- То, что ты сказал о моем отце, - правда. Но я имел в виду внутренний мир. Каждый из них любит жизнь, любое ее проявление. Но отец и Хамза откажутся от всего, что любят, от любого удовольствия и самой драгоценной слабости, ради того, что они считают верным.
Камень впился в спину Иона.
Влад крепко прижимал его рукой, парень почувствовал боль, не утерпел и выкрикнул:
- А мне казалось, что ты ненавидишь своего отца!
Лицо Влада изменилось. Насмешка исчезла.
Он встал, взял Иона за плечи и поставил его перед собой.
- Ненавижу? С чего ты взял?
Тремблак стал таким же красным, как его собственные широкие шаровары.
- Потому что он отдал тебя и твоего брата туркам в заложники, услал далеко от всего, что ты любишь, от дома, матери и сестер.
Влад отряхнул пыль с рук.
- Я ненавижу не его, а тот способ, каким он это сделал.
- Но у него не было выбора.
- Да, это так, - мягко ответил Влад. - Когда тебя привязывают к колесу повозки, заставляя целовать султану зад, ты не очень-то сохранишь хладнокровие и вряд ли будешь отдавать себе отчет в том, что делаешь.
Ион на мгновение пожалел, что снова вспомнил о той беде, которая приключилась с валашским князем пять лет назад. Султан пригласил его на переговоры в Галиполи. Дьявол взял с собой двух юных сыновей. Туркам надо было привести к покорности вассала, который играл большую роль в планах их главного врага Хуньяди, венгерского Белого рыцаря. Дракула заковали в кандалы. Совершенно беспомощный, он сделал то, что от него требовали, поклялся платить ежегодную дань золотом, отправить сыновей в заложники и поддерживать только султана. Сразу после этого с него сняли кандалы и позволили вернуться домой, но господарь Валахии вынужден был сдержать слово и отдать туркам Влада и Раду.
Ион закашлялся.
- Прости!..
- Ладно. Ничего, - ответил Влад. - Пусть я и ненавидел его за то, что он сделал, но это в прошлом. Теперь я понимаю, почему отец поступил так. Он вынужден был уступить туркам, чтобы сохранить свободу. Любой из нас должен поступать так же. - Он обернулся. - Хамза-ага научил меня этому. А перчатка, моя работа над ней - это скромная плата за то знание, которое я приобрел.
Они достигли самого конца сада, который рос во внутреннем дворе школы. Когда парни вышли на общий двор, громкий крик вдруг заставил их остановиться. Сотни мальчишек из всех классов столпились здесь. Они топали ногами, поднимая пыль, и старались перекричать друг друга. Ближе всех к входу стояли ученики их класса.
Влад и Ион резко развернулись и постарались обойти их, но не тут-то было. Слишком поздно.
- Влади! Ох, Влади! - сказал кто-то издевательски-ласково. - Твой нос сегодня такой коричневый. Как глубоко ты его засунул в дерьмо аги в этот раз?
Влад остановился, Ион тоже. После нескольких лет, проведенных в одной группе, все заложники хорошо знали чувствительные места друг друга. Нос Влада был одним из них, отношения с Хамзой - другим. Серб Георгис Мардич задел сейчас оба.
Ион вздохнул и побрел вслед за Владом к соученикам. На губах каждого из них играла насмешка, в глазах горел азарт. Это противостояние зрело неделю, с того самого момента, когда на занятиях по борьбе Влад легко одолел обоих Мардичей, а потом и всех, кто еще сунулся, одного за другим. По отдельности они не могли победить его, а вот всем скопом…
Дракула остановился в нескольких шагах от серба, упер руки в бока.
- Ты что-то сказал мне, Мардич-старший?
Тот из двух сербов, который был крупнее, кивнул.
- Ты слышал меня, Влад Широкие Ноздри!
Вслед за обидным прозвищем послышались смешки.
- Но я готов повторить, - продолжал Мардич. - Эта здоровенная штуковина, которую ты называешь своим носом, вся покрыта турецким дерьмом. - Он с издевкой всматривался в противника. - Теперь я вижу, что даже брови и волосы у тебя коричневые. Неужели ты всей головой окунулся в дерьмо аги?
Ион отступил на шаг в сторону. Так он лучше видел Влада. Когда друг улыбнулся, подавая этим сигнал, Тремблак внутренне собрался.
Остальные парни, видимо, решили так же. Они неожиданно начали сдвигаться, собираясь в плотную группу, напоминающую наконечник копья. Оба серба встали впереди, трансильванец Петре держался справа, хорват Зоран - слева, маленький босниец Константин оставался сзади.
- Пятеро против двух, - вздохнул Влад, все еще улыбаясь. - Силы явно неравны.
- Пятеро против трех, брат!
Этот громкий возглас послышался из глубины другой группы учеников.
- Раду!.. - произнес Влад, не поворачиваясь в ту сторону. - Не лезь. Оставь это нам.
- Неужели я лишу себя удовольствия?
Мальчик вышел из толпы и встал рядом с братом. Они совершенно не походили друг на друга. Раду был светлее, чем Влад. Волосы у него были длинные, но темно-каштановые, а не черные как вороново крыло. Глаза светлые, но голубые, тогда как у старшего Дракулы - зеленые. Маленький нос вполне соответствовал лицу с чистой, розоватой кожей.
- Кроме того, я вчера освоил новый прием, - продолжал он, по примеру брата уперев руки в бока и слегка выставив ногу для устойчивости. - Он называется "Как положить на лопатки боснийца". - Раду взглянул на Константина. - Мне просто не терпится испробовать его.
Влад слегка сдвинулся с места. Им уже не раз приходилось драться втроем, и всегда это стоило недешево. Раду было всего одиннадцать лет, он все еще оставался довольно слабым ребенком. Его красота вызывала у других зависть и злобу. В драке противники старались нанести ему побольше повреждений. Защищая его, Влад и Ион часто сами становились уязвимыми, но все-таки старший брат испытывал чувство гордости оттого, что младший поддержал его. Дракулести были вместе.
- Что ж, тогда давай, братец, покажи, чему ты научился.
Влад выжидал. Братья Мардич начали как-то беспорядочно переступать с ноги на ногу. Дракуле стало ясно, что никакого плана у них нет. Они и думать не думали, что он им понадобится.
Восемь юнцов какое-то время смотрели друг на друга, потом услышали шум, нарастающий с каждым мгновением. Земля вздрагивала под ногами парней. Обе группы почти одновременно отступили на два шага, чтобы не бояться неожиданного нападения. Только после этого противники позволили себе обернуться.
В облаках пыли они видели очертания фигур, которые двигались на ипподроме, слышали крики, доносившиеся оттуда. Всем хотелось поскорее уйти с дороги, уступить путь этому вихрящемуся конусу, который становился только плотнее и грознее, когда лошади, взбудораженные неожиданной остановкой, вставали на дыбы. Пыль, смешанная с мелким мусором, ударила им в лицо, вызывая кашель и слезы. Потом она начала оседать, и заложники смогли рассмотреть всадников, поднявших эту бурю.
Среди них выделялся один, сидящий на белом арабском скакуне, который все еще бил копытами в воздухе, когда другие кони уже утихли.
- Мехмет, - произнес Влад и закашлялся от пыли, словно поперхнувшись этим именем.
Глава третья
ВЫЗОВ
Влад смотрел на наследника турецкого престола, который наконец ослабил поводья и его лошадь успокоилась. Он не видел Мехмета около года. Тот не сильно изменился, по крайней мере внешне. Его борода, рыжеватая и густая, была аккуратно подстрижена. Нос, напоминающий клюв попугая, заметно выступал над пухлыми губами. Некоторые перемены были заметны в осанке Мехмета. Он никогда не был застенчивым юношей.
Два года назад султан Мурад без объяснения причин уступил престол сыну. Мехмета готовили к власти с колыбели, но он все еще оставался четырнадцатилетним юнцом, которому выпало править одной из самых могущественных империй в мире. Юный султан не принимал в расчет своих советников, прогнал их и даже восстановил против себя янычаров, самое преданное войско. Он наслушался каких-то диких, мистических россказней и развязывал глупые, совершенно ненужные войны.
Диван, главный султанский совет, умолял Мурада вернуться к власти, и тот согласился. Теперь Мехмет снова был всего лишь наследником трона, который занимал около двух лет. Он чувствовал себя униженным; он опять был вынужден внимать наставникам и больше слушаться, чем приказывать. Все это не лучшим образом отразилось на его лице, уже не мальчишеском, но еще не взрослом.
- Дракула! - воскликнул Мехмет, поймав взгляд заложника. - Оба Дракулы. Сыновья Дьявола и вся ваша маленькая бесовская шайка!..
Он окинул взглядом остальных парней, потом словно забыл про них и снова обратился к Владу:
- Я рад, что твой папаша ведет себя овечкой. Его ягнята могут чувствовать себя спокойно.
- А я слышал, что твой папаша снова на троне, - ответил тот на равных, нисколько не смущаясь. - К всеобщей радости, кстати сказать.
Турок заметно покраснел и дернул поводья, заставив лошадь сделать шаг вперед, а всю группу юнцов - отступить назад.
- Я снова буду султаном! - прошипел он. - Тогда как ты останешься моим заложником! Я заставлю тебя вылизывать грязь под моими ногами.
- Боюсь, тебе трудно будет ходить. Как бы не поскользнуться.
Ион напрягся, ожидая взрыва, но Мехмет через мгновение просто улыбнулся.
- Маленький дьяволенок, - произнес он. - Ты всегда смелый. Это очень легко, если тебя оберегает статус заложника. Ты знаешь, что я пока не могу тронуть тебя.
- Я знаю, что ты никогда не сможешь этого сделать.
- Нет? - Мехмет улыбнулся еще шире. - И даже этим?
Он протянул руку назад и вытащил что-то из чехла, укрепленного за спиной. Все увидели метательное копье длиной с руку.
- Ты ведь никогда не попадешь в меня в джериде! Разве кто-то из вас, балканских шавок, имеет хорошую лошадь или умеет так хорошо обращаться с оружием, чтобы отбить хотя бы один удар из восьми?
Ион хорошо понял подвох, который был заключен в этом вопросе.
Влад, конечно, тоже, но все-таки поинтересовался:
- Один против восьми, да? Это хорошая ставка.
- Нет, Влад!.. - Но поднятая рука друга заставила Иона замолчать.
- Нас восемь против тебя и твоих людей? - негромко уточнил Дракула. - Я думаю, мы справимся с этим.
Шепот пронесся между заложниками и потонул в радостном крике турецких наездников.
Стараясь перекричать их, Мехмет спросил:
- Но что такое игра без заклада?
- А что ты предлагаешь?
Турок поднял глаза к небу.
- Мне говорили, что ты дружен с Хамза-агой и любишь ястребов так же, как он. Если тебе удастся отразить один удар, то я отдам тебе мою красавицу, любимую ястребиху Сайезад.
Смолкли все, и те, кто сидел верхом, и те, кто стоял. За деньги, которые стоила эта птица, в Эдирне легко можно было купить лошадь.
Даже Влад почувствовал замешательство.
- Я… Я, собственно, вряд ли могу предложить что-то равноценное.
- Конечно, - грубовато усмехнулся Мехмет. - Но у тебя есть твой младший брат, красавчик Раду. Поставь его против моей Сайезад.
- Нет! - выкрикнул Раду. - Я не вещь, чтобы ставить меня на кон. Я никогда…
Рука Влада легла ему на плечо.
- Брат не принадлежит мне, - сказал он. - Я не могу его отдать. Что еще из того малого, что я имею, ты согласен взять?
Мехмет без всякого стеснения уперся взглядом в пах Раду, а потом и его брата.
- Маленькая частица кожи отделяет тебя от Аллаха, милостивого и всемогущего. Говорят, ты читаешь Коран так же, как и я. Тогда почему бы тебе не сделать еще один шаг к истинной вере? Мой отец устроит грандиозную церемонию обрезания, когда ты обратишься. Это произойдет, если наши копья достигнут всех восьми целей. Так что скажешь?
"Нет, только не это!" - думал Ион, глядя на друга и с ужасом ожидая ответа.
- Крайняя плоть и на самом деле принадлежит мне, - ответил Влад. - Я ставлю ее против твоей Сайезад.
Испуганные вскрики донеслись из кучки заложников, тогда как турки приветствовали слова Влада воинственными возгласами.
- По рукам! - неожиданно взвизгнул Мехмет, в радостном возбуждении заставляя лошадь вертеться на месте. - Если ни одно копье не попадет в нас до того, как все вы будете повержены, я прикажу приготовить кожаную подстилку и сам наточу нож. Садитесь на своих лошадей и выезжайте против нас.
Мехмет повернул лошадь и повел своих людей на противоположный край поля. Их фигуры быстро скрылись за завесой пыли.
- Ты что наделал, валах?
Георгис, старший из двух сербских братьев, даже не произнес, а прокричал эти слова.
- Нам не отразить и одного из двадцати их ударов! Мехмет обманул тебя. Они учатся с самого детства, тогда как мы…
- Мы ездим верхом так же, как и они, - твердо ответил Влад. - Да и копья бросаем не хуже. Мы не умеем объединиться, как это делают они, здесь, на поле для джерида, и там, в наших долинах и горах. - Дракула указал на север и медленно пошел к конюшне. - Сербы, хорваты, трансильванцы, валахи, венгры, французы, венецианцы сражаются лишь за себя, - продолжал он. - Представители всех христианских земель дерутся поодиночке, поэтому турки спокойно побеждают нас. Очень редко случается так, что мы выступаем вместе. Если это происходит, то мы способны захватить Иерусалим, но никогда не сможем оставаться едиными столь долго, чтобы удержать его.
- Так, может, мы сегодня начнем с твоей крайней плоти, а завтра завоюем Святую землю? - спросил Ион.
Все засмеялись, даже Влад не удержался.
- Так, значит, мы вместе идем сражаться за святую плоть, а не за животворящий крест? Я правильно понял? - язвительно осведомился хорват.
- Нет, - ответил Влад уже серьезно. - Мы будем сражаться вместе, потому что ненавидим их больше, чем друг друга. Они - наши враги. Мы будем биться за христианскую веру, не важно, католическую или православную, за нашу землю, свободную от ига ислама и турок, которые его принесли.
Заложники подошли к конюшням. Конюхи уже заметили, что юноши приближаются, и готовили лошадей.
- Но мы не сможем их одолеть даже все вместе, - заметил трансильванец Петру.
- У меня есть соображения на этот счет, - сказал Влад. - Помните, нам надо отбить один удар. Только один!
Его товарищи садились верхом. Каждый справлялся со своей лошадью, как уж умел. У всех были прикреплены шпоры.
Они кололи лошадей в бока, тянули поводья, заставляя коней покориться. Влад знал, что подчинить лошадь можно только так, болью и жестким обращением. Она будет выполнять команды всадника, но все равно не согласится рвать жилы ради того, что ей не нравится.
Однако все это не имело совершенно никакого отношения к Калафат. Всякий раз, когда Влад смотрел на свою красавицу, к нему возвращалось то чувство удивления, которое он ощутил, когда увидел ее впервые. Дракуле разрешили самому выбрать лошадь в конюшнях Мурада. Ему пришлось выслушать немало насмешек, потому что Калафат была совсем еще молодой кобылой туркменской породы, ниже, слабее и тоньше, чем высокие, мощные жеребцы, предназначенные для военной службы, которых взяли себе другие заложники.
Дракула предпочел ее не из-за красоты, хотя шкура у Калафат была серая в светлых крапинах, а грива густая, белая, слегка волнистая. Влад взял ее, почувствовав нечто такое, что искал в лошади с самого начала, как только начал ездить верхом, а это случилось всего через неделю после того, как мальчик научился ходить. Это был дух. Юноша не искал превосходства, он рассчитывал на партнерство. Когда Влад садился на Калафат, они словно сливались в единое целое, превращались в одно существо, кентавра, получеловека-полузверя, а не просто в человека и лошадь. Его руки не сильно натягивали поводья, он с осторожностью касался коленями ее боков и никогда не цеплял шпор.
Заложники брали дротики и выезжали в поле.
Влад уже намеревался последовать за ними, когда Ион схватил его за рукав и потянул к себе.
- Для чего тебе все это нужно? - спросил он.
Влад смотрел мимо него, куда-то вдаль, где за облаком пыли гарцевали турки.
- Кисмет, - произнес он.
- Что?
- Мы говорили об этом на прошлой неделе.
- Я помню, что ты и Хамза беседовали на эту тему. Всех остальных от такого разговора быстро стало клонить в сон. - Ион усмехнулся. - Это судьба, предопределение, ты хочешь сказать?
- Одно из его проявлений. Каждый из нас рождается со своей собственной судьбой, со своим предназначением, так сказать. Мы не можем изменить то, что предписано нам свыше, поэтому должны быть готовы все исполнить. - Дракула указал на облако пыли, маячившее впереди. - Моя судьба, мое дело, для которого я родился, - драться с турками. Мехмет, которому столько же лет, сколько и мне, будет их предводителем.
- Но какое отношение все это имеет к джериду?
- Я должен научиться побеждать их. Это всегда будет сопряжено с огромным риском, в будущем - с гораздо большим, чем маленькая частичка плоти, о которой теперь идет речь. Но я должен начать сейчас.
- Ты просто сумасшедший. - Ион покачал головой.
Влад только улыбнулся и спросил:
- Когда это пришло тебе в голову в первый раз?
Он наклонился к шее Калафат, взял копье из стойки, бросил его высоко в воздух, посмотрел, как оно ровно опускается, поднял руку, чтобы поймать его, и… упустил.
Ион в изумлении вскинул брови.
- Влад!
Господин улыбнулся ему.
- Я не только сумасшедший, как ты говоришь, но еще и боязливый. Одно вовсе не исключает другого.
Он подал команду лошади, сделав несколько щелчков языком. Калафат быстро наклонилась к земле, взяла копье, сжала его между зубами и подняла голову. Влад подался вперед и взял у нее копье.
- Теперь в поле, - сказал он, обращаясь и к лошади, и к другу.
Глава четвертая
ДЖЕРИД
Они выехали на ипподром, который представлял собой неровное пыльное поле прямоугольной формы, начинавшееся за внешним двором школы и тянувшееся до первых домов Эдирне. Его длина составляла шагов сто двадцать, ширина - половину того. Возвращаясь к стенам школы, заложники проехали мимо красного флажка, который обозначал нейтральную зону. Ни один из игроков не имел права попасть сюда копьем.
Парни стояли полукругом; Влад подъехал и оказался в самой середине.
- Слушайте внимательно, - быстро сказал он, показывая рукой на дальнюю часть поля, где Мехмет и его семеро игроков собрались у красной отметки, чувствуя себя в безопасности. - Я знаю, как можно победить их.
Он спрыгнул на землю, ткнул тупым концом дротика в сухую землю, приблизительно начертил прямоугольник поля и выделил небольшие нейтральные зоны на обоих его концах.
- Мы все знаем, как действуют турки. В джериде, как и на войне, они выезжают со своей территории по одному и бросают нам вызов. - Он указал дротиком на турецкую нейтральную зону. - Какой христианский рыцарь не примет вызов на честный поединок один на один! Он выезжает, бросается за тем, кто вызывает его, кидает копье, часто промахивается, другой турок выскакивает и поражает его. Но в правилах ничего не сказано о том, что мы должны сражаться по отдельности. Давайте выедем вместе, все восемь человек, и вызовем на поединок всех сразу, тоже восьмерых, чтобы сражаться одновременно. Допустим, вы, Мардич-старший и Мардич-младший, будете первыми и поведете нас во славу Сербии, а мы, остальные…