– Не так уж и поздно было, – сквозь слёзы произнесла Люда. – Тем более, на мобильном кончились деньги, как всегда, вовремя.
– Ладно, ладно, ласточка, успокойся, – Роберт нежно поглаживал Людину голову, – ложись спать, а я всё организую. Даром ему это не пройдёт.
– Робби, – окликнула тихонько Люда.
– Да, Люсь, – Роберт приподнял голову.
– Найди его, Робби. Пожалуйста.
Роберт обнял её и прислонил её голову к своей груди, в которой кипела ярость. Он готов был прямо здесь и прямо сейчас разорвать этого подлеца. Одного только не мог он понять – почему он всё-таки исчез, не довершив своё чёрное дело, чтобы он там ни задумывал? Впрочем, сейчас это больше радовало, чем озадачивало.
Никто из них не спал спокойно в эту ночь.
4
– Люся! Просыпаться бы надо.
Ответа не последовало. Тогда Роберт взял поднос, поставил на него чашку кофе с шоколадным батончиком и понёс всё это в спальню.
Люда приподнялась с постели и тихо вздохнула. Роберт ужаснулся её виду. Большие тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо, посеревшая кожа – такая картина предстала перед ним.
– Подкрепись немного, милая, – сказал он, – и никуда ты сегодня не пойдёшь. Всё, решено – остаёшься дома, а я за тобой немного поухаживаю.
– Дорогой… – её карие глаза с бесконечной признательностью смотрели на Роберта.
… На следующий день её всё-таки пришлось подняться с постели – Роберт был непреклонен и, во что бы то ни стало, намеревался отвести Люду к врачу, несмотря на все её протесты. Вчера он ужаснулся её виду. Сегодня, увидев её утром, ему хотелось дико закричать.
Они вышли из подъезда и прошли мимо соседей, постоянных завсегдатаев местной скамейки. Роберт, как обычно, прошёл мимо них, даже не подумав поздороваться. За их спинами тут же раздалось неодобрительное шушуканье.
– Постой секунду, я открою двери, – Роберт направился на другую сторону своего автомобиля.
Дверь открылась легко, почему бы ей сложно открываться, но прежде чем сесть вовнутрь, Роберт кинул взгляд на Людмилу. И застыл в ужасе.
– Что случилось, дорогой? – глаза Людмилы щурились от непривычно яркого в это время года солнца.
– Да нет… ничего. Садись.
Не мог же он, в самом деле, сказать ей правду. В этот день солнце и вправду было непривычно ярким, и напоминало прекрасные летние дни, безвозвратно в этом году ушедшие. И, естественно, все предметы и существа, всё живое и неживое отбрасывали каждый свою тень на поверхность земли. Привычная, в целом, картина.
Тень отбрасывали все. Все, кроме Людмилы.
… – У Вашей жены просто нервный срыв, – втолковывал седой доктор в безупречно чистом халате, – ей нужен покой, и ещё уход с Вашей стороны. Недалеко возле нашей поликлиники есть чудесная аптека, там есть всё, что ей нужно принимать. Вот список.
– Ничего себе нервный срыв, – помедлив, ответил Роберт. Он так и не удосужился взглянуть на список лекарств. – На ней же лица нет.
– Будет, – лицо доктора засияло успокоительной улыбкой, – немного подлечитесь, и у Вас снова будет Ваше лицо.
– Лицо не моё, вообще-то, – мрачно заметил Роберт.
– Ну… да, конечно. Я имел в виду… в общем…
– Я понял. Могу я забрать свою жену?
– Да, конечно.
Однако ничего из этого списка лекарств так и не помогло. На следующий день после посещения врача ситуация ухудшалось с каждым часом. Сегодня лицо Людмилы было белее воска, а глаза напоминали бездонную пропасть, куда готовы были сорваться все мечты и надежды Роберта.
Никаких известий об "Опеле" и его зловещем водителе не поступало. Роберт по своим каналам оповестил, кого следует, но результата – ноль.
Он опустился на кресло и достал телефон.
– Алло. Скорая? Моей жене плохо. Очень плохо. Выезжайте.
… В ожидании приезда бригады медиков он тупо смотрел в экран телевизора, бессмысленно нажимая на пульте клавиши переключения каналов. Одно лицо, мелькнувшее на телеэкране, заставило его забыть обо всём.
Уж слишком свеж был в памяти Роберта тот шрам, начинающийся от виска и теряющийся в районе нижней челюсти водителя "Форда". Роберт сделал звук громче.
– В наше время сложно удивить кого-либо бандитскими разборками, но этот случай превысил все возможные пределы, – взволнованно вещала молодая журналистка, – сегодня утром кафе "Сирень" было обстреляно снаружи группой неизвестных лиц, и жертвами стали невинные посетители, в том числе пятилетний мальчик, который ел мороженое вместе с родителями. В ходе следствия милиции удалось выйти на Владимира Короткова…
В груди что-то отчаянно заныло, и Роберт знал, что это было – та самая совесть, которую он всю жизнь пинал ногами, затыкал ей рот и топил на самое дно своей души. И вот теперь она, загнанная в угол, приоткрыла глаза, и с немым укором смотрела на него изнутри.
Роберт встал и подошёл к зеркалу. Да, вот он сам, собственной персоной. Тот самый восточный профиль, которым так восхищается Людмила, те самые длинные чёрные волосы, собранные в "хвост" на затылке. Всё это в комплекте создавало то. Что родители назвали Робертом, Люда называла "Робби", а покупатели оружия – "Чёрной стрелой". Имело ли это какой-либо смысл? Он понял, что этот вопрос теперь будет мучить его всю жизнь.
Ещё он понял, что человек со шрамом, он же водитель "Форда", он же Владимир Коротков, его не пощадит и сдаст милиции, не задумываясь ни на секунду.
Роберт вошёл в спальню, опустился на колени перед кроватью и тихо прошептал:
– Люся, ласточка, нам пора.
Нет ответа. Роберт заглянул в любимые глаза и понял, что они никогда его больше не увидят. И её уста уже не смогут сказать то, что чувствует сердце, ибо само сердце навеки потеряло возможность чувствовать и любить.
Роберт закрыл лицо руками и тихо зарыдал.
Его слёзы блестели и в собственном зеркальном отражении, когда он навсегда покидал квартиру. Дверь на ключ он закрывать не стал.
На лестнице в подъезде его встретила бригада врачей. Он молча посмотрел на них и отрицательно помотал головой. Врачи последовали дальше.
Выходя из подъезда, Роберт лицом к лицу столкнулся с человеком в милицейской форме. Роберт хотел пройти мимо, но милиционер остановил его:
– Вы – Роберт Оганесян? – спросил он.
Вместо ответа Роберт ринулся в сторону, но тут же был сбит с ног, и беспощадные удары дубинок и сапог посыпались на него со всех сторон. Боль была поистине адской, но и она была ничем по сравнению с болью той маленькой сущности, которую он чуть было не убил внутри себя, и которая теперь рыдала вместе с ним на дне его потерянной души…
5
– Ты тупой болван, – повторил следователь, – тупой, потому что у тебя нет ни единого шанса, а ты этого не понимаешь. А болван потому, что ты можешь реально облегчить своё положение, но не пользуешься этим. Явку с повинной ты не дождёшься, это понятно. Но если ты расскажешь, где, когда и кому ты продавал оружие, срок тебе скостят, эти заботы оставь мне. Я ведь не потому говорю, что мне свой голос приятно послушать, нам действительно важно это знать. Настолько важно, что я готов помочь даже такой твари, как ты.
Роберт молчал. Казалось, он даже не слышал, что ему говорили.
– А теперь думай сам, – продолжал следователь, – на тебе висит контрабанда оружия, участие в организованной преступности плюс убийство жены. Ну как списочек?
Роберт заскрипел зубами.
– Я её не убивал, – произнёс он.
– А пятилетнего малыша ты тоже не убивал? – заорал следователь в лицо Роберту. – Ты продал его жизнь за баксы. И ты мне что-то рассказать хочешь?
– Хочу, – отрешённо произнёс Роберт, – если бы ты думал мозгами, а не тем, на чём сидишь, ты бы не мелкую рыбу, как я, ловил бы. На мне легче всего отыграться, да?
Жестокий удар по рёбрам заставил его согнуться чуть ли не вдвое.
– Отведи его в камеру, – приказал следователь охраннику. – Сегодня тебе там будет очень весело, обещаю, – сказал он уже Роберту.
И вот Роберт идёт по пустынному коридору, со сложенными сзади руками, а охранник тенью следовал за ним. Внезапно Роберт остановился и осел на пол.
– Это что за цирк? – склонился над ним охранник, – вставай, сво…
Резкий и мощный удар в челюсть отбросил его к стене. Взгляд охранника медленно потух, а тело сползло на пол.
– Побудь в моей шкуре, – повторял Роберт, облачаясь в форму охранника, – побудь в моей шкуре.
… Днём поймать машину значительно легче, тем более, в милицейской экипировке. Побег из СИЗО прошёл на удивление гладко. Роберт выскочил в вестибюль и громко заорал: "Побег!" Дежурному он приказал бить тревогу, а сам побежал "ехать в главное управление". Оставалось одно – скрыться за поворотом, что и было с успехом проделано. Всё зависело от считанных секунд, и их вполне хватило. Роберт сам себе удивился – ведь он впервые в жизни совершил побег.
Лада "Самара" притормозила у обочины, и Роберт вихрем заскочил в салон.
– На Бровары!!! С максимальной скоростью.
Водитель, мужчина средних лет с огромными усами, с удивлением взглянул на "милиционера".
– Слышал, там вновь ракету взорвали? Сейчас там такое начнётся! Быстрее!
Водитель присвистнул и нажал на педаль газа.
Хмурое небо нависало над Броварским проспектом, но если бы ненависть Роберта внезапно материализовалась, она бы поглотило небо вместе с проспектом. Белый "Опель"… старичок в шляпе… В Броварах живёт человек, которому тоже нечего терять в этой жизни. Вдвоём они найдут и уничтожат этого выродка!
Но что же всё-таки он сделал Люде?
Машина медленно остановилась посреди шоссе. Черта города осталась позади, вокруг хранил молчание густой лес, не было ни одного авто, и ни одной живой души.
– Ну, что ещё? – зло рявкнул Роберт.
– Бензин закончился, – виновато развёл руками водитель, – поймайте другую машину.
Роберт открыл дверцу, и, мысленно ругаясь, собрался покинуть салон "Лады".
– Подождите, – окликнул его водитель.
Роберт обернулся.
– Скажите, а обязательно "Опель"?
Роберт застыл в ужасе.
– И почему именно старичок в шляпе? – лицо усатого водителя скривилось в зловещей усмешке.
Роберт в мгновение ока вынырнул из машины, и стремглав понёсся в направлении леса. Страх, ничем не прикрытый страх и ледяной ужас гнал его прочь от автомобиля.
На какой-то миг он оглянулся, и то, что он увидел, заставило его бежать как минимум в два раза быстрее.
Возле машины стоял старичок в шляпе, и его рука тянулась в направлении Роберта.
Лишь глубоко в лесу Роберт оглянулся ещё раз. Ни единой живой души. И лишь тогда он опёрся о ближайшее дерево и долгое, долгое время переводил дух.
Старик включил радио на всю громкость и прибавил газу. Да, и сегодня он удачно повеселился. Бедняга ещё долго будут блуждать по лесу, а когда всё-таки найдёт выход, от доблестной милиции ему не укрыться. И всё равно, он будет очень, очень рад, что остался жив. Пока что жив.
Ещё бы! Ведь его жизнь старик не забирал.
Достаточно было забрать его тень.
Шум океана Новелла
"Я – это я", – повторил он и в который раз посмотрел на себя в зеркало.
Зеркало посмотрело на него. И снова отразило движущуюся копию своего оригинала. "Да-да, оригинала", – прошептал он. "Ведь я оригинальный. Другого такого на свете нет".
Однако зеркало не желало с ним соглашаться. Так же точно, как оно отражало его, оно отражало и других людей. Например, его подругу и лучшего друга. Они были такими же оригинальными для зеркала, как и он сам. Две руки, две ноги, одна голова. И тем не менее, каждый из них был своим собственным "я".
"Но почему я могу быть только своим я? Раз я не оригинален, раз не отличаюсь от других, почему бы мне не стать и другим "я"? Как… как дождь. Точно, как дождь!"
Он ухватился за эту мысль и принялся её развивать. Итак, с неба идёт дождь. А что это такое – дождь? Это просто капли. А что такое капля? Разве одна капля не одно и то же самое, что и другая капля?
Насчёт капель он не был уверен, однако прекрасно был осведомлён, что каждая снежинка имеет уникальную форму. Ну, как отпечаток пальца.
Стоп, стоп, но ведь что такое снежинка? Да ведь это же тот самой дождь – только в иной, более совершенной форме. "А разве я не более совершенная форма, чем мой сосед-алкоголик?", – подумал он. "Или бомж с нашего двора?"
Зеркало насупилось и выстрелило в него его же глазами. "Более совершенное или менее совершенное", – передавало оно. "Какая разница? Все равно вы все вода. А вода – это океан".
"Та значит, я не зря думал, что я это ещё и другое я", – обрадовался он. "Я – это и все "я" в мире одновременно. Мы все капли одного большого океана и мы несём в себе одну и ту же информацию. Только по-разному её выражаем. Кто книгами, кто картинами, кто песнями, а кто формулами или программным кодом. Но все мы воспроизводим шум океана".
Он отошёл от зеркала и подошёл к окну. Посмотрел вверх – и там, вверху, был океан.
17.09.2013
Стихотворения
Вечный путь
Вино из звёзд в бокале неба
Усталый путник пьёт до дна
Его последний ломоть хлеба
Осветит полная Луна
Вопрос тревожил его вечный,
И не давал ему уснуть
По небу мчал вперёд Путь Млечный
А Странник продолжал свой путь.
Постичь основы мирозданья
Дано не каждому, увы…
Он ждал последнего свиданья
Под тенью плачущей травы
29.04.04
Вдали
Отчаянье вдвоём с печалью
За руку взявшись, вместе шли.
В мечтах овеявшись той далью,
Где тихо спали журавли.
Там запах нового рассвета
Весну подарит им двоим.
Там лишь для них живёт планета,
Для них огонь там дарит дым!
И голос мой, объятый сталью,
Вослед им кинет пару слов:
"Отчаянье вдвоём с печалью!
Не возвращайтесь сюда вновь!"
29.04.04
Бесконечность
Пусть мой взгляд устремлён в бесконечность уныло,
Голова на пустынной равнине лежит,
Но дыханье моё до конца не застыло.
Кровь по венам, хоть слабо, но все же бежит.
Отнимите мой разум – и я стану зверем.
Но с людьми все равно я останусь дружить.
Лишь одно знаю я, и в одно лишь я верю -
Если сердце отнять – перестану я жить.
Я кутил вместе с солнцем, беседу вёл с лесом,
Я пил лунный напиток из рога небес.
И теперь я, придавленный собственным весом,
После долгих скитаний обрёл, наконец
Тихий рай на земле, где любовь и свобода,
Слились в огненный шар. Если где-то и есть
Место, где человек ждёт у моря погоды,
Я уверен, что быть оно может лишь здесь.
28.02.04
Последний день в раю
Я смел, я горд, я весел, я смехом заливаюсь,
Сегодня целый день я лишь танцую и пою.
Я прыгаю от счастья, и с солнцем я сливаюсь
Сегодня у меня последний день в раю.
И дикое вино в бокале моем плещет
И нимфы на деревьях заводят песнь свою,
И чистая вода серебряным дном блещет.
Сегодня у меня последний день в раю.
Хотите, я Вам что-нибудь на клавишах сыграю,
А может, песню вечности покоя Вам спою?
Творю я, что хочу – одно я твёрдо знаю:
Сегодня у меня последний день в раю.
29.02.04
Принцесса тишина
Там ангелы боятся ступать во время ночи
Там в небесах трепещет холодная Луна
Там даже звезды прячут стыдливо свои очи,
Там царствует любовь моя – принцесса Тишина.
Оттуда даже ветер спешит уйти скорее.
Лежит, не шелохнётся зелёная трава.
Один лишь только я там гуляю по аллее.
Я знаю, о любовь моя, что ты ещё жива.
Приди в мои объятья, возьми меня за руки,
Любовница, невеста, подруга и жена.
Я долго ждал тебя. Теперь нам нет разлуки.
Твои шаги я слышу, принцесса Тишина.
29.02.04
Граф Ночь (из книги "Кладезь Безумия")
В моих глазах сиянье ночи
В них отблеск молодой Луны,
И ярость зверя в них клокочет.
Он зол! Он требует войны!
Под ровным черным одеяньем,
Скрывается немая плоть.
Крича безмолвным завещаньем,
Она мир хочет расколоть.
Холодным взглядом созерцая
Все то, что сделано вокруг
Она, сама того не зная,
На части разрывает круг.
Ха! Что мне жизнь, что смерть, когда я
Познал Вселенную внутри
Мои глаза, огнём сверкая
Напоминают фонари
Душа рыдает, отлетая,
И я не в силах ей помочь.
Я воскресаю, умирая.
Возьми меня к себе, граф Ночь!
22.02.04
Бессмертие
Хотел я быть лучистым светом,
Сиять для всех по всей Земле
Весной, зимой и тёплым летом.
Но это стало не по мне
Все то, что я вам здесь сказал,
Уходит вглубь столетия.
Я все ненужное отдал,
Я получил бессмертие.
Хотел я стать земным драконом,
И взять победу на войне,
Исправить старые законы,
Но это стало не по мне
Все то, что я вам здесь сказал,
Уходит вглубь столетия.
Я все ненужное отдал,
И получил бессмертие.
Хотел я покорить мир водный,
Верхом проехать по волне.
Я много что хотел, сегодня
Все это стало не по мне
Все то, что я вам здесь сказал,
Уходит вглубь столетия.
Пусть я ненужное отдал,
Но получил бессмертие.
22.02.04
Дети природы
Его пальцы потрогали звезды,
Её руки погладили ночь.
Ледяное дыхание прозы
Её рифмы смогли превозмочь.
Его волосы ветер в причёску
Шаловливой рукой уложил.
Её взгляд был подобие воска.
Огонь-Солнце его растопил.
В его власти – и земли, и воды,
Её домом стал огненный храм.
Из забвения дети природы
Снова в мир возвращаются к нам.
7.03.04
Слёзы земли
Звезды на небе светом бессмертным сияют
Словно руны рассыпал ведический жрец.
Звездочёты до них расстоянье считают.
Кто-то думает: все это создал творец.
Кто-то хочет достигнуть вершин мирозданья,
Получив над Вселенной бесспорную власть,
Забывая в своём безграничном желаньи:
Человек – не вершина. Природы он часть.
Их законы слабы, и понятия зыбки,
Ненасытный азарт к одному приведёт:
Никому не прощает Природа ошибки,
Земли недра пусты. И расплата придёт.
7.03.04
Полет
Я лечу в небеса, окрылённый успехом,
Сквозь недели и дни, словно гордый орёл.
И душа наполняется радостным смехом,
Музыкант-соловей свою песню завёл.
Там плывут облака по дороге безмежной,
И вершина горы, свою мудрость храня
Укрывает своей белоснежной одеждой,
И созвездья к себе вызывают меня.
Я ракетой нырну в океан этот вечный,
И на скорости я отправляюсь ко дну.
Завершается всё же мой путь скоротечный…
Я в фонтане безумных фантазий тону.
1.06.04