24 июня 1905 гола. Ревель
Вальронд собрал офицеров своего корабля и объяснил задачу. Разложив карты, офицеры стали живо обсуждать предстоящее дело. Конечно, на флоте так было не принято. Обычно командир получал приказ и просто доводил его до подчиненных. Но пограничная служба дело особое, тонкое, тут не грех и посоветоваться, а приказ у пограничников всегда один: защищать рубежи Отечества.
- Ваше мнение, Александр Сергеевич, - расспрашивал Вальронд своего штурмана, - вот вы - капитан грузовой посудины, тяжело груженой оружием. Вам надо незаметно пройти в наши территориальные воды и где-то тихой сапой избавиться от своего опасного груза? Учтите, с одной стороны, место должно быть довольно безлюдным, а с другой стороны, иметь достаточно серьезный пирс для причаливания и дорогу, чтобы вывезти груз.
Офицеры склонились над картой.
- А откуда они пойдут? - спросил в свою очередь штурман Николишин.
- Неизвестно, скорее всего, из Англии, а пункт назначения, скорее всего на территории Финляндии.
- В любом случае я бы попытался перехватить их вот здесь, - сказал штурман, обозначив район на карте. - В крупные порты они соваться не станут. На этом побережье Ботнического залива есть несколько маленьких городишек. Народ в основном промышляет рыболовством, снабжение тоже во многом идет морским путем, так что пирсы есть.
- А глубины фарватеров? Учтите, судно перегружено.
- Проверю.
- А что если они вообще не станут никуда заходить? - задался вопросом мичман Штрембер, совсем юный, но уже вполне опытный офицер пограничного надзора.
- Объяснитесь, Николай Карлович?
- Действительно, с таким грузом в большие порты заходить не станешь, охранка, пограничники, таможенники, - заметно волнуясь, начал говорить мичман, - в маленьких портах, конечно, разгрузиться можно, но там каждое судно на виду, а потом надо долгие версты ехать с этим грузом по суше. Тоже риск попасться достаточно велик. Можно перегружаться в море на маленькие суда и разгружаться небольшими партиями. Если даже какое-то судно попадется, то это будет только часть партии.
- А ведь дельно, дельно, - задумчиво произнес Вальронд.
- Слишком громоздкая операция получается, - с сомнением произнес Николишин.
- Но и груз серьезный, Александр Сергеевич, - парировал Штрембер.
- Да с, груз, действительно, серьезный. Если они будут перегружаться в море, так это нам на руку. Во-первых, они будут ждать спокойного моря, во-вторых, это займет довольно много времени, и потом два судна заметнее одного, когда они к тому же лежат в дрейфе, - размышлял вслух штурман.
На некоторое время в кают-компании воцарилась тишина.
- Что же, - произнес через некоторое время Вальронд, - идею Николая Карловича нельзя сбрасывать со счетов. А посему предлагаю курсировать вот так и так, с заходом вот сюда и сюда, - рука командира решительно чертила по карте. Таким образом, мы постараемся контролировать и акваторию, и возможные места разгрузки на побережье. А там, как бог даст, может и перехватим супостата. Прошу всех занять места к выходу. Снимаемся, господа.
1 июля 1905 года. Балтийское море
"Кондор", оправдывая свое название, как матерый хищник, парил в водах Балтийского моря, то выходя на просторы, то заглядывая в самые скрытые шхеры, но ничего подозрительного не попадалось. Служба выдалась бы на редкость спокойной, если бы не скрытое напряжение всего экипажа.
Несколько биноклей постоянно обшаривали поверхность моря.
Но вот удача, казалось, повернулась лицом к пограничникам. "Кондор" огибал западную оконечность одного из Аланских островов, начало смеркаться, и тут послышался крик впередсмотрящего.
- Судно прямо по курсу, - закричал сигнальный старшина Соколов.
- Курс на судно, - приказал командир, находившийся в это время на мостике.
- Есть курс на судно, - как эхо повторил вахтенный рулевой.
- Идет самым малым ходом, - сказал Вальронд.
- Кажется, они поворачивают, - раздался голос Соколова.
- И ведь, правда, поворачивают, Ростислав Константинович, - глядя в бинокль, сказал Николишин.
На судне тем временем дали самый полный и начали циркуляцию.
- А не наш ли это, часом, мистер Графтон?
- Может быть, встречаться он явно не желает и очень стремится в нейтральные воды.
- Успеем отсечь?
- Увы, Ростислав Константинович, это невозможно, мы слишком далеко, а он слишком близко к границе трехмильной зоны. Вон как раскочегарился, скоро из виду пропадет.
- Тогда уходим. Покажем, что нам это не очень интересно.
- Пожалуй, пусть успокоятся.
- Как вы думаете, что он там делал?
- Ждал кого-то.
- Полагаю что именно так, Александр Сергеевич, а значит, есть шанс. Если мы спугнули его с точки рандеву, то кто-то должен прийти.
- Яхта на норд-ост - снова раздался голос Соколова.
- Будем перехватывать, Ростислав Константинович?
- А зачем? Посмотрим, что они будут делать.
Яхта тем временем подошла к тому месту, где совсем недавно находилось грузовое судно и легла в дрейф.
- Никак, ждут? - проинес Вальронд.
- Пожалуй. А другого-то мы спугнули. Как думаете, вернется?
- Не знаю, Александр Сергеевич. Немного подождем и мы.
Прошло три часа.
На яхте тем временем царила нервозность.
- Где же этот "Джон Графтон"? Мы же договорились. Опоздание не более двух часов. Мы точно в правильном месте, штурман? - бросал короткие фразы капитан Нюландер.
- Мы находимся в точке рандеву, - спокойно ответил штурман - Может быть, техническая поломка?
- Может быть. Нам тут тоже торчать долго нельзя, скоро совсем стемнеет, да и погода может перемениться.
Прошел еще час.
- Интересно, сколько они будут ждать? - задумчиво произнес Вальронд.
- Не знаю, темнеет уже, - ответил Николишин.
- Тогда предлагаю с яхтой познакомиться поближе, посмотреть, что это за господа.
- И то верно, Ростислав Константинович.
- Тогда, полный вперед, курс на яхту.
В сгущающихся сумерках "Кондор" неожиданно появился перед лежащим в дрейфе судном.
- Так, яхта называется "Сессиль", ого, порт приписки Нью-Йорк и флаг американский. Ничего себе путешественники. На палубе никого нет. Вот, нас кажется, заметили, засуетились, - вглядываясь бросил подошедший мичман.
- Самый малый, стоп машина - скомандовал Вальронд, когда "Кондор" совсем приблизился к яхте. - Боевая тревога, шлюпку на воду, досмотровой группе грузиться, старший мичман Штрембер. Николай Карлович, узнайте, что там. Не торопитесь, вряд ли вы там что-то найдете предосудительное, нам главное - понять их реакцию на ваш визит.
- Есть.
Шлюпка подошла к борту яхты, и мичман стал кричать в рупор.
- Российская пограничная стража, спустите трап.
На яхте подчинились.
Пограничники поднялись на борт яхты.
- Вы капитан? - обратился Штрембер к молодцеватому блондину.
- Да, я капитан Нюландер..
- Мичман морской пограничной стражи Штрембер. Что случилось?
- Ничего, все в порядке, мы ждем лоцмана. Должен подойти.
- Откуда и куда следуете?
- Мы путешествуем, уже много где побывали - сейчас идем из Амстердама в Гельсингфорс, потом в Санкт-Петербург. Документы все в порядке.
- Хотелось бы взглянуть.
- Пожалуйста.
Офицер не спеша прошелся по палубе, спустился вниз, осмотрел каюты, трюм, также не спеша просмотрел судовые документы и документы членов экипажа, что-то тщательно записал в свою тетрадь.
- Кто владелец яхты?
- Владелец мистер Маккинрой, он миллионер, живет в Нью-Йорке, хочет наладить коммерческие отношения с Россией.
- Похвально, а где он сам?
- В Петербурге, у него ряд деловых встреч. Мы были вынуждены встать на ремонт в Амстердаме, а мистер Маккинрой направился в Петербург пассажирским пароходом. Мы как раз идем за нашим хозяином.
- Я смотрю, команда набрана совсем недавно.
- Да, яхта куплена в Англии.
- И сразу в ремонт?
- Яхта не новая, при переходе выявились некоторые недостатки, мистер Маккинрой решил устранить их сразу.
- Странно, миллионер покупает подержанную яхту.
- Мистер Маккинрой весьма рачительный хозяин, у него все деньги в деле.
- Мог бы купить яхту в Америке, это было бы дешевле.
- Хозяин считает английское кораблестроение лучшим в мире. К чему этот разговор, офицер? У нас что-то не в порядке? - начал раздражаться капитан яхты.
- Служба. Все у вас в порядке. Счастливого плавания. Обещают шторм, так что не задерживайтесь здесь, - сказал мичман, отдал честь и покинул яхту.
Тем временем на мостике собрались все офицеры корабля, включая судового механика Рогачева.
- Ну что, Николай Карлович, каково ваше впечатление? - допрашивал мичмана Вальронд, когда тот снова оказался на борту крейсера.
- Не знаю, не знаю, внешне ничего подозрительного и документы в порядке. Только вот кое-что меня насторожило. Капитан утверждает, что владелец яхты американский миллионер, а яхта какая-то старая, лоска нет. Не по чину как-то миллионеру. Да, внизу все пусто, такое впечатление, что убирали все лишнее, чтобы иметь побольше свободного пространства. И вот еще что, команда странная, на моряков они не очень похожи. То есть капитан явно моряк, и якорек у него на запястье выколот, но вот многие как-то не подходят: и ручки слишком белые, и лица необветренные. Морем от них не пахнет.
- Ого, да вы прямо просоленный морской волк, - рассмеялся Вальронд, - не обижайтесь, - сказал он, заметив румянец на лице молодого человека, только второй год служившего на корабле. - Вы прекрасно справились, не по годам зрело, хвалю.
- Викентий Андреевич, сколько у нас угля? - обратился Вальронд к судовому механику.
- На двое суток экономичным ходом, не больше.
- То, есть нет, практически, пожгли неплохо. Что же, надо грузиться, - в задумчивости сказал Вальронд, после чего, немного помолчав, обратился к штурману, - Александр Сергеевич, как думаете, что будет делать капитан "Джона Графтона"?
- Если "Джон Графтон" - это то судно, которое мы встретили, то он должен на некоторое время затаиться, рандеву, если это было рандеву, не состоялось, планы сбились, он должен обдумать сложившуюся ситуацию, возможно, получить необходимые инструкции от хозяев груза. Думаю, что несколько дней у нас есть.
- Согласен, к тому же тратить впустую последние запасы угля непозволительно, а нам надо срочно сообщить о произошедшем и наших подозрениях. Александр Сергеевич, где ближайший телеграф?
- Маяк Вердер.
- Хорошо, идем к маяку, затем в базу, пополняем необходимые запасы в кратчайшие сроки и самым полным ходом обратно, должен же этот мистер Джон Графтон появиться. Александр Сергеевич, проложите курс. Все по местам, господа.
Директору департамента полиции. Н.П. Гарину
Секретно.
Милостивый государь, Николай Павлович.
В случае захода в порт Гельсингфорс, или какой-либо другой порт Балтийского побережья парусно-моторной яхты "Сессиль", прошу дать соответствующие распоряжения к ее задержанию для тщательной проверки членов команды вышеозначенной яхты на предмет установления подлинности их личностей и отношения к подпольным революционным организациям, а также выяснить, прибывал ли в Санкт-Петербург гражданин Североамериканских Соединенных Штатов коммерсант Джефф Маккинрой.
Имею подозрение, что яхта "Сессиль" имеет отношение к операциям известного Вам судна "Джон Графтон".
Список команды прилагается.
С глубоким почтением
Командир отдельного корпуса пограничной стражи генерал от артиллерии Свиньин
2 июля 1905 года. Стокгольм
На встрече Акаси выговаривал Целлиусу.
- Ваша организация не выдерживает никакой критики. Я вам все подготовил. Фактически вам надо было только доставить груз из точки А в точку Б. Вы умудрились не сделать и этого, а ведь лично уверяли меня, что держите ситуацию под полным контролем и доведете операцию до успешного конца.
- Не волнуйтесь, господин Акаси, решительно не произошло ничего катастрофического, их спугнули пограничники. Что им оставалось делать? Только убегать в нейтральные воды. Согласитесь, от такой ситуации никто не застрахован. Капитан действовал правильно. Главное, груз в целости и сохранности.
- Где судно?
- Здесь, в Стокгольме.
- Где яхта?
- Яхта пришла в Выборг, и, к сожалению, была арестована, а вся команда задержана, на предмет установления личностей. Правда, капитана Нюландера и двоих матросов уже отпустили. Русские очень нервные, боятся шпионов.
- Зачем их понесло в Выборг?
- Они запаниковали, домой захотелось.
- И что вы намереваетесь делать?
- Надо продолжать операцию. Будем разгружать прямо с судна в разных неприметных портах в Ботническом заливе. Наши товарищи в Финляндии уже готовятся к приемке груза.
- Отправляйтесь на судно. Вы теперь сами пойдете на нем и будете руководить операцией непосредственно. Судно "Джон Графтон" должно исчезнуть, а вместо него должно появиться другое судно. Наймите хорошего лоцмана, знающего толк в финских шхерах. Вы меня понимаете?
- Другое судно, это как с "Фультоном", который превратился в "Ункай Мару"?
- Совершенно верно. Действуйте. Как говорят русские, дорога ложка к обеду.
15 июля 1905 года. Балтийское море
"Кондор" снова бороздил морскую гладь. Было досмотрено несколько судов, но безрезультатно.
Вальронд уже начал отчаиваться, когда все тот же Соколов заметил дымок над горизонтом. Крейсер в это время находился в одной миле к западу от острова Бъеркон в Ботническом заливе.
- Ух, и глазастый ты, Соколов, - невольно восхитился командир крейсера.
- Рад стараться, ваше высокоблагородие, - задорно ответил сигнальный старшина.
Вскоре судно стало весьма различимо и своими обводами напоминало упущенный недавно корабль. Правда, неожиданно, начал сгущаться туман.
- Соколов, это не наш ли давешний беглец? - спросил старшину Вальронд.
- Нет, ваше высокоблагородие, у этого надстройка желтая, а у того черная была. Сейчас поближе подойдем, я и название прочитаю.
- Ну, давай, братец.
Через некоторое время Соколов подал голос.
- По латыни значит, четыре буквы, первая Эл, эту букву я знаю, потом дужка вверх, потом номер и наш Аз.
- Луна, - сообразил штурман Николишин.
- Наверно, - согласился с ним Соколов. В это время судно скрыл стремительно надвигающийся туман.
- Скрылась луна в тумане. Не то! -слегка расстроившись, произнес Вальронд.
- Ростислав Константинович, вы же прекрасно понимаете, что, даже при всем нашем усердии, вероятность перехватить этого Графтона невысока.
- Понимаю, конечно, но очень хочется сцапать супостата.
- Да уж, хотелось бы.
Тут на мостике появился Соколов.
- Разрешите доложить, ваше высокоблагородие, - вытянувшись по струнке, обратился старшина к командиру.
- Что тебе, братец?
- Сомнения меня гнетут, ваше высокоблагородие.
- Какие сомнения? Ну-ка выкладывай.
- Глаз, у меня острый, по фамилии значит, это вы правильно заметили. Вот и удивило меня кое-что. Судно-то, действительно, на давешнего бродягу очень похоже. На трубе там скосик такой приметный. Вот стал я вглядываться и смотрю, на спасательных кругах названия нет, на всех. У всех кораблей, что я встречал, есть, а на этом нет. Как будто кто-то специально круги перевернул или закрасил название. А потом еще. Шлюпки брезентом прикрыты, а у одной шлюпки брезент на корме сбился немного. Две буквы я увидал. Одна как загогулина такая, а вторая, как наша "Они".
- Ну-ка, Соколов, вот тебе карандаш, изобрази эту загогулину, - предложил Николишин.
Соколов, сопя, старательно нарисовал.
- Вот так она выглядела, в аккурат, - закончив, довольный собой, сказал старшина. - В общем, я вам одно скажу, ежели надстройку перекрасить, в аккурат тот самый беглец и будет. И осадка у них ко всему одинаковая.
- Так это же может быть тот Джон, Джон Графтон, - не веря своим глазам, произнес Вальронд.
- Молодчина, Соколов, спасибо тебе, братец. Вот услужил, да у тебя не только глаза соколиные, но и голова на плечах. Ступай, благодарность тебе объявляю.
- Да мы что, рады стараться, - смущенно бормотал старшина.
- Надо искать эту Луну, а, господа офицеры?
- Всенепременно, - с энтузиазмом произнес Штрембер, - а Соколов и впрямь молодец.
- Да, проверить надо, - согласился Николишин, - вот только пусть туман немного рассеется, а то как бы на камни не налететь.
- Куда они направляются, вот вопрос? - задумчиво произнес Вальронд, глядя на разложенную карту.
- Шли они на север, - сказал Николишин, - а на севере у нас только Якобстадт. Можно в порт зайти, а можно укрыться в какой-нибудь бухточке, и не спеша разгружаться, используя лодки.
- Но дорога рядом должна быть.
- Это верно. Поэтому или сам город, или где-то рядом.
- А если они нас заметили и изменили курс?
- Маловероятно, Ростислав Константинович, мы у них были прямо с кормы, довольно далеко, да и туман нас быстро разделил.
- Хорошо, Александр Сергеевич, как только туман рассеется, курс на Якобстадт.
- Есть, курс на Якобстадт.
Через два часа "Кондор" двинулся намеченным курсом.
Обследуя изрезанное мелкими фьордами побережье рядом с Якобстадтом, пограничники никак не могли добиться своего. Все поиски были напрасны. Среди этого нагромождения малюсеньких островков, скал и прибрежных бухт искать судно было крайне затруднительно. Но в какой-то момент удача вновь повернулась лицом к пограничникам. Фортуна явилась в виде суденышка "Ностая". Эта посудина регулярно ходила вдоль побережья Ботнического залива и собирала прибитый к берегу хлам. Конечно, капитан судна был в сношениях с пограничниками и помогал неоднократно. Вот и сейчас "Ностая" оказалась в этом районе весьма кстати.
- "Ностая" прямо по курсу. Сигнал с "Ностая", - прокричал впередсмотрящий.
Офицеры приникли к биноклям.
- Имею сообщение, прошу подойти, - прочитал Вальронд поднятый на мачте флажный сигнал и скомандовал, - курс на "Ностая".
Судна сблизились.
- Здравствуйте, Ростислав Константинович, - прокричал в рупор седовласый пожилой шкипер.
- Здравствуйте, капитан Янсон, - ответил Вальронд тоже через рупор.
- В двух милях севернее в шхерах Ларсмо, почти у берега, встретил подозрительное судно, с которого велась разгрузка ящиков. Подозреваю контрабанду.
- Спасибо огромное. Семь футов под килем.
- Мне и шести хватит. Удачи вам.
- Машинное, полный вперед, - обрадовано скомандовал Вальронд.
"Луна" стояла на якоре в кабельтове от берега.
- Вот он голубчик, разгружается, правда, стоят под парами, - глядя в бинокль, довольно сказал Вальронд.
- Да, вон лодка отвалила, а на берегу, кажется, подвода, - почти радостно произнес Штрембер - нас заметили, забегали-то, забегали.