- Эх, Вратко… Упрощать-то тоже не надо. И не уверенность в собственной правоте нужна, ее и у язычников хватает, и у вероотступников - хоть отбавляй… Вера нужна. Настоящая, крепкая, беззаветная. Тогда Господь поможет. Ибо сказано: "В руки Твоего превеликого милосердия, о Боже мой, вручаю душу и тело мое, чувства и глаголы мои, советы и помышления мои, дела мои и все тела и души моих движения. Вход и исход мой, веру и жительство мое, течение и кончину живота моего, день и час издыхания моего, преставление мое, упокоение души и тела моего".
- Так, может, мое волшебство тоже от Господа? Как и твои чудеса…
- Не знаю… - вздохнул Димитрий. - Я же всего лишь смиренный монах, искатель новых знаний. Я не богослов, не иерарх. Мне ли решать, что от Господа, а что от сатаны, если на этот даже архиепископы не могут ответить?
"Конечно, - подумал парень. - Так проще жить. Зачем искать ответы на вопросы, если есть отцы церкви, призванные этим заниматься? Они все обдумают и решат за тебя. А потом скажут: это враг, а это друг; это от Бога, а это от лукавого; с этим дружи, а этого убей…"
Херсонит правильно истолковал его молчание.
- Ты не подумай, Вратко из Новгорода, что я прикрыться хочу чужими спинами. Ты же видишь, мне все равно - колдун ли, оборотень ли. Лишь бы человек был хороший. - Монах обезоруживающе улыбнулся. - Я в своих странствиях видел многих идолопоклонников и язычников, которых не погнушаюсь назвать друзьями. Но могу также вспомнить людей, считающих себя добрыми христианами, исправно посещающих храмы, жертвующих церкви десятину, исповедующих и причащающихся согласно уставу. Но вместе с тем они совершают поступки, не внушающие ничего, кроме отвращения. Думаю, ты и сам можешь припомнить много таких людей.
- Ну да, - кивнул словен. - Взять хотя бы Гюнтера, купца гамбуржского.
- Вот-вот. И я про него сразу подумал. Так что иерархи иерархами, а каждый человек сам для себя решать должен, с кем дружить, кому руку подавать. Я всегда сам смотрю, что за человек…
- Ну да! - перебил монаха Вратко. - А если ты дружишь с кем-то, а его вероотступником объявят, анафему огласят? Что тогда делать будешь? Пойдешь против епископов?
Димитрий задумался, замолчал.
Над морем кричали чайки. Весело голосила детвора роанов, успевшая выбраться на берег и принять облик, подобный человеческому. Теперь они гонялись друг за дружкой, прыгая по камням, взбираясь на отвесные скалы. Наблюдавшие за ними матери и бабки нисколько не возражали. Напротив, криками подбадривали отстающих, хвалили особо отличившихся. Вернее, это Вратко так думал, что хвалили и подбадривали. Речь тюленей-оборотней, хоть и неуловимо напоминала говор пиктов или динни ши, пока еще ускользала от новгородца. Так что смысл восклицаний он скорее угадывал по выражению лиц и тону голосов.
Из-за нагромождения валунов появился Гуннар, перепоясанный мечом, а с ним невысокий плотный роан с улыбчивым лицом. Они присоединились к кашеварам. Кормщик что-то негромко рассказывал, отмахивая ладонью. Слушая его, Вульфер неодобрительно качал головой. Потом пожал плечами и пальцем показал на Вратко.
Викинг обернулся и подмигнул парню. А роан с достоинством поклонился.
Новгородец привстал и поклонился в ответ, как того требовали правила приличия. А когда плюхнулся на нагретое место, услышал неторопливые, рассудительные слова херсонита.
- Господь наш, Иисус Христос говорил: "Итак во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки". Я, конечно, не пророк, но эту заповедь Сына Божьего всегда стараюсь выполнять. И если моему другу огласят анафему, это не значит, что я отвернусь от него.
- Спасибо, - грустно улыбнулся парень.
- Ты о чем это?
- Да так, ни о чем, - отмахнулся Вратко и, чтобы направить неприятный разговор в другое русло, спросил: - Сильно книга-то попорчена?
- Да не то чтобы сильно, - радостно ухватился за его вопрос грек - видно, и сам хотел оставить споры о вере и ее отношении к чародейству. - Я боялся: совсем ничего прочитать не смогу. Но Господь миловал - страницы почти все позатекали, но буквицы уцелели. Хорошие раньше чернила делали - не чета нынешним. Кое-где, конечно, размазалось, а иногда и смылось… Ничего, разберем. Не в этом главное горе.
- А в чем?
- Язык, которым книга писана… Очень уж он непонятный. Вроде бы латынь, а какая-то не такая…
- Латынь? Выходит, не друиды книгу писали, а монахи?
- С чего ты взял?
- Ну, так друиды бы по-своему писали…
- По-друидски, что ли? - рассмеялся Димитрий.
- Почему? - немножко обиделся Вратко. - Мне Рианна рассказывала… Рианна, она из пиктов, ее народ жил тут еще до римского завоевания…
- Никогда не слышал.
- Будет время - расскажу. А еще лучше, пусть она сама тебе расскажет про народ Чаши и народ Зверя, про то, как могущественное племя, заселявшее половину острова, превратилось в ораву дикарей. Между прочим, в развалинах аббатства на нас пикты набросились.
Херсонит перекрестился:
- Спаси и сохрани… Чего же они хотели?
- Кто его знает? Я думаю, они просто спрятаться в Стринешальхе хотели, а тут мы. Народ дикий, даром что древний. Вот и кинулись в драку.
- Думаю, не все так просто, - покачал головой грек.
- А что толку гадать? Пикты теперь уже не расскажут. Саксы, что рядом с аббатством живут, тоже, как я понял, не сильно-то рвутся нас приютить. Да я не про это говорил…
- Прости. Я, кажется, понял, что ты сказать хотел.
- Друиды были у бриттов и у скоттов, у ибернов и у пиктов. А наречия у всех разные были. Стали бы они на латыни книгу писать?
- Да кто его знает? - пожал плечами Димитрий. - Может, и стали бы. Как раз для того, чтобы другие народы, у которых речь отличается, могли понять написанное. Мне кажется, тут вопрос в другом: знали ли друиды буквицы? Ты не подумай чего, но у вас, словенов, как у полян, древлян да кривичей, разве была грамота до Кирилла и Мефодия?
- Ну… Вроде не было. Нарочно ведь князья Ростислав, Коцел да Святополк посольство в Царьград посылали. Как там сказано было: "Земля наша крещена, но нет в ней учителя". Так будто бы…
- Вот видишь! А речь-то была и до Кирилла Философа!
- Была. Так и со скоттами, может быть. Хотя… Лучше всего Вульфера спросить. Он давно уж тут живет, наверняка знать должен.
- Значит, монахи писали книгу?
- Да. Монах. Может, постарше Беды Достопочтенного… Слыхал о таком?
- Слыхал. Вульфер как-то поминал. А ты читал его книги?
- Нет. Не пришлось. Я-то думал в Англии разыщу да почитаю…
- Так может, это его книга? Ну, я хотел сказать, он писал, Беда?
- Нет, Вратко. Я так не думаю. Беда Достопочтенный писал бы на обычной латыни, какая среди монахов латинского обряда принята. А я ее хорошо знаю. Почти как родной мой греческий. Иногда даже думаю на ней.
- Ясно, - новгородец кивнул, хотя на самом деле ему ничего не было понятно. Зачем нужна книга, прочесть которую ты не в состоянии? Или монах сразу, еще в подземелье, не увидел, что язык непонятный? А если увидел и все равно тащил, как это назвать можно? Глупостью? Жадностью?
- А ты, Вратко из Новгорода, грамоте учен? - прищурился грек.
- Да уж, учился… - С легким оттенком гордости - ишь ты, уличить хотел в безграмотности, да не тут-то было! - Могу купчую составить, могу Святое Писание читать. Я же купеческий сын как-никак.
- Верно! А я и запамятовал! - неизвестно чему обрадовался херсонит. - Это хорошо, что ты кириллицу разумеешь. А хочешь, я тебя латыни выучу? И по-гречески могу…
- На что мне латынь?
- Понимать будешь.
- Да я разговор и так понимаю.
- Это я вижу. Ты, Вратко, вообще молодцом. Я вдвое старше, а ведь ты меня превзошел. Речи понимаешь многих народностей. Больше, чем я.
- Мне нравится просто. - Парень не любил, когда его сильно уж хвалят. Ну, чуть-чуть "леща" подпустил, и ладно. А зачем же так долго? - Хорошо бы с каждым встречным на его языке говорить. И ему приятно, и тебе радостно.
- Это верно! - подхватил Димитрий. - Сам такой, понимаю тебя. А насчет грамоты латинской ты подумай. Вдруг пригодится?
- Да где она пригодится мне?
- Пути Господни неисповедимы.
- Ну, не знаю…
- Да не спеши. Я же не подгоняю тебя. Подумай как следует. А надумаешь, скажешь.
- Ладно, - согласился Вратко. - Подумаю.
Он увидел, что к ним идут Гуннар, Вульфер и тот самый улыбчивый роан.
- Подумай, подумай, - покивал Димитрий. - Могли бы книгу эту вместе разбирать…
Новгородец рассеянно кивнул, поднимаясь навстречу старшим товарищам.
- Поздорову тебе, Вратко из Хольмгарда! - Сакс, по обыкновению, улыбался. Парень не был уверен, смог бы сам сохранить способность радоваться любому мигу, если бы прожил больше двух сотен лет.
- И тебе поздорову, почтенный Вульфер.
- Вижу, ты уже отлежался, - Гуннар тоже не сумел сдержать улыбку.
- Отлежался. Только кости болят, будто по мне вся конница Гарольда Годвинссона проскакала.
- Это что! Одноглазый до сих пор пластом лежит. Я уж думал, не спасем. Но Вульфер справился. Откачал дурака.
- Почему дурака?
- Да потому дурака, - вмешался оборотень, - что дышать под водой не надо, если ты не рыба. Все это понимают, а славное воинство великой королевы - нет.
- Олаф говорит, - добавил кормщик, - он почти сразу наглотался. Так и вытащили - мертвяк мертвяком. Да что мы это все об одноглазом? Позволь познакомить тебя с нашим другом. Это - Кра-Аранг.
Роан поклонился, прижимая обе ладони к сердцу. Вот тут-то Вратко и заметил, что между пальцами у человека-тюленя - перепонки.
"Что-то он не такой, как тот мертвяк, что мы в пещере видели. Тот больше на зверя походил, а этот - обычный человек…" Парень решил для себя, что после расспросит о различиях, и поклонился в ответ.
- Поздорову тебе, Кра-Аранг. Спасибо, что помог нам, не бросил.
Ответных слов роана парень не понял, но помог Вульфер.
- Он говорит, - пояснил оборотень, - что рад помочь смельчакам, не убоявшимся ужаса глубин. Еще он говорит, что жалеет обо всех погибших воинах Полых Холмов, хоть и нет между ними дружбы. Когда-то… Это я уже от себя, - продолжал сакс. - Когда-то роаны просили помощи и защиты у королевы Маб. Им приходится тяжело. Раньше поселки морского народа прикрывала завеса колдовства. Слабенькое чародейство у роанов - едва-едва хватает, чтобы защищаться от людей. И если с бриттами они жили в мире, даже служили некоторым, самым сильным и мудрым, друидам, то с саксами, заселившими Мерсию и Нортумбрию, дело не заладилось. Слишком уж жадными оказались мои соплеменники… А христианские священники и вовсе объявили травлю на оборотней. Мне это знакомо не понаслышке. Одно время за голову роана платили четверть марки серебра. Теперь их осталось мало. Кра-Аранг - последний вождь здешнего племени. Ты уже заметил, как мало у них взрослых мужчин? Старики, женщины и дети. Уже несколько лет самые смелые воины пытались добыть треножник из подземного схорона, желая таким образом заслужить дружбу и защиту королевы Маб. Но чародейство друидов слишком хорошо охраняет их тайны.
- Так ужас глубин служит друидам? - удивился Вратко.
- Вряд ли… Слишком это тупое и кровожадное создание, - почесал затылок старик. - Я так думаю: волшебство друидов не дает чудовищам уходить далеко от схорона. Вот они и кружат поблизости, голодные и злые. Набрасываются на каждого, кто оказывается поблизости.
- Ясно… Жалко мне роанов, - вздохнул парень. - Помочь бы им как-то.
Кра-Аранг снова что-то сказал.
- Он говорит, - перевел Вульфер, - что теперь воинам-роанам не нужно будет погибать в подземельях. Теперь они смогут подготовиться к походу на север, в Шотландию.
- Там людей меньше, легче затеряться, - пояснил Гуннар. Очевидно, кормщик уже вволю наговорился с людьми-тюленями, знал все их насущные заботы.
- Я им советовал плыть в Лапландию, - добавил сакс. - Там людей еще меньше. Да и Финн поможет, не выдаст. Но они говорят, что слишком далеко - старики и дети не выдержат перехода. Кроме того, слишком легко потерять лодки со скарбом в открытом море. Они боятся остаться без пожитков и припасов. Только несколько молодых воинов согласны плыть в неизвестность. Остальные против. Вождь вынужден считаться с мнением народа.
"Побольше бы таких вождей… - подумал Вратко. - Когда-то и у нас, в Новгороде, вече все дела решало, и не поздоровилось бы тому князю, который против воли Господина Великого Новгорода пошел бы. А сейчас? Всю вольницу подмяли, что хотят, то творят…"
- Я знаю, чем помочь им, - сказал парень. - Нужно, чтобы королева Маб узнала, как нам помог Кра-Аранг. Тогда она не откажет в поддержке роанам.
- Плохо ты знаешь ее величество, - кривовато усмехнулся оборотень. - Хотя… Насколько я вижу, ты ей нужен. Глядишь, к словам могучего ворлока из Гардарики она и прислушается. Главное, - он понизил голос до хриплого шепота, будто кто-то мог подслушать. - Главное, чтобы Керидвена не решила, что ты ей дорожку перебегаешь. Тогда берегись. Я не всегда смогу рядом оказаться, а Морвран гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд.
- Спасибо. Я буду осторожен, - вздохнул словен. - Мне бы скорее отделаться от обещания, данного королеве…
И тут он вспомнил о камне, которые передал ему умирающий Лохлайн. К чему тянуть? Неизвестно, что за трудности и опасности подстерегают их на обратном пути. Уж лучше сразу вызвать Маб. А там пускай сама решает, что дальше делать.
Он полез за пазуху, вытаскивая сверкающий самоцвет. Солнечные лучи отразились на гранях, бросили блики на лица людей и оборотней.
- Это что за игрушка? - нахмурился Гуннар. - Где раздобыл?
- После расскажу, - попытался отмахнуться словен, да не тут-то было.
Викинг и сакс насели на него, как лайки на медведя, и не успокоились, пока не выведали все.
- Пожалуй, ты прав, - сказал Вульфер, выслушав рассказ словена. - Тянуть нельзя больше. Битва при Стэмфордском мосте за четыре дня до Святого Михаила была, а нынче уж сутки минули, как день Святого Уилфрида Йоркского прошел. Вызывай королеву!
- Э! Нет! - воспротивился Гуннар. - Не раньше, чем поедим. А то знаю я этих королев с чародейками. Как закрутятся с заботами и хлопотами, а мне голодать надоело.
Вратко прислушался к собственным ощущениям. Сколь ни горел он желанием выполнить как можно быстрее миссию, возложенную на их отряд великой королевой, а урчание в животе подсказывало - на сытое брюхо с коронованными особами общаться легче.
Глава 19
Правда о копье
Серые камни древнего кромлеха нависали над головой. Просто удивительно, что он сохранился, пережив времена друидов и пору христианства, завоевание острова саксами и набеги датчан. Огромные, продолговатые, поставленные "на попа" валуны были выщерблены, покрыты затейливой вязью трещин, свежими сколами, наводящими на мысль о попытках раздробить их молотом или киркой, уродливыми пятнами лишайников, похожими на язвы юродивого побирушки.
Вратко поглядывал на камни с опаской. Ему казалось, достаточно одного, чуть более, нежели прежде, сильного дуновения ветерка, и они обвалятся, расплющив людей и выходцев из малого народца. В том, что королева Маб, чья прямая и горделивая спина маячила впереди, обязательно уцелеет, словен не сомневался.
Гуннар и Олаф держались напряженно, не убирая ладоней с рукоятей мечей, а Вульфер, как никогда прежде, напоминал волка, хотя находился в человеческом облике. На Кра-Аранга, отправившегося к старинному капищу по настоянию Керидвены, и вовсе нельзя было взглянуть без сочувствия. Человек-тюлень, лишившийся привычного побережья, озирался опасливо, сутулился и втягивал голову в плечи. Суша пугала его, а путешествие через поросшие ясенями и терновником холмы - тяготило неизвестностью. Так же, должно быть, подумал Вратко, чувствует себя рыба, выброшенная из воды. Или птица, лишенная неба.
Зачем было королеве слушать колдунью? Не проще ли пойти в кромлех без вождя роанов? Ведь случись нападение, его готовы отразить двадцать воинов-подземельщиков во главе с самим Морвраном. Да и викинги в рукопашной стоят каждый доброй полдюжины динни ши.
Возможно, Маб и Керидвена решили взять Кра-Аранга в заложники, чтобы заведомо обеспечить благорасположение морского народа. Чтобы не вздумали ударить в спину или не побежали доложить врагам. Когда Вратко догадался, ему сперва стало противно, но по прошествии времени новгородец поразмыслил: нельзя винить народ Холмов за излишнюю осторожность. Любой опытный воин, который заботится о целости своей шкуры, жизнях подчиненных ему воинов и стремится не на словах, а на деле защищать и оберегать собственный народ, поступил бы точно так же. А то и покруче… К примеру, тот же Модольв Белоголовый мог запросто приказать вырезать деревню, чтобы ни единой живой души не осталось. А эти всего-навсего приказали вождю сопровождать их.
Если вспомнить, то Кра-Арангу не сильно и хотелось, чтобы к нему в поселок являлась королева Маб. Точнее, попросить помощи и поддержки у могущественной правительницы Волшебной страны, конечно, хотелось, но роан всячески пытался убедить Вратко, чтобы тот вызывал королеву где-нибудь подальше от берега и каменных лачуг, крытых китовой кожей.