фауста.
Но шевалье уже исчез за деревьями. Фауста вздохнула и перевела взор на два тела, что лежали у ее ног, - на тела Фарнезе и Леоноры.
- По крайней мере этот получил свое! - пробормотала Фауста. - А остальные предатели, мерзавец Ровенни и прочие?.. Ничего, Сикст V их тоже не приласкает!
Тут в сад выбежала настоятельница Клодина де Бовилье. Она была смертельно напугана и вся дрожала.
- Ах, сударыня, какой ужас! - воскликнула аббатиса. - Все кончено… мы уничтожены…
- Я уничтожена? - усмехнулась Фауста. - Вы заговариваетесь, дитя мое! Просто голову потеряли от страха… Но я-то память не потеряла и прекрасно помню свои обещания…
- Что вы хотите этим сказать? - пролепетала Клодина де Бовилье.
- Вы выполнили мое поручение. И не по вашей вине ничтожное препятствие помешало нам довести дело до конца. Исполнение моих замыслов всего-навсего отложено… на несколько дней… Пришлите человека ко мне во дворец - он получит ту сумму, о которой мы с вами договорились.
Обрадованная Клодина склонилась к руке Фаусты и поцеловала ее.
- Вы не только могущественны, - прошептала настоятельница, - вы великодушны!
- Ошибаетесь, - холодно возразила принцесса. - Я знаю одно: за все надо платить - за дружбу, за преданность, за услуги… И позаботьтесь о покойниках. Похороните их на монастырском кладбище по христианскому обряду.
- Завтра же, сударыня. - Прекрасно! А теперь проводите меня в ваши апартаменты, мне нужно переодеться.
Фауста прошла в комнаты аббатисы; потрясенная госпожа де Бовилье все спрашивала себя, как может эта женщина даже сейчас оставаться такой неестественно спокойной. Настоятельница помогла гостье снять тяжелое роскошное платье и переодеться в дорожный наряд. Затем Фауста вышла за ворота, где ее уже ждал шевалье.
Карета, что привезла Фарнезе и мэтра Клода, по-прежнему стояла неподалеку от монастыря. Рядом к дереву был привязан чей-то конь. Фауста села в карету, а шевалье поехал верхом. Тот человек, который доставил сюда кардинала и бывшего палача, вновь был за кучера.
Всю дорогу, до самых городских стен, Фауста, подняв шторку экипажа, внимательно наблюдала за Пардальяном, скакавшим немного впереди. Осмелится ли он въехать в Париж?
Показались Монмартрские ворота. Пардальян промчался по подъемному мосту - и вот он уже в городе. Шевалье спокойно повернул коня в сторону Ситэ, то есть ко дворцу Фаусты.
Фауста откинулась на подушки, глаза ее злорадно блеснули.
- Безумец! - прошептала она.
Глава XVIII
МОРЕВЕР
Спускаясь на коне по склонам Монмартрского холма, Пардальян внимательно осматривал окрестности. Час, назначенный Моревером для встречи, уже миновал. Шевалье не сомневался, что Моревер знает о случившемся в монастыре, поэтому и не явился к Монмартрским воротам.
- Ну что ж, встретимся в другой раз! - решил Пардальян. - Куда бы он ни пошел, где бы ни спрятался, я разыщу его и убью! Жаль, хотелось разделаться с ним прямо сегодня… Впрочем, даже лучше, что все так сложилось… Провожу эту тигрицу до дверей ее дворца - и там распрощаюсь с ней! Я свободен!.. Был бы счастлив никогда более не видеть вас, сударыня! Хотя Фауста, конечно, достойный противник… а уж хороша!..
Беседуя сам с собой, Пардальян и не заметил, как въехал в город. Как только лошадь и всадник исчезли за Монмартрскими воротами, из-за кустов у самых ворот выскочил человек. Это был Моревер. Глаза его горели зловещей радостью, и он повторил те же слова, что только что произнесла Фауста:
- Безумец! Он вернулся в Париж!
Моревер съездил в Блуа и выполнил поручение герцога де Гиза: собрал сведения о замковом гарнизоне, о распорядке дня Генриха III, о размещении свиты - словом, все, что нужно знать для того, чтобы попытаться захватить короля. После этого Моревер вернулся в Париж и двадцать первого октября около полудня поджидал Пардальяна у Монмартрских ворот.
Из Блуа Моревер вернулся счастливый и довольный: он всем улыбался и расточал любезности. Ничто в жизни его более не тревожило, не огорчало, он с нетерпением ждал мучительной смерти шевалье де Пардальяна.
Двадцать первого октября он встал на рассвете и сразу же начал готовиться к предстоящей встрече: надел под камзол кольчугу, натянул кожаную кирасу, прицепил к поясу кинжал. К восьми утра он уже собрался. На месте Мореверу не сиделось, и он отправился прямо к Монмартрским воротам, нашел в кустах укромное место и стал наблюдать.
Моревер не отрывал глаз от ворот, а перед его внутренним взором вставала картина предстоящей встречи с Пардальяном.
Итак, Пардальян и Карл Ангулемский появляются в воротах. Он выходит им навстречу, серьезный и спокойный, и говорит:
- Господа, я пообещал явиться сюда в полдень, и вот я здесь! Я пообещал, что вы увидите сегодня девушку, которую ищете… Пойдемте со мной, и я приведу вас к ней!
Они, конечно, с радостью согласятся, отправятся в монастырь… Что ждет их там? Этого Моревер не знал, но не сомневался, что Фауста все замечательно устроит. Конечно, ненавистный шевалье и этот молокосос Карл Ангулемский увидят девчонку мертвой… Фауста, наверно, уже собрала в монастыре целую армию, и если Пардальян войдет в обитель, живым ему оттуда не выбраться…
- Только ногами вперед! - ухмыльнулся Моревер.
Но тут его приятные размышления были прерваны - из ворот выбежали три человека и устремились в сторону Монмартрского холма. Двоих Моревер узнал сразу же - Пардальяна и Карла Ангулемского. Третий его нимало не заинтересовал.
Моревер был ошеломлен и испуган: Пардальян появился гораздо раньше и куда-то умчался!.. Более того, он, похоже, бежал в тот самый монастырь, куда Моревер собирался его препроводить… Шевалье предупредили?! Но кто? И как?
- С ума сойти можно! - растерянно пробормотал Моревер. - Неужели этот дьявол снова ускользнет от меня? Может, Фауста - предательница? А вдруг в монастыре меня ждет западня?
Моревер вытер пот, что градом катился со лба, выбрался из-за кустов на дорогу и направился было в Париж. Но потом остановился, видимо, передумав:
- Нет! - сказал он себе. - Быть такого не может! Фауста его ненавидит, хотя и не так сильно, как я, и он стоит у нее на пути… Нет, просто, пока я ездил в Блуа, планы Фаусты изменились… А меня она не успела предупредить… или не захотела? Сомнений нет - Пардальян торопится в монастырь по зову Фаусты. Черт побери, значит, и мы пойдем туда же!
Моревер злобно расхохотался и направился в сторону бенедиктинской обители.
Он все пытался убедить себя, что спешит полюбоваться, как будут пытать шевалье де Пардальяна, но в глубине души чувствовал, что сегодня ему скорее всего не суждено насладиться этим зрелищем…
Через два часа Моревер спустился с Монмартрского холма. Он шел и плакал, плакал от злобы и бессилия. Отчаяние его не имело границ. Все рухнуло - и Моревер ощущал себя слабым, как ребенок. Никакой надежды… Это конец!
Зачем же он снова занял свой наблюдательный пост в зарослях кустарника? Неужели он еще на что-то рассчитывал? Кто знает… Может, Моревер хотел дождаться возвращения Фаусты, поговорить с ней, посоветоваться… Пардальян, конечно, больше не сунется в Париж!.. И вдруг Моревер увидел карету, перед которой гарцевал на лошади его заклятый враг!
Моревер не спрашивал себя, почему Фауста и шевалье вернулись вместе. Он не пытался понять, помирились они или нет. Как только Пардальян исчез в глубине парижской улицы, Моревер помчался во дворец Гиза.
Гиз беседовал с приближенными у себя в кабинете. Моревер, оттолкнув охрану и отшвырнув лакея, ворвался в зал, кинулся прямо к изумленному герцогу и выпалил на одном дыхании:
- Монсеньор, Пардальян в Париже!
Гиз, который собирался сделать своему слуге выговор за столь бесцеремонное вторжение в его апартаменты, тут же забыл об этом.
- Что? - воскликнул герцог. - И это говорите мне вы?!
- Монсеньор, ваш злейший враг, из-за которого сорвалось дело, намеченное нами в Шартре, только что въехал в Париж… Я видел его своими собственными глазами… господин де Пардальян въехал в столицу через Монмартрские ворота. Он один и, похоже, никаких мер предосторожности не принял… Если ваша светлость пожелает, то…
- Схватить негодяя! - прорычал Леклерк.
- На кол его посадить! - добавил Менвиль.
- Тише, Менвиль! Помолчи, Леклерк! - остановил их Гиз. - А ты, Моревер, рассказывай по порядку. Где ты его встретил?.. Нет, сначала доложи, когда ты вернулся?
- Час назад, монсеньор. Я как раз не торопясь направлялся во дворец, как вдруг на Монмартрской улице… Я по дороге заехал на Монмартрскую улицу. Хотел узнать, как дела у Лартига…
- Лартиг убит! - сказал Бюсси-Леклерк. - Какой-то негодяй проткнул его насквозь.
- Мне так и сказали, - спокойно произнес Моревер. - Только я выхожу из дома, где жил бедный Лартиг, как вижу растреклятого Пардальяна собственной персоной! Он въехал в город через Монмартрские ворота и скачет по улице, как ни в чем не бывало. Я еле сдержался, чтобы не наброситься на него прямо на глазах у прохожих. Но потом решил, что такая дичь по праву принадлежит не только мне… Я тут же забыл про Лартига и кинулся к вам… А кстати, может, и убийство Лартига - дело рук Пардальяна? Он же поклялся истребить всех верных слуг вашей светлости!
Герцог даже зубами заскрежетал. Подумать только, этот наглец Пардальян среди бела дня заявился в Париж! И даже не прячется!
- Монсеньор, следует поторопиться! - настаивал Моревер, забыв об этикете.
В этот момент в зал вошел лакей и доложил:
- Ваша светлость, пришел человек с важным посланием от принцессы Фаусты.
Моревер в страхе попятился. Если герцог узнает о его переговорах с Фаустой, он погиб! По знаку Гиза лакей ввел посланца Фаусты в кабинет.
- Говори! - приказал герцог.
- Монсеньор, принцесса Фауста сегодня утром выехала из Парижа по какому-то делу. Как обычно, по пути ее следования заранее были расставлены слуги - на тот случай, если принцессе понадобится что-нибудь приказать.
- Неплохая привычка, - заметил Гиз. - Надо бы и мне ее перенять.
- Мой пост был у Монмартрских ворот, - продолжал слуга (тут Моревер насторожился). - Я видел, как принцесса вернулась в город. Естественно, я своего поста не покидал. Когда карета проезжала мимо меня, окошко приоткрылось и к моим ногам упала записка. Кроме того, я услышал слова: "Во дворец герцога де Гиза!.. " И вот я здесь, монсеньор, примите, пожалуйста, послание.
Гиз торопливо развернул записку и прочел следующее:
"Окружите Ситэ: Пардальян направляется туда. Ф."
- Черт возьми! - воскликнул герцог. - Ты был прав, Моревер! Сегодня поохотимся, господа!.. Бюсси, возьмешь в тюрьме Шатле сотню человек, пятьдесят поставишь у моста Нотр-Дам, а пятьдесят - у Малого моста. Менвиль, ты отправишься с сотней солдат из Арсенала, пятьдесят человек пусть охраняют мост Сен-Мишель, а остальные пятьдесят - мост Менял. Моревер, ты возьмешь сто человек из охраны Тампля: пятьдесят к Новому мосту, пятьдесят - к мосту Коломб. Я заберу всю свою охрану, и мы встанем напротив Собора Парижской Богоматери. Негодяй отправился в Ситэ! Что ж - он оттуда не выберется! Я готов разнести на куски весь остров, но господин де Пардальян от меня не уйдет! Моревер, потом вернешься к собору, доложишь о своем путешествии в Блуа.
Моревер, Менвиль и Бюсси-Леклерк бросились выполнять приказ. Через пять минут герцог де Гиз выехал из ворот дворца. За ним следовал отряд в шестьдесят всадников. Приехав в Ситэ, герцог приказал своим людям рассредоточиться и охранять мосты до прихода основных сил. Меньше чем через час все мосты Ситэ были надежно перекрыты. Гиз со свитой расположился напротив Собора Парижской Богоматери, как раз рядом со зданием парламента. В парламенте очень перепугались, решив, что герцог явился разогнать высшую судебную инстанцию Парижа, и на всякий случай забаррикадировались.
Как известно, парламент и герцог де Гиз друг друга недолюбливали.
Глава XIX
ОБЛАВА В СИТЭ
Итак, герцог де Гиз привел в Ситэ четыреста человек для того, чтобы изловить одного. А что же делал в это время шевалье де Пардальян, невольно послуживший причиной такого переполоха?
Пардальян пересек весь Париж, сопровождая карету Фаусты. Въехав в Ситэ и остановившись у мрачного дома с железными воротами, шевалье спешился, подошел к экипажу и подал принцессе руку. Фауста, едва прикоснувшись к ней, легко спрыгнула на мостовую. Шевалье ударил дверным молотком, и звук удара гулко прокатился по огромному дому. Пардальян вздрогнул - этот звук вызвал у него очень неприятные воспоминания. Дверь открылась, и Фауста внимательно взглянула на своего провожатого.
- Может, зайдете, передохнете немного у меня? - предложила она.
На какое-то мгновение Пардальян заколебался - так ему хотелось бросить вызов Фаусте и зайти к ней. Но потом он вспомнил отвратительную железную сеть и решил, что лучше поостеречься.
- Сударыня, - вежливо ответил шевалье. - Я уже видел ваш великолепный дворец. Полагаю, ничего нового меня там не ожидает. Кроме того, со мной однажды приключилась пренеприятная история… тут, недалеко, в одном из домов Ситэ… С тех пор я очень боюсь запертых дверей, даже сплю исключительно под открытым небом!
- Надеюсь, что хотя бы под открытым небом вы чувствуете себя в полной безопасности, - заметила Фауста.
Пардальяну показалось, что она пытается его задержать и почему-то не хочет входить в дом. Он искал повод, чтобы попрощаться.
- Что мне делать с лошадью? - спросил шевалье. - По-моему, она принадлежит кому-то из ваших слуг.
- Оставьте ее себе, на память о нынешнем дне.
Пардальян покачал головой, привязал лошадь к коновязи и ответил:
- Нет, сударыня. Я беден, у меня нет ни дома, ни конюшни. Один конь у меня уже есть, а второго я не смогу прокормить. Так что, сударыня, позвольте откланяться…
- Я вас не задерживаю, - ответила Фауста. - Прощайте, шевалье де Пардальян! Бог отблагодарит вас…
Пардальян поклонился, а Фауста исчезла за дверью. Пардальян вздохнул с облегчением.
- Мне все время казалось, что она вот-вот на меня набросится! - пробормотал шевалье. - Что-то я стал очень подозрителен… Я же ей сегодня жизнь спас, так зачем ей убивать меня? Я, конечно, был с ней не очень-то вежлив… но я и не придворный щеголь!
Пардальян неторопливо брел по берегу Сены и вскоре оказался рядом с мостом Нотр-Дам. Оказался он там как раз в тот момент, когда офицер расставлял на подступах к мосту своих солдат. Шевалье заметил, что мост перегораживают цепями.
- Это еще что такое? - удивился шевалье. - Хотел бы я знать, что тут творится…
Он свернул налево и оказался на улице Жюиври, где увидел, что и с этой стороны мост Нотр-Дам тщательно охраняют. Пардальяну, правда, не пришло в голову, что ловят именно его. Но солдаты, что несли охрану, были в мундирах с гербом Лотарингского дома, и шевалье резонно решил, что с вояками Гиза ему лучше не связываться.
"Ничего страшного, пойду к Университету через Малый мост", - подумал шевалье.
Но и Малый мост уже был перекрыт цепями.
- Черт! - выругался Пардальян. - Не хотелось бы весь день проторчать в Ситэ… Мне нужно попытаться отыскать господина Моревера - чего доброго, он расстроится, что наша встреча не состоялась…
Читатель, конечно же, уже понял: Пардальян даже не подозревал, что вся эта сила стянута в Ситэ исключительно ради поимки его самого. Даже если предположить, что герцог де Гиз каким-то образом узнал о возвращении Пардальяна в Париж, как он мог догадаться, что шевалье отправится именно в Ситэ?
Единственное, что волновало Пардальяна, так это потерянное зря время. Он попробовал пройти через мост Менял, потом через мост Сен-Мишель, но и там уже стояла охрана. Оставался еще мост Коломб да Новый мост, весь в строительных лесах. Покрутившись вокруг них, Пардальян понял, что заперт на острове Ситэ.
Ему пришло в голову перебраться через Сену вплавь или на лодке, украв ее на набережной. Но когда Пардальян вышел на берег реки (как раз в том месте, где недавно дрались на дуэли Лартиг и Моревер), он обнаружил, что вдоль берега, от моста Нотр-Дам до моста Менял, цепью выстроились солдаты.
Патрули начали улицу за улицей прочесывать Ситэ. Шевалье понял, что его могут узнать. Похоже, началась какая-то облава. Горожане бежали по улицам, скрывались в домах, торговцы спешили закрыть лавки. На улице Каландр Пардальян заметил старьевщика, который запирал ставни.
- Давайте я вам помогу, - предложил шевалье старику-торговцу.
Благодарный старьевщик с удовольствием побеседовал с любезным незнакомцем.
- Слыхали, сударь? Кого-то ловят… - сказал он. - Слава Богу, нас защищает Католическая Лига и герцог де Гиз - он разделается и с Валуа, и с еретиками… Да вот только никакого покоя, то погоня, то стрельба… У моей жены от этого опять голова разболелась…
- Стало быть, вы не знаете, кого ловят… - разочаровано протянул Пардальян. - И почему войска герцога (да сохранит его Господь!) заполонили весь остров?
- Наверное, за каким-нибудь гугенотом гоняются… а еще говорят, что господин герцог не в ладах с парламентом…
- Тогда понятно… ну, до свидания, друг мой!
- Спасибо вам, сударь… Смотрите-ка, солдаты уже по домам пошли - видно, с обысками…
И старьевщик поспешно удалился. Он изрядно перепугался, и было от чего - люди герцога Гиза, являясь с обысками, обычно любили поживиться за счет парижских обывателей.
Однако испугались далеко не все. Самые храбрые из зевак, которых всегда хватает на любой улице, группками следовали за солдатами - многим хотелось посмотреть, как поймают и повесят гугенота. Следом потянулись и какие-то темные личности, которые охотно помогали обыскивать дома, а заодно прихватывали вещи подороже, не брезгуя также продуктами и вином.
Пардальян затесался в толпу, стараясь остаться незамеченным, и вдруг услышал собственное имя. Шевалье подошел поближе и увидел какого-то офицера, отдававшего распоряжения солдатам. Пардальяна взяла оторопь. Значит, люди Гиза искали его! Это ради него в Ситэ согнали целую армию!
Жан огляделся по сторонам: впереди него брела кучка любопытных, останавливаясь у тех домов, где проводили обыски; позади также шагали солдаты и немало зевак; слева сплошной стеной стояли дома; справа простирался болотистый, поросший травой пустырь, на краю которого красовались строения Нового Рынка. А посреди пустыря виднелось какое-то здание, судя по наглухо закрытым окнам - давно заброшенное.
Но Пардальян с радостью заметил, что входная дверь была приоткрыта. Он спокойно свернул в сторону и направился к одиноко стоявшему дому. Пардальян изо всех сил старался казаться спокойным и не ускорять шаг, но холодный пот выступил у него на лбу…
- Кажется, я попался! - говорил себе шевалье. - Сам черт меня отсюда не вытащит! Впрочем, была черту охота возиться с таким бедолагой!
Он как раз собирался войти в дом, как вдруг кто-то окликнул его: