- Я только что возглавила "Хед-Оптикалз". Годом раньше умер дед, и мы - я и дядя Бгос - кидали монетку: кому какой бизнес достанется... Мне выпала "Хед-Оптикалз". Примерно за год до этого "Рэндолф" уже предлагали купить нас, но мы отказались. У нас было замечательное небольшое производство, хорошие рабочие, хорошие технические специалисты, некоторые из них - армяне, небольшой кусок рынка. Да, ощущалась нехватка капитала, пространства для маневра, но мы перебивались, и качество у "Хед-Оптикалз" было оптимальным. Сразу после того, как я возглавила компанию, Джордж Тоффер "случайно зашел". А воображал он, боже мой, что он только из себя не строил! Хвастал, что служил в армии США, что он - герой войны, а я выяснила, что все вранье: такой тип. Так вот, он сделал мне ещё одно просто смешное предложение по передаче ему "Хед-Оптикалз"... сначала плел про бедную маленькую девочку, которой самое место на кухне, потом было: "Давайте поужинаем сегодня вечером у меня в люксе" и "Почему бы нам не поразвлечься? Ведь я здесь несколько дней один..." Я сказала: "Спасибо, не надо", и он очень расстроился. Очень. Но вернулся к делу и вместо покупки нашей компании предложил субподряд по некоторым его контрактам. Предложение было хорошим, и, немного поторговавшись, мы согласовали условия. Он сказал, что, если мы справимся с этим контрактом, следующий будет в два раза больше. Мы уложились в месяц и сработали лучше и дешевле, чем когда-либо получалось у него. Я выполнила все условия контракта, и он огреб фантастическую прибыль. Но он тут же нарушил обещание, которое дал на словах, и вычел - украл - двадцать тысяч триста семьдесят восемь долларов. На следующий день к "Рэндолф" ушли пятеро моих лучших клиентов, а неделей позже - ещё семь. Им всем были предложены сделки по цене ниже себестоимости. Он заставил меня попотеть неделю-другую, а потом позвонил. "Привет, детка, - проквакал он, довольный, как жаба в ведре грязи. - Я тут буду на выходные один на Мартас-Винъярд". Это небольшой островок у восточного побережья. И добавил: "Может, подъедешь, немного развлечемся, поговорим о будущем и об удвоении наших заказов". Я предложила отдать мои деньги, на что он рассмеялся, мол, сначала подрасти, и сказал, что мне лучше ещё раз рассмотреть его предложение, потому что при нынешних оборотах скоро никакого "Хед-Оптикалз" не будет.
Я обругала его, - продолжала Кейси. - Если меня вывести, ругаться я умею довольно прилично, и я объяснила на трех языках, что ему сделать с собой. Ещё через четыре недели клиентов у меня не осталось совсем. Прошел ещё месяц, и рабочим пришлось искать другое место. Примерно тогда я подумала: а почему бы не попробовать в Калифорнии? На восточном побережье оставаться не хотелось. - Она вымученно улыбнулась. - Это был вопрос потери лица - если бы тогда я представляла, что это такое. Я подумывала, не взять ли отпуск на пару недель, чтобы поразмыслить, как быть. И вот однажды я бесцельно бродила по выставке штата в Сакраменто, и там оказался Линк. Он сидел в будке и продавал акции "Бартлетт констракшнз", и я купила...
- Что он делал? - спросил Данросс.
- Да-да, - подхватил Бартлетт. - Именно так я продал больше двадцати тысяч акций. Я сбывал их на ярмарках штатов, по почте, в супермаркетах, биржевым маклерам, в торговых центрах, а также инвестиционным банкам. Точно. Продолжай, Кейси!
- Так вот, я прочитала проспект его акционерного общества. Понаблюдала за ним некоторое время и подумала: у этого человека уйма энергии и предприимчивости. Таких цифр, баланса и темпов расширения не было ни у кого, и ещё мне пришло в голову, что у человека, который сам продает собственные акции, должно быть будущее. Так что я купила десять акций, написала ему и познакомилась. Вот и все.
- Так уж и все, Кейси? - усомнился Гэваллан.
- Расскажи ты, Линк, - попросила она.
- О'кей. Так вот. Тогда...
- Немного портвейна, мистер... виноват, Линк?
- Спасибо, Эндрю, но... э-э... нельзя ли ещё пива? - Пиво принесли мгновенно. - Так вот, Кейси пришла на встречу со мной. После того как она все рассказала, почти так же, как сейчас, я спросил: "Минуточку, Кейси. В прошлом году валовая прибыль "Хед-Оптикалз" составила меньше трехсот тысяч долларов. Какая прибыль намечается в этом году?"
"Ноль, - ответила она с этой своей улыбочкой. - Все активы "Хед-Оптикалз" - это я. По сути дела, я - это все, что есть в компании".
"Какой мне тогда смысл сливаться с нулем? У меня хватает своих проблем".
"Я знаю, как можно обставить "Рэндолф оптикалз"". "Ну и как?"
"Двадцать два процента "Рэндолф" у трех человек, которые терпеть не могут Тоффера. С двадцатью двумя процентами вы могли бы получить контрольный пакет. Я знаю, как можно добиться от них доверенности, а самое главное, мне известно слабое место Тоффера".
"И в чем же оно?"
"Он тщеславен, у него мания величия, но что важнее всего - он дурак". "Дурак не может управлять компанией".
"Возможно, когда-то он был посметливее, но сейчас он - дурак. Он готов - бери голыми руками".
"И что вы хотите в результате всего этого получить, Кейси?" "Голову Тоффера: я хочу его уволить". "А ещё?"
"Если я сумею показать вам, как... Если мы сумеем заполучить "Рэндолф оптикалз", скажем за шесть месяцев, я хотела бы... Я хотела бы заключить с вами контракт на один год с правом продления до семи лет и окладом, какой вы сочтете соразмерным моим способностям, чтобы работать в качестве вашего исполнительного вице-президента и заниматься приобретениями. Но я хочу этого как личность, как равный, а не как женщина. Вы, конечно, босс, но я буду с вами на равных, как был бы на равных мужчина, как личность... если справлюсь".
Ухмыльнувшись, Бартлетт отхлебнул пива.
- "О'кей, - сказал я, - договорились". А сам подумал: "Я ничего не теряю. У меня паршивые три четверти миллиона, у неё нулевой баланс и ни цента за душой, а "Рэндолф оптикалз" за шесть месяцев - это просто даром!" Так что мы ударили по рукам, мужчина и женщина. - Бартлетт засмеялся. - Первый раз в жизни я взял и заключил сделку с женщиной и ни разу не пожалел об этом.
- Спасибо, Линк, - тихо произнесла Кейси, и всем стало завидно.
"И что же было после того, как вы уволили Тоффера? - думал Данросс, как и все остальные. - Именно с того момента у вас двоих все и началось?"
- Ну а поглощение, - обратился он к Бартлетту, - оно прошло гладко?
- Какое там гладко! Но первая кровь пролилась, и полученные мной - полученные нами уроки - пригодились на тысячу процентов. Контрольный пакет очутился у нас через пять месяцев. Мы с Кейси получили компанию, крупнее нашей в пятьдесят три с половиной раза. За час до времени "Д" я был в минусе на четыре миллиона, так и до тюрьмы, черт побери, недалеко, но через час у меня оказался контрольный пакет. Ну и битва была, скажу я вам! Через полтора месяца мы реорганизовали компанию, и теперь валовая прибыль подразделения "Рэндолф" компании "Пар-Кон" составляет сто пятьдесят миллионов долларов в год, цены на акции растут. Получился классический блицкриг, который стал образцом для "Пар-Кон индастриз".
- А этот Джордж Тоффер, Кейси? Как вы его уволили?
Отведя свои карие глаза от Линка, Кейси обратила их на Данросса, и тот подумал: "Господи, вот бы обладать тобой".
- Когда мы получили контрольный пакет, я... - начала Кейси и осеклась, потому что зазвонил единственный в зале телефон и вдруг воцарилось напряженное молчание. Все, даже официанты, тут же переключили все внимание на аппарат, кроме Бартлетта. Гэваллан и де Вилль побледнели. - В чем дело? - спросила Кейси.
Тишину нарушил Данросс:
- Это одно из правил нашего дома. Во время ланча соединяют, только если возникло что-то срочное - для кого-то из нас.
Все смотрели, как Лим отставляет поднос с кофе. Казалось, минула целая вечность, пока он прошел через зал и снял трубку. У всех были семьи, и каждый гадал, кто умер, с кем случилась беда. Господи, только не мне! Все помнили, как телефон взорвал тишину два дня назад. Звонили Жаку. А ещё в прошлом месяце звонили Гэваллану: его мать была при смерти. В течение многих лет звонили им всем. И все звонки несли плохие вести.
Эндрю Гэваллан был уверен, что звонят ему. Его жена, Кэтрин, сестра Данросса, лежала в больнице и ждала результатов изнурительных исследований: вот уже несколько недель она неизвестно почему плохо себя чувствовала. "Господи боже, - думал Эндрю, ежась под взглядами остальных. - Возьми себя в руки".
- Вэййй? - Послушав, Лим повернулся и протянул трубку: - Вас, тайбань.
Остальные с облегчением выдохнули и устремили взоры на Данросса. Он шёл к телефону чеканным шагом.
- Алло?.. О черт... Что?.. Нет... нет, сейчас же буду... Нет, ничего не предпринимайте. Я сейчас буду. - В мертвой тишине он положил трубку, и все видели, что он в шоке. Помолчав, он проговорил: - Эндрю, скажи Клаудии, чтобы перенесла собрания советов директоров, назначенные на вторую половину дня. Вы с Жаком и Кейси продолжайте. Это звонил Филлип. Боюсь, беднягу Джона Чэня похитили. - И он покинул зал.
8
14:35
Выйдя из машины, Данросс торопливо шагнул в открытую дверь просторного особняка в китайском стиле, расположенного на гребне холма под названием Струанз-Лукаут - Подзорная Труба Струана. Холеный слуга закрыл за ним дверь, и он прошел в безвкусно обставленную викторианскую гостиную. Она была забита безделушками и разномастной мебелью.
- Привет, Филлип. Мои соболезнования. Бедняга Джон! Где письмо?
- Вот. - Вставая, Филлип взял письмо с дивана. - Но сначала посмотри на это. - Он указал на мятую картонную коробку из-под обуви, стоявшую на мраморном столике возле камина.
Проходя через комнату, Данросс заметил Диану, жену Филлипа Чэня. Она сидела в дальнем углу в кресле с высокой спинкой.
- О, привет, Диана, мои соболезнования, - снова сказал он.
Она бесстрастно пожала плечами.
- Джосс, тайбань. - Второй жене Филлипа Чэня было пятьдесят два года. Привлекательная евразийская матрона, темно-коричневый чунсам, вся в золоте и драгоценных камнях, среди которых выделялись бесценное яшмовое ожерелье и кольцо с алмазом на четыре карата. - Да, джосс, - повторила она.
Данросс кивнул: она показалась ему противнее обычного. Он разглядывал содержимое коробки, не прикасаясь к ней. На мятом газетном листе лежала авторучка, в которой он признал ту, что принадлежала Джону Чэню, водительское удостоверение, связка ключей, письмо на имя Джона Чэня, адресованное на Синклер-тауэрс, 14А, и небольшой пластиковый пакет с наполовину засунутой в него тряпкой. Вынув свою ручку, он раскрыл водительское удостоверение: Джон Чэнь.
- Открой пакет, - предложил Филлип.
- Нет. Я могу стереть отпечатки пальцев, если они есть. - Данросс знал, что это глупость, но все равно произнес эти слова.
- Ох... Я и забыл. Черт. Ну конечно, отпечатки пальцев! Мои... я, конечно, открывал его. Мои отпечатки должны быть везде, на всем.
- Что там?
- Там... - Филлип Чэнь подошел, и не успел Данросс остановить его, как он уже вытащил тряпку из пластика, больше не прикасаясь к нему. - На тряпке ведь нельзя оставить отпечатки, верно? Смотри! - В тряпку была завернута большая часть человеческого уха. Отрезали его аккуратно, без рваных краев.
Данросс тихо выругался.
- Как вы получили эту коробку?
- Её принесли. - Трясущимися руками Филлип Чэнь снова завернул ухо и положил назад в коробку. - Я лишь... я лишь открыл эту посылку, как сделал бы любой другой. Доставили её около получаса назад.
- Кто доставил?
- Мы не знаем. По словам служанки, какой-то молодой человек. Молодой человек на мотороллере. Она его не запомнила и номера не записала. Нам доставляют много посылок. Ничего необычного - только надпись на пакете: "Мистеру Филлипу Чэню, чрезвычайно важно, открыть лично", на которую она поначалу не обратила внимания. К тому времени, когда я открыл пакет и прочитал письмо... Просто молодой человек, который сказал: "Посылка для мистера Филлипа Чэня", - и уехал.
- В полицию звонил?
- Нет, тайбань, ты же сказал ничего не предпринимать.
Данросс подошел к телефону.
- С женой Джона связывались?
- А почему плохие вести ей должен сообщать Филлип? - тут же подала голос Диана. - Она такое разведет, что с крыши черепица посыплется, будьте уверены. Звонить Барбаре? О боже, нет, тайбань, нет... только когда сообщим в полицию. Пусть говорят они. Они знают, как это делать.
Данросс почувствовал ещё большую неприязнь.
- Лучше доставьте-ка её сюда, и побыстрее. - Он набрал номер Главного управления полиции и попросил Армстронга. Того не оказалось на месте. Данросс назвался, а потом потребовал соединить его с Брайаном Квоком.
- Да, тайбань.
- Брайан, ты не мог бы сейчас же подъехать? Я в доме Филлипа Чэня на Струанз-Лукаут. Похищен Джон Чэнь. - И он рассказал о содержимом коробки.
Последовало ошеломленное молчание, потом Брайан Квок промолвил:
- Сейчас буду. Ничего не трогайте и не позволяй ему ни с кем говорить.
- Хорошо.
Данросс положил трубку.
- А теперь дай мне это письмо, Филлип. - Он обращался с листком осторожно, придерживая за края. Иероглифы написаны четко, но человеком не очень образованным. Он неторопливо прочитал письмо - почти все иероглифы были ему знакомы:
М-р Филлип Чэнь, ставлю вас в известность, что мне крайне нужны 500 000 гонконгских долларов. Вы настолько богаты, что для вас это капля в океане, волосок с девяти быков. Из опасения, что вы можете отказать, я не придумал ничего лучше, как взять в заложники вашего сына. Теперь отказа я уже не приму. Надеюсь, вы всё хорошенько обдумаете и серьезно рассмотрите этот вопрос. Вам решать, сообщать в полицию или нет. В подтверждение своих слов посылаю принадлежащие вашему сыну предметы повседневного обихода. А также небольшую часть уха вашего сына. Вы должны понять, что действовать я буду без жалости. Если вы без проволочек выплачиваете деньги, безопасность вашего сына гарантирована. Вервольф.
Данросс указал на коробку:
- Прошу прощения, ты узнаешь... э-э... это?
Филлип Чэнь нервно усмехнулся, а за ним и его жена.
- А ты, Иэн? Ты знаешь Джона всю жизнь. Это... как можно узнать что-нибудь подобное, хейя?
- Кто-нибудь ещё знает?
- Никто, если не считать слуг, конечно, Шити Чжуна и кое-кого из друзей, приглашенных на ланч. Они... они были здесь, когда принесли пакет. Они, да, они были здесь. Уехали перед самым твоим приездом.
Диана Чэнь зашевелилась в кресле и высказала вслух то, о чем думал Данросс:
- Значит, к вечеру об этом будет знать весь Гонконг!
- Да. А к утру новость появится на первых страницах газет. - Данросс пытался сопоставить множество скопившихся в голове вопросов и ответов. - Пресса подхватит толки насчет... э-э... уха и Вервольфа и будет их смаковать.
- Да. Так оно и будет. - Филлип Чэнь вспомнил, что сказал Шити Чжун, когда все прочитали письмо. "Не плати выкуп по крайней мере неделю, дружище Филлип, и ты прославишься на весь мир! Айийя, надо же, кусок уха и Вервольф! И-и-и. Ты прославишься на весь мир!"
- Может быть, это совсем не его ухо. Может, это лишь трюк, - с надеждой проговорил Филлип Чэнь.
- Да. - "Если это ухо Джона Чэня, - думал глубоко обеспокоенный Данросс, - и если они прислали его в первый же день до начала переговоров или чего-нибудь ещё, то могу поспорить, что бедолага уже мертв". - Какой смысл наносить такую травму? - проговорил он. - И конечно, тебе надо заплатить.
- Конечно. Хорошо ещё, что мы не в Сингапуре, верно?
- Да. - В Сингапуре теперь по закону все банковские счета семьи похищенного тут же замораживали, чтобы похитителям не платили выкуп.
Там разразилась чуть ли не эпидемия похищений, но почти никто из преступников не был арестован, потому что китайцы предпочитали быстро и без шума платить и ничего не сообщать в полицию. - Ну и ублюдки! Бедный старина Джон.
- Может, выпьешь чаю или ещё чего-нибудь? - предложил Филлип. - Ты не голоден?
- Нет, спасибо. Я дождусь Брайана Квока и поеду. - Данросс посмотрел на коробку и на ключи. Эту связку ключей он видел неоднократно. - Нет ключа от банковской ячейки, - заметил он.
- Какого ключа? - переспросила Диана Чэнь.
- Джон всегда носил на связке ключ от банковской ячейки.
Она даже не двинулась в кресле.
- И что, сейчас его нет?
- Нет.
- Может, вы ошибаетесь. Насчет того, что он всегда носил его на связке. Данросс посмотрел на неё, потом на Филиппа Чэня. Оба воззрились на него в ответ. "Ну что ж, - подумал он, - если ключ взяли не похитители, то это сделали Филлип или Диана, и на их месте я поступил бы так же. Одному Богу известно, что могло быть в этой ячейке".
- Может, и ошибаюсь, - спокойно проговорил он.
- Чаю, тайбань? - спросила Диана, и в её глазах мелькнула глубоко спрятанная тень улыбки.
- Да, думаю, выпью. - Он был уже уверен, что ключ взяли супруги Чэнь.
Она встала, громко приказала подать чай и снова уселась.
- И-и-и, поторопились бы они... эти полицейские.
Филлип смотрел в окно на высохший сад:
- Вот бы дождь пошёл.
- Интересно, во сколько нам встанет вернуть Джона, - пробормотала она.
- Разве это имеет значение? - обронил Данросс после паузы.
- Конечно имеет, - тут же взвилась Диана. - На самом деле, тайбань!
- О да, - эхом откликнулся Филлип Чэнь. - Пятьсот тысяч долларов! Айийя, пятьсот тысяч - это же целое состояние. Проклятые триады! Ну что ж, если они просят пятьсот, я смогу сторговаться на сто пятьдесят. Слава богу, миллион не запросили! - Брови у него взлетели вверх, а лицо ещё больше посерело. - Цзю ни ло мо на всех похитителей. Они должны получить по заслугам - все.
- Да, - согласилась Диана. - Мерзкие триады. Полиция должна работать эффективнее! Более четко и более эффективно, и охранять нас лучше.
- Ну, это уже несправедливо, - резко возразил Данросс. - В Гонконге много лет не было громких похищений, а в Сингапуре это происходит каждый месяц! Уровень преступности у нас фантастически низок, и наша полиция ведет огромную работу - огромную.
- Ха, - фыркнула Диана. - Все они продажные шкуры. Зачем ещё идти в полицию, как не для того, чтобы разбогатеть? Я не верю ни одному из них... Мы знаем, о да, мы-то знаем. Что касается похищений, ха, последнее было шесть лет назад. Тогда похитили моего третьего кузена, Сун Фу-саня, и семья вынуждена была заплатить шестьсот тысяч, чтобы он вернулся целым и невредимым... Они после этого чуть не обанкротились.