- Ему было приказано ждать моего звонка, - резко сказал он. - Почему такие изменения?
- Простите, а кто это говорит?
- "Браун", - рявкнул он, назвав свою кличку.
Он отчасти успокоился, почувствовав, что голос на другом конце провода тут же зазвучал с почтением:
- А, мистер Браун, добро пожаловать снова в Гонконг. "Артур" звонил и приказал ждать вашего звонка. От его имени приветствую вас и сообщаю, что для завтрашней встречи все готово.
- Когда он должен быть?
- С минуты на минуту, сэр.
Воранский выругался про себя, потому что в течение часа должен был доложить на корабль. Он не любил отклонений в плане.
- Очень хорошо, - сказал он. - Передайте, чтобы он позвонил мне в 32. - Это было код конспиративной квартиры в Синклер-тауэрс. - Американец уже прибыл?
- Да.
- Хорошо. Он не один?
- Да.
- Хорошо. И что?
- "Артур" больше ничего не говорил.
- Вы уже с ней встречались?
- Нет.
- А "Артур"?
- Не знаю.
- Был ли с кем-нибудь из них контакт?
- Извините, я не знаю. "Артур" не говорил.
- А Тайбань? Что насчет него?
- Все готово.
- Хорошо. Сколько времени вам добираться до 32, если потребуется?
- Минут десять-пятнадцать. Вы хотите, чтобы мы встретили вас там?
- Я решу это позже.
- О, мистер Браун, "Артур" посчитал, что после такого путешествия вам, может быть, захочется побыть в компании. Её зовут Ко, Морин Ко.
- Очень предусмотрительно с его стороны, очень предусмотрительно.
- Её номер рядом с телефоном в 32. Вам стоит лишь позвонить, и она явится через полчаса. "Артуру" хотелось знать, будет ли сегодня вечером с вами ваш начальник - на случай, если ему тоже захочется побыть в компании...
- Нет. Он присоединится к нам, как и запланировано, завтра. Но завтра вечером он будет рассчитывать на гостеприимство. До свидания. - Воранский надменно повесил трубку: он в КГБ был человек не последний. В это мгновение дверь в будку распахнулась, и в неё ввалился какой-то китаец. Другой блокировал выход снаружи. - Какого...
Слова умерли у него на губах одновременно с ним самим. Стилет был длинный и тонкий. И вышел очень легко. Китаец отпустил тело, и оно сползло на пол. Какое-то мгновение убийца смотрел на недвижную груду, потом вытер нож о труп и засунул обратно в ножны в рукаве. Он с ухмылкой взглянул на широкоплечего китайца, который по-прежнему загораживал стеклянное окошко в верхней части будки, словно ожидая своей очереди позвонить, потом вставил монету и набрал номер.
После третьего гудка ему вежливо ответили:
- Полицейский участок Цимшацуй, добрый вечер.
Китаец язвительно усмехнулся и грубо осведомился на шанхайском диалекте:
- По-шанхайски говоришь?
На том конце заколебались, потом раздался щелчок, и уже другой голос произнес по-шанхайски:
- Главный сержант Тан-по. Что случилось?
- Сегодня вечером одной советской свинье удалось проскользнуть через эту вашу, ети её, сеть так же легко, как бычку опростаться, но теперь он уже отправился к предкам. Неужели мы, 14К, должны выполнять за вас всю вашу вонючую работу?
- Какая сове...
- Закрой рот и слушай! Его полный черепашьего дерьма труп найдете в телефонной будке у "Голден ферриз", на коулунской стороне. А ты скажи своим, мать их ети, начальникам, чтобы смотрели за врагами Китая, а не пялились в свои вонючие, ети их, дырки!
Он тут же повесил трубку и выбрался из кабины. На миг он обернулся, плюнул на труп, потом закрыл дверь и вместе с напарником влился в поток пассажиров, направлявшихся к парому на Гонконг.
Они не заметили, что за ними следят. Невысокий коренастый американец, одетый как все туристы, с неизменным фотоаппаратом на шее, стоял, прислонившись к планширу правого борта, прекрасно сливаясь с толпой, и, пока паром полным ходом шёл к острову Гонконг, щелкал затвором, направляя объектив то в одну, то в другую сторону. Но, в отличие от остальных туристов, пленка у него была особая, как и объектив и весь фотоаппарат.
- Привет, приятель, - широко улыбнулся подошедший к нему другой турист. - Неплохо проводишь время?
- Точно, - согласился первый. - Гонконг - классное место, а?
- Да, это можно повторять без конца. - Он повернулся, окидывая взглядом открывавшийся вид. - Это тебе не какой-нибудь Миннеаполис.
Первый тоже повернулся, следя боковым зрением за двумя китайцами, и проговорил шепотом:
- У нас проблемы. Другой турист побледнел.
- Мы потеряли его? Он не мог уйти тем же путем, что и пришел, Том. Я уверен. Я следил за обоими выходами. Я считал, что он у тебя на приколе в будке.
- То, что его прикололи, это точно. Оглянись: в центральном ряду - китаец в белой рубашке и ещё один, рядом. Эти два сукиных сына и вырубили его.
- Господи! - Марти Повитц, один из агентов ЦРУ, которым было приказано следить за "Советским Ивановым", осторожно посмотрел на двух китайцев. - Гоминьдан? Националисты? Или коммунисты?
- Не знаю, черт побери. Но труп остался там, в телефонной будке. Где Роузмонт?
- Он у... - Повитц осекся и снова превратился в благодушного туриста, потому что пассажиры стали толпиться ближе к выходу. - Ух ты, глянь вон туда, - громко произнес он, указывая на вершину Пика. Высокие жилые дома и другие здания, разбросанные по всему склону, были ярко освещены, особенно один, очень высокий, самый высокий частный особняк в Гонконге. Весь залитый светом, он сверкал, словно драгоценный камень. - Слушай, тот, кто там живет, должно быть, чувствует себя как на вершине мира, а?
- Вероятно, дом какого-нибудь тайбаня, - вздохнул старший из них двоих, Том Конночи. Он задумчиво закурил, и закружившаяся по спирали спичка канула в темной воде. Потом, за разговором, не таясь, как турист, он сделал снимок дома и как ни в чем не бывало дощелкал пленку, сфотографировав ещё несколько раз тех самых китайцев. Перезарядив фотоаппарат, он незаметно передал рулон экспонированной пленки партнеру и сказал, еле шевеля губами: - Позвони Роузмонту, сразу, как пристанем. Скажи, что у нас проблемы. А потом займись сегодня вечером проявкой вот этого. Я позвоню, когда эти двое устроятся на ночлег.
- С ума сошел? Не один же ты будешь следить за ними?
- Придется, Марти. Пленка может оказаться важной. Ею мы рисковать не можем.
- Нет.
- Черт возьми, Марти, я - тайбань этой операции.
- Как нам приказано, двое ве...
- Плевать на то, что приказано! - прошипел Конночи. - Твое дело позвонить Роузмонту и не испортить пленку. - Потом громко произнес: - Прекрасный вечер для прогулки под парусом, а?
- Точно.
Он кивнул на сверкающую отблесками света вершину Пика и навел на неё аппарат через сверхмощный видоискатель с телескопическими линзами.
- У тех, кто там живет, никаких проблем, а?
Данросс и Бартлетт стояли друг перед другом в Долгой галерее у выхода на лестничную площадку. Они были одни.
- Вы заключили сделку с Горнтом? - спросил Данросс.
- Нет, - ответил Бартлетт. - Ещё нет. - Он выглядел так же свежо и строго, как и Данросс, и смокинг сидел на нем столь же элегантно.
- Ни вы, ни Кейси?
- Нет.
- Но вы рассматривали возможности?
- Мы делаем бизнес, чтобы делать деньги, Иэн, - как и вы!
- Да. Но есть ещё вопросы этики.
- Гонконгской этики?
- Могу ли я спросить, как долго вы имеете дело с Горнтом?
- Около шести месяцев. Вы согласны с нашим сегодняшним предложением?
Данросс старался скрыть усталость. Встречаться с Бартлеттом сегодня не хотелось, но это оказалось необходимым. Он чувствовал на себе взгляды со всех портретов на стенах.
- Вы сказали: во вторник. Я и скажу вам во вторник.
- Тогда, если я до того времени захочу иметь дело с Горнтом или кем-то ещё, это мое право. Если вы принимаете наше предложение сейчас, ударим по рукам. Мне сказали, что лучше вас, Благородного Дома, нет, поэтому я предпочел бы иметь дело с вами - при условии, что получу самую высокую цену со всеми необходимыми гарантиями. У меня все в порядке с финансами, у вас - нет. У вас все хорошо с Азией, у меня - нет. Так что нам нужно договориться.
"Да, Иэн. - Бартлетта томило нехорошее предчувствие, и он скрывал это, хотя и был доволен утренним отвлекающим маневром с Горнтом, который так быстро вызвал конфронтацию и заставил противоположную сторону броситься в атаку. - Вы лишь "противная сторона", пока мы не заключили сделку, если мы вообще её заключим. Настало ли время для блицкрига?"
Он изучал Данросса весь вечер, очарованный им, и тем, что носилось в воздухе, и всем гонконгским - это было так не похоже на то, с чем он сталкивался раньше. Новые джунгли, новые правила, новые опасности. "И дурак поймет, - угрюмо думал Бартлетт, - что иметь дело и с тем, и с другим - и с Данроссом, и с Горнтом - так же опасно, как оказаться в болоте, где полно гремучих змей. И нет никакого критерия, по которому можно было бы судить об этих двоих. Нужно быть осторожным, как никогда".
Он остро чувствовал напряжение, в котором пребывал Данросс, и взгляды со стен.
"До какой степени я ещё могу давить на тебя, Иэн? До какой степени могу рисковать? Потенциальная прибыль будет большой, огромной наградой, но стоит раз ошибиться - и ты слопаешь нас, Кейси и меня. Как человек ты мне по душе, и все же ты "противная сторона" и тобой правят призраки. О да, думаю, Питер Марлоу прав, хотя и не во всем.
Господи! Эти призраки и такой накал ненависти! Данросс, Горнт, Пенелопа, молодой Струан, Адрион... И Адрион, такая смелая после первого испуга".
Он снова посмотрел в наблюдающие за ним холодные голубые глаза.
"Что бы я предпринял на твоем месте, Иэн? Имея за плечами все твое сумасшедшее наследие, стоя здесь и выглядя таким уверенным?
Не знаю. Но я знаю себя и знаю, что сказал о полях сражений Сунь-цзы: "Выводи противника на бой только в то время и в том месте, которые выберешь сам". Ну что ж, вот мой выбор: здесь и сейчас".
- Прежде чем мы примем решение, Иэн, скажите, как вы собираетесь оплатить три векселя "Тода шиппинг", по которым срок истекает в сентябре?
- Простите, что вы сказали? - Данросс не верил своим ушам.
- У вас ещё нет чартера, а без него ваш банк не будет платить, и это придется сделать вам, не так ли?
- Банк... не вижу никакой проблемы.
- Но я так понимаю, что вы уже перебрали кредитов по своей линии на двадцать процентов. Разве это не означает, что вам придется открывать новую кредитную линию?
- Это не составит труда, если потребуется, - раздраженно буркнул Данросс, и Бартлетт понял, что застал его врасплох.
- Двенадцать миллионов для "Тода" - большая сумма, если сложить её с другими вашими задолженностями.
- Какими другими задолженностями?
- Предстоящая восьмого сентября выплата взноса на сумму шесть миллионов восемьсот тысяч американских долларов по необеспеченному займу на сумму тридцать миллионов от "Орлин интернэшнл банкинг".
На сегодняшний день у вашей компании четыре целых две десятых миллиона сводных убытков в этом году против завышенной и существующей только на бумаге прибыли за прошлый год в семь с половиной. И двенадцать миллионов от потери "Восточного облака" и всех этих контрабандных двигателей.
Лицо Данросса мертвенно побледнело.
- Похоже, вы исключительно хорошо осведомлены.
- Да, вы правы. Как говорил Сунь-цзы, нужно знать все о своих союзниках.
На лбу Данросса запульсировала маленькая жилка.
- Вы хотели сказать: противниках?
- Союзники иногда становятся противниками, Иэн.
- Да. Сунь-цзы также советовал опасаться лазутчиков. Ваш лазутчик может быть лишь одним из семи.
Ответ Бартлетта был таким же резким:
- Зачем мне лазутчик? Такую информацию можно получить от банков. Только и нужно, что копнуть немного. Банк "Тода" - "Иокогама нэшнл оф Джапан", а они связаны с "Орлин" множеством сделок, как и мы, в Штатах.
- Кто бы ни был этот лазутчик, его донесения неверны. "Орлин" перенесут дату выплаты. Они всегда так делали.
- Не стоит быть таким уверенным на сей раз. Я знаю этих ублюдков: стоит им учуять добычу и понять, что можно нажиться, как они живо возьмут тебя за задницу. Не успеешь даже понять, что произошло.
- Нажиться на "Струанз"? - Данросс язвительно рассмеялся. - Ни "Орлин", ни любой другой проклятый Богом банк никогда не сможет - или не захочет разорять нас.
- А что, если он стакнулся с Горнтом?
- Господи Иисусе... - Данросс сделал над собой усилие, чтобы сдержать чувства. - Это правда?
- Спросите у него.
- Спрошу. А пока скажите вы, если что-то знаете!
- У вас полно врагов везде.
- У вас тоже.
- Да. Хорошие мы от этого партнеры или плохие? - Бартлетт пристально посмотрел на Данросса. Потом его взгляд упал на портрет в дальнем углу галереи. Со стены на него смотрел Иэн Данросс - сходство было просто поразительным, - запечатленный на фоне трехмачтового клипера.
- Это... Господи, должно быть, это Дирк, Дирк Струан!
Обернувшись, Данросс взглянул на картину:
- Да.
Бартлетт подошел к ней и стал внимательно разглядывать. Теперь, когда он стоял поближе, было видно, что этот морской волк не Данросс, но тем не менее сходство ошеломляло.
- Жак был прав, - сказал он.
- Нет.
- Он прав. - Бартлетт обернулся, озирая Данросса, словно картину, сравнивая их и так и этак. В конце концов он изрек: - Все дело в глазах и линии челюсти. И в колючем взгляде, который говорит: "Ты лучше не сомневайся: я могу из тебя душу вышибить в любое время, когда захочу".
- Сейчас тоже говорит? - произнес улыбающийся рот.
- Да.
- С кредитной линией - старой или новой - проблем не будет.
- А я думаю, они будут.
- "Виктория" - наш банк: мы самые крупные акционеры.
- Насколько крупные?
- В случае надобности у нас есть другие источники кредита. Но мы получим все, что нужно, от "Вик". И у них достаточно наличности.
- Ваш Ричард Кван так не считает.
Данросс резко повернулся от портрета:
- Почему?
- Он не сказал почему, Иэн. Он вообще ничего не сказал. Но Кейси знает банкиров, и она прочитала это между строк. Именно так, по её мнению, он и думает. Мне кажется, её не очень впечатлил и Хэвегилл.
- Что ещё она думает? - спросил Данросс после паузы.
- Что нам, возможно, следует работать с Горнтом.
- Флаг вам в руки.
- Может быть, и так. Что насчет Тайбэя? - спросил Бартлетт, не давая Данроссу прийти в себя.
- А что насчет Тайбэя?
- Я по-прежнему приглашен?
- Да-да, конечно. Кстати, вспомнил: с любезного разрешения помощника комиссара полиции вы отпущены под мое поручительство. Армстронг будет поставлен в известность об этом завтра. Вам нужно только подписать обязательство вернуться вместе со мной.
- Благодарю за эту договоренность. Кейси по-прежнему не приглашена?
- Я думал, мы решили этот вопрос сегодня утром.
- Так, спросил на всякий случай. А что насчет моего самолёта?
Данросс нахмурился, застигнутый врасплох.
- Думаю, он до сих пор под арестом. Вы хотите лететь в Тайбэй на нем?
- Это было бы удобно, верно? Мы могли бы вернуться, когда нужно.
- Я посмотрю, что удастся сделать. - Данросс наблюдал за ним. - А ваше предложение остается в силе до вторника?
- В силе, как и сказала Кейси. До окончания торгов во вторник.
- До полуночи во вторник, - парировал Данросс.
- Вы всегда торгуетесь на каждом, черт побери, сказанном слове?
- А вы разве нет?
- О'кей, во вторник в полночь. Но как только минет первая минута среды, все задолженности и дружеские отношения теряют силу. - Бартлетт вынужден был давить на Данросса и дальше, чтобы сейчас, а не во вторник вырвать у него контрпредложение, которое он намеревался использовать с Горнтом или против него. - Это парень из "Блэкс", председатель, как его зовут?
- Комптон Сазерби.
- Ну да, Сазерби. Я говорил с ним после ужина. По его словам, они все поддерживают Горнта. Он уверял также, что у Горнта немало евродолларов на онкольном счете, если они ему когда-нибудь понадобятся. - Бартлетт снова заметил, что информация попала в цель. - Так что я по-прежнему не знаю, как вы собираетесь расплачиваться с "Тода шиппинг".
Данросс ответил не сразу. Он по-прежнему пытался найти выход из лабиринта. Каждый раз он приходил к одному и тому же: шпионом должен быть Гэваллан, де Вилль, Линбар Струан, Филлип Чэнь, Аластэр Струан, Дэвид Мак-Струан или его отец, Колин Данросс. Кое-что из того, что сказал Бартлетт, банки могли знать - но не про убытки этого года. Уж слишком точной была цифра. Как гром среди ясного неба. И "завышенная и существующая только на бумаге прибыль".
Он смотрел на американца и гадал, какой ещё конфиденциальной информацией располагает этот человек, чувствуя, что западня захлопывается и не остается пространства для маневра, и все же понимая, что слишком много уступать нельзя, потому что можно потерять все.
"Что делать?"
Он посмотрел на портрет Дирка Струана: искривленные в полуулыбке губы и взгляд говорили: "Рискни, парень, где твое мужество?" "Прекрасно".
- Насчет "Струанз" не беспокойтесь. Если решите присоединиться к нам, я хочу контракт на два года. В будущем году тоже двадцать миллионов, - сказал он, идя ва-банк. - Семь я хотел бы получить по подписании контракта.
Бартлетт постарался ничем не выказать радость.
- Контракт на два года - согласен. Что касается движения наличности, Кейси предложила два миллиона сразу и потом по полтора в месяц с выплатой первого числа каждого месяца. По словам Гэваллана, это было бы приемлемо.
- Нет, неприемлемо. Я хочу семь сразу, а остальное помесячно.
- Если я соглашаюсь с этим, в качестве гарантии в текущем году мне нужен титул на право собственности на ваши новые суда от "Тода".
- На кой черт вам эти гарантии? - огрызнулся Данросс. - Весь смысл сделки в том, что мы становимся партнерами, партнерами на безбрежных просторах Азии.
- Да. Но наши семь миллионов покрывают ваши сентябрьские платежи "Тода шиппинг", снимают вас с крючка "Орлин", а мы взамен не получаем ничего.
- Но почему я должен идти на какие-то уступки? Я могу тут же дисконтировать ваш контракт и без труда получить предоставляемый вами аванс на сумму от восемнадцати до двадцати миллионов.