- Вон идет первая лодка.
После того как этот первый лодочник - парень, всего на несколько лет старше Менедема и Соклея, но тем не менее уже потерявший большую часть волос, - доставил воду на "Афродиту" и вернулся невредимым, другие островитяне тоже поплыли к акатосу.
Спустя некоторое время Соклей повернулся к начальнику гребцов.
- Ты, должно быть, уже бывал тут раньше? - спросил он, и келевст кивнул. - Скажи мне, это только кажется или на острове и вправду много лысых?
- Нет, господин, тебе не кажется, - ответил Диоклей. - Разве ты не слышал поговорку: "Лыс, как житель Миконоса"?
- Что-то не припоминаю, - сказал Соклей. - Но теперь, наверное, услышу ее трижды за ближайшие два дня - так всегда бывает.
- Ага, - со смехом отозвался Диоклей.
Соклей хотел было сказать что-то еще, но келевст поднял руку.
- Помолчи, пожалуйста! Я хочу послушать, что тот парень в лодке говорит шкиперу.
Вообще-то Соклей был главнее начальника гребцов. И не только по рангу - он был сыном одного из хозяев "Афродиты". Так что он имел полное право не слушать приказы Диоклея. Уж Менедем точно бы никому не позволил собой командовать.
Но сейчас Соклей послушно замолк. Честно говоря, ему и самому было любопытно, что говорит местный.
- Правильно, - сказал лодочник Менедему. - Судно примерно такого же размера, как твое. Так что сам понимаешь, у нас у всех просто волосы встали дыбом, когда ты направился к нашему острову.
У него осталось не так уж много волос, которые могли бы встать дыбом - он тоже был порядком плешив.
- Ты знаешь, откуда было это судно? - спросил Менедем.
- Понятия не имею, - ответил местный, покачав головой. - Здесь повсюду полно пиратов. В Киклады входит множество крошечных островков, на которых никто не живет или живет всего пара козопасов. Пиратская команда может незаметно отчалить от одного из таких островков, и если ты об этом узнаешь, то разве что случайно.
- Наверное, ты прав, - сказал Менедем без всякого энтузиазма. Хотелось бы ему, чтобы лодочник ошибался.
- Разумеется, я прав, - заявил лысый с уверенностью человека, который никогда далеко не путешествовал и привык делать лишь то, без чего никак не обойтись.
- Этим сукиным сынам всегда есть чем поблизости поживиться, ведь множество судов везут пассажиров, которые направляются на священный Делос, чтобы совершить жертвоприношения Аполлону.
- А, Делос? Верно, он совсем рядом, - сказал Менедем.
Соклей невольно тоже кивнул.
Наряду с более крупным, но менее важным соседом - Ренеей - Делос, славившийся тем, что именно там родились близнецы Аполлон и Артемида, лежал к западу от Миконоса. И пираты легко могли захватить суда, которые везли туда набожных эллинов.
- Поскольку сами вы не пираты, надеюсь, у вас должно хватить ума остерегаться их, - сказал местный. - Иначе можете оказаться в Делосе на рабовладельческом рынке… В качестве рабов, я имею в виду.
- Мы будем осторожны, - заверил его Менедем.
Он явно не убедил местного. Но островитянин не слишком интересовался, что случится с судном, полным незнакомцев. Пожав плечами, он стал грести обратно к Панормосу.
- Так-так, - сказал Диоклей. - Разве это не интересно?
- Рассказ лодочника не лишен интереса. - Соклей изо всех сил старался говорить так же бесстрастно, как и начальник гребцов. - Правда, мы и без того знали, что повсюду полно пиратов. И к счастью, пока еще ни разу не нарвались на то судно, чьим бы оно ни было.
- Если боги и дальше будут к нам милостивы, мы вообще на него и не нарвемся. - Диоклей потер кольцо с изображением Геракла Алексикакия.
Потом его лицо помрачнело.
- Ясно, что, если эти пираты нацелились на Делос, они не боятся ни богов, ни людей. Слишком много таких встречается в наши дни, если хочешь знать мое мнение. И пока на свете не расплодились всякие философы, большинство людей уважали богов. И не шныряли повсюду в поисках, чего бы своровать.
Услышав это, Соклей ощетинился и собирался уже разразиться вдохновенной речью в защиту философов, но тут Менедем крикнул:
- Поднять якоря! Опустить парус! Уходим отсюда - и все держите ухо востро! Смотрите, не появятся ли пираты, потому что одно из их судов должно быть где-то поблизости.
- Хотел бы я знать, сколько наших гребцов взяли с собой мечи, - сказал Соклей келевсту.
- Наверное, кто-нибудь взял… Надо будет спросить, - ответил тот. - Зато у всех есть ножи. Кофель-нагели… А что, наш капитан захватил лук?
- Чего не знаю, того не знаю.
Диоклей с несчастным видом поцокал языком.
- У нас должен быть на борту хотя бы один лук. Тогда никто не сможет безнаказанно стрелять в нас. - Он снова потер свое кольцо. - Может, я волнуюсь из-за отражения кости в воде, как собака в басне. Море большое. Может, пираты вообще нас не потревожат. Надеюсь, что так и будет.
Когда Панормос остался позади, Соклей спросил Менедема:
- У тебя есть с собой лук? А то нашего келевста это очень беспокоит.
Он и сам беспокоился, но не собирался об этом упоминать. Менедем слишком часто заставлял его расплачиваться за малейшие проявления слабости.
- Я взял свой лук, - ответил Менедем. - Надеюсь, на борту есть и другие. Эх, хотел бы я, чтобы у нас на баке стояла катапульта для метания дротиков вроде тех катапульт, что имеются на пятиярусниках Антигона и Птолемея. Уж это наверняка заставило бы пиратский корабль остановиться и призадуматься.
Он вздохнул.
- С другой стороны, у нас некуда ее поставить. Тем более сейчас, когда на баке клетки с павлинами. И одна только катапульта весит столько, что нарушила бы дифферент.
"Афродита" миновала канал между Миконосом и Телосом, большим островом к северо-западу. Делос, который выглядел отсюда крошечной крупинкой, теперь, после того как Миконос остался позади, был виден слева по борту. На западном берегу острова находился город. Белый камень храмов ослепительно блестел под теплым весенним солнцем.
Несколько лодок сновали взад и вперед между Делосом и островком Ренеей; канал, разделяющий два острова, был едва ли в стадию шириной.
- Хотел бы я знать, кто там у них умирает, - пробормотал Соклей.
- Что-что? - переспросил Менедем.
- Я говорю: интересно, кто там умирает, - повторил Соклей. - Делос - священная земля, ты же знаешь, слишком священная, чтобы ее можно было осквернить смертью. Если кому-то на этом острове становится очень плохо, его перевозят через канал на Ренею, чтобы он закончил свои дни там. И точно так же поступают с рожающими женщинами.
- Роды почти так же оскверняют священную землю, как и смерть, - сказал Диоклей.
Менедем кивнул.
- Воистину, женщины - странные существа. Я каждый день благодарю богов за то, что они создали меня мужчиной.
Ни Соклей, ни начальник гребцов ему не возразили.
Бочкообразный парусник, приближавшийся к Делосу с северо-запада, круто изменил курс, когда его команда заметила длинный корпус "Афродиты". Диоклей фыркнул.
- Будь мы пиратами, мы бы славно ими поужинали, - сказал он.
Менедем направил свое судно на юг мимо западного берега Ренеи - там стоял городок еще даже менее внушительный, чем Панормос на острове Миконос. Менедем щелкнул языком.
- Бедная Ренея, - заметил он, - всегда и во всех отношениях отстает от своего меньшего соседа. Это, должно быть, очень досадно.
"Что ты об этом знаешь?" - подумал Соклей.
И почти уже сказал это вслух, но удержался. Толку-то! Менедем, похоже, даже не понимал двусмысленности своей реплики.
Далеко к югу, за Ренеей, над Паросом клубились облака, сплетаясь во все мыслимые узоры. Соклей просто любовался их красотой, Диоклею же остров помог определить курс "Афродиты".
- Чем хороши Киклады, - сказал келевст, - так это тем, что всегда на горизонте есть остров или два, поэтому без труда можно определить, где находишься.
- Куда легче вести судно, когда видна земля, - согласился Менедем.
На носу опять дежурил остроглазый Аристид, но на этот раз не он, а один из моряков на правом борту выкрикнул:
- Корабль! - и указал на запад.
И опять повторилась прежняя история - как и тогда, когда Аристид увидел Миконос, Соклей сначала вгляделся в указанном направлении, почесал в затылке и проговорил:
- Ничего не вижу.
- Он там, - настаивал моряк.
Спустя мгновение двое его товарищей громко и встревоженно с ним согласились.
Соклей продолжал всматриваться. Он потер костяшками пальцев глаза, но так ничего и не увидел.
Менедем закричал с кормы:
- Все - на весла! Диоклей, задай самый быстрый темп! Посмотрим, сможем ли мы показать грязным грабителям пятки.
Моряки ринулись, чтобы занять места на банках.
Пробегая мимо, кто-то наступил Соклею на ногу. Тойкарх выругался не только от боли, но и от огорчения: он все еще не видел паруса, который заставил всех остальных прыгать, как горошины на горячей сковородке. Он снова протер глаза. Говорят, чтение может сделать человека близоруким. Соклей никогда в это не верил. Его зрение, хотя и не было таким острым, как у Аристида, всегда оставалось вполне приличным. А теперь он начал сомневаться - может, чтение и впрямь вредит.
А потом, когда "Афродита" (которая шла теперь и под парусом, и на веслах), казалось, просто заскакала вперед по винноцветной воде Эгейского моря, Соклей наконец разглядел парус - и мгновенно понял, почему не видел его раньше. Он высматривал белый квадрат на фоне голубого неба, А этот парус сам оказался голубым, поэтому издалека его трудно было заметить.
Теперь и Соклей указал на парус.
- Там пиратский корабль! - крикнул он Менедему.
- Очень даже может быть, - согласился капитан "Афродиты". - Не знаю, пиратский он или нет и то ли это судно, о котором говорил парень с Миконоса, но мне на это плевать. Ни один честный шкипер не стал бы перекрашивать свой парус.
- Не только парус. - Теперь Соклей знал, куда смотреть, и гораздо легче различал корабль. - Корпус у них тоже выкрашен под цвет моря.
- Если уж занимаешься такими делами, обычно не останавливаешься на полдороге, - заметил Менедем.
Он повернулся к Диоклею.
- Прибавь темп, келевст. Они нас догоняют.
- Шкипер, мы не можем грести еще быстрее, - ответил начальник гребцов. - Вообще-то и такой темп люди не смогут выдержать долго.
Менедем выругался. То же самое сделал Соклей, и не один раз. Без сомнения, пиратское судно теперь стало больше, чем в тот момент, когда они его впервые заметили. Так же как на "Афродите", его весла опускались и поднимались, опускались и поднимались - врезаясь в воду и снова вырываясь из нее в безупречном ритме. Пираты гребли не быстрее, чем экипаж "Афродиты", но у них был более быстроходный корабль: им не приходилось беспокоиться о перевозке груза, их судно несло только бойцов.
"По-моему, это нечестно", - подумал Соклей, подсчитывая весла на одной стороне пиратского корабля, который стал лучше виден с левого борта: капитан пиратов направил свое судно наперерез "Афродите".
Соклей сосчитал весла, бормоча себе под нос, потом пересчитал еще раз.
- Менедем! - закричал он во весь голос. - Менедем!
- В чем дело? - В тоне его двоюродного брата слышалось беспокойство, что было вполне понятно. - Ради всех богов, пусть у тебя будут хорошие новости, если уж ты дергаешь меня в такое время.
- Думаю, новости и впрямь неплохие, - ответил Соклей. - Если ты как следует посмотришь на пиратский корабль, то увидишь, что это простой триаконтор: у него пятнадцать весел с каждого борта, значит, всего тридцать.
- Что? - удивленно переспросил Менедем.
Едва увидев пиратское судно, капитан "Афродиты" первым делом попытался уйти прочь, как поступил бы на его месте любой шкипер. Он даже не потрудился прикинуть величину вражеского корабля.
- У нас больше людей, чем у них! - Менедем потянул назад рукоять одного из рулевых весел, а рукоять второго толкнул вперед, так что "Афродита" резко повернулась носом к пиратскому судну.
И на куда более грубом и резком дорийском, чем тот, на котором он обычно говорил, Менедем выкрикнул:
- А теперь давайте поймаем его!!!
Акатос уже повернулся к триаконтору, и Менедем на ходу отдавал другие приказы: поднять парус и крепко привязать его к рею. На военной галере парус и мачта уже были убраны, чтобы не мешать во время нападения, - суда всегда атаковали только на веслах. Менедем не мог проделать того же с мачтой "Афродиты", но он придумал кое-что получше.
Соклей продолжал приглядывать за пиратским кораблем. Сколько раз, интересно, потенциальная жертва разворачивалась, чтобы сразиться с этим выкрашенным в зелено-голубой цвет судном, на котором полно грабителей, убийц и охотников за рабами? Готовы ли пираты к бою? Если готовы и если они собираются драться корабль против корабля, а не человек против человека, тогда у пиратов есть шансы победить, и, вероятно, неплохие шансы: ведь триаконтор и быстрее, и маневреннее "Афродиты".
Две галеры сходились все ближе и ближе. Соклей услышал крики на борту пиратского судна, слабо разнесшиеся над водой. Несколько человек встали на слегка приподнятом юте. Судя по тому, как пираты размахивали руками и потрясали кулаками, они спорили, что делать дальше.
Когда суда уже разделяла всего одна стадия, пиратский корабль внезапно прекратил атаку, развернувшись на юго-запад. По-прежнему решительный и яростный, Менедем устремился за ним. Но меньшее, более стройное судно теперь шло прямо против ветра, и скорость его была выше, чем у торговой галеры. Мало-помалу пираты оторвались от погони.
- Могу я позволить людям сбавить темп, шкипер? - спросил Диоклей. - Как бы мы ни старались, мы все равно не догоним этих ублюдков.
- Давай, - ответил Менедем, и начальник гребцов замедлил ритм колотушки, ударяющей в бронзу.
Команда немедленно разразилась оглушительными радостными воплями. Некоторые даже сняли одну руку с весла, чтобы помахать Менедему, и тот на мгновение тоже убрал правую руку с рукояти кормила, чтобы помахать в ответ.
- Спасибо, ребята! - крикнул он. - Думаю, эти негодяи и не предполагали, с кем связались, когда попытались перейти нам дорогу, верно?
Моряки завопили еще радостнее и громче, прославляя своего капитана.
Менедем ухмыльнулся, наслаждаясь похвалами.
Тойкарх подумал: а как бы, интересно, отреагировал Менедем, если бы люди сейчас превозносили его, Соклея? Ведь это он заметил, что пиратское судно всего лишь триаконтор. Никому другому и в голову не пришло прикинуть размеры врага.
С другой стороны, он просто проявил свою обычную дотошность. Это Менедем сделал неожиданное храброе движение, которое, как все видели, спасло судно. Он заслужил почет. И знал, как им воспользоваться, уж коли почет ему достался.
"А я? - подумал Соклей. - Я - просто хороший тойкарх, вот кто я такой".
Может, он и хотел бы быть храбрым, но, увы, смельчаком он не был. Что ж, мир нуждается и просто в надежных людях. Соклей говорил себе это много раз. И это, без сомнений, было правдой. И без сомнений, одновременно служило ему утешением.
- Ты видел, как удирали эти грязные ублюдки? Смотри, смотри, как эти сукины сыны драпают! - Голос Менедема все еще звенел от возбуждения. Он указал вперед.
И верно, пиратское судно, казалось, уменьшалось прямо на глазах.
- Всего им наилучшего, - сказал Соклей, поднимаясь на ют. - Пусть в следующий раз попытаются обогнать триеру или один из пятиярусников Птолемея.
Менедем кивнул.
- Вот было бы здорово! Я бы с удовольствием посмотрел, как всех пиратов Внутреннего моря продадут в рабство на рудники, а то и казнят. - Он хлопнул Соклея по плечу. - Ты умница, что разглядел, что судно не такое большое, каким бы ему хотелось казаться.
- Спасибо, - ответил Соклей. - Мы действительно двинемся к мысу Тенар? - добавил он. - Там куда больше пиратов, чем посреди Эгейского моря. Хотя, пожалуй, единственная разница между пиратом и торговцем в том, что на торговом судне людям платят драхму в день и кормят их, тогда как пират должен сам зарабатывать себе на пропитание.
- Есть и другое различие, - возразил Менедем. - Торговец ищет того, кто бы дал ему драхму в день и накормил - в качестве платы за перевозку в Италию. Мне нравится эта разница. Она принесет нам деньги.
- Согласен, - ответил Соклей. - Но вместе с прибылью мы получим и лишние заботы. Тот, кто слишком усердно гоняется за деньгами, частенько потом об этом сожалеет.
- А тот, кто не гоняется за прибылью достаточно усердно, частенько голодает, - ответил Менедем. - Мы уже это обсуждали. Я не собираюсь менять свое решение. Я сказал - выгода стоит риска, и мы пойдем на мыс Тенар.
Поскольку Менедем был капитаном, он имел право решать.
Соклей задал другой вопрос:
- Предположим, пиратский корабль оказался бы пентеконтором или гемиолией, их в море немало. Бросился бы ты тогда его преследовать?
- Не знаю. Может быть, - ответил Менедем. - Большинство пиратских кораблей избегают морского боя, они хотят легкой добычи. Иногда достаточно лишь продемонстрировать им, что ты готов к битве, и никакой битвы не будет.
- Вот именно, что иногда, - сказал Соклей.
Но его двоюродный брат привел веский довод. Пираты не больше других любили риск и тяжелый труд. Спустя мгновение Соклея осенила новая мысль.
- Может, нам тоже выкрасить парус и корпус? Если мы сами станем похожими на пиратов, настоящие пираты нас не потревожат.
Он хотел пошутить, и его двоюродный брат действительно рассмеялся. Но потом Менедем сказал:
- Вообще-то неплохо придумано. Вот только есть одно "но" - ни один честный человек никогда не доверит нам груз, если мы войдем в гавань в таком виде.
- Пожалуй, ты прав, - согласился Соклей. - И вдобавок, вместо того чтобы остерегаться пиратов, мы будем вынуждены постоянно беспокоиться, как бы за нами не погнался военно-морской флот.
- Верно.
Менедем снова рассмеялся, но на этот раз в его смехе почти не было веселья.
- Хотя, возможно, это и не худший вариант… Судя по всему, вокруг гораздо больше пиратов, чем гоняющихся за ними военных судов.
Соклей вздохнул.
- Мы живем в беспокойное время.
- Как ты думаешь, скоро ли жизнь наладится? - спросил Менедем.
Еще раз вздохнув, Соклей покачал головой.
- Боюсь, что не скоро.
ГЛАВА 5
На четвертый день после столкновения с пиратами впередсмотрящий на носу закричал:
- Земля! Земля прямо по курсу!
И Менедем понял, что это, должно быть, мыс Тенар, самая южная точка материковой Эллады.
"Афродита" не так давно проплыла по узкому каналу, на правом берегу которого были видны мыс Малея и мыс Онугнаф, а на левом - маленький островок Кифера; поэтому все ожидали этого крика. Но все равно он породил в душе Менедема радость, смешанную с тревогой.
"Мы подберем здесь нескольких наемников, - подумал он. - Отвезем их в Тарент - а может быть, даже в Сиракузы, в зависимости от того, какие новости услышим, когда доберемся до Италии, - и загребем серебро лопатой".
Менедем изо всех сил старался думать о радужных перспективах, но в голову ему то и дело лезла другая непрошеная мысль: "Мы загребем серебро, если только сумеем подобру-поздорову убраться с Тенара".