* * *
Проснулся Соклей перед самым рассветом. Павлин, пунктуальный, как петух, возвестил о скором восходе воплем, вероятно, выбросившим из кроватей половину жителей Книда.
Соклей зевнул, потянулся и перевернулся на бок, чтобы посмотреть на Менедема.
Тот тоже лежал с открытыми глазами.
- Как ты думаешь, Диоклей уже проснулся? - спросил Менедем.
- Да, если только этот ужасный крик не напугал его до смерти и наш келевст не заснул вечным сном, - ответил Соклей.
- Ха! Ну у тебя и шуточки, братец!
Менедем встал.
Поскольку его гиматий только что служил ему одеялом, а хитон - подушкой, капитан "Афродиты" был нагим, как в день своего рождения: для моряков это было в порядке вещей.
- Диоклей! - громко позвал Менедем.
Келевст спал на банке, прислонившись к борту "Афродиты". Встрепенувшись, он помахал в ответ.
- Добрый день, капитан. Боги, ну и сладкий голосок у птичек, которых мы везем, а?
- Сладкий, как уксус, - ответил Менедем. - Как прогорклое масло. Сколько гребцов ушли вчера в город и до сих пор не вернулись?
Диоклей назвал цифру не задумываясь:
- Пятеро. Не так уж плохо, учитывая все обстоятельства.
- Согласен, - ответил Менедем. - Ну вот что, отбери несколько человек и начни с ними прочесывать все винные погребки и бордели. Я хочу не позже чем через час выйти в море. Мы будем двигаться против ветра всю дорогу к Косу, поэтому банки на судне не должны оставаться пустыми - придется грести каждый локоть пути.
- Не беспокойтесь, я мигом соберу всю команду, - пообещал Диоклей. - Большинство притонов рядом с гаванью, поэтому нам не придется долго их прочесывать. А если все-таки не досчитаемся одного или двух гребцов, то легко найдем им в порту замену.
- Давай сперва все-таки попытаемся собрать наших людей, - ответил Менедем, и начальник гребцов кивнул.
Диоклей отобрал для поисков крупных, хорошо сбитых моряков; на поясах у всех них висели ножи, а некоторые в придачу взяли также кофель-нагели.
- А Диоклей у нас не промах, - заметил Менедем Соклею. - Самый лучший способ не нарваться на неприятности - это показать, что ты к ним готов.
- Вот уж точно.
С этими словами Соклей, абсолютно голый, как и Менедем, зашагал к борту и помочился в воду гавани. Потом отправился на полубак, чтобы посмотреть, как там поживают павлины.
Самец приветствовал его очередным невообразимым криком.
- Как они выглядят? - Менедем окликнул с кормы двоюродного брата.
- По-моему, нормально, - ответил Соклей. - Но мы ведь до сих пор не знаем наверняка, как им полагается выглядеть. Зато уж с голосами у этих птиц точно все в порядке. Я дам им что-нибудь поклевать, пока мы еще стоим в гавани.
Он подождал, пока Менедем махнет рукой в знак согласия, потом развязал кожаный мешок с ячменем и, насыпав зерна на полудюжину тарелок, поставил по одной перед каждой клеткой. Промежутки между прутьями были достаточно широкими, чтобы птицы просунули головы сквозь них и поклевали. Такая решетка заставляла всех проходивших мимо клеток ускорять шаг, зато Соклею не было нужды раскрывать дверцы, чтобы покормить павлинов.
- Они хорошо едят? - спросил Менедем.
На земле он был порядочным шалопаем. Но на борту судна ничто не ускользало от его внимания. И если у павлина на хвосте были глаза Аргуса, то у капитана "Афродиты", казалось, такие глаза имелись и спереди, и на затылке.
Соклей понаблюдал за тем, как клюют очень похожие на цыплят-переростков птицы, потом кивнул.
Менедем снова помахал двоюродному брату рукой, чтобы показать, что он понял. Нет, от этого человека ничто не ускользало.
Двое пропавших гребцов вернулись сами: один мучился похмельем, а второй был такой пьяный, что чуть не упал с пирса, прежде чем добрался до "Афродиты".
- Ты вычтешь у него из жалованья? - спросил Соклей.
Менедем покачал головой.
- Нет, он явился вовремя - и в придачу явился добровольно.
На лице капитана появилась дьявольская улыбка.
- Я сделаю кое-что похуже - я подожду, пока его похмелье не разыграется в полную силу, и тогда посажу его на весло. Если парня это не вылечит, тогда только боги знают, что ему поможет.
- Неплохо придумано, - сказал Соклей с искренним восхищением. Физические упражнения и впрямь хорошенько встряхнут парня и вылечат гораздо быстрее, чем если он будет просто сидеть сложа руки и ничего не делать.
- Да уж. - Менедем засмеялся. - Но вот боюсь только, что он сам не будет в восторге от такого лечения.
С этим Соклей не мог не согласиться.
Появился еще один из гребцов - он бежал по пирсу к "Афродите".
- Диоклей просил передать, что мы нашли троих, капитан! - выкрикнул он. - Но вот еще двух нигде нет!
- Они вернулись сами, - ответил Менедем. - Так что пусть Диоклей ведет сюда своих заблудших овечек, и можно выходить в море.
Один из гребцов упился до потери сознания, и морякам пришлось нести его на себе. Судя по блеску в глазах Менедема, Соклей догадался, какое наказание его двоюродный брат приготовил этому человеку, как только тот придет в себя.
"И поделом ему, - подумал Соклей. - Упиваться до полусмерти - это уже слишком".
Диоклей ударил колотушкой в бронзу, "Афродита" покинула гавань Книда и двинулась к острову Кос.
ГЛАВА 3
- Риппапай! Риппапай! - выкрикивал Диоклей под аккомпанемент колотушки, которой бил в маленький гонг.
Менедем все рассчитал правильно: когда они шли к Косу, ветер был северный, встречный.
Так что паруснику, направлявшемуся на Кос с Книда, пришлось бы оставаться в порту в ожидании попутного ветра. Но Менедем просто оставил парус крепко взятым на гитовы, и акатос шел на одних веслах.
Волны, подгоняемые встречным ветром, бились о таран "Афродиты" и обдавали волнорез. Мало радости, когда на море качка.
Самого Менедема, который стоял на приподнятой площадке на корме, держа рукояти рулевых весел, эта качка не особенно беспокоила, но он ведь провел предыдущую ночь на борту. А вот некоторые из гребцов, которые еще не оправились после развеселой ночи на берегу, сейчас перегнулись через борт и кормили рыб.
- Смотри хорошенько! - окликнул Менедем стоявшего на носу впередсмотрящего. - Азия принадлежит Антигону! - Он снял правую руку с рулевого весла, чтобы махнуть в сторону туманных очертаний материка. - Но Кос - Кос под пятой Птолемея. И если договор, который генералы подписали прошлым летом, теперь превратился в разбитый горшок, они в любой момент могут кинуться друг на друга.
Менедем и сам внимательно следил, не появятся ли где военный корабль или пиратские галеры. Однако видел лишь несколько маленьких рыбачьих лодок, подскакивающих на легких волнах. Пара из них, расправив паруса, поспешила прочь.
Менедем засмеялся, заметив это: видимо, акатос показался рыбакам слишком похожим на пиратский пентеконтор и они решили убраться от греха подальше.
- Ты ведь у нас в курсе последних событий, братец, - сказал он Соклею. - Как думаешь, какой флот Птолемей держит на Косе?
Однако Соклей покачал головой.
- Вот уж чего не знаю, того не знаю… Но лучше бы он держал там многочисленный флот, потому что Антигон владеет множеством портов на материке и на островах, лежащих дальше к северу. - Он поморщился. - Такой же флот он приготовил для похода на Родос, ты же знаешь.
- У нас и самих есть большой флот и много чего другого, - заметил Менедем. - Антигон слишком умен, чтобы сцепиться с нами, - так умная собака никогда не станет кусать дикобраза. А теперь скажи, куда ты сложил благовония?
- По левому борту, чуть ближе к корме, - ответил Соклей. - Думаешь обменять их на шелк?
- Именно это я и хочу сделать, - сказал Менедем. - Эллины в Италии умеют изготовлять собственные благовония. Но вот шелк не раздобыть нигде, кроме Коса.
- Было бы очень неплохо совершить выгодный обмен с торговцем шелком, - сказал Соклей. - Ну а если не получится… - Он пожал плечами. - Ну, тогда лучше потратить серебро на покупку шелка и приберечь благовония. Мы продадим их там, где они принесут больше прибыли.
- Ты сам оценишь, выгодна ли сделка, - ответил Менедем. - Именно для этого я тебя с собой и взял.
- Как мило с твоей стороны признавать, что и от меня тоже есть кое-какая польза, - сухо заметил Соклей.
- Кое-какая есть, - согласился Менедем. Ему нравилось дразнить двоюродного брата. Потом он указал куда-то. - А сейчас тебе лучше присмотреть за этой павой, не то она прыгнет в море.
Сегодня павлинов опять выпустили из клеток, и одна пава вспрыгнула на пустую банку и заглянула через борт.
Менедем не знал, попытается ли птица перепорхнуть через него и прыгнуть в море, или она боится воды, но не хотел выяснять это таким рискованным способом.
Соклей мгновенно очутился рядом с птицей. Он замотал ее в сеть, прежде чем пава успела сделать что-либо такое, о чем купившие ее молодые люди впоследствии бы очень пожалели.
Пава изловчилась и клюнула Соклея через дыру в сети.
- Чтоб ты провалилась в царство Аида, ты, проклятая, гнусная тварь! - закричал он, потирая ребра сквозь хитон.
Потом повернулся к Менедему.
- Если эти твари не принесут ожидаемой прибыли, мне бы очень хотелось посмотреть, как они тонут.
- Мне бы тоже, - ответил Менедем. - Мало того, в этом случае я сам их утоплю.
- Никогда не думал, что можно так ненавидеть груз, - Соклей выпустил паву рядом с гнездом, с помощью которого мачта крепилась к килю, ткнул в нее пальцем и строго велел: - Сиди здесь, чтоб тебя эринии взяли!
Затем, уже обращаясь к Менедему, добавил:
- Мне совсем не по душе груз, который не остается там, где его поместили!
- Ну, положим, ты сам захотел, чтобы птиц выпускали из клеток, - возразил ему на это капитан. - По-моему, так без этого вполне можно было обойтись.
Соклей покачал головой.
- Мы это уже обсуждали. Я по-прежнему уверен, что павлины чувствуют себя лучше, когда им позволяется выходить, хотя к тому времени, как мы доберемся до Италии, они наверняка сведут меня с ума.
Менедем засмеялся.
Соклей возвел глаза к небу.
Это заставило Менедема засмеяться еще громче. Но прежде чем он сумел как следует разозлить двоюродного брата, впередсмотрящий на баке выкрикнул:
- Судно впереди по правому борту!
А мгновение спустя добавил:
- Корабль с парусом на грот-мачте, капитан!
- Большое судно, - пробормотал Менедем, вглядываясь туда, куда указал впередсмотрящий.
У него было острое зрение, и ему потребовалось всего мгновение, чтобы заметить корабль. Разглядев его, капитан "Афродиты" выругался.
Менедем надеялся увидеть большое торговое судно, возможно, идущее на Родос, а потом в Александрию. Но зря он рассчитывал на такую удачу: стройный, низко сидящий в воде корабль мог быть только военной галерой.
- Они тоже нас заметили! - выкрикнул впередсмотрящий. - Они поворачивают к нам! - В его голосе слышалась тревога.
Менедем не обвинял Аристида - он и сам встревожился.
- Что будем делать, шкипер? - спросил Диоклей.
- Продолжать свой путь, - ответил Менедем. - Самое лучшее для нас - это держаться с храбрым видом. Будь у нас пентеконтор или гемолия, мы могли бы надеяться, сделав разворот, обогнать его по ветру, но на акатосе об этом нечего даже молиться - наше судно слишком громоздко. Но ничего страшного. Мы имеем полное право находиться в этих водах, и обычное военное судно не доставит нам никаких неприятностей, потому что никто не захочет связываться с Родосом.
"Я надеюсь", - добавил он про себя.
Менедем говорил задиристо-отважно, чтобы приободрить своих людей - а заодно и себя самого. Но отвага и задиристость давались ему нелегко, потому что галера продолжала приближаться, теперь и под парусами, и на веслах.
- На парусах - орлы! - выкрикнул впередсмотрящий.
- Значит, это корабль Птолемея, - заключил Соклей.
Менедем кивнул в знак согласия.
- Патрулирует воды Коса, полагаю.
- Судно слишком большое, чтобы быть триерой, - заметил Соклей. - Четырехъярусник или пятиярусник.
- Пятиярусник, - ответил Менедем. - Три ряда банок гребцов, видишь? Один таламит внизу, по два зигита в середине и по два таранита наверху. Окажись судно четырехъярусником, на нем было бы два ряда банок, для двух человек на каждом весле.
- Слушай, а ведь ты прав! - Соклей хлопнул себя ладонью по лбу, как делал часто, когда считал, что сглупил. - Однако в любом случае это судно достаточно велико, чтобы съесть нас на опсон, но все-таки остаться голодным и захотеть еще ситоса.
- Да, верно, - печально согласился Менедем. - Должно быть, оно сотню локтей в длину, ни на палец меньше.
Для торговой галеры "Афродита" имела внушительные размеры - сорок локтей в длину. Но по сравнению с военной галерой она казалась килькой рядом с акулой.
Военное судно было к тому же полностью укомплектовано экипажем: моряки в доспехах, с копьями и луками расхаживали по нему туда-сюда, их красные плащи развевались на ветру.
Уключины, через которые выходили весла, были окружены брусьями, делавшими судно отнюдь не беззащитным для стрел.
- На носу катапульта, - заметил Соклей. - Судя по тому, что рассказывал отец, их впервые начали ставить на суда, когда мы с тобой были еще совсем детьми.
- Да, мой говорил то же самое, - согласился Менедем.
Он не обращал внимания на машину для метания копий; он смотрел на глаза, нарисованные по обеим сторонам носа корабля. "Афродита", как почти каждое судно, тоже имела такие глаза, но эти казались Менедему особенно свирепыми и злобными - потому что сейчас глядели прямо на его акатос.
Один из людей на военной галере приложил сложенные ладони ко рту и крикнул:
- Ложитесь в дрейф!
- Что делать, шкипер? - снова спросил Диоклей.
- То, что он сказал, - ответил Менедем, наблюдая за военной галерой. Над верхним плавником ее тарана кипела белая морская пена.
Зеленые бронзовые плавники были шириной в локоть, они могли пробить в боку "Афродиты" дыру, через которую судно заполнится водой быстрее, чем Менедем успеет об этом подумать. Даже если он в отчаянии попытается пустить в ход свой куда меньший таран, то дополнительное дерево у ватерлинии военной галеры сделает такую атаку бесплодной.
- Суши весла! - прокричал келевст, и гребцы акатоса выполнили его приказ.
Военная галера встала бок о бок с "Афродитой". Люди подняли паруса и взяли их на гитовы, чтобы большее судно не скользнуло прочь, дальше на юг. Палуба военной галеры возвышалась над водой на шесть или семь локтей, лучники могли обстреливать акатос сверху вниз. А чем могли ответить Менедем и его люди?
Человек в алой тунике разглядывал сверху "Афродиту". Судя по тому, как он подбоченился, увиденное не слишком его впечатлило.
- Что за судно? - властно спросил он. - Откуда?
- "Афродита" с Родоса, - ответил Менедем.
А потом с неприкрытой издевкой, внимательно осмотрел чужую галеру - точно так же, как тамошний офицер разглядывал его акатос. Менедему нелегко было это проделать, потому что пришлось выгибать шею, но он справился. И, глядя на своего собеседника снизу вверх - ибо он никак не мог посмотреть на него наоборот, - капитан "Афродиты" спросил:
- А у вас что за судно?
Наверное, от неожиданности офицер с галеры ответил:
- "Тюхе". Судно генерала Птолемея, идем с Коса. - После чего он сердито уставился на Менедема, который в ответ улыбнулся. - Вообще-то это я здесь задаю вопросы. - рявкнул офицер. - Если вам повезет и богиня судьбы окажется к вам благосклонной, - он намекнул на название своего судна, - вы и впрямь сможете на них ответить.
- Спрашивайте, - весело сказал Менедем.
Краешком глаза он заметил беспокойство на лице Соклея. Соклей никогда не стал бы искушать офицера с "Тюхе"; он был человеком разумным и здравомыслящим и полагал, что все остальные тоже должны быть такими.
Но Менедем придерживался другого мнения. Он считал, что оскорбить высокомерного осла зачастую было единственным способом заставить того признать тебя ровней.
Хотя, конечно, поступать так было рискованно.
Нахмурившись, офицер проговорил:
- По-моему, вы смахиваете на проклятых богами пиратов! Родос? Как же! Назовите мне человека, которому служите; скажите, какой груз везете, - да побыстрей или никогда уже не получите шанса сделать вообще что-нибудь. Ну, кто хозяин вашего судна?
- Оно принадлежит двум людям: моему отцу Филодему и его младшему брату Лисистрату, - ответил Менедем, на этот раз по-деловому. - Если вы про них не слышали, спросите у своей команды, кто-нибудь из ваших людей наверняка их знает.
И, к его облегчению, один из моряков на борту "Тюхе" действительно подошел к офицеру.
Менедем не мог расслышать, что сказал этот парень, но судя по кислому взгляду офицера, тот подтвердил, что и вправду знает Филодема и Лисистрата.
Офицер резко заявил:
- Любой жулик может услышать парочку имен почтенных торговцев и повторить их, когда это будет ему на руку. Я не уверен, что вы те, за кого себя выдаете. Какой у вас на борту груз? Да отвечайте побыстрей!
- Так быстро, как только пожелаете, - заверил его Менедем. - Мы везем чернила, папирус, пурпурную краску, изысканные благовония, а еще… - Он лукаво ухмыльнулся. - А еще пять пав и одного павлина.
Как Менедем и надеялся, этот ответ заставил офицера "Тюхе" пошатнуться.
- Павлинов? - прорычал он. - Я вам не верю. Будь и правда у вас на борту павлин, я бы его непременно увидел. И если вы мне солгали, вы пожалеете об этом!
- Соклей! - окликнул двоюродного брата Менедем.
Тот помахал в ответ.
- Покажи господам павлина, пожалуйста.
- Хорошо. - Соклей поспешил на бак.
Он открыл запоры на клетке павлина и распахнул дверцу. Птица, каждый раз вылетавшая стремительно, с диким воплем, на этот раз осталась на месте и хранила молчание. Менедем бросил быстрый взгляд на офицера на борту военного судна. Этот человек стоял, скрестив на груди руки, и явно не собирался верить Менедему на слово, пока не увидит все собственными глазами.
Случалось, что Менедем упрекал Соклея в том, что тот застывал в замешательстве, когда следовало действовать быстро. Но на сей раз все было иначе. Когда павлин отказался выйти из клетки, Соклей просто поднял ее и вытряхнул птицу на палубу. Тогда павлин завопил - завопил и побежал к мачте "Афродиты".
- Вот, пожалуйста, павлин, - самодовольно сказал Менедем. - Если бы мы стояли на якоре, я бы взял с вас халк или два за просмотр, но, поскольку мы сейчас в открытом море, я, так и быть, ничего с вас не возьму.
К счастью, офицер с "Тюхе" не обратил внимания на его скороговорку. Он завороженно разглядывал птицу и ее великолепный хвост.
Офицеры и остальные моряки тоже поспешили посмотреть на павлина. К правому борту ринулось так много людей, что это могло бы опрокинуть судно поменьше, вроде "Афродиты", но большая галера только слегка качнулась.
- Павлин, - негромко повторил Менедем.
- Павлин, - согласился офицер.
Моряки на "Афродите" не присматривали за птицей с должным вниманием, и она уже клюнула одного гребца в ногу. Он взвился с банки, выкрикивая проклятия.
Люди на "Тюхе" разразились хохотом.