Милюхин Драгоценности Парижа - Юрий Иванов 20 стр.


- Ваше сиятельство, прошу прощения, - когда господин проходил мимо, окликнул его собеседник девушки, с легким поклоном указал в ее сторону. - Мадемуазель интересуется выставленными вами на продажу апартаментами, не соизволите ли обратить на это внимание?

Граф остановился, взглядом серых глаз цепко прошелся по фигурке девушки, приподнял цилиндр:

- Весьма польщен, - бархатистым голосом сказал он. - Откуда вы, сударыня, и почему вдруг мадемуазель?

- Она француженка, из Парижа, - поспешил с пояснениями господин в котелке. - Как видите, мы сумели преподать Европе не только пример воинской доблести, но и, наконец-то, обратить ее внимание на свои красоты.

- Французы с немцами всегда стремились в Россию, - усмехнулся граф, обратился к девушке по французски. - Милости просим, мадемуазель, в древнюю столицу Руси, вы у нас решили стать владелицей частной собственности?

- Хотелось бы, если цена не будет кусаться и устроит местоположение особняка, - ответила она.

- Мой трехэтажный дворец находится на Воздвиженке, если пожелаете, можем осмотреть его хоть сейчас, - граф кивнул на двухосную карету. - Экипаж с кучером и я к вашим услугам.

- Отлично, если позволите, я позову своего супруга, - девушка кивнула по направлению к бирже.

- Мадемуазель, вопросов нет.

Покачиваясь на мягких рессорах, карета покатила вверх по сбегавшимся к кремлю узким московским улицам. В то время, как пассажирка вновь принялась любоваться открывавшимися видами, граф то и дело бегло прощупывал фигуру ее спутника, на губах у него блуждала озадаченная улыбка. Наконец кучер с громким восклицанием натянул вожжи, экипаж остановился возле построенного в классическом стиле здания с продолговатыми окнами и аккуратными балконами. Пройдя к двери, хозяин подергал за веревочку, над головой затрезвонил серебряный колокольчик, вышел дворецкий в белых перчатках и в обшитой золотыми позументами ливрее. Дарган переступил порог вслед за спутницей, с интересом осмотрелся вокруг. В просторном зале на первом этаж, несмотря на жару на улице, было прохладно, вдоль стен висели портреты людей в гражданских и военных одеждах, по углам стояли высокие канделябры с медными рожками для свечей, у окна громоздилось пианино. Хозяин по очереди открывал двери в подсобные помещения, он не стеснялся показывать особняк самостоятельно. На второй этаж вела широкая деревянная лестница с перилами, подойдя к ней, граф пригласил гостей проследовать за ним:

- На этом этаже у меня столовая и спальни с выходом на балконы, - ступая по ступенькам наверх, пояснял он. - А так-же бильярдная, игровые комнаты для детей.

Вновь с боков длинного коридора, как в европейских домах, на посетителей смотрели молодые и старые мужчины и женщины, по которым можно было проследить родословную хозяина от уходящих вглубь веков до нынешнего времени. Но дальнюю стену полностью занимали картины известных художников, в основном русских. Девушка задержалась возле нее, оценивающим взглядом скользнула по пейзажам, натюрмортам, сценам из военных баталий. Дарган топтался за ее спиной, он твердо решил не вмешиваться ни в какие дела, тем более, что не понимал в происходящем почти ничего. Покусывая кончики усов, он сдерживал раздражение, вызванное неприязненностью к нему хозяина дворца, который продолжал кидать на него испытующие взгляды. Казак осознавал, что одно неловкое движение или слово способны вызвать необратимые последствия, после которых наладить привычные со спутницей отношения будет трудно. А ему хотелось доехать до дома женихом, привезшим из дальних краев под венец умную невесту.

Меж тем, обзор особняка закончился, все вышли в круглую залу на втором этаже. Граф щелкнул пальцами, лакеи вынесли серебряные подносы с бокалами шампанского и шоколадными конфетами.

- Итак, мадемуазель, на чем мы остановились? - приподнимая хрустальный бокал, спросил он.

- Я сказала, что апартаменты понравились и мы не прочь приобрести этот дворец, - следуя его примеру, с мягкой улыбкой повторила девушка. - Если бы вы были поснисходительнее, вопроса о купле-продаже уже не стояло бы.

- Вы привезли деньги с собой? - приподнял брови граф.

- Мы могли бы оформить бумаги прямо здесь, - кивнула девушка. - Но, повторяю, мне кажется, что цена завышена.

- Если деньги при вас, это меняет дело. Я снижаю цену на пятьсот рублей.

- Простите, граф, но при таких сделках скидка слишком мала, - собеседница отпила глоток шампанского, медленно подняла и опустила ресницы, как бы показывая, что разбирается в тонкостях дела. - Во первых, дом построен в классическом стиле, а не в модном сейчас стиле ампир, во вторых, ландшафт вокруг желает лучшего.

- Простите, мадемуазель, но ландшафт подпортили ваши соплеменники, - с поклоном напомнил граф. - Смею заверить, что кучи горелого мусора вокруг явление временное.

- Соплеменники убрались отсюда почти два года назад, за этот срок можно было бы заново отстроить всю Москву, - хмыкнув, приподняла плечо собеседница. - И кто вам сказал, что город поджигали французы, а не польские уланы?

- Ну хорошо, одиннадцать тысяч вас устроит?

- Нам ближе к сердцу сумма в десять тысяч рублей.

- Но это грабеж среди бела дня, - оглянувшись на Даргана, возмущенно зафыркал губами хозяин особняка. - За две тысячи, которые вы хотите отминусовать, можно приобрести еще один дом. Разница будет лишь в расстоянии от кремля и видах из окон.

- А разве мы платим за расстояния? И неужели вы думаете, что перед вашими апартаментами не возведут дворцов повыше и помассивнее? - девушка с недоумением уставилась на взопревшего собеседника. - Главным критерием на данный момент является застолбить место. Согласитесь, что ваш дом требует перестройки, он уже устарел.

- Десять тысяч пятьсот рублей, и ни копейкой меньше, - граф промокнул платком покрасневшую шею, он успел усвоить, с кем имеет дело и решил поскорее закончить торг. Выпив шампанское до дна, повторил. - Больше уступать я не собираюсь, несмотря ни на какие уловки с вашей стороны.

- Еще бы, русские показали свою настойчивость в полную меру, - как бы с обидой в голосе проговорила собеседница.

- Мадемуазель, кто же предполагал, что французы рыцари лишь на словах, - не остался в долгу и хозяин. Он вдруг бросил платок на пол. - А-а, черт, согласен, десять тысяч рублей. Но только наличными, иначе заберу слова обратно.

Девушка обернулась к стоявшему за спиной лакею, поставила бокал на поднос и, посмотрев на Даргана, сложила руки на животе:

- Как будет угодно, месье, - она сразу превратилась в недоступную даму. - Кстати, у нас имеется возможность предложить оплату драгоценностями. Краем уха мы прослышали, что вы отбываете в Париж, а там золото и камешки всегда были в цене.

- Вот как! - забегал глазами граф. Он в который раз с уважением воззрился на собеседницу. - Из вас вышел бы прекрасный дипломат.

- Я избрала свой путь, - поджала губы девушка.

- Не сомневаюсь. Я вижу, что вы из хорошей семьи и у вас прекрасное воспитание.

- Что вы предпочтете, деньги или изделия из драгоценных металлов? - холодно осведомилась покупательница.

- Конечно, драгоценности, мадемуазель, - с поспешным поклоном отозвался граф. - Ко всему, оценщик находится в ювелирном магазине через дорогу.

- Вот и отлично, мы приобрели особняк и, кажется, возвращаем изделия на родину, - как-то туманно высказалась новая хозяйка дворца, заставив собеседника напрячься снова. Она потянулась за бокалом с шампанским, чокнувшись с графом и со своим спутником, добавила по русски. - Теперь сделку стоит отметить. Месье Д, Арган, я начинаю любить русский люди за их простоту, этот народ приятный.

- Мадемуазель, русские люди великодушны, - под хитроватую ухмылку казака, уточнил граф, так и не осознавший, на что намекала его партнерша по торгу.

Путешественники вернулись на постоялый двор лишь под вечер, оценка драгоценностей и оформление бумаг заняли почти весь световой день. Зато теперь на руках у девушки были подписанные обеими сторонами и скрепленные главой московской биржи документы с печатями. Она скатала их в трубочку, бережно уложила на дно небольшой сумочки.

- Ты доволен сделка? - весело спросила она у Даргана. - Он просил двенадцать тыща, мы платили десять. Рядом кремли, такой особня-ак.

- Дворец красивый, - согласился он. - Но кто будет в нем жить?

- Мы говорил, наши дети.

- Детей еще надо заиметь и вырастить.

- Все будет, - уверенно махнула она рукой.

В комнате их ждал сюрприз, в вещах кто-то успел порыться. Дарган мысленно поблагодарил судьбу за то, что забрал с собой почти все деньги и драгоценности. С ними тяжело было таскаться, но сейчас сумка с сокровищами на руках показалась легче пушинки. Он сунулся ко второму мешку, где лежала часть оставленных богатств, высыпал содержимое на пол. Небольшая сумма денег с тремя мешочками золотых монет оказались на месте. Тогда он раскрыл переметную суму, в которую переложил пачку ассигнаций, рассчитывая по дороге расплачиваться ими за услуги. Купюры исчезли. Заметив его состояние, заволновалась и спутница, она перебрала приданное, с облегченным вздохом высвободила из складок два крупных прозрачных камня. Видимо, грабители не успели покопаться в вещах основательно, ограничившись поверхностным осмотром, скорее всего, их кто-то спугнул. Уложив все как было, Дарган подошел к двери, выглянул в коридор, он вдруг вспомнил, что во время разговора с девушкой петли часто поскрипывали, словно стоявший с той стороны незнакомец все время пытался приоткрыть ее. Мимо протащился бормотавший что-то под нос пожилой татарин, подождав, пока он скроется в одной из комнат, казак направился к выходу из гостиницы. Более молодой его соплеменник должен был ухаживать за лошадьми на конюшне. Конюх и правда занимался уборкой навоза из стойл, ему помогал еще один, с серьгой в ухе и с проваленным носом. Заметив Даргана, оба коротко переглянулись, но работу не оставили. Казак проверил лошадей, неторопливо перетрусил упряжь, любой штришок мог подсказать, кто их этих двоих заинтересовался путниками вплотную. Отметил, что седла с уздечками в углу разложены не так, их словно приготовили для дела. Выйдя из конюшни, Дарган осмотрелся, затем подошел к уборщикам:

- Салам алейкум, - поздоровался он.

- Ва алейкум салам, - отозвался молодой татарин, вильнул раскосыми глазами на казака. - Я коней почистил, напоил, овса задал. Что прикажешь еще, господина солдата?

- Посторонних возле моих лошадей не видел? - напрямую спросил Дарган.

- Какой посторонний, когда все свои, - заулыбался конюх. - К нам после вас прибыл только два постояльца, один тучный такой, второй как селедка с жидким бородком. Нет посторонний.

- Если кто станет интересоваться моим табуном, дай знать, - приказал казак, он привык держаться с татарами как господин.

- Якши, господина солдата.

Конюх раскосо посмотрел на товарища, всем видом доказывая, что веры ему грош цена в базарный день. Татарин с серьгой надул шелудивые щеки как соловей разбойник, сплюнул себе под ноги. Дарган поморщился, затем вытащил из-за голенища нагайку, с силой щелкнул ею в воздухе. Последив за произведенным эффектом, направился к дому, он понял, что где-то допустил промах и теперь чем раньше они покинут постоялый двор, тем спокойнее будет.

Они снова неслись по полям и равнинам, меняя лошадей на ходу, и вновь Дарган ощущал дыхание гнавшихся за ними разбойников. Один раз бандиты приблизились настолько, что пришлось залечь за придорожный камень на окраине леса и отстреливаться, а потом отрываться, петляя зайцами по рощицам и дубравам. Путникам повезло, они выиграли во времени, но лошади уже не выдерживали бешенных скачек, за долгий путь от Парижа они выдохлись.

После разговора с конюхом и его дружком казак больше не сомневался, что оба являются наводчиками банды, сколоченной из раззадоренных войной, разоренных ею окрестных крестьян. Пока пробирались до Москвы нехожеными путями, опасности обходили стороной, но стоило выехать на людный тракт, как разбойники тут-же дали знать о себе. Их было много, этих банд из оборванных и голодных крепостных людей, жалости к путникам не ведавшим, так же, как бывшим беспощадными к наполеоновским солдатам, заставившим их собраться в партизанские отряды. Когда их ловили, то вешали или отрубали головы, но чаще они уходили в причерноморские степи, в обширные казачьи вольницы, чтобы вернуться в Россию уже в качестве непродажных защитников - казаков.

- О, эта Россия! - восклицала на коротких привалах спутница, повторяя заученные наизусть слова. - Здесь никто никогда никому не нужен.

- Мы тоже не нужны, окромя разбойников, - стал дополнять присказку Дарган, чтобы хоть как-то оправдаться. - А татей в России испокон веков было море разливанное.

- Ви, месье Д, Арган, - соглашалась девушка, поводя рукой вокруг. - Здесь море разливное.

Наконец в косых лучах заходящего солнца показались черные избы небольшого населенного пункта, всадники на всем скаку влетели в начало улицы и затормозили перед большим домом. Плотные клубы пыли догнали табун, накрыли его с головой. Когда она рассеялась, Дарган рукояткой нагайки постучал по облупившемуся наличнику, на стук никто не откликнулся. Он проехал к воротам, заглянул во двор и увидел заросшее лопухами пространство, выломанную дверь в сенцы и провалившуюся на сараюшке соломенную крышу. С тревогой осмотрелся по сторонам, деревня не подавала признаков жизни, словно жители в одночасье решили покинуть ее. Когда с боями гонялся по Европе за наполеоновской гвардией, такие картины ему не встречались. Жители возвращались в населенные пункты, в которых артиллерия не оставляла доски на доске, и заново отстраивали жилища. А здесь, в России, мертвые пейзажи стали привычными. Казак отъехал от ворот, остановился на середине улицы, лошади запрядали холками, застучали копытами. Их надо было напоить и накормить.

- Спешивайся, Софьюшка, - соскакивая с седла, сипло сказал Дарган. - Видно, здесь придется и заночевать, и отбиваться от бандитов.

- Там город нет? - спутница махнула рукой вперед.

- Есть, да расстояния между нашими городами сотни верст, - пояснил он. - Мы бы оторвались, но от самого Парижа идем галопом, а у них лошади свежие.

Девушка шевельнула поводьями, проехала по улице, намереваясь высмотреть колодец, и вдруг увидела сгорбленного старика с белой бородой. Он вышел из одного из домов, опираясь на клюку, приставил ладонь ко лбу. Так это было неожиданно, что она не смогла подать никакого сигнала спутнику. Меж тем, Дарган тоже заметил деда, тронулся ему навстречу:

- Здорово дневал, дедука, - еще издали крикнул он.

- Слава Иисусу Христу, сынок, - бодро ответил тот. - Далеко путь держите?

- На Кавказ, в родную станицу.

- Казаки, значится?

- Они самые, терские мы.

- Наслышаны, лихие воины.

- А где люди, дедука, деревня будто вымерла, - спросил Дарган.

- Так оно и есть, добрый молодец, - старик поставил клюку перед собой, видно было, что он обрадовался путникам. - Поначалу всем миром поднялись на защиту своей земли, а потом, когда француз мужиков повыбил, помещик детишек с молодайками перевел на центральную усадьбу - сами бы они тут не вытянули. На всю деревню нас осталось двое - я, да старуха из крайнего двора.

- Война еще никого до добра не доводила, - согласился Дарган, вспоминая, что в станице казачки иной год не успевали хоронить мужей, переходя сразу в любушки, до которых стали охочи чуть не безусые юнцы. - А где тут колодец?

- В каждом подворье, заросли, поди, - старик пожевал губами. - Чай, коней хочешь напоить?

- Их в первую очередь.

- Тогда веди к Светлому озерку, там вода на травах настоянная, силу прибавляет, - он указал рукой за околицу. - И луга сочные, спасу нет.

- Спасибо, дедука, мы здесь и заночуем.

- Где душенька пожелает, там и располагайтесь. Можете у меня.

- Мы бы рады, да нам нельзя, - решил сознаться Дарган.

- Что так?

- Разбойники гонятся.

Старик помолчал, посучил пальцами по ручке клюки, потом прищурил ярко-синие глаза под косматыми бровями:

- Добром на войне разжилися? - тоже не стал он ходить вокруг да около.

- Добро есть, чего греха таить.

- А много ли разбойников?

- Банда из татар с московскими мужиками.

- Смесь гремучая.

Дед снова надолго задумался. Дарган уже решил, что разговор окончен и хотел уводить коней на водопой, когда старик переступил с ноги на ногу:

- Вернешься с озерка, проедешь на другой конец деревни. На пригорке остались развалины, с них вся дорога как на ладони, - неторопливо начал рассуждать он. - Когда француз подступил, мы его неделю не пропускали, пока он артиллерию не подтянул. Потому наших мужиков много поубивало.

- Спасибо, дедука, как управимся, я тебе гостинец подвезу, - пообещал Дарган. Он почувствовал прилив уверенности, будто успел попить воды из того Светлого озерка. Оглянулся на дожидавшуюся в стороне конца разговора спутницу и вскочил в седло.

На небе взошла луна, прохладная ночь затопила развалины когда-то просторного дома волнами синеватого света, окрасив предметы вокруг в черный цвет. Но бегущая мимо дорога смотрелась как на ладони, за нею следил старик, решивший придти на помощь путникам с допотопным кремневым ружьем. Дарган, перед этим загнавший лошадей к нему во двор, подточил шашку с кинжалом, положил с одного бока винтовку, с другого пистолет. Девушка воткнула шпагу в бревенчатую стену избы, приготовила заряды с пыжами и порохом. Отдыхать она отказалась наотрез.

- Во, забава, - не сводил любопытных глаз с клинка в стене старик. - Не сабелька, а шило, ей богу, не успеешь охнуть, как наскрозь проткнет. У ихнего короля отобрали, вся ручка в драгоценных каменьях?

- У таких же бандитов, что за нами гонятся, - отмахнулся казак. Пояснил. - У французских мусью такое оружье как у наших благородий пистолет, они на этих шпагах на дуэлях дерутся.

- Вон какая оказия… И с чего они пустились вдогонку, а не ограбили вас прямо в Москве, - вновь пристал с расспросами он. - Ужель властей испугались?

- Разбойникам кто-то помешал, а когда мы пропажу заметили, то дожидаться утра не стали, вот они поздно и спохватились, - негромко пояснял Дарган.

Назад Дальше