– Но почему же?! – Якбаал, казалось, был удивлен. – У вас свои дела, у меня – свои. Ну, вернуть вас обратно я еще смогу попытаться, по мере своих скромных сил. Но впутываться в какие-то дела с "Людьми змеи"? Кого-то там освобождать? Нет уж, увольте.
– И все же вы мне поможете и в этом, – улыбнулся молодой человек.
– Да почему же?
– Ах, вам сказать почему? Извольте! Только, чур, не обижайтесь.
– Ну, говорите, говорите, чего там! Даже интересно будет послушать ваш бред… ой, извините. Гарсон! Еще бокал абсента, пожалуйста!
– И мне.
– Два бокала. Кстати, вы знаете, друг мой, к чему этот зеленый напиток привел Ван Гога? Точнее, еще приведет?
– Вы слишком сильно полюбили вот эту вот парижскую жизнь, – негромко заметил Макс. – И, думаю, стараетесь пореже вспоминать свое прошлое. Здесь у вас – великий город, уличные кафе, выставки, театры, бурлящая светская жизнь, наконец, антикварная лавка…
– Магазин, молодой человек! Магазин! – несколько обиженно поправил месье Якба.
– Тем более – магазин, – охотно согласился юноша. – А там, в Черной земле? Точнее – в Дельте? Какие-то колдуны, маги, сатрапы – вообще черт знает что! Зачем вам это? Вы не хотите туда, ну точно не хотите! Знаете, я заметил это еще во время нашей первой встречи. Нет, не в Париже, а потом, в вашем оазисе. Как вы хвастались картинами, подлинниками Моне и Ван Гога, с каким шиком носили парижский костюм. Да сразу было ясно – не нужны вам ни Сет, ни Баал, ни Дельта, ни Черная земля. Париж! И вот это время. Все это вас более чем устраивает, да черт бы и с ним, в конце концов, одним жрецом Баала больше, одним меньше, даже еще лучше, что меньше. Что вы морщитесь? Ведь так и обстоит дело. Только вот вы совершенно напрасно расслабились! Да, они – все те жрецы, вельможи и прочие – вам уже совершенно не нужны, но вот вы-то сами им нужны! Для того чтобы сделать их еще могущественнее, еще сильнее. И вот ради этого они достанут вас, Якбаал, даже с Эйфелевой башни, которую, кстати, еще не построили и строить не начинали. Понятно изложил? Отлично. Не надо, не перебивайте, слушайте. Вы хотите жить здесь! И не хотите возвращаться туда. Но, как человек умный, хорошо понимаете, что так просто вас не отпустят. Вообще не отпустят. Что нужно для того, чтобы попасть сюда? Заклинание? Амулет? Есть, есть те, кто знает и может. И вы об этом знаете. А потому – принимаете кое-какие меры: скажем, следите за ломбардами, держите антикварную лавку… хорошо, хорошо – магазин! Вдруг да всплывет какая-нибудь древняя вещь. Новенькая древняя вещь! Артефакт! Вот тогда и нужно будет немедленно принимать меры, узнавать – кто да откуда… Вы ведь этим уже занимались, не так ли? Теперь и я помогу вам. А вы – мне. Поверьте, я для вас сейчас – большое благо. Вы, черный жрец Бала, мне там, в Египте, вовсе не нужны. Живите себе в Париже – великолепно! Кстати, а где Петосирис? Или кто он теперь – господин Пьер Озири?
– Мы никогда не виделись, – признался жрец. – Но я знаю, что он у масонов. Навел справки.
– Полагаю, и он может помочь нам.
Месье Якба пристально посмотрел на юношу:
– Я всегда знал, что вы умный человек, друг мой. Египту повезло с правителем. Кстати, кого вы преследовали в подземном храме?
– Сетнахта, – пожал плечами Максим.
Лицо Якбаала вдруг исказилось.
– Я так и знал, – прошептал он. – Я так и знал. Сетнахт уже здесь. Здесь! Он явился за мной, мой юный друг Ах-маси!
Глава 12
Акробатки в цирке Фернандо
Весна 1876 г. Париж
Тебе ль, в легчайшие едва одетой ткани,
От холода дрожать здесь в городском тумане,
Забыв, что где-то есть лазурь и яркий свет?
Шарль Бодлер. "Малабарская девушка". Пер. В. Рождественского
Ранним утром Якбаал и Максим явились на площадь Ада, прихватив с собой керосиновые фонари и объемистый саквояж – кстати, пустой. Саквояж предназначался для введения в заблуждение служителя Генеральной инспекции каменоломен: месье Якба собиралась выдать себя и своего спутника за обычных любителей катакомб – катафилов, спускающихся под землю в очередной раз. Фонари, саквояж или сумка с рисованной картой катакомб, запасом еды и на всякий случай свечой – вот обычное снаряжение катафила, о чем прекрасно было известно служителям. Вообще-то они не должны были никого пропускать, но…
Договорились за двадцать франков. Служитель – хитроглазый толстяк с узенькой мефистофельской бородкой – просил двадцать пять, но месье Якба торговался умело. В конце концов толстяк махнул рукой: черт с вами, проходите за двадцать, только уговор – не шуметь.
Спускаясь по крутой каменной лестнице, Макс усмехнулся – они и не собирались шуметь, если только так, чуть-чуть. Мало ли, вдруг придется стрелять, хотя хотелось бы, чтобы до этого не дошло. Молодой человек больше надеялся на свои кулаки, а его спутник – на револьвер, с которым, похоже, никогда и не расставался.
Подняв фонарь повыше, Якбаал остановился у развилки, внимательно рассматривая указатели. Ага, вот она – синенькая табличка с надписью "Люксембургский сад", именно там находилось убежище секты, именуемой "Люди змеи", вычисленное господином Якба по каким-то своим каналам. Что ж, времени у него было достаточно для всяческих вычислений.
– Правда, я там никогда не был, – оглянувшись, предупредил он. – Не тянуло как-то.
Ну еще бы… Не тянуло! Вокруг было довольно мрачненько – черные мокрые своды, "поленницы" из черепов и костей, и ощущение чего-то давящего, какой-то явственно ощущаемой угрозы.
Юноша машинально посмотрел вверх и поежился.
Якбаал засмеялся:
– Не бойтесь, не рухнет. Это на правом берегу частенько бывают обвалы, а здесь поспокойнее. Тсс!!!
Жрец замолчал, кивнув на отблеск яркого света, мелькнувший в какой-то боковой штольне. Оттуда же донеслись громкие голоса и смех.
– Катафилы? – прошептал Макс.
Месье Якба покачал головой:
– Вряд ли. Слишком уж нагло себя ведут. Это либо огородники – здесь, в катакомбах, давно уже выращивают шампиньоны, либо рабочие муниципалитета – укрепляют бетоном провалы. Ни с теми ни с другими нам встречаться сейчас не с руки. Ага… – Жрец замолчал и прислушался. – Уходят, кажется… Кстати, говорят, в катакомбах хотят открыть кафе. Почему бы и нет? Император Наполеон Третий ведь принимал же здесь важных гостей! Представляете, как все преобразится? Вы что-нибудь слышали об электричестве? Тьфу ты! Что я говорю, старый дурень? Ну конечно же!
– Кости, – негромко произнес юноша. – Откуда здесь столько костей?
– С семнадцати кладбищ Парижа, друг мой! Все эти древние кладбища, они все разрастались и стали уже мешать живым. Вот их и ликвидировали, а кости сбросили сюда, под землю, в старые каменоломни. И знаете, Макс, меня это почему-то не шокирует! Хотя… и вы ведь не египтянин – вряд ли верите в необходимость бальзамирования и пышных гробниц.
– Не верю. Но в это верит мой народ.
– О, извините, ваше царское величество!
Было непонятно – шутит ли Якбаал, издевается ли, или говорит вполне серьезно. Впрочем, его дело.
Сорвавшаяся со свода холодная капля упала Максу за воротник:
– Вода!
– Ну да, здесь же наверху пруд. А может, просто конденсат – в каменоломнях довольно влажно. Ну-ка, подождите-ка… Сверимся с картой.
Время, казалось, остановилось. Максим даже представить себе не мог, сколько они уже бродили по этому мрачному подземелью, усеянному "поленницами" из черепов и костей – час, два или все пять. Юноша не удивился бы, если б, выбравшись отсюда, очутился в древнем оазисе Сет-Хотеп.
Освещая фонарем путь, месье Якба семенил впереди довольно бодро, время от времени оглядываясь на своего компаньона – не отстал ли, не потерялся ли? Густо пахло навозом – вероятно, подземные огородники использовали его в качестве удобрения – и прочим дерьмом. Похоже, где-то совсем рядом проходила городская канализация.
Идущий впереди Якбаал то останавливался, снова сверяясь с картой, то сворачивал куда-то в узкие штольни. У Макса сложилось такое впечатление, что за истекшее время они должны были обойти весь Люксембургский сад и уже, наверное, вышли за его пределы – куда-нибудь к Пантеону или к базилике Сен-Сюльпис. Так и подмывало, как школьника, спросить: а долго ли еще идти? Правда, скорее всего и сам провожатый сейчас не знал ответа.
– Смотрите, Макс. – В очередной раз останавливаясь, месье Якба развернул схему. – Вот, видите, это – главная штольня. Вот – боковые. А то, что красным, – это наверху, Люксембургский сад. Вот фонтан Медичи. Место сборища сектантов должно быть как раз под ним.
– Интересно, – негромко произнес Макс. – Эти "Люди змеи"… они всегда дают служителю четвертак? Или им, как постоянным клиентам, скидка? Проходят, как мы, за двадцатку или вообще за десять.
– Думаю, у них имеется какой-то тайный вход, здесь их много. – Якбаал покачал головой и прислушался. – Кажется, что-то звякнуло… Нет, показалось. Вообще-то мы уже должны бы прийти.
Подняв фонарь повыше, Максим с сомнением осмотрел широкую штольню, как и все прочие – с черепами, с костями:
– Наверное, вход в убежище секты где-то между этих костей.
– Я тоже так думаю. Но вот где конкретно? Не перебирать же их все!
– А наверное, придется… – Юноша вдруг замолк, уловив некий запах. – Чувствуете? Кажется, пахнет вином. Точней, перегаром!
– Чем-чем?
– Ну точно – перегаром! А ну-ка…
Молодой человек нагнулся, принюхиваясь, словно почуявший добычу охотничий пес… Да, если бы был с собой пес, то… Ага!
– Вот, похоже, отсюда несет…
Макс осторожно дотронулся рукой до черепа, скалящегося на груде костей, аккуратно составленных в пирамиду. Не удержавшись, череп с противным стуком скатился вниз, под ноги юноше, а на его месте, точней, чуть позади что-то блеснуло.
Ручка! Обыкновенная дверная ручка!
– А ну-ка, уберем кости, месье Якба!
Небольшая дверца была заперта на замок, к счастью оказавшийся не таким уж надежным. Рядом с ним имелась табличка: "Вход воспрещен! Собственность Генеральной инспекции". Естественно, сие предупреждение отнюдь не остановило господина Якба: примерившись, он хлестко ударил по замку тяжелым набалдашником трости. Несколько ударов – и хилый замок крякнул.
– Прошу вас, месье! – Картинно улыбнувшись, Якбаал распахнул дверь, вежливо пропуская вперед своего спутника.
Пригнувшись, молодой человек сделал пару шагов и очутился в небольшой, шагов пять на восемь, пещере, в углу которой виднелось… все то же мерзкое божество в виде ухмыляющейся змеи с ногами гиппопотама! Конечно же, оно было куда меньших размеров, чем в храме Уаджет, но оттого выглядело не менее отвратительно и страшно.
– А этому демону не так давно приносили жертву! – Наклонившись, месье Якба провел рукой по черному полированному камню и, обернувшись, показал Максиму ладонь в бурых подтеках крови.
Юноша вздрогнул! Неужели они…
В этот момент в противоположном углу кто-то застонал, заворочался. Макс с Якбаалом обернулись, дружно подняв фонари…
– Антуан!!! – бросаясь к лежавшему на какой-то грязной подстилке приятелю, радостно закричал Макс. – О, да ты связан! Бедняга… Сейчас, сейчас… осторожно, я вытащу кляп. Есть у вас при себе нож, месье Якба?
Через полтора часа, простившись с Якбаалом, приятели с удобством расположились у себя дома в гостиной. Отмывшийся и пришедший в себя Антуан Меро улыбался:
– Сейчас все расскажу. Такое приключение – не поверишь!
Как выяснилось, записка, принесенная неизвестным мальчишкой, была написана от имени хозяина ломбарда, который с извинениями просил зайти в контору по указанному ниже адресу, дабы "разрешить некоторые небольшие недоразумения". Антуан туда и явился – заглянул по пути, не предупредив Макса, просто забыл, да и дело-то пустяковое. Несколько смущало, правда, что указанный в послании адрес не совпадал с месторасположением самого ломбарда, более того – находился далеко в стороне. Ну, всякое бывает – то ломбард, а то – контора.
В конторе юношу встретили очень даже приветливо, словно бы давно ждали. Здоровенный парень с большими красными руками, представившийся старшим приказчиком, деловито сообщил, что, увы, оценщик ошибся, выплатив за сданные древности куда меньшую сумму, нежели полагалось бы, и вот теперь руководство ломбарда решило исправить досадную ошибку, поскольку "интересы клиента – прежде всего!". Приказчик так же, словно бы невзначай поинтересовался происхождением артефактов, поведал, что хозяин ломбарда вот-вот явится, и, еще раз извинившись, предложил чашечку кофе. Выпив ее, Антуан внезапно почувствовал сильное головокружение, а потом и вовсе потерял сознание. Очнулся он в какой-то пещере. "Старший приказчик" тоже там был, разговаривал по-плебейски грубо, снова выпытывая одно и то же: откуда именно "молодой господин" взял браслеты и ожерелье. Антуан отвечал как и в первый раз: мол, наследство любимой бабушки. За что получил сильный удар в челюсть и снова потерял сознание…
– Обязательно сообщу в полицию об этом мерзком подвале! – прищурившись, пообещал молодой человек. – Кстати, кроме меня там еще держали какую-то девушку. Я ее, правда, не рассмотрел, но голос слышал.
Друзья выпили за то, что все хорошо закончилось, после чего Антуан отправился спать, а Макс – на почту, ответить на телеграмму, доставленную незадолго до беседы. Телеграмма была от Агнессы – девушка напоминала об обещанном в воскресенье визите. Воскресенье как раз было завтра. Конечно, юноше, как честному человеку, не очень-то хотелось идти, но, с другой стороны, – тоже как честный человек – он просто не мог не явиться, раз уж обещал, пусть даже и опрометчиво. Такая вот дилемма, разрешить которую Макс задумал просто – явиться и поговорить, наконец, с девушкой начистоту. Вообще-то давно пора было бы это сделать, да вот все как-то руки не доходили, точнее сказать, Максим специально оттягивал неприятный момент. Да, неприятный, уж чего там – Агнесса, похоже, втюрилась в парня по-настоящему, и жаль, очень жаль было ее разочаровывать. А ведь придется!
Как назло, воскресный день выдался такой же солнечный и теплый, как и все неделя. И, конечно же, домочадцы Агнессы, как и предполагала девушка, отправились на природу, за город. Агнесса же ждала, отпустив прислугу…
Максим явился, как и обещал, и, рассчитавшись с извозчиком, подошел к резным дверям особняка. И даже не успел дернуть шнурок звонка – двери открылись словно сами собою.
– Входите же, друг мой!
Едва молодой человек вошел, как Агнесса бросилась ему на шею, целуя в щеки… пока, слава Господу, в щеки.
– Поднимайтесь, Максим, ну, не стойте, идите же за мной!
Девушка повернулась… ох… одета она была… точнее, по здешним понятиям, не одета. Короткие, до колен, штанишки для верховой езды, голые – без всяких чулок – ноги, матросская курточка с большим синим воротником… под курточкой, похоже, вообще больше нечего не было!
– Ах, Максим, друг мой! Садитесь же рядом, садитесь.
Гость нерешительно уселся на невысокую, обитую зеленым блестящим шелком софу, чувствуя, как красота девушки кружит ему голову. Этак еще немного, и… И это было бы неправильно, не по чести! Девушка друга – не девушка!
– Тебе нравится моя куртка?
Поднявшись, Агнесса закружилась перед зеркалом, так что широкие полы куртки распахнулись, обнажив плоский животик и талию.
– Ох, Агнесса…
– Да, милый?
– Я бы хотел кое-что сказать тебе…
– А может, не надо слов? – Внезапно усевшись юноше на колени, Агнесса пылко поцеловала его в губы. Потом прошептала, закатывая глаза: – Зачем нам слова?
– И все же… Антуан, кажется, сильно влюблен в вас!
– Ну и что же? Мало ли кто в меня влюблен?
– Но он мой друг… И я не могу, не могу так, поймите же! К тому же… Я помолвлен, Агнесса!
– Вот как? – кажется, девушка немного охладела. – И кто же она? Какая-нибудь русская боярышня?
– Такая же красивая, как и ты.
– И, значит, ты полностью игнорируешь других? Так? А ну-ка, посмотрим! – Обиженно закусив губу, Агнесса несмешливо прищурилась и вдруг единым порывом сбросила с себя куртку, обнажив великолепную грудь с розовыми, упруго торчащими сосками. – А ну, поцелуй! Ну же!
К радости Макса, в этот момент в дверь настойчиво позвонили. Спрыгнув на пол, Агнесса быстро набросила на себя халат.
– Наверное, консъержка. Она должна прийти, принести для отца почту… Господи, идет уже… Поднимается. Я, кажется, забыла закрыть дверь. Что ж… Пусть заходит…
Чья-то рука тронула золоченую дверную ручку…
– Входи!
Дверь отворилась…
На пороге возник Антуан в парадном сюртуке и ярко-зеленом праздничном галстуке, с большим букетом весенних цветов.
– Я осмелился зайти… Было не заперто… Что?
Тут он увидел Макса. И торопливо запахнувшую халат Агнессу…
– Что ж… – Нормандец нехорошо прищурился, скулы его побелели от гнева. – Я вижу, кое-кто здесь не терял времени даром! Прощайте, Агнесса… С вами же, месье, я надеюсь встретиться послезавтра, скажем, на пустыре за огородами на Монмартре. У старой мельницы, знаете?
– Но…
– Не стройте из себя труса! Ровно в десять часов – не опаздывайте! О пистолетах и секундантах я позабочусь сам.
– Да послушай же!
– До встречи!
Раздраженно кивнув, Антуан повернулся и, хлопнув дверью, бегом спустился по лестнице.
– Вот так… – скорбно покачал головой Максим. – Только что отыскал друга… и снова его потерял!
Агнесса лишь оскорбленно хмыкнула:
– Ну надо же! Даже не выслушал объяснений. Можно подумать, между нами что-то было! Нет, но вы только посмотрите… Ну, месье Меро, ваше нахальство переходит всяческие пределы. Не вздумайте драться с ним на дуэли, Макс!
– Вы хотите, чтоб меня сочли трусом?
– Ах, бросьте вы, я не об этом! Просто Антуан… он сейчас явно был не в себе.
Естественно, сражаться с кем-то до смерти Максим вовсе не собирался. И уж тем более – с Антуаном. Некрасиво, конечно, получилось, что тут говорить… Но и Антуан тоже хорош – поднимать шум из-за какой-то там ерунды. Ну подумаешь, остались наедине в пустом доме молодой человек и симпатичная полуодетая девушка. Что тут такого-то? Хотя, по здешним меркам, вполне достаточно. Более чем достаточно для дуэли… Которой не будет! Не будет с помощью Якбаала – пора бы уже ему отправлять путешественника обратно, пора. А домой, на рю де Роше, лучше теперь и не возвращаться – какой смысл? Лучше уж написать Антуану письмо. И Агнесса должна бы хоть что-нибудь разъяснить… если оскорбленный в лучших чувствах нормандец будет ее слушать… Будет! Не сейчас, так потом.
И все-таки жаль, что так вышло.
Вздохнув, Макс остановился на углу, подумал: не взять ли извозчика? И, махнув рукой, отправился и дальше пешком – на Монмартр, благо недалеко было. Там в одном из кафе он должен был встретиться сегодня с месье Якба.
В очистившемся от набежавших было облаков небе радостно порхали птицы – ласточки или стрижи. Пряно пахло свежей весенней листвой и цветами, западный ветер приносил запах рассады – на склонах холма Монмартр, за старой мельницей, располагались многочисленные огороды.
Якбаал встретил молодого человека приветливо, однако на просьбу немедленно отправить его обратно в Египет лишь развел руками: