- Хороший план, - подумав, сказал Микки.
- Радуйтесь, девушки! Завтра вечером мы будем ночевать в Северном Ортаске!
И маг улыбнулся. Улыбка вышла немного коварной, в основном оттого, что Хромой Сом и в самом деле питал немного коварный план. Он хотел оставить Аманду и Белинду у Беньяминаса, но об этом своём замысле умолчал, не без основания полагая, что ежели он его обнародует, то Аманда и Белинда… Словом, он не хотел им раньше времени ничего говорить.
И потом, думал он, с моей стороны это довольно благородный замысел - не подвергать девушек… пардон, девицу и замужнюю даму опасности. И Микки я нашёл.
Я молодец.
От таких мыслей маг пришёл в благоприятное расположение духа и, воспользовавшись близостью ручья, отошёл подальше от бивуака и магическим способом нагрел в ручье воду. Затем он магическим же способом послал весточку Беньяминасу, после чего тщательно вымылся и вернулся к товарищам.
~
Солнце стояло на закат, когда он вернулся к костру. Там шёл своего рода диспут. Тему диспута определить было сложновато, потому что как и положено у костра, разговор шёл сразу обо всём.
- … каждому человеку, - вдохновенно вещал владетель Бленда, - хочется быть счастливым! А что такое счастье, как не возможность удовлетворять свои потребности? Все же хотят пить, кушать, спать и это… кушать. Разве голодный человек может быть счастливым?
- Нет, - тут же откликнулась Белинда. - Не может.
- Вот, - сказал Микки. - А из человеческих потребностей самой важной конечно является что?
- Что? - с готовностью спросила Белинда. В последнее время она с удовольствием поддерживала все разговоры Микки, и надо отметить, что Микки это тоже нравилось.
- Свобода! - горячо сказал с’Пелейн. - Свобода это то, без чего нормальный человек не может жить! И посему любое посягательство на свою свободу нормальный человек воспринимает как покушение на самоё себя. Так что вот к чему надо стремиться. К свободе!
На этот раз Белинда промолчала. Видимо, что-то в последней реплике юного с’Пелейна ей не понравилось.
- А уж обретя свободу, человек сможет делать что захочет. Хочешь пей, хочешь кушай, хочешь спи, хочешь… в общем, чего хочешь, того и делаешь.
- Отлично, - сказал маг. - А если ты хочешь стать Главным лекарем Вентаны?
- Я не хочу стать главным лекарем Вентаны, - бодро ответил юный с’Пелейн.
- Ну допустим, - напирал маг. - Допустим, хочешь.
- Ну ладно, - покладисто сказал Микки. - Допустим, хочу. И что?
- Тогда тебе надо учиться на медицинском факультете, посещать занятия, - далее маг позволил себе для вящей выразительности употребить простонародное слово. Впрочем, возможно он считал, что тем самым приспосабливается к своей не самой вежественной аудитории. - То есть кирдык твоей свободе.
Что характерно, на юного с’Пелейна этот аргумент особого впечатления не произвёл.
- Не-не-не, - сказал он и даже руками взмахнул. - Если желание стать главным лекарем покушается на твою свободу, значит, надо избавляться от такого желания. Освобождаться, - ещё более уверенным голосом поправился Микки.
- Да грош цена такой свободе, - слегка заводясь, сказал маг. - Если ты отказываешься ради этой так называемой свободы от развития… а что толку-то тогда! Так и будешь бегать дикарь дикарём, - и не удержавшись, саркастически добавил: - Дикий, зато свободный.
- Дикий и свободный, - мечтательно сказала Белинда и томно взглянула на владетеля Бленда. Беседа вновь вернулась на старые эмоциональные рельсы. - Как принц Ш…
- Да, - гордо сказал Микки. - Именно так. Дикий и свободный.
- Да человек должен куда-то стремиться! - воскликнул маг.
- А я о чём?! - вскричал Микки. - Я об этом и толкую! Человек должен стремиться к свободе!
- Да пойми ты! - маг незаметно для себя тоже перешёл на повышенные тона. - Только отказавшись от части своей свободы, ты сможешь стать лучше!
- А я и так неплох! - выкрикнул Микки.
Маг закатил глаза и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов.
- Эрвин, - сказал он скорбным голосом. - Скажи ему.
Меченосец шевельнулся. Кашлянул.
- Ты не прав, - сказал он, обращаясь к юному владетелю Бленда.
- Вот,- сказал маг.
- И ты тоже не прав, - тут же срезал его меченосец. - Вы оба ерунду порете, честно говоря.
- Так, - металлическим голосом сказал маг. - Интересно было бы выслушать твою точку зрения.
- Долг, - тут же сказал меченосец. - Все в этом мире держится на долге. На людях, которые честно исполняют свой долг. И неважно при этом, какие они, свободные или нет, умные или не очень, бедные или богатые. Главное, чтобы каждый исполнял свой долг. Долг - основа всего.
- А как же любовь? - тихонько спросила Аманда.
- И любви тоже основа, - сказал меченосец. - Человек, который любит, должен быть готов всё отдать ради своей любви.
- Но позволь… - ошеломлённо начал было Хромой Сом, но меченосец бесцеремонно его перебил.
- Всё! - сказал он. - Разговор окончен.
И пристально посмотрел на юного с’Пелейна.
- Ясно, - сказал поборник свободы и начал устраиваться поудобнее.
~
Стояло тихое утро первого летнего дня. Полянка, на которой спали маг и отряд под предводительством меченосца, дышала тишиной и покоем. Ничто не омрачило бы взгляд случайного путника, а скорее напротив, пение птиц и зелень травы тоже наполнили бы его сердце благостью и покоем.
Первым проснулся Эрвин.
Микки проснулся вторым: он был часовым во вторую половину ночи. Именно поэтому его пробуждение было очень неприятным. Эрвин действовал строго по уставу Ордена меченосцев, согласно которому заснувшего часового надлежало окатить ведром холодной воды; из-за этого пункта устава Орден имел в своё время крупные неприятности, воюя с южными варварами в Очень Южных пустынях, поскольку из-за одного чересчур ретивого капрала конница меченосцев уже через неделю после начала ведения боевых действий осталась без питья.
Злой и несчастный Микки с’Пелейн, обиженно сопя и приглаживая мокрыми руками прилипающую к телу одежду, отошёл в сторону от полянки, и там, спрятавшись в кустах, снял с себя одежду и начал её выжимать, бормоча бессвязные проклятия в адрес меченосца и его уставов.
Когда полчаса спустя отряд двинулся на восток, к устью Синей реки, вглубь Ортаска, никто - ни люди, ни обстоятельства - им не помешали.
В полдень маг попросил сделать Эрвина привал, поскольку поход походом, а депеши Совету Пятнадцати посылать два раза в неделю надо. На этот раз он решил сделать это при помощи магической связи. Конечно, имелись другие, более чистоплотные способы, но как говорится, время - это то, чего никогда не хватает герою в Приключении, которое бывает раз в жизни. Памятуя о том, как протекал виденный ими в Клепсисе сеанс магической связи, Микки, свиньи и девушки стремительно покинули театр гражданских действий. На бивуаке остались лишь лошади, маг и ни о чем не подозревающий Эрвин Куман.
- Ты бы отошёл, Эрвин, - дружелюбно попросил Хромой Сом.
- Не понял, - насупился меченосец. - Какие-то секреты от командира отряда?
- Не в этом дело, - сказал маг. - Это может быть для тебя… э-э-э… неприятно.
- Нет такой неприятности, которую не мог бы снести меченосец, - сурово сказал Эрвин.
- Ну хорошо, - сказал маг. - Смотри, я предупреждал.
Широкая улыбка была ему ответом.
Маг вздохнул, вынул из мешка шар магической связи и сделал умное лицо.
Дальше все пошло как по маслу - шумный хлопок, лошади, испуганно мотающие мордами, чертик, обдавший всех неприятно пахнувшей жидкостью, Эрвин, гоняющий мага по бивуаку с криками гнева, маг, пытающийся совмещать два занятия - доклад Совету Пятнадцати и улепётывание от меченосца, снова чертик, с неподдельным интересом наблюдающий за событиями, представшими его взору, удивленное лицо дежурного мага, члена Совета Пятнадцати, колыхающееся в магическом экране. Самое обидное с точки зрения мага было то, что вся эта антигигиеническая процедура была проделана совершенно напрасно - дежурный маг Совета Пятнадцати ничего не понял из доклада Хромой Сома.
Первыми прибежали на шум свиньи, а именно Буйб. Именно в этот момент несчастному магу наконец удалось выполнить заклинание Зависания малой силы, и разъяренный меченосец застыл посреди бивуака со зловещей гримасой на лице. В него сходу влепились Бэйб и Бойб, и меченосец, подобно поверженной варварами статуе, тяжело рухнул на траву, не меняя позы и выражения лица. Одновременно с этим магический экран с громким хлопком распался, и на землю упал свиток пергамента. На него тут же наступила бегущая к падшему мужу Аманда, затем спешащая вслед за подругой Белинда; последним из нечаянно наступивших прошелся по свитку Микки с’Пелейн. Однако именно ему досталась от подоспевшего мага добрая затрещина, от которой Микки кубарем покатился по земле.
- Доколе! - гневно вскричал маг, потрясая свитком. - Доколе всякие мальчишки будут топтать грязными ногами секретную корреспонденцию! Я уж молчу об этих мерзких меченосцах! Понавешают на себя железяк, прости господи, и лупят простых магов почём зря… И нечего на меня орать!
Последняя реплика, впрочем, была не совсем справедлива, ибо была обращена к неподвижно лежавшему на земле Эрвину Куману, который орать никак не мог. Тем не менее, последствия реплика имела, поскольку Аманда посчитала своим долгом вступиться за поверженного мужа. Монолог Аманды начался словами "Это кто тут орёт", сопровождался восторженным хрюканьем Бэйба, Бойба и Буйба, и длился довольно долго, ибо некому было унять разбушевавшуюся супругу меченосца, поскольку командир отряда лежал, сраженный заклинанием зависания.
Спасение пришло к магу оттуда, откуда он ждал её меньше всего.
- А что в свитке? - спросила мага Белинда. Аманда тут же замолчала и с неподдельным интересом стала смотреть на мага. Бэйб разочарованно хрюкнул и направился в кусты, за ним, обиженно сопя, затрусили Бойб и Буйб. Микки закрыл рот и перестал смотреть на Аманду.
Раздался мелодичный звон и Эрвин зашевелился, разминая затекшие члены. На него, однако, никто не обратил внимания, так как все смотрели на мага. Маг важно посмотрел на присутствующих и солидным голосом заявил, что сообщение секретное, и он не намерен разглашать его кому попало. Хор возражений был ему ответом. Особенно настойчивы были Аманда, Белинда и Микки с’Пелейн. Маг начал было возражать, но тут к нему подошел мрачный меченосец и без лишних церемоний силой отобрал свиток, после чего Белинда, заглядывая через плечо, громко огласила содержимое свитка. Свиток гласил "Идиот! Чем вы там занимаетесь?". Маг получил ещё одну затрещину от Эрвина. Девушки и Микки ограничились хихиканьем.
В этот миг в воздухе снова раздался громкий хлопок, и появился чёртик с пакетом в руке. Этот чёртик первым делом деловито посмотрел на большие наручные часы и с удовлетворением сказал:
- На три секунды быстрее. Прогресс, замечу в частности!
На этот раз выхлоп был помощнее, и неважно пахнущей жидкости досталось всем. Эрвину - вторично.
- Важная депеша! - веско сказал чёртик. - От вашего друга, замечу в частности!
Мрачный Эрвин забрал и этот пакет, вскрыл, а Аманда, заглядывая ему через плечо, громко прочла:
"Дорогой Сомик! ("Сомик"! - ехидным колокольчиком хихикнула в стороне Белинда) Спешу сообщить тебе важное известие! В Северный Ортаск вам лучше не заходить, вам тут грозит опасность, так что лучше вам как-нибудь обойти наш город и двигаться по своим делам дальше. С дружеским приветом, твой друг Зелькав".
- Ну бывайте, так сказать, пока, замечу в частности, - сказал чёртик, и все разбежались в тщетной надежде спастись от усовершенствованного способа магической передачи почты.
Контрглава,
в которой красочно, с множеством тонких психологических подробностей описывается немужской поступок с типично мужской мотивацией
Составители приступают к этой контрглаве данных хроник c тяжёлым сердцем. Лишь мысль о том, что среди наших читателей могут быть дети, смогла сподвигнуть нас на это, ибо дети, особенно мальчики и тем более юноши, должны знать, что бывают в жизни вот такие вот коллизии.
Впрочем, к делу.
После того, как наши друзья покинули Северный Ортаск, маг Зелькав Беньяминас впервые в жизни оказался предоставленным сам себе. До сих пор как-то получалось так, что в его жизни всегда была какая-нибудь женщина, на плечи которой выпадало не то чтобы тяжкое, но всё-таки бремя заботы о Зелькаве Беньяминасе. Сначала это была его мать. Затем жена его брата Рамселя, в ту пору, когда они с братом и его семьёй делили кров. Потом, когда они поделили дом и брат с семьёй обосновался на юге, это были братовы дочери, племянницы Зелькава Аманда и Белинда, отправленные учиться в столицу Северного Ортаска. И вот теперь, когда маг Зелькав Беньяминас достиг в своей жизни довольно-таки преклонных лет, он остался в доме один.
Первые сутки всё складывалось не так уж и плохо, но вот на следующий день чувство голода стало нестерпимым. Сходив на рынок и набрав там коё-какой еды, маг смог частично эту проблему решить. На третий день в доме кончились чистые носки. На пятый протухла часть продовольствия, которое Беньяминас не удосужился спрятать в погреб. На шестой день в открытую форточку налетели полчища мух.
Обстановка в доме стала невыносимой. Ни о какой работе не могло быть и речи. Досуг потерял всю свою прелесть. Сон стал беспокойным. Пробуждение неприятным.
В общем, быт не то что дал трещину - быт стремительно разваливался, грозя под обломками своими похоронить пожилого мага.
В какой-то из этих дней Беньяминас понял, что надо бороться. Это, безо всякого преувеличения заметим, был пусть и небольшой, но самый настоящий катарсис. В целях борьбы с "этим вот всем" он вынул из своего письменного стола среднюю тетрадку, перо и чернильницу. Вырвал из тетради три листка, аккуратно раскроил каждый на четвертушки, положил одну из них перед собой и задумался. Затем каллиграфическим почерком стал выводить: "Молодому (зачёркнуто) пожилому, но всё ещё крепкому (зачёркнуто) Умному блондину (зачёркнуто) Мужчине средних лет требуется женщина (зачёркнуто) Чёрт!!!! (зачёркнуто дважды)".
- Чёрт! - сказал маг и вслух.
Дальнейшие полчаса из жизни Зелькава Беньяминаса мы опустим, дабы не терзать читателя ужасающими разум картинами умственной работы мага, и сразу перейдём к итогам этой работы. В конце концов, маг составил объявление следующего содержания:
"Требуется домработница. Обращаться по адресу: улица Кожевников, дом 17. Спросить мага Беньяминаса. Оплата по договорённости".
Затем он написал это объявление ещё на десяти листках, отдохнул полчасика, надел свой последний чистый костюм (его наличие маг счёл добрым знаком и приметой того, что он на верном пути) и отправился на расклейку объявлений.
Спасение пришло даже раньше, чем он ожидал. Когда, наклеив последнее объявление на двери ратуши, он вернулся домой, возле крыльца его уже ожидала девица в деревенском платье, с румяными щеками и толстой русой косой.
- Здрасьте, - застенчиво сказала она. - Я по объявлению.
- Здравствуйте, - сказал воспитанный Зелькав Беньяминас.
- Где тут у вас чего прибрать-то надо?
- А отчего же вы такая молодая красивая - и в домработницы?
- Так ведь на филфак-то не поступила, - нараспев отвечала девица, - а дома, в деревне чего делать? А здесь-таки город, барды поют на концертах, парни вон какие по улицам ходют.
- Парни, значит, - неопределённо сказал маг, с удивлением чувствуя что-то похожее на ревность.
- Ага, парни. А сколько платить-то будете? А то бесплатно работать или там только за харчи я не согласная, и выходной бы мне нужон, желательно в воскресенье.
- Выходной, значит, - повторил маг, немного удивлённой деревенской хваткой.
- Ага, так давайте в дом зайдём, что ли, а то чего нам на крыльце-то стоять.
- В дом, значит, - сказал маг.
- Ага, - сказала девица и, ступая по-хозяйски, вошла в дом. Следом за ней вошёл и Беньяминас.
- Ох и воняет же у вас, - сказала девица. - А мух-то!
- Да уж, - маг стыдливо хохотнул.
Так, в одночасье и волшебно, изменилась жизнь мага Зелькава Беньяминаса.
Исчезли мухи и несвежие продукты. Вернулись горячие завтраки, обеды, ужины и чистая одежда с чистым же бельём. Но вместе со всеми этими изменениями изменилось и поведение стареющего мага. Он стал нетерпимо относиться ко всем репликам относительно своего возраста. Купил узкие штаны и сапожки на каблуке. Стал отпускать несмешные шутки в присутствии своей домработницы. Сделал стрижку. Начал посещать концерты бардов.
На него косились. Его осуждали. Над ним подхихикивали.
Бесполезно.
Бес засандалил пожилому магу в ребро с такой силой, что боль сердечная сделала все остальные проявления внешнего мира совершенно нечувствительными для Зелькава Беньяминаса.
Всё вышеописанное и привело к тому, что, получив сообщение от своего друга Хромой Сома о скором прибытии наших друзей, Зелькав Беньяминас сначала, конечно, обрадовался. Но потом он понял, что в его доме снова будут жить ещё и Аманда с Белиндой. Это означало, что уважительная причина для того, чтобы содержать домработницу, испарится. И Зелькав Беньяминас решил, что надо снова бороться.
Он вынул из своего письменного стола тетрадку, перо, чернильницу. Вырвал из тетради листок и каллиграфическим почерком вывел:
"Дорогой Сомик! Спешу сообщить тебе важное известие! В Северный Ортаск вам лучше не заходить, вам тут грозит опасность, так что лучше вам как-нибудь обойти наш город и двигаться по своим делам дальше. С дружеским приветом, твой друг Зелькав".
Затем он запечатал письмо в конверт и отправил его магической почтой.
Послушал, как поёт на кухне Клементина, готовящая ужин, и улыбнулся.
Глава 13,
в которой становится ясно, что даже хороший план не гарантирует избавления от неприятностей, поскольку наши друзья снова попадают под суд