Притворно улыбнувшись, чтобы скрыть досаду, он попытался прочесть, что написано на физиономии Горнта, но не смог. "Ничего, - радостно сказал он себе, - для этого и было потрачено столько денег и времени на подготовку Седьмого Сына. Он-то должен знать".
- Можит пыласить усылуга? - нерешительно произнес он. Приятно скрипнули бимсы джонки, качнувшейся на швартовах.
- Да. Что за услуга, старый приятель?
- Сына сисытлы пала ити лабота. Давати лабота? - На лице Горнта изобразилось изумление, и У постарался скрыть вызванную этим досаду. - Паисынять, - сказал Четырехпалый по-английски, а потом добавил, обращаясь к Полу Чою на гортанном хакка: - Объясни этому Пожирателю Черепашьего Дерьма, чего я хочу. Как я тебе говорил.
- Дядя приносит извинения за то, что не может говорить непосредственно с вами, и просит меня объяснить, мистер Горнт, - вежливо начал Пол Чой. - Он хотел спросить, не можете ли вы предоставить мне работу - вроде как стажером - в подразделении вашей компании, которое занимается воздушными и морскими перевозками.
Горнт сделал глоток виски.
- Почему именно в этом подразделении, мистер Чой?
- У моего дяди, как вы знаете, значительные интересы в судоходстве, и он хочет, чтобы я модернизировал его предприятие. Я могу предоставить вам точную и подробную информацию о себе, если вы рассмотрите мою кандидатуру, сэр. На втором году в Гарварде я занимался этими вопросами - в основном перевозками всех типов. До того как мой дядя вытащил меня обратно сюда, я был принят в международный отдел Банка Огайо. - Пол Чой помедлил. - Во всяком случае, вот о чем он просит.
- На каких ещё диалектах кроме хакка вы говорите?
- На мандарине.
- Сколько иероглифов можете написать?
- Около четырех тысяч.
- Скорописью владеете?
- Только скоростной машинописью, сэр. Могу печатать около восьмидесяти слов в минуту, но не на чистовик.
- Сыто? - спросил У.
Горнт наблюдал за Полом Чоем, пока молодой человек переводил дяде сказанное, оценивая его - и Четырехпалого У. Потом спросил:
- В какой области вы хотите стажироваться?
- Он хочет, чтобы я набрался опыта в части морских и авиаперевозок, а также брокерского и фрахтового бизнеса, практического управления и, конечно, чтобы я стал приносящим прибыль винтиком в вашей машине. Возможно, вам пригодится мое знакомство с Америкой, мои теоретические знания. Мне двадцать шесть. У меня степень магистра. Я в курсе всех новейших компьютерных разработок. Конечно, могу программировать.
В Гарварде получил базовое представление о многопрофильных корпорациях, движении денежной наличности.
- А если у вас не получится или возникнет, как бы это сказать, конфликт с самим собой?
- Не возникнет, мистер Горнт, - твердо сказал молодой человек. - По крайней мере, чтобы этого не случилось, я буду работать как проклятый.
- Што? Что он сказал? Что именно? - резко спросил Четырехпалый на хакка, заметив, что тон разговора изменился, - он наблюдал за беседой и слушал очень внимательно.
Сын объяснил, что именно.
- Хорошо, - проскрежетал У. - Скажи ему слово в слово: если ты не выполнишь все его задания так, чтобы он остался доволен, будешь изгнан из семьи и в ярости моей истощатся дни твои.
Пол Чой медлил, скрывая шок. Все полученное в Америке образование восставало, крича: "Пошли ты своего отца подальше! Ведь ты - выпускник Гарварда. Ты - американец. У тебя американский паспорт, который ты заработал, с какого бы чертова сампана, из какой бы чертовой семьи ни происходил". Однако он отвел в сторону глаза и не дал воли гневу.
"Не будь неблагодарным, - приказал он себе. - Ты не американец, не настоящий американец. Ты - китаец, и глава твоей семьи имеет право повелевать тобой. Если бы не он, ты содержал бы здесь, в Абердине, плавучий бордель".
Пол Чой вздохнул. Он понимал, что ему повезло больше, чем его одиннадцати братьям. Четверо были капитанами джонок здесь, в Абердине, один жил в Бангкоке и ходил по реке Меконг, ещё один владел паромом в Сингапуре, другой занимался импортными и экспортными операциями по ремонту судов в Индонезии, двое погибли в море, один брат осел в Англии - что он там делал, Пол Чой не знал, - и у последнего, самого старшего, имелась дюжина продуктовых сампанов в гавани Абердина - плавучих кухонь, - а также три Лодки для Удовольствий и восемь ночных бабочек.
После паузы Горнт осведомился:
- Что он сказал? Дословно?
Пол Чой помедлил, а потом решился и перевел, дословно.
- Спасибо за честность, мистер Чой. Это было благоразумно с вашей стороны. Вы, молодой человек, произвели на меня большое впечатление, - изрек Горнт. - Я все прекрасно понимаю. - И тут, в первый раз после того, как У задал изначальный вопрос, он обратил взгляд на старого моряка и улыбнулся: - Конечно. Я с удовольствием предоставлю вашему племяннику работу.
У просиял, а Пол Чой старался не показать, какое испытывает облегчение.
- Я не подведу вас, мистер Горнт.
- Да, знаю, что не подведете.
У указал на бутылку:
- Висыки?
- Нет, спасибо. Этого довольно.
- Када начинать лабота?
Горнт взглянул на Пола Чоя.
- Когда бы вы хотели начать?
- Завтра? Когда вам будет угодно, сэр.
- Завтра. В среду.
- Ух, спасибо. В восемь часов?
- В девять, впоследствии в восемь. Шестидневная неделя, конечно. Вы будете работать подолгу, и я стану вас подгонять. Дальнейшее зависит от вас. Посмотрим, сколь многому вы научитесь и как быстро я смогу предложить вам ответственность побольше.
- Спасибо, мистер Горнт.
Счастливый Пол Чой перевел это своему отцу. У неторопливо попивал виски.
- Какой денига? - спросил он.
Горнт задумался. Он знал, что нельзя промахнуться с суммой. Назовешь больше или меньше ожидаемого - уронишь достоинство Пола Чоя, а главное, его дяди.
- Первые три месяца тысяча гонконгских долларов в месяц, а там поглядим.
Молодой человек постарался скрыть охватившее его уныние: это было меньше двухсот американских долларов, но он перевел слова Горнта.
- Можит, дыве тысичи? - спросил У, не показывая, как доволен. Тысяча была прекрасной цифрой, и он торговался для того лишь, чтобы не уронить достоинство заморского дьявола и сына.
- Чтобы учить его, многие высокооплачиваемые менеджеры должны будут уделять ему время в ущерб своим основным обязанностям, - вежливо возразил Горнт. - Обучение - дело накладное.
- Многа денига Залатой Гала, - твердо сказал У. - Дыве?
- Тысяча в первый месяц, тысяча двести пятьдесят в последующие два?
У нахмурился:
- Месицы тли - тысича питисоты?
- Хорошо. Третий и четвертый месяц по тысяче пятьсот. А через четыре месяца я пересматриваю его зарплату. И Пол Чой гарантирует, что будет работать у "Ротвелл-Горнт" по крайней мере два года.
- Што?
Пол Чой снова перевел.
"Черт, - думал он, - как я поеду отдыхать в Штаты, получая пятьдесят баксов в неделю? Пусть даже шестьдесят. Черт! А где я, черт возьми, буду жить? На каком-нибудь чертовом сампане?"
Тут он услышал, что Горнт что-то говорит, и в голове все перемешалось.
- Прошу прощения, сэр?
- Я говорю, что, раз вы были так честны со мной, мы предоставим вам бесплатное жилье в Гейблз - это один из домов нашей компании. Там мы размещаем наших менеджеров-стажеров, приезжающих из Англии. Если вы собираетесь работать в хонге заморских дьяволов, то неплохо будет пообтереться среди его будущих руководителей.
- Да, сэр! - Пол Чой не сдержал улыбки. - Да, сэр, благодарю вас, сэр!
Четырехпалый У что-то спросил на хакка.
- Он хочет знать, где этот дом, сэр.
- На Пике. Там действительно очень мило, мистер Чой. Уверен, что вы будете более чем довольны.
- Ещё бы... да, сэр.
- Приготовьтесь переехать завтра вечером.
- Да, сэр.
Поняв сказанное Горнтом, У кивнул в знак согласия:
- Высе сагыласена. Дыва года, патома сыматлеть. Можит, болисы, хейя?
- Да.
- Халасо. Сыпасиба, сыталы дылуга. - Потом на хакка: - Теперь спроси, что ты хотел выяснить... про банк.
Горнт уже вставал, чтобы уходить, когда Пол Чой проговорил:
- Дядя хочет спросить у вас ещё кое-что, сэр, если вы можете уделить ему время.
- Конечно. - Горнт снова уселся в кресло, и Пол Чой обратил внимание, что теперь гость выглядит более настороженным и внимательнее следит за ними.
- Дядя хотел спросить, какого вы мнения насчет сегодняшнего оттока клиентов из абердинского филиала банка "Хо-Пак".
Горнт смотрел на него немигающим взглядом:
- Что именно насчет этого?
- Ходят самые разные слухи. У дяди там много денег, равно как и у его друзей. Массовое изъятие вкладов из этого банка стало бы очень плохой новостью.
- Думаю, будет правильно, если он решит забрать деньги, - сказал Горнт, обрадованный неожиданной возможностью подлить масла в огонь.
- Господи, - пробормотал потрясенный Пол Чой. Он следил за Горнтом очень внимательно и заметил, что тот вдруг напрягся, а теперь столь же неожиданно выказал удовольствие. На минуту задумавшись, он решил сменить тактику. - Он хотел выяснить, играете ли вы на понижение?
- Он или вы, мистер Чой? - скривился Горнт.
- Мы оба, сэр. У него внушительный портфель акций, и он хочет, чтобы впоследствии ими занимался я, - солгал молодой человек. - Я объяснял ему механику современного банковского дела и рынка ценных бумаг - как что работает. Растолковал, что в Гонконге дела ведутся иначе, чем в Штатах. Он схватывает все на лету, сэр. - Ещё одна ложь. Пол Чой давно понял, что ему не изменить косных представлений отца. - Он спрашивает, следует ли ему играть на понижение.
- Да, думаю, что следует. Ходит много слухов о том, что активы "Хо-Пак" не обеспечены, - они брали краткосрочные дешевые кредиты и выдавали долгосрочные и дорогие займы, в основном на недвижимость, а для любого банка это классический путь к серьезным трудностям. Будет лучше, если он изымет оттуда все деньги и станет играть на понижение.
- Следующий вопрос, сэр: придут ли на выручку "Хо-Пак" "Блэкс" или "Виктория"?
Горнту пришлось приложить усилие, чтобы оставаться внешне бесстрастным. Старая джонка чуть качнулась на волнах - мимо прошла другая.
- А зачем другим банкам это делать?
"Я попался, - в ужасе думал Горнт. - Правду я им сказать не могу. Кто его знает, до кого ещё дойдет эта информация? Но разве солжешь этому старому ублюдку и его проклятому щенку? Он спрашивает взамен на ту услугу, и я обязан расплатиться, чтобы сохранить репутацию".
Пол Чой подался вперед в нескрываемом возбуждении:
- Я рассуждаю так: если на самом деле происходит отток клиентов из "Хо-Пак", другие не дадут ему рухнуть - как это произошло с Банком Ост-Индии и Кантона в прошлом году, - потому что вызванные крахом "Хо-Пак" потрясения не понравятся рынку, большим операторам. Все ждут бума, и могу поспорить, что крупные игроки не позволят, чтобы какая-нибудь катастрофа лишила их верного шанса. "Блэкс" или "Виктория" самые крутые, и получается, что именно они придут на выручку.
- К чему вы ведете, мистер Чой?
- Если знать заранее, когда акции "Хо-Пак" упадут до предела и когда тот либо другой банк - или оба вместе - начнут операцию по его спасению, можно заработать целое состояние.
Горнт пытался принять решение, но чувствовал, что устал и соображает не так быстро, как хотелось бы. "Должно быть, это дорожное происшествие повлияло на меня больше, чем я думал. Приложил ли к этому руку Данросс? Может, этот ублюдок пытался расквитаться? Отплатить мне за тот рождественский вечер? Или за "Саут ориент"? За полсотни других побед. Возможно, даже за ту старую историю в Макао".
Горнт вдруг разволновался. Он вспомнил, как в крайнем возбуждении следил за гонкой, зная, что в любой момент двигатель тайбаня может заесть, как наблюдал за машинами, которые, описывая круг за кругом, с воем проносились мимо. А потом Данросс, лидировавший в гонке, не появился на очередном круге. И он, Горнт, ждал и надеялся. И тут стало известно, что у Данросса что-то случилось с двигателем и машина под скрежет металла вылетела с трассы на U-образном повороте в Мелько. И опять ожидание, Горнта подташнивало. Наконец сообщили, что машина взорвалась, превратившись в огненный шар, но Данросс выкарабкался невредимый. Горнт тогда был очень раздосадован и очень рад.
Не гибели Данросса он желал. Тайбань был нужен ему живым: только живой способен осознать позор разорения.
Горнт хихикнул про себя. "О, это не я нажал на кнопку, которая привела в действие заговор. Я, конечно, исподволь навел молодого Дональда Никклина на мысль, подсказал разные пути: немного сян ю в нужные руки..."
Его взгляд упал на Пола Чоя и старого моряка, которые ждали ответа, и от хорошего настроения не осталось и следа. Он прогнал посторонние мысли и сосредоточился.
- Да, вы правы, конечно, мистер Чой. Но ваша посылка неверна. Разумеется, это все теории, "Хо-Пак" ещё не обанкротился. Возможно, этого и не произойдет. Однако причин для того, чтобы какой-то банк поступил так, как вы полагаете, нет и никогда не было в прошлом. Выстоит банк или рухнет, зависит только от него. Этим и хороша наша система свободного предпринимательства. Предлагаемая вами схема создаст опасный прецедент. Ведь невозможно поддержать каждый банк, которым управляли неверно. Ни тому, ни другому банку "Хо-Пак" не нужен, мистер Чой. У обоих более чем достаточно собственных клиентов. Ни тот, ни другой никогда не приобретали здесь акции других банков, и я сомневаюсь, что кому-то из них это когда-либо понадобится.
"Чушь, - думал Пол Чой. - Банк должен развиваться, как любой другой бизнес, а "Блэкс" и "Виктория" - самые хищные из здешних компаний, если не считать "Струанз" и "Ротвелл-Горнт". Черт, да и "Эйшн пропертиз" и все другие хонги".
- Я уверен, что вы правы, сэр. Но мой дядя У будет очень признателен, если вы согласитесь держать нас в курсе. - Он повернулся к отцу и сказал на хакка: - Я уже закончил, Досточтимый Дядюшка. Этот варвар согласен, что у банка могут быть неприятности.
У побледнел:
- А? Большие неприятности?
- Завтра я буду первым в очереди. Вам нужно быстро изъять все свои деньги.
- Айийя! Клянусь всеми богами! - раздраженно воскликнул У. - Я лично перережу горло банкиру Квану, если потеряю хоть одну, ети её, монетку, пусть он и мой племянник!
- Он ваш племянник? - уставился на него Пол Чой.
- Банки - это, ети его, не что иное, как изобретение заморских дьяволов, чтобы отбирать нажитое честными людьми добро, - бушевал У. - Я верну каждый свой медяк, или прольется его кровь! Говори, что он сказал про банк!
- Прошу вас, потерпите, Досточтимый Дядюшка. Было бы невежливо заставлять этого варвара ждать. Подобное против их обычаев.
Сдержав гнев, У обратился к Горнту на своем ужасном, ломаном английском:
- Баныка пылоха, хейя? Сыпасиба сыказать пылавда. Баныка пылоха обычай, хейя?
- Иногда, - осторожно произнес Горнт.
Четырехпалый У разжал костлявые кулаки и напустил на себя спокойствие.
- Сыпасиба за усылуга... да... тожи хатела как сына сисытла сыказала, хейя?
- Извините, я не понимаю. Что хочет сказать ваш дядя, мистер Чой?
Поговорив немного с отцом для приличия, молодой человек растолковал:
- Мой дядя счел бы настоящей услугой, если бы его заранее поставили в известность о любом рейде, попытке приобрести контрольный пакет или кого-то выручить. Эта информация, конечно, останется абсолютно конфиденциальной.
У кивнул и сейчас улыбался только ртом.
- Да. Усылуга. - Он по-дружески пожал руку Горнта, зная, что варварам нравится этот обычай, хотя сам считал его нецивилизованным, отвратительным и идущим вразрез с правильными манерами, принятыми с незапамятных времен.
Ему нужно было, чтобы сына быстро научили, и именно во Второй Великой Компании, и ему требовалась информация Горнта. Он понимал, насколько важно знать о чем-то заранее. "И-и-и, - думал он, - без друзей в морской полиции Азии я со всеми своими кораблями был бы бессилен".
- Отправляйся с ним на берег, Племянник. Проводи его до такси, потом сходи за Током Два Топорика и жди у стоянки такси.
Он ещё раз поблагодарил Горнта, вышел проводить гостя на палубу. Горнт и Пол Чой сели в ожидавший их сампан-паром и направились к берегу.
Ночь была замечательная, и У попробовал, чем пахнет ветер. В нем чувствовалась влага. Дождь? Он тут же взглянул на звезды и ночное небо, собирая воедино весь свой многолетний опыт. Дождь придет только со штормом. Шторм может значить тайфун. Сезон летних дождей уже заканчивался, но дожди иной раз приходили с запозданием, внезапно, и очень сильные. Случалось, что налетал и тайфун - и поздно, в ноябре, и рано, в мае, а если боги пожелают, то и в любое время года.
"Дождь нам был бы на пользу, - думал он. - Но не тайфун".
Он поежился. Приближался Девятый Месяц.
С Девятым Месяцем у него были связаны плохие воспоминания. За годы его жизни тайфун яростно нападал на него в этом месяце девятнадцать раз и семь раз с тех пор, как после смерти отца в тридцать седьмом году он стал главой Дома Рожденных в Море У и Капитаном Всех Флотов.
Первый раз пришелся как раз на тот год. С севера и северо-запада налетел ветер со скоростью сто пятнадцать узлов и утопил целый флот из ста джонок в устье Жемчужной реки. Тогда утонуло около тысячи человек - и его старший сын со всей семьей. В сорок девятом, когда он отдал приказ всей своей армаде, базировавшейся на Жемчужной реке, бежать с коммунистического материка и обосноваться постоянно в водах Гонконга, нагрянул тайфун, и он очутился в море. Пошло ко дну девяносто джонок и три сотни сампанов. Его самого и его семью спасли, но он потерял восемьсот семнадцать своих людей. Эти ветры являлись с востока. Двенадцать лет назад они задули снова с востока и северо-востока, и погибло семьдесят джонок. Десять лет назад с северо-востока пожаловал тайфун "Сьюзан" - скорость порывов ветра достигала восьмидесяти узлов, тайфун повернул на восток и юго-восток и истребил его флот, базировавшийся на Тайване. Там он унес ещё пятьсот жизней, и двести человек сгинуло дальше на юге, в Сингапуре. В тот раз У лишился ещё одного сына со всей семьей. Тайфун "Глория" в пятьдесят седьмом: скорость ветра до ста узлов, снова множество утонувших. В прошлом году тайфун "Ванда" произвел разрушения в Абердине и в большей части морских поселений хакка на Новых Территориях. Эти ветры приходили с севера и северо-запада, отлетали обратно на северо-запад, а потом сворачивали к югу.