Иссы вели тяжелую жизнь. Те из них, кто доживал до старости, уже не мог перегонять коней и овец, кого начинали заедать бесчисленные болезни, чьи ноги уже не могли выдерживать долгие переходы, а руки не поднимали тяжестей, становились обузой роду. Тогда род отпускал их для спокойного прощания с этой жизнью в священном городе Ойсимион. Кстати, месторасположение его было известно лишь тем, кто в нем оказывался, и главам родов, больше никому. Если вдруг исс попадал в руки врагов и те начинали его пытать, дознаваясь, где находится священный город, то он не раскрывал тайну, потому что не знал ее.
Как правило, стариков отправляли в город осенью. Глава рода приводил своих людей к горам, они устраивали здесь стоянку и зажигали большие костры, которые были видны с этих вершин. На огни выходил охотник, он и вел стариков в горы.
"Так-так, – на этом месте Артем сделал себе пометочку в памяти. – Значит, у них существует связь в виде сигнальных костров. Ну а ежели, к примеру, старикам требуется помощь или они хотят о чем-то предупредить соплеменников, могут они просигнализировать об этом костром? Надо будет это выяснить". В общем, от прежнего величия иссов мало что осталось, если откровенно, то совсем ничего. Некогда могучий народ выродился в простых кочевников, ведущих самый примитивный образ жизни. К тому же иссы вымирали и вряд ли уже смогли бы когда-нибудь, как говорится, подняться с колен.
Однако сами они верили в то, что смогут вернуть былое величие. Все же боги не оставили иссов вовсе без надежды. Согласно поверью, передающемуся из поколения в поколение, иссы могли праведным образом жизни вернуть себе благорасположение богов. Когда это случится, бог гроз и ветров Наисси пошлет к людям своего сына, полубога-получеловека Уммелло, подобрав для него тело самого достойного из смертных мужей. Уммелло вновь поведет иссов за собой и вернет им былую славу и могущество.
Когда старики увидели, как чужеземец легко открыл гробницу вождя Уммелло, запечатанную неодолимыми заклятьями, забрался туда без всякого страха и вышел с асираси на голове, как иссы называли корону, присвоенную Артемом, они поняли, что дожили до великого дня. Туземцы сообразили, что произошло на их глазах. Боги до сих пор были злы на их народ, поэтому Уммелло возродился не в теле исса, а в теле чужеземца. Невидимый указующий и направляющий перст божий вывел к ним этого чужеземца, чтобы здесь, на священной земле, тот осознал свою наполовину божественную сущность, понял свое предназначение и повел иссов за собой. Расхититель гробниц Артем Топильский не стал торопиться с опровержениями. Дескать, ну что вы, братцы! Да какой я полубог! Я был простым циркачом, а теперь вот сделал карьеру и стал послом империи Ямато! Простой парень, идущий мимо! Пусть пока они немножко поверят в этого своего Уммелло, разочаровать их будет никогда не поздно.
"Забавно все это, – подумал посол и гимнаст. – Я без единого выстрела завоевал древнюю, пусть и захудалую империю, лихо, в одночасье взлетел до гордого звания полубога. Так, глядишь, и это… и от приставки можно будет избавиться, стать обыкновеннейшим богом".
Заслушав сию повесть временных лет, Артем стал в подробностях выспрашивать пенсионеров о делах географических, которые его волновали много больше, чем вопросы мифологии. Разобраться в этом ему более-менее удалось.
На юге, в двадцати днях пути отсюда, начинались земли империи Дайвьет. Туда вела всего лишь одна дорога, вдоль Черной реки, и проходила она через земли тунгусов. Их главное селение было разбито аккурат на берегу Черной реки. Миновать его уж никак не получится.
Если пойти на север сперва через горы, потом через безводную пустыню, то через полторы луны попадешь в земли империи Сун. Когда-то иссы ходили к китайцам, меняя шкуры и еще что-то на нужные им товары. Ходил туда и тот самый старик, который знал по-китайски. В этих походах он и выучился чужому языку. Но потом в китайские земли пришли какие-то захватчики, и тот город, куда ходили иссы, был уничтожен напрочь. После этого иссы забыли о Китае. Они не пытались искать новые города в этой стране, потому что боялись попасть в рабство к чужеземцам. Дорогу в Китай помнили только старики, да и те уже могли заплутать.
На востоке – море, на западе – бесконечная пустыня, за которой кто-то живет, но кто – неизвестно. Вот такая вот, блин, география.
Разумеется, Артем то и дело задавал старикам уточняющие вопросы, иначе он не смог бы толком разобраться в том, где что находится. К примеру, он перебил рассказчика и спросил, почему в Дайвьет можно попасть лишь одним путем. А если обогнуть земли тунгусов слева или справа? Или там дебри непролазные?
Оказалось, что именно дебри и именно непролазные, настоящие джунгли. Там не пройдет ни конь, ни пеший. Над головой там смыкаются кроны деревьев, полностью закрывая небо, и не поймешь, куда идешь, как не сбиться с пути. Путникам приходится пробиваться через стены растений, переплетающихся друг с другом. Там полно болот. Попади в них – и не выберешься, а начнешь обходить, так окончательно заплутаешь. Змей там столько, что они кишмя кишат под ногами, падают на голову с деревьев. Кроме того, налицо гнус, влажность, духота и хищные звери, которые, только зазевайся, нападают и рвут на части. Словом, невеселую картину нарисовали рассказчики.
"В джунгли нам действительно соваться не стоит, – сделал вывод Артем. – Во всяком случае, с такими проводниками, как иссы, которые ничего толком не знают, кроме территории, по которой кочуют. Однако в Дайвьет можно, наверное, попасть берегом моря? Пусть и придется дать круг, но ведь, наверное, так безопаснее?"
Он спросил об этом, а в ответ услышал, что нет, нельзя попасть и берегом моря. Сперва перед тобой стеной встанут скалы, по которым не пройти, потом начнутся джунгли. Их кое-как можно обойти по кромке берега, это-то ладно, а вот что совсем неладно – так это реки, впадающие в море, большие и малые, которых будет не счесть. Через реки-то, может, и можно было бы переправиться, да только к ним не подойдешь. Вокруг них лежит заболоченная местность. Эти болота огромны и непролазны, они начинаются от самого моря.
Иссы заверили Артема в том, что в Дайвьет можно попасть только вдоль Черной реки и никак иначе. Если можно было бы добраться туда как-то иначе, то иссы давно нашли бы этот путь и ходили бы к вьетам менять шкуры на товары. Именно вдоль Черной реки лежал прямой и удобный путь в Дайвьет. Идешь себе бережком и выходишь аккурат на заставу вьетов. Правда, сперва на тебя непременно нападут тунгусы, которые держат этот путь под своим неусыпным наблюдением.
Артем давно, еще когда он впервые услышал от пиратов о стране Дайвьет, стал подозревать, что речь идет о Вьетнаме, о древнем его, так сказать, варианте. На эту мысль наводила его часть слова – "вьет". А тут еще и народ, оказывается, зовется вьетами.
Словом, по всему выходило, что шторм выбросил их в Южном Китае, неподалеку от границы с Вьетнамом, или с Дайвьетом, это как кому угодно. М-да, это был не самый лучший вариант. Южный Китай – это задворки империи Сун. Места тут для житья-бытья крайне непригодные, так что и городам-то здесь взяться неоткуда. На севере города, конечно, есть, но как далеко они отсюда, как до них добраться? Эх, сейчас самое время было поспрошать как следует китайских моряков про всякую разную географию, но моряков под рукой не было.
Артем вспомнил свой отложенный вопрос о кострах и задал его. Оказалось, что тем самым он подлил лишнюю водицу на мельницу преданий об этом их полубоге Уммелло. Старики пришли в священный трепет. Мол, только тот, кто обладает божественным умом, мог догадаться о тайной связи сигнальными кострами. Если бы об этом догадались тунгусы, то давно исчез бы с лица земли последний исс.
"Да-да, господин, зовущий себя Ямомото, но которому следовало бы звать себя Уммелло, мы всегда можем позвать своих сородичей, и они нас могут позвать".
Что и требовалось доказать, короче. На этом Артем объявил первую беседу законченной. Она и так вышла продолжительной и до крайности утомила всех. К тому же стариков надо было отпустить, чтобы те похоронили своих соплеменников – и хозяина собаки, и тех, что пали от руки айна.
Кстати, Косам попросил господина, чтобы тот отправил его вместе со стариками. Повышенной доверчивостью дикарь не отличался, и сказки про Уммелло не усыпили его бдительность.
"В отличие от моей, – признал Артем. – Что ж, это даже хорошо, что кто-то из нас никому не верит и всегда стоит на страже и на стреме".
Вместе со стариками и Косамом из храма ушла и собака. Там остались Артем и Хидейоши.
– И что думаешь, Хидейоши-сан? Куда пойдем? – усталым голосом спросил самурая Артем.
Самурай взял раздумчивую паузу, потом сказал:
– Или на север, или на юг. Или в Китай, или в Дайвьет.
– Ну а куда лучше-то, по-твоему?
– В Китай идти не стоит. Далеко, дорогу никто не знает. К тому же я думаю, что в этих краях могут проживать не только иссы, а и другие племена. Мы не знаем, как они нас встретят.
– А путь в Дайвьет преграждают злобные тунгусы.
– Может, путь в Китай преграждают не менее кровожадные племена.
– Согласен, Хидейоши. Идти надо в Дайвьет. Не оставаться же здесь, в самом-то деле.
– Тогда, Ямомото-сан, если верить иссам, нам не миновать битвы с тунгусами. Откупиться не удастся. Те, кто может забрать все, не довольствуются частью. Значит, будем сражаться. Может, не все, но кто-то из нас пройдет.
Артем слушал Хидейоши и задумчиво кивал:
– Ты все говоришь правильно, однако не принял во внимание еще несколько обстоятельств. Во-первых, ты забыл, что я теперь – полубог Уммелло. И не надо ухмыляться, мы, полубоги, скоры на расправу. Во-вторых, тигра ловят, привязывая к дереву ягненка. И в-третьих, у нас есть сырая медь, много сырой меди. Да, пока что она не совсем наша, но скоро будет наша. В этом городе было много кузниц, хоть одна да должна уцелеть. Но если даже она и не уцелела, то, полагаю, это дело поправимое.
– Я тебя не понимаю.
– А я тебе сейчас все подробненько растолкую.
Часть третья
Трудно быть полубогом
Глава шестнадцатая
В начале славных дел
Через три с половиной недели Артем сидел на крыльце дома, выходящего на площадь храма Наисси. Его уже побрил, а теперь подстригал самурай Кумазава Садато.
Несмотря на уже весьма почтенную позднюю осень, когда до зимы оставалось просто рукой подать, холода не спешили заявить о себе. Днем температура все так же держалась около плюс двадцати, по ночам она все так же опускалась до нуля. Изредка по утрам случались легкие заморозки.
Иссы уверяли, что чем ближе к Дайвьету, то есть чем дальше от моря и ближе к влажным тропическим лесам заберется императорское посольство, тем будет теплее. И днем станет малость пожарче, и ночи перестанут быть омерзительно холодными.
А еще они говорили, что со дня на день польют дожди. Лить будет с месяц. Не то чтобы без перерыва лить, нет, до такого безобразия тут не доходило, но дожди пойдут основательные. Задуют ветры с моря и погонят сюда тучи, напитавшиеся морской влагой. Однако эти тучи не повалят беспросветной ордой. Они скорее пойдут крупными соединениями. Пройдет такое соединение, выльет на землю все, что сможет, потом на какое-то время небо очистится. Землю малость посушат солнечные лучи, и подойдет новое соединение. Так будет продолжаться где-то с месяц.
Думаете, Артем сильно расстраивался в ожидании дождей? А вот и нет! Ровным счетом наоборот. Он как раз собирался дождаться начала этого сезона и двигаться в дождь. Это была бы неплохая маскировка, да и тунгусы в дожди меньше будут болтаться по степям. Правда, мимо тунгусов даже при самой отменной дождевой завесе незаметно все равно никак не пройдешь, если безоговорочно верить в этом вопросе иссам, однако хотя бы попытаться это сделать надо было именно в дождь. У Артема даже возник соблазн напасть на селение тунгусов, расположенное возле Черной реки, но иссы как один говорили ему, что туда незаметно не подберешься даже в самые беспросветные ночи и в самые черные дожди.
Надо сказать, что разговоры с иссами у пришельцев теперь складывались куда бойчее, чем в первый день знакомства. Тот самый старик-исс, работавший переводчиком, вспомнил еще немало китайских слов, да и Хидейоши научился лучше его понимать, когда тот помогал себе жестами и словами языка иссов. Не подкачал и Ёсимунэ, который еще в Ямомото-рю демонстрировал недюжинные способности в постижении чужестранных языков. Ему нравилось их изучать, вот он сейчас и развернулся со своим умением на полную катушку. Парень, похоже, крепко запоминал все слова, которые слышал, а слышал он много, потому что в свободное от работы время постоянно вертелся среди иссов. Через неделю Артем уже мог использовать его как переводчика, что наконец-то позволило ему общаться с иссами практически напрямую, минуя испорченный китайский телефон. Большое дело – талант! Таланты беречь надо, холить и лелеять.
Для некоторых вещей язык и вовсе не требовался. Например, Абуэ, уже окончательно оправившийся от ран, отобрал десяток иссов и занимался с ними военным делом, обходясь без единого слова. Он сам молча показывал, как надо что-то делать, хлопком в ладоши, грозным окриком, не требующим перевода, или ударом бамбуковой палки останавливал человека, если тот выполнял упражнение не так, жестами показывал, в чем тот не прав и что надо подправить, а потом кивком одобрял правильное выполнение задания.
Кстати, Артем с любопытством наблюдал за тем, как проходил этот отбор в войска специального назначения. Абуэ вручал кандидатам увесистую деревянную палку и каждому из них по очереди предлагал с ее помощью отдубасить его, мастера-сэнсея. Он требовал, чтобы эти ребята били его со всей силой и по любой понравившейся части тела.
Ни одному из иссов так ни разу и не удалось попасть по Абуэ, хотя и нельзя было сказать, что этот яма-буси совершал какие-то немыслимые кульбиты, двигался с каким-то нечеловеческим проворством. Постороннему неквалифицированному наблюдателю даже казалось, что Абуэ двигается вяло, с ленцой и неохотой. Объяснение этому Артем находил только в одном. Абуэ великолепно чувствовал дистанцию и точно предугадывал каждое движение спарринг-партнера. За мгновение до нанесения удара он понимал, как и куда будет бить его противник. Этого мгновения ему вполне хватало для того, чтобы сделать шаг влево, вправо или назад и избежать неприятного контакта с деревянной палкой. Наверное, так и должно быть, если человек с малолетства только тем и занимается, что совершенствуется в боевых искусствах.
Артем пытался определить критерии, по которым Абуэ проводил этот своеобразный кастинг. Большинство кандидатов в средневековый спецназ он забраковывал и отправлял прочь, но кое-кого все же оставлял. Господин посол так и не понял, почему этот спец принимал то или иное решение. Вроде бы человек без устали махал палкой прямо как мельница, наседал, сил в нем вроде бы столько, что и девать их некуда, однако Абуэ отправлял его в брак. А другой и с виду не бог весть какой богатырь, и палкой работал вяло, но, гляди-ка, попадал в число избранных. Видимо, яма-буси видел что-то такое, лишь ему понятное, закрытое для глаз непосвященных. Не зря же он был дзёнином своего клана.
Проводил тренировки и другой сэнсей. Косам натаскивал лучников-иссов. Артем разрешил ему отобрать тоже десять человек и никак не больше. Сильные мужские руки позарез нужны были на других работах, а рук этих насчитывалось не столь уж и много. При отборе лучников вопросов по критериям возникнуть не могло. Иссы сами выделили айну своих лучших стрелков. Косаму предстояло, так сказать, доводить их до ума, то есть учить стрелять быстрее и точнее, что он и делал весьма активно.
Между прочим, это не господин посол придумал проводить занятия по боевой подготовке. В их необходимости его убедили Кумазава Садато, Абуэ и присоединившийся к ним айн, безапелляционно заявив, что воины из иссов никудышные, а еще неизвестно, как оно потом все сложится, поэтому надо хоть кого-то хоть чему-то научить. Артем хорошенько поразмыслил над этими словами, признал их правоту и дал добро на проведение тренировок.
Кстати, если уж говорить о том, где язык требовался, а где нет, то не требовался он и для любви. Тут надобно заметить, что сигнальные костры на вершинах гор горели целыми днями. Этого потребовал Артем. Он лично, невзирая на свою нынешнюю, понимаешь, полубожественную сущность, помогал собирать для этих костров сухое дерево, а кроме того, послал в степь двух стариков покрепче в качестве вестников, которые должны были огласить соплеменникам его волю и позвать их всех в город.
Все роды иссов так и поступили, причем весьма оперативно. Они прибывали на место в течение четырех дней, а когда узнали, что произошло в городе, зачем их вызывали с такой настойчивостью, то сразу и безоговорочно поверили во второе пришествие полубога Уммелло.
Видимо, дело было в том, что иссы давно уже пребывали на пороге отчаянья, не видели никакого спасения для своего народа. Единственное, что их грело и поддерживало, так это легенды о спасителе Уммелло. Дескать, приедет барин… то бишь Уммелло, и всех спасет. И тут вдруг все сходится. Плевать, мол, на мелкие шероховатости и странности, потому как очень хочется, чтобы и впрямь этот высокий чужеземец оказался нашим Уммелло. Тем более и чужеземец не отрицает, что он и есть тот, за кого его принимают. Он даже заявляет, что с каждым днем все больше и больше чувствует в себе просыпающееся божественное начало, слышит внутри себя глас божий.
Артем мог бы сравнить любого из этих людей с уфологом, который всю жизнь провел в безрезультатном ожидании инопланетян. Уже вконец отчаявшись дождаться, такой товарищ примет за летающую тарелку любые атмосферные завихрения овальной формы. И поди еще его переубеди, что это не инопланетяне!
Еще, конечно, сильным средством убеждения иссов стало описание того, что им всем в ближайшее время предстояло совершить под началом нового вождя. Они обязательно победят ненавистных тунгусов. План победоносной войны, предлагаемый Артемом-Ямомото-Уммелло, выглядел настолько безумным, что кочевники по этому поводу могли думать только одно – такой замысел никак не мог зародиться в голове даже необыкновенного человека. Как говорилось в какой-то книге, колдун силен, когда ему верят. В Артема верили, он подпитывался этой верой и чувствовал в себе силу, необходимую для исполнения задуманного. Ах да, про любовь… Так вот, о любви. Когда в городе собрались предводители иссов, они сразу же провели совещание, на котором постановили выдать за вождя Уммелло лучшую дочь своего народа… или дочерей, ну это уж как сам Уммелло пожелает. Для хорошего человека, извините, полубога, как говорится, ничего не жалко. Их нисколько не занимало, сколько жен уже имелось у большого светловолосого человека. В конце концов, одной больше, одной меньше, невелика важность. Ну то есть им-то как раз хотелось, чтобы одной стало больше.