Ксения как завороженная слушала дорогих гостей. "Какие же умные и верные друзья у моего Андрюши!" - думала она, и ее женское сердце, преданное ему, замирало от счастья…
Глава пятая
Свершилось!
Подходило назначенное ректором Петербургского университета время сдачи Матвеем экзамена экстерном. Андрей Петрович по существовавшей между ними договоренности заранее известил академика Григория Ивановича Лангсдорфа о дате и времени его проведения.
Сразу же после окончания экзамена Лангсдорф подошел к Матвею, который всё никак не мог прийти в себя.
- Поздравляю вас, Матвей Степанович, с успешной сдачей экзамена! Вы прошли нелегкое испытание, а главное - не подвели Андрея Петровича, возлагавшего на вас большие надежды.
- Спасибо, господин академик! - Матвей был явно смущен вниманием к нему известного ученого. - А Андрея Петровича я никак не мог подвести. Ведь он не просто мой учитель, он путеводная звезда всей моей жизни!
- Поэтично излагаете, Матвей Степанович, - улыбнулся Григорий Иванович, не скрывая удовлетворения. - С этих пор можете обращаться ко мне уже по имени и отчеству.
- Спасибо, Григорий Иванович! А что касается поэтичности выражения, то, как говорится, с кем поведешься - от того и наберешься, - улыбнулся и Матвей, благодарно глянув на Андрея Петровича.
Тот только усмехнулся и пригласил:
- Покорнейше прошу вас, господа, продолжить дискуссию в моем доме. Ксения Александровна уже истомилась, ожидая известий о результатах экзамена.
* * *
- Матвей Степанович сегодня с достоинством выдержал трудное испытание, по заслугам получив свидетельство об окончании лучшего высшего учебного заведения России. За вас, Матвей Степанович! - и Андрей Петрович чокнулся своим бокалом с бокалом виновника торжества.
После поздравлений наступила тишина, нарушаемая лишь перестуком столовых приборов. Нарушила всеобщее молчание хозяйка этого гостеприимного дома:
- Не смогли бы вы, Григорий Иванович, хотя бы в общих чертах рассказать о ходе экзамена? Удовлетворите мое женское любопытство, - с милой улыбкой попросила Ксения. - Ведь я единственная, кто не присутствовал при этом важном событии.
- С удовольствием удовлетворю ваше естественное любопытство, - галантно ответил академик, поддержанный понимающими улыбками мужчин. - Матвей Степанович неплохо, на мой взгляд, справился с вопросами членов экзаменационной комиссии. Особо хотел бы отметить его успехи в овладении иностранными языками, за что, честно признаюсь, побаивался. Ведь мы же, потомственные дворяне, с пеленок привыкли к общению на них, в то время как Матвей Степанович, в силу своего происхождения, был лишен такой возможности.
- Выходит, не зря Андрей Петрович установил порядок, по которому мы в нашем доме через день последовательно общались только на русском, французском, немецком и английском языках? - обрадованно прервала его Ксения, признательно глянув на супруга.
- Теперь-то понятно, откуда у Матвея Степановича за столь короткий срок появились навыки разговорной речи на иностранных языках, - удовлетворенно продолжил ученый. - А чему, собственно говоря, удивляться, если Андрей Петрович обладает превосходными методическими знаниями, являясь профессором университета?
Тот снисходительно улыбнулся:
- Это только необходимые условия, Григорий Иванович, но недостаточные. Ведь обучаемый должен обладать и соответствующими способностями.
Матвей смущенно покраснел.
- Это аксиома, Андрей Петрович. И эти способности Матвея Степановича наиболее ярко проявились, когда он вместо ответа на вопрос о представителях антарктической фауны прочел членам экзаменационной комиссии развернутую лекцию, пересыпая ее латинскими терминами. Собственно говоря, это и решило исход дела.
- А вы не припомните, Григорий Иванович, кто же это, извините за выражение, "подкинул" этот столь выигрышный для испытуемого вопрос? - хитро улыбнувшись, спросил Андрей Петрович.
Академик смиренно признался:
- Каюсь, взял грех на душу… - и тут же гневно блеснул глазами: - А кто же еще, по-вашему, должен был прийти на помощь протеже моего старинного товарища?!
Ксения, сидевшая рядом, привстала со своего места и поцеловала его в щеку.
- Вот, господа, - воскликнул Григорий Иванович, - истинная оценка моего поступка! Правильно говорят, что женское сердце не обманешь!
- За мудрость академика Лангсдорфа! - горячо поддержал его Андрей Петрович, поднимая бокал.
Когда оживленный обмен мнениями приутих, Андрей Петрович обратился к Матвею:
- Теперь, имея свидетельство об окончании университета, ты можешь претендовать и на чин коллежского асессора. Дальнейшее продвижение по службе будет зависеть только от тебя самого.
- За будущее Матвея Степановича! - провозгласил тост Григорий Иванович. - России, как считал Петр Великий, и ее науке нужна свежая кровь. - За вас, Матвей Степанович!
* * *
В кабинет степенно вошла с приветливой улыбкой на лице пригашенная им Ксения Александровна.
Андрей Петрович тоже улыбнулся. "А ведь, наверное, заглядываются на нее мужчины? - самодовольно подумал он, любуясь статью жены. - Повезло же, однако, дураку…" - самокритично дополнил он свою шальную мысль, ухмыльнувшись про себя.
Ксения присела в кресло напротив него, уверенная, что предстоит серьезный разговор. Уж так повелось в их семье: не за чашкой кофе, не в постели, расслабленно отдыхая после нежных ласк, а именно здесь, в кабинете с медвежьей шкурой на полу, они обсуждали самые важные вопросы их жизни.
- Как мне кажется, ты, Андрюша, хотел бы поговорить со мной о замужестве Лизы? - она изучающе посмотрела на него и мягко улыбнулась: - Я не ошиблась?
За почти четверть века совместной жизни они научились угадывать не только настроение, но и мысли друг друга.
- Ты, как всегда, права, Ксюша, - ничуть не удивился ее прозорливости Андрей Петрович. - Наша дочь уже выросла - невеста, да и только! - вздохнул он. - Пришло время озаботиться ее будущим.
- Да тут озабочивайся, не озабочивайся, Андрюша, но при виде Михаила Ивановича Лизонька прямо-таки вся расцветает, - с долей ревности заметила Ксения.
- Вспомни себя, когда я захаживал в гости в ваш дом, - рассмеялся он.
- Ты хочешь сказать, что все передается по наследству? - чуть порозовев, игриво спросила Ксения, вспомнив годы юности.
- Дай бог, чтобы не все, - вздохнул Андрей Петрович.
Ксения прикусила губу. Не дай бог, чтобы ее горячо любимой дочке пришлось пережить все то, что пережила она сама в ожидании ребенка. Причем, как к тому же оказалось, единственного…
Андрей Петрович все-таки, несмотря ни на что, надеялся дождаться наследника. Однако, видя внутренние страдания любимой женщины, уже пожалел о том, что с его губ нечаянно сорвалось наболевшее.
- Чего загрустила, Ксюша? - участливо спросил он. - У меня, честно говоря, есть ощущение, что наша с тобой печальная история не должна повториться.
Ксения с благодарностью посмотрела на него.
- Я верю тебе, Андрюша, - чуть слышно произнесла она и тут же задорно рассмеялась, уцепившись, как утопающий за соломинку: - Ведь не зря же Фаддей Фаддеевич называет тебя вещуном!
- И не только он, - многозначительно заметил тот, вспомнив о давних признаниях Ивана Александровича Кускова, ближайшего помощника и советника Баранова, главного правителя Русской Америки… - А как ты думаешь, Ксюша, Михаил Иванович Чуркин будет действительно достойной партией для нашей Лизы?
Та, видимо, уже не один раз обдумывала этот животрепещущий вопрос:
- Род Чуркиных, конечно, не такой древний, как твой, но тем не менее и не последний в России. Иван Васильевич, отец Михаила Ивановича, имеет чин действительного статского советника, такого же, как и у тебя. В общем, вполне соответствует нашему кругу. Сам же Михаил Иванович - перспективный, по мнению людей, хорошо знающих его, чиновник Министерства иностранных дел и имеет чин коллежского асессора. К тому же он, не в пример тебе, - улыбнулась она, - лишь на десять лет старше Лизы.
- Так отчего же ты, не задумываясь, выскочила замуж за такого "старика"? - осуждающе глянул на супругу Андрей Петрович.
- А как же я могла поступить иначе, увидав тебя, Андрюша, в музее Адмиралтейского департамента в парадном мундире капитана лейб-гвардии Преображенского полка с орденской лентой через плечо и усыпанного звездами и крестами?! Да еще в присутствии самого государя императора!
- Только и всего? - притворно удивился тот.
- А что, разве этого мало для того, чтобы вскружить голову юной девушке? - счастливо рассмеялась Ксения.
- Но ведь Михаил Иванович, к сожалению, такими регалиями не располагает, - в глазах Андрея Петровича забегали веселые чертики.
- А где же ты прикажешь искать в женихи нашей дочери такого мужчину с положением и наградами, как у тебя, но не успевшего еще к сорока годам устроить свою семейную жизнь?
- Видать, такие женихи и вправду редкость, - не без тени самодовольства изрек он.
- То-то и оно! - рассмеялась Ксения.
- Ну да ладно. Посмеялись - и будет! - подвел итог их дружеской пикировке Андрей Петрович. - Будем считать, что с выбором жениха для Лизы вопрос решен. Так, Ксюша?
- Так, Андрюша, - отозвалась та, и глаза ее увлажнились.
- Та чего это, а? - озадачился он. - Вроде бы радоваться надо, а не слезы пускать.
- А я и радуюсь. Очень радуюсь. Но ведь скоро Лизонька покинет наш дом. Осиротеем мы с тобой… - она уже откровенно расплакалась.
"Тогда надо было рожать сына!" - чуть было не воскликнул Андрей Петрович, но вовремя спохватился и вместо этого твердо заявил:
- Нужен наследник, Ксюша, вот что!
- Я все понимаю, Андрюша. Но не могу представить, как это мы с тобой останемся одни, - слезы катились по ее лицу.
"Ох, уж эти женщины…" - он вздохнул и, налив в фужер воды из графина, подал его жене. Та послушно, как незаслуженно обиженный ребенок, сделала несколько глотков.
- Я в порядке, Андрюша, - виновато улыбнулась она.
Андрей Петрович позвонил в колокольчик и приказал слуге позвать молодую барыню…
Лиза впорхнула в кабинет. "Ну, прямо как Ксюша в молодые годы!" - загляделся на дочь Андрей Петрович.
- Присаживайся рядом с мамой, Лиза, - пригласил он. - Есть серьезный разговор.
Та сразу же порозовела, видимо, догадавшись о его содержании.
- Ты уже получила золотой вензель Смольного института, - Андрей Петрович удовлетворенно хмыкнул, - и мы с мамой пришли к выводу, что пришла пора оформить ваши отношения с Михаилом Ивановичем. Надеюсь, для тебя это не является неожиданностью?
Глаза Лизы загорелись.
- Нет, папенька, - потупилась она.
- Ну и слава богу! - широко перекрестился Андрей Петрович. - Стало быть, будем посылать к Чуркиным сватов.
* * *
Андрей Петрович никак не мог сосредоточиться. Написание статьи не клеилось, и он отложил в сторону гусиное перо. Причина же этого была ясна - роды Лизы.
Когда поступило сообщение об их приближении, возбужденная Ксения предложила собираться к Чуркиным и ему. Но Андрей Петрович неожиданно для нее отказался.
- В чем дело, Андрюша?! - непонимающе воскликнула она, задетая за живое, как ей показалось, его пренебрежением к столь важному событию.
Тот виновато улыбнулся:
- Боюсь, что в случае очередной неудачи я не выдержу и просто-напросто разрыдаюсь в присутствии Михаила Ивановича. А мне бы очень не хотелось тем самым обидеть его.
Сердце Ксении сжалось. Этот горячо любимый ею сильный духом мужчина мужественно встречал удары судьбы - всегда, за все годы совместной жизни с ним. Она своей женской, редко подводившей ее интуицией поняла, что творилось в его душе, истерзанной столь долгим ожиданием наследника и в порыве нежности обняла его.
- Какой же ты глупый у меня! - прошептала Ксения. И отстранилась, как бы заново изучая выражение его лица. - Разве же можно так истязать себя?! - ее глаза излучали нежность. - Ведь Лизонька-то в отличие от нас с мамой забеременела почти сразу же после замужества. Потому-то она должна непременно родить мальчика! - сделала вывод Ксения, победно глянув на своего "бестолкового" супруга.
Тот согласно кивнул и откровенно рассмеялся:
- Вот это как раз и называется "женской" логикой.
- Смейся, смейся, господин ученый! - ничуть не обидевшись на его слова, улыбнулась Ксения. - Вот увидишь - именно так и будет.
Он нежно похлопал ее по спине.
- То-то и оно, Андрюша! - удовлетворенно сказала Ксения и вдруг спохватилась: - А как же мы назовем внука?
- Да, это дело вроде бы как родителей…
Ксения вспыхнула:
- Так-то оно так, но у нас же должен быть свой вариант?
- Давай назовем его Петром. В честь моего батюшки, - предложил Андрей Петрович. - Во всяком случае, именно так я и назвал бы своего сына.
- Петруша, Петрушенька, - с нежностью произнесла Ксения, словно прислушиваясь к своему голосу. - Замечательное имя! - она счастливо засмеялась. - Какой же ты у меня умница, Андрюша! Именно так и назовем нашего внука.
- Его надо, между прочим, сначала еще родить, Ксюша, - напомнил Андрей Петрович.
- Подумаешь, эка невидаль, - беззаботно ответила та, считая, что главный вопрос - рождение внука - уже окончательно решен…
…Время в одиночестве тянулось изнурительно медленно. "Правильно говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять, - усмехнулся Андрей Петрович. - Но как же там все-таки обстоят дела у Лизы?" Он вышел на крыльцо, чувствуя на себе тревожные и в то же время сочувствующие взгляды прислуги. "Надо было в Русской Америке научиться курить, что ли? Все-таки было бы хоть чем убить время и как-то успокоить себя".
Шувалов вернулся в кабинет, взял в руки последний сборник статей Академии наук, сел в кресло. Пытался углубиться в чтение. Но столь любимое им занятие не принесло обычного удовлетворения - мысли путались, смысл ускользал от понимания. Он тяжко вздохнул.
На дворе послышался какой-то неясный шум. Это кучер, бросив бричку у ворот, оттолкнул дворника, открывшего массивную калитку, метнулся к крыльцу, на ходу крикнув, чтобы тот завел экипаж во двор.
- Барин! Ваше превосходительство! Мальчик! - одним духом выпалил хозяину кучер.
Шувалов продолжал смотреть на него непонимающим взглядом.
- Барыня, Ксения Лександровна, наказали спешно сообщить вам, ваше превосходительство, что Лизавета Андреевна родила сына! - пытался более внятно сообщить кучер радостную весть.
До сознания Андрея Петровича, истерзанного ожиданием, наконец-то дошел смысл сказанного. Свершилось! Он встал и, повернувшись к образам, широко и троекратно перекрестился.
* * *
Ксения вернулась домой после визита к Чуркиным в приподнятом настроении.
- Михаила Ивановича назначили в дипломатическую миссию полковника Игнатьева, которую посылают в Бухарский эмират, его советником! - еще с порога радостно сообщила она.
- И чего же это ты так радуешься? - подозрительно спросил Андрей Петрович.
- А как же? - не обращая внимания на скептический тон мужа, воодушевленно продолжила Ксения. - Во-первых, ему обещали в ближайшее время пожаловать чин надворного советника. А во-вторых, через год-другой направить на службу в одно из европейских посольств. Вот так!
- И что же, он потянет за собой в эту среднеазиатскую дыру и Лизу с Петрушей?! - забеспокоился Андрей Петрович.
Ксения снисходительно посмотрела на него:
- Нет, Андрюша, успокойся! Михаил Иванович решил, что его семья, пока он не устроится на новом месте, останется в Петербурге.
- Что это значит "пока"?
- Это значит, что потом видно будет, - Ксения обиженно поджала губы.
- В нормальных семьях такие важные вопросы принято решать на семейном совете, - жестко сказал Андрей Петрович. - Или я, может быть, не прав?
Ксения знала принципиальный подход к любому делу супруга, и ее тут же охватили сомнения:
- Но ведь Михаил Иванович все-таки тоже глава их семьи, - уже не так уверенно пояснила она.
- Никто и не собирается оспаривать его права. Меня же в данном случае заботит исключительно будущее Петруши. Ведь ему-то и двух годиков еще не исполнилось, он только научился держаться на ножках, его организм еще не окреп, а его собираются увезти из столицы к черту на кулички, в полудикую страну с опасным для здоровья климатом. Ты что, Ксюша, разве не понимаешь?!
Ксения, прижав руки к груди, смотрела на него широко открытыми глазами. До нее стал доходить смысл слов Андрея Петровича - Петрушеньке, ее кровиночке, угрожает опасность! В ней вдруг проснулся неистребимый, всепобеждающий женский инстинкт сохранения потомства.
Андрей Петрович тревожно глянул на побледневшую супругу:
- Что это с тобой, Ксюша?! - испуганный ее видом, участливо спросил он.
- Клянусь тебе, Андрюша, что Петруша в младенчестве никогда никуда не уедет! - ее глаза горели фанатичным огнем.
Он нежно обнял ее.
- Не будем кидаться из крайности в крайность, Ксюша. Вот это я тебе точно обещаю.
Та прижалась к его широкой груди, чувствуя себя надежно защищенной от всяческих житейских невзгод…