Глава 10
Конечно, читателям интересно узнать в мельчайших подробностях, что и как дальше произошло. Умрите от любопытства. Интимные моменты постельной сцены я деликатно опускаю. Ну, не прельщает меня слава порнографа вроде скандального Владимира Сорокина. Скажу только, что все эмоции и ощущения были настоящими и не сводились лишь к телодвижениям. Любовь превращает секс из удовольствия в счастье.
Однако счастье, как и удовольствие, не может длиться вечно (а жаль!). Наступил вечер. Мы с Аэлитой обессилено лежали на диване и тихо улыбались друг другу.
– Кешенька, я так рада, что нашла тебя.
– Ну, Литка, это еще вопрос, кто кого нашел.
– Я! Я первая пришла к тебе. Забыл?
– Шутить изволишь. Не каждый день в лабораторию являются симпатичные девушки, которые – ха-ха! – якобы умеют летать. Кстати, куда ты тогда, когда пришла, умудрилась спрятать голографический проектор?
– Какой еще проектор?
– Ну, Литка, не валяй дурака! Думаешь, я не понимаю, что на самом-то деле ты не взлетала. И вообще это была не ты, а всего лишь твоё объемное изображение – фантом.
– Хи-хи-хи! Так значит, ты считаешь, что познакомился не со мной, а с фантомом?! Весёленькое дело! Хорошо, а как же звук? Я ведь с тобой разговаривала!
– Ну и что? Вот в кинотеатре тоже есть звук…
– Ты до меня дотрагивался!..
– Думаю, это было еще что-то, дополнительное, нечто вроде гипноза.
– О господи, ну какой же ты упёртый! Ладно, предположим. Но как же – твой шмель, летающий вопреки аэродинамике? И ведь ты сам говорил, что большие объекты (помнишь, ты назвал меня объектом! – хи-хи!) тоже так могут…
– Могут-то могут, но для этого надо, как я теперь понимаю, чем-то махать вроде крыльев или пропеллера, опираться о воздух или собственную струю. Но ты, как помню, ни руками, ни ногами особо не двигала и никакую струю, пардон, не пускала. А, значит, выведенная мной "шмелевая" формула тут ни причем. Таким образом, либо ты что-то путаешь, либо нарочно меня разыгрываешь.
– Дурак! Хотя у меня не было никакого проектора, никакого пропеллера и, тем более никакой такой поганой струи, но я летала, летала на самом деле!
– Брось свои фантазии! И не считай меня кретином. Что – и внезапно исчезающий Борис, как ты, умеет летать? Может, его голографический лев тоже временами парит над крышами, как Карлссон, и сбрасывает на головы прохожих банки с вареньем?
– Нет, лев не летает. И он действительно только фантом, причем, примитивный. Лев – результат первого успешного опыта, пробная модель, сделанная два года назад. Борис научился вызывать образ льва в мозгу человека, посылая мощные высокочастотные импульсы от сконструированного им СВЧ-генератора.
– Что?! Что ты сказала?!
– А ты думал, я идиотка? Что не могу понять простых вещей? Да, я не сильна в оптике и голографии. На биофаке МГУ, где я когда-то училась, мы физику проходили не слишком тщательно. Но Борис (он закончил физфак) мне всё объяснял. Я пришла в его лабораторию, когда опыт со львом уже состоялся. И Борис хотел научиться генерировать такие импульсы, чтобы в мозгу возникало не только изображение, но и всё остальное – звук, запах, тактильные ощущения… И он сумел. Варьируя частоту импульсов и накладывая разные сигналы от многочастотного генератора, Борис добился того, что в мозгу испытуемого стали возникать яркие образы, не отличающиеся от реальных…
– Стоп! Ты хочешь сказать, что как раз я и оказался для вас обоих этим самым испытуемым? Эдаким кроликом с мозгами?
– Прости меня, любимый, но вначале было именно так. Дело в том, что у нас с Борисом в лаборатории сначала получалось индуцировать в голове только достаточно простые фантомы: предметы, растения, животные… Это удивительное чувство, когда вдруг начинаешь под действием генератора ясно видеть и ощущать то, чего нет. Это как сон наяву. Нет, это просто как наяву. Мы проводили опыты только на себе самих; никаких других испытуемых не было, чтобы не произошла утечка информации. Сам понимаешь, какая это бомба. Но у нас возникла серьёзная проблема: почему-то не удавалось индуцировать фантомы людей. Дело в том, что возникновение фантома в мозгу зависит не только от генератора, но и от самого мозга, от его восприимчивости и, по-видимому, от каких-то других его свойств. Каких – не известно. И мы решили подключить к экспериментам кого-нибудь другого, причем – постороннего, желательно – с достаточным интеллектом и сильным воображением, чтобы легче преодолевался индукционный мозговой барьер. Выбор пал на тебя. Мы хорошо знали твои смелые публикации по биоаэродинамике и надеялись, что сможем получить с тобой хороший результат, э-э… не раскрывая тебе всех секретов…
– Ага, вы вдвоём решили меня надуть!
– Кеша, прости! Прости, пожалуйста! Я ведь не думала, что всё так обернётся.
– Как обернётся?
– Что мы полюбим друг друга.
На этот аргумент у меня контраргументов не нашлось. Собственно, теперь всё вроде бы прояснилось, и на душе стало спокойней. Но тут я вспомнил про слишком агрессивное поведение Бориса:
– Не понимаю, с чего это твой братец меня так невзлюбил. Как будто я у него что-то украл. А ведь украл-то или, по крайней мере, пытался украсть именно он у меня (формулу и деньги), а не я у него.
– Э-э-э… Это не совсем так…
– Что ты хочешь сказать?
– Ты забрал меня.
– Не понял…
– Борис хотел, чтобы я стала его женой.
– Ты же говорила, что он твой брат!
Глава 11
– Извини, это я для краткости сказала так, не вдаваясь в детали, чтоб тебя успокоить, а то ты вел себя, как псих. Он мне не родной брат, а троюродный. Но мы с ним знакомы с детства. А потом учились в МГУ, хотя на разных факультетах.
– Ты была его любовницей?
– Кешенька, ну зачем это тебе? И, пожалуйста, милый, не делай такое кислое лицо, словно объелся квашеной капусты.
– Может, у тебя еще какие сюрпризы заготовлены? Так давай, вываливай все сразу, не стесняйся!
– Ох, какой же ты ревнивец! Да не было у меня с Борисом ничего, не было! Честное слово! Он ведь совсем не в моём вкусе.
– И, слава богу, не в моём…
– Мне приятно, что в твоём организме преобладает тестостерон. Он задаёт традиционную ориентацию.
– Так я правильно понимаю, что на скамеечке Борис на самом-то деле вовсе не лежал, а это был его фантом, индуцированный в моём мозгу вашим генератором?
– Верно.
– И в коттедже?
– Частично.
– Что значит частично? Может, коттедж – мираж?
– Нет, коттедж реальный.
– А картины на стенах?
– Это просто копии.
– Я теперь понял, что Борис в кресле наверняка был не он сам, а его светлый образ; хотя вонял изрядно.
– Ну, не догадаться об этом было бы теперь просто смешно. После твоего неожиданного зверского нападения (когда фантом-Борис находился в кресле) нарушился резонанс между нашим генератором и твоим бурлящим мозгом. Всплеск твоих отрицательных эмоций разрушил индуктивно-резонансную связь. И тогда пришлось реальному Борису войти в комнату.
– Вообще-то Вы оба, как исследователи, молодцы: достигли того, что невозможно отличить, где реальное, а где нереальное. Я теперь всё усёк. Идея-то ведь лежит на поверхности. Человек чувствует не глазами или руками, а мозгом. Поэтому любое ощущение бытия можно имитировать, воздействуя прямо на мозг. Простейший пример – мышка и электроды.
– Да, я знаю этот давний опыт: мышка так долго нажимала педальку электрического раздражителя мозга, стимулирующего центр удовольствия, что отказывалась даже от еды и умерла от истощения.
– Центр сексуального удовольствия, между прочим.
– Пожалуй, в этом мы все мало отличаемся от мышей.
– Фактически вы с Борисом устроили стимуляцию мозга без электродов и без наркотиков. Воздействовали на него с помощью импульсного электромагнитного излучения определённой частоты. И в нём возникали те же ощущения, что в реальности. Никаких отличий. Чёрт возьми, может быть, Юнг был в чём-то прав… Только я не пойму, где находится этот ваш генератор?
– А вот он, смотри!
Аэлита вытащила из волос заколку и протянула мне. Ничего себе! Я стал рассматривать это маленькое чудо техники, но ничего, кроме серебристой оболочки не разглядел.
– Там внутри – микросхемы?
– Нет, микросхемы это прошлый век. Там нано-чипы. Они изготовлены из нано-биоматериалов и имитируют работу нервных клеток – нейронов. Только, в отличие от нейронов, они имеют мощный вход, генерационный индуктивно-резонансный усилитель и мощный выход. Когда один человек о чем-то сосредоточенно начинает думать, его электромагнитное мозговое поле вступает в резонанс со входным каналом генератора, затем сигнал резко усиливается и излучается выходным каналом, вступая в резонанс с мозгом реципиента, то есть того, кто способен принять информацию.
– А все люди могут быть реципиентами?
– Практически все, в той или иной степени. В мозге всегда имеется что-либо ранее запомненное, причем, чем старше человек, тем больше событий хранится в памяти, а значит – тем больше шанс активировать к развитию какое-либо вспоминание. И сделать это удаётся как раз вот этим генератором. Между прочим, не все знают, что информация в мозге записывается голографическим способом. В этом смысле твоя догадка про голографию была не совсем неправильной. Только не на плёнке создается голограмма, а в нейронно-глиальных сетях мозговой коры, в виде суперпозиции электрических частот. И достаточно активировать эту голограмму электромагнитным полем генератора, чтобы в мозге возникло изображение, а также даже запах и вкус.
– Так генератор работает только как включатель? Он не действует непрерывно?
– Он включает определенные нейронные связи. А дальше нейронная сеть начинает работать почти автономно, без новых мощных импульсов генератора. В этом есть аналогия со сном: увиденное днём или вообще увиденное раньше, во время сна оживает и начинает трансформироваться в самые разнообразные сюжеты.
– Значит, в конечном итоге, я стал жертвой своих фантазий?
– Увы-увы. Но поскольку фантазии были основаны на интуиции и предшествующем опыте, то по сути они как бы смоделировали то, что действительно могло произойти.
– Но ты-то сама, в данный момент, надеюсь, не фантазия, не мираж?
– Нет! Можешь меня потрогать! – призывно рассмеялась Аэлита.
Глава 12
Утром мы оба проснулись с трудом, но раненько, вместе с любопытным солнышком. Причем, продрали глаза одновременно. Эдакая жаворонковая стая из двух осовевших мышек.
– Кешенька, ты полежи, посмотри телек, а я займусь своим утренним туалетом.
И, мило улыбнувшись, Аэлита удалилась в ванную. Пока она там целый час плескалась и шуршала, я пересмотрел кусочки всех телепрограмм и с грустью констатировал, что очень трудно отличить одну от другой: сплошная смесь попсово-бомондного пиара с рекламно-приторной вакханалией призывных лозунгов и примитивных инстинктов. Впрочем, чем хорош телек, всегда можно нажать "выкл". Что я и сделал.
В это время дверь приоткрылась и в комнату бесцеремонно вошла какая-то женщина. На ней был домашний цветастый халатик и высокий полосатый тюрбан из полотенца (моего полотенца!) на голове. Я от удивления чуть не вскрикнул "а Вы кто и что тут делаете?". Но что-то в лице показалось мне знакомым. И я с изумлением узрел в незнакомке свою Аэлиту!
– Ну, что, как я тебе в домашнем виде, без макияжа? Не узнал? – рассмеялась она.
– Н-н-ну почему "не узнал". Как тебя можно не узнать! Только мне надо э-э-э… немного привыкнуть… Ты и без макияжа – вполне. Даже еще лучше!
– Ты сегодня щедр на комплименты.
За завтраком говорить ни о чём не хотелось, ибо аппетит был зверский. Мы сели за стол и смолотили всё съестное, что завалялось в уголках на сиротливых полках холодильника. После этого у нас в головах (во всяком случае, в моей) появились мысли. А где мысли – там сомнения. Поскольку от природы я очень доверчив, то никому и ничему не доверяю. Сначала никак не мог осознать, где копошится червячок сомнения. Но, плотно поев, стал способен к логическому анализу и – схватил червячка за хвост:
– Слушай, Лита, что-то я не пойму. Ты сказала, что генератор работает только как переключатель. Но, с другой стороны, ты говорила, что в момент моего нападения на Борисовский фантом вдруг нарушилась связь…
– Кеша, ты об этом всю ночь думал или только сейчас сообразил?
– Ночью я думал другим, менее сообразительным, местом. И, мне казалось, ты была не против…
– Ой, давай лучше про науку. Всё очень просто. Генератор работает как переключатель, запускаясь в момент нажатия, но индуктивно-резонансная связь между ним и мозгом реципиента сохраняется. Именно эта связь и позволяет поддерживать образы яркими, не отличимыми от действительности. Вот, смотри сюда (она вытащила заколку-генератор из копны своих волос и повернула ко мне тыльной стороной). Видишь малюсенькую кнопочку? Это "вкл/выкл" – аналогично тому, как когда ты включаешь телек, нажав на "вкл"; но стоит только щёлкнуть "выкл", и экран гаснет. Так же и генератор: включение индукции и – выключение. Мог бы и сам догадаться.
– Да уж… Я что-то рядом с тобой изрядно отупел.
– Мерси за очередной комплимент.
– Извини, не то ляпнул… А можно еще вопрос?
– Давай, а то измучишься.
– Когда кто-либо представляет себе чей-то образ, этот образ всегда несколько отличается от живого человека. Как же генератору удаётся создавать в мозгу реципиента образ, который не отличается от реального?
– Что значит – от реального? Ведь это зависит не только от имеющегося предмета, но и от восприятия. Да и, кроме того, любой предмет, особенно человек, изменчив. Поэтому мы видим не совсем то, что есть, а нечто.
– Лично я предпочитаю видеть всегда то, что есть, а не твоё мифическое "нечто".
– Мифическое? Когда женщина одета и когда раздета, ты видишь одно и тоже?
– Пожалуй, нет.
– Значит, одежда или её отсутствие в корне всё меняет.
– А вот по физиономии каждого реального человека можно узнать всегда.
– Ну да, когда я вышла из ванной, у тебя было такое выражение лица, как будто я не я, а привидение…
– Сдаюсь. Убедила. Да, внешность обманчива; но лицезреть внутрь нам не дано. Кстати, я забыл задать еще один вопрос: что имел ввиду Борис, тьфу, его фантомный образ, когда говорил мне, что ты ему по гроб жизни чем-то обязана?
– Спроси у своих фантазий.
– Ты не хочешь на это отвечать?
– Ох, Кеша, до чего же ты въедливый! Ладно, объясню, как на самом деле. После МГУ я работала пару лет в Институте биохимии, а затем, когда в Академии наук начались очередные (спровоцированные кремлевскими мудрецами) сокращения мозгов, осталась без работы. Пришлось, чтобы не сдохнуть с голода и не пойти на панель, начать торговать детскими игрушками на рынке. А через несколько месяцев случилась недостача… Короче, меня подставили.
– А причем тут Борис?
– Узнав о моих проблемах, он оплатил недостачу. Конечно, я была ему очень признательна и даже как бы обязана. Более того, он предложил мне работу по специальности, причем, интересную, да еще и с достойной зарплатой.
– Никогда бы не подумал, что он способен на хорошее.
– Викентий, не цепляйся к нему. Борис, конечно, не ангел. Но работать с ним можно. Другое дело, что он не воспринимает женщину как полноценного человека. И довольно грубо клеится. Его ухаживания, как бы это сказать… были слишком настойчивы и не деликатны. И мне даже пришлось… в общем, пришлось ударить его по щеке…
– Почему ты не ушла?
– Мы потом с ним пошли на мировую, договорились вести себя взаимно корректно. Хотя он меня, признаюсь, сильно подавлял, но я с этим смирилась. Ведь в наше время одинокой женщине очень трудно найти интересную высокооплачиваемую работу, причем, научную.
– Короче, ты принесла себя в жертву науке.
– Кешенька, пожалуйста, перестань язвить. У Бориса много достоинств. И голова у него ясная, все ходы просчитывает будь здоров.
– Да, и челюсть крепкая…
– Что касается челюсти, то скажи спасибо своему воображению.
– Чёрт! Выходит, я дрался с фантомом…
– Что-то ты сегодня совсем не блещешь интеллектом.
– Зато ты нынче в ударе. Между прочим, когда я махал кулаками в пустоту, тебе нисколечко не было стыдно? Что смеёшься? Ага, ты приятно развлекалась! Ведь так? И ещё ехидничала: "Мальчики, вы уже дерётесь?", – передразнил я Аэлиту противным голосом.
Она фыркнула и обиженно отвернулась. Я обнял её за плечи и поцеловал в шею. Она не возражала. Хоть и умная, а всё-таки женщина…
… – Можно я закурю?
– Иди лучше курить на балкон.
– Ты не переносишь дыма?
– Я-то переношу, а вот ребенок нет.
– Какой еще ребенок?
– Который у нас будет.
– Что?! Так сразу?!
– Успокойся и не падай в обморок. Считай, что я пошутила или просто попробовала немножко помечтать.
Эпилог
Поздний вечер дома. Сижу, пишу статью про полёт шмеля, про гравитацию и вес. Фокус в том, что вес это не совсем вес. Нет никакой силы тяготения. Притяжение это фикция. Ньютон, увидев падающее яблоко, решил, что оно притягивается Землей. Кстати, а ежели бы ему на голову упало не яблоко, а кирпич, то смог бы он придумать свой закон?
Вообще-то до сих пор никакого реального источника силы притяжения наука не открыла. Просто все привыкли говорить "сила тяготения". А что это – никто не знает. А на самом-то деле источником этой "силы" является неоднородность пространства…
Тут ход моих научно-крамольных мыслей прервался каким-то шумом за стеной. Это на кухне гремят кастрюли. Странно, кто бы это там мог быть?
Захожу и вижу фактурную женскую фигуру, склонившуюся над раковиной с посудой и что-то тихонько напевающей себе под нос приятным голоском. Ничего себе! Кто ж эта внезапная гостья? Плавно подхожу и заглядываю сбоку в лицо. Так ведь это Аэлита! Как же я её сразу не узнал!? Впрочем, что-то в ней изменилось; вроде как старше стала что ли…
– Ой, Кеша! Ты что входишь тихо как привидение? Напугал меня.
– Извини. Но… я не ожидал тебя тут увидеть.
– Что?! Да я тут вожусь уже битый час! Все вы только лопаете, а посуду за собой не моете.
– Не понял. Кто это – все?
– Ты и дети.
– Какие еще дети?!
– Наши, а чьи ж еще? Кеша, что с тобой? Ты не переработался со своей наукой?
– И сколько же их у нас, э-э-э… этих самых твоих детей?
– Сколько есть – все свои, наши. Трое.
– О, господи! Когда же ты успела их понарожать?
– Кеша, ты шутишь или с дуба рухнул?
Тут на кухню входят два мальчугана, лет семи и пяти, а за ними девчушка лет трех. Старший пацаненок серьёзен и деловит:
– Пап, а если из биоматериалов сконструировать огромного шмеля, он будет летать?
– Видишь ли, э-э-э… сынок, надо сначала сделать расчеты и нарисовать чертеж…
– Тогда я сейчас почитаю аэродинамическую энциклопедию, а потом нарисую эскиз.
– Нет, лучше давай перенесём всё это на завтра. А то уже вечер, поздно.
Второй мальчик в это время молча и сосредоточенно, явно нарываясь на неприятности, пытается надеть первому на голову сачок, которым я ловил шмелей. Старший отмахивается, но руки не распускает (сознательный уже).
Девчушка подходит, обнимает меня за колено и заявляет: