"Конечно же, его тоже надо перехитрить! - осенило его - Но как? До сих пор заговорщики живы моим молчанием. Дважды мне удавалось обмануть Эвдема, рассказывая о разных мелочах, касающихся торговцев этой лавки. Эвдем верил… А может, делал вид, что верит? - задумался Демарх. И страх снова сковал все его тело. - Надо подробно вспомнить последний разговор с Эвдемом. Значит, так, он сказал мне о том, что здесь должно состояться собрание. Кто же мог выдать ему это место? Возможно, что кто–то из тех несчастных в его подвалах. А может, здесь помимо меня сидят его люди? И Эвдем только проверяет меня? - Демарх обвел настороженным взглядом увлеченных рассказом Прота людей, но тут же отогнал от себя эту мысль. - Нет, этого не может быть. Иначе Эвдем точно знал бы день этой встречи. Но все равно, сегодня он потребует от меня ответа. И что я ему скажу на этот раз? Ах да, перехитрить… Может, сказать, что здесь собираются купцы, чтобы обсудить цены на хлеб нового урожая или на оливковое масло?.. Не поверит. Тогда… что смотрели и обсуждали новую статую Артемидора? - Он покосился на статую Селены в углу мастерской, которой не видел раньше, но тут же отогнал и эту мысль. - Нет, он только посмеется в ответ, и после этого смеха мне придется горько плакать. Тут надо что–то другое. Такое, чтобы он поверил мне. Но что? Что?!"
7. Артемидор!
Тем временем Эвбулид выходил из лавки очередного Диодора.
- Все! - объявил Лад, едва взглянув на его лицо. - На сегодня хватит!
- А может, еще в одну лавку? - предложил грек. - Вот она, прямо через дорогу!
И он показал рукой на яркую вывеску: "Здесь Никодор предлагает хозяевам и гостям Пергама лучшие вазы столицы!"
- Ну, если только через дорогу… - соглашаясь, проворчал сколот, и Эвбулид, сделав несколько шагов, оказался в просторной лавке.
Все прилавки были уставлены действительно прекрасными вазами и амфорами, каких он еще не видел в Пергаме. Лучшие из них были покрыты красочными рисунками, изображающими жизнь богов и героев.
И все эти Гераклы, Гермесы, Нимфы и амазонки разом потускнели, едва он увидел хозяина лавки. Маленький, сгорбленный человечек, высоко задрав голову, скалил крошечные неровные зубы:
- Твой господин послал тебя за подарком для своей жены? Правильно сделал, ведь самые лучшие вазы в Пергаме - у меня.
- Нет, я… - замялся Эвбулид.
- Понимаю, - перебил его торговец. - Ты разбил господскую вазу и теперь, опасаясь наказания, хочешь купить взамен на свой пекулий недорогую? Тогда тебе повезло - один из моих мастеров не углядел и вот, пожалуйста: две вазы соприкоснулись в средней части печи, и на лице эфеба, как видишь, отпечаталась нога лошади. Мастера я, конечно, наказал, теперь он будет выполнять у меня самую тяжелую работу…
Эвбулид вышел из лавки с тяжелым сердцем и несколько кварталов ехал молча.
Лад, покосившись на него, с удивлением спросил:
- Что с тобой?
- Да так… - пробормотал Эвбулид. - Ничего!
- Подумаешь - не та лавка! - попытался успокоить его сколот. - Главное, что мы знаем теперь, что он не Афинодор, Диодор и этот, как его - Аполлодор!
- У нас, кроме богов, случается, еще дарят младенцев людям! - глухо проронил Эвбулид, сидя с низко опущенной головой.
Лад метнул на него сердитый взгляд, но, пересилив себя, по–прежнему мягко сказал:
- Конечно, это удлинит наши поиски. Но ничего! Будем искать месяц, даже год, но обязательно найдем его!
- Да–да, конечно… - бесцветным голосом отозвался Эвбулид.
-Да что это с тобой, Перун тебя порази! - взорвался, не выдержав, сколот. - Ты же сам на себя не похож! Может, отхлебнешь вина?
-Не хочу! - оттолкнув рукой кувшин, протянутый Ладом, покачал головой грек, и сколот не на шутку встревожился:
-Ты не заболел?
- Нет, сейчас пройдет! - отмахнулся он от расспросов.
Как он мог сказать Ладу, своему бывшему рабу, которого когда–то приказал бить истрихидой и подвешивать за руки к крючьям, что этот владелец лавки с прекрасными вазами напомнил ему, каким он сам был в Афинах. Армен - не в счет. Он был хоть и бесправным, но все–таки членом его семьи. А вот о пытках чужих рабов, казнях, жестоких наказаниях за их малейшие провинности он слушал ежедневно от своих приятелей, как о само собой разумеющемся. И еще, глупец, раздуваясь от важности, как тот павлин, которого он принес в прощальный вечер в дом, доказывал Фемистоклу, что прав афинский закон, запрещающий кормить раба, если тот не работает, и что каждое обращение к рабу должно быть приказанием!
Не ведавший этих мыслей, Лад, стараясь отвлечь Эвбулида, воскликнул:
- Смотри! Вон еще одна лавка с вазами, может, зайдем?
Эвбулид бегло взглянул на вывеску и угрюмо заметил, что ее хозяина зовут Леонид.
-А вон, смотри, какая странная девчонка! Словно ее вытащили из печки! - не унимался сколот. - Я видел темных египтянок, сириек, но эта, гляди - совсем черная!
-Обычная нумидийка! - скользнув глазами по идущей с корзиной девочке, отмахнулся Эвбулид. - У них всегда такая кожа, курчавые волосы и толстые губы…
-Чудно! - покачал головой Лад.
-Ничего чудного! - желчно возразил грек. - Нашел, чем меня удивлять. У нас в Афинах знаешь сколько таких? А некоторые ремесленники даже изображают их на вазах! На вазах… На вазах?! … Стой!!! - внезапно закричал он, хватаясь за вожжи.
Если бы не быстрая реакция Лада, мулы вынесли бы их на пешеходную часть улицы.
- Ты что?! - изумился сколот. – Мы же ведь сейчас могли…
Но Эвбулид не дал ему договорить. Он соскочил с повозки и бросился вслед за девочкой, которая уже успела скрыться за поворотом,
- Эвбулид! Куда?! - только и успел вдогонку крикнуть ему Лад.
Не видя и не слыша ничего, налетая на прохожих, грек добежал до поворота, огляделся и, увидев в толпе черные руки и шею, бросился дальше. Догнав африканку, он ухватил ее за корзину и, задыхаясь, спросил:
- Скажи… твой хозяин торгует вазами?
- Да, - удивленно ответила африканка, не понимая, зачем она понадобилась незнакомому рабу.
- А он ваяет статуи?
- Да!
- И тебя ваял?..
- Да. Однажды! - с гордостью кивнула девочка и с гордостью добавила.
- Имя! - только и смог выговорить, не веря в неслыханную удачу, Эвбулид. - Как его имя?!
- Его зовут - Господин!
- О, святая простота! Я спрашиваю, как называют его жена и друзья!
- У него нет жены, - пожала плечами африканка. - А господа, что бывают у нас, называют его Артемидором!
- Артемидор!.. - прошептал, ударяя себя по лбу Эвбулид. - Конечно же, Артемидор! И как же я это сразу не вспомнил?..
Девочка с удивлением посмотрела на странного раба и робко спросила:
- Я могу идти?
- Идти? Куда?! - испугавшись, что она вдруг исчезнет, схватил ее за руку Эвбулид.
- На рынок… - попятилась африканка. - Мне велено купить белого поросенка. Сегодня у нас начинается обжиг новых ваз, и его принесут в жертву. Пусти, а то я закричу!
-А далеко ли еще до рынка? - ослабляя пальцы, спросил Эвбулид.
-Да, - вздохнула девочка. - Жертвенные поросята бывают только на Нижнем рынке!
-И тебе потом придется еще нести его наверх? - посочувствовал Эвбулид.
-Да… А что же делать?
-Как что? У нас есть повозка, и мы отвезем тебя на рынок. Там ты быстренько купишь поросенка и с ним поедешь назад, к лавке Артемидора!
-А вы не грабители? - испуганно спросила девочка, переводя глаза с Эвбулида на могучего Лада, восседающего в подъезжающей повозке.
- Какие же мы грабители? - с трудом сдерживая нетерпение, улыбнулся Эвбулид. - Я давний приятель твоего господина, а это, - он оглянулся на Лада, - мой друг!
- Тогда едем! - решилась девочка. - Я еще никогда не ездила в повозке!
- Едем! Лад, гони на Нижний рынок!
- Это до конца квартала, а потом прямо и прямо! - объяснила девочка, забираясь с ногами в повозку и восхищенно оглядываясь вокруг.
- Что ты задумал? - проворчал сколот, косясь на нее. - Зачем нам она?
- А затем, - растягивая удовольствие, издалека стал объяснять Эвбулид, - что это рабыня купца, который торгует вазами…
- Ну и что? - пожал плечами Лад.
- И ваяет скульптуры… - Ну…
- Бывает в Афинах!
- Ну! - заторопил Эвбулида Лад, почувствовав, что сейчас услышит что–то важное.
- А еще его зовут Артемидор, и это тот самый купец, который нам нужен!
- Ну?!
- Вот тебе и ну, Лад! - радостно обнял сколота Эвбулид. - Мы спасены!
8. Хитрость Демарха
В самый разгар рассказа Прота потайная дверь громко заскрипела, и взоры всех заговорщиков устремились к ней.
На пороге, явно кого–то сдерживая, стоял начальник охраны Пифон.
Из–за плеча его выглядывал грек Лимней, в обязанности которого входило охранять вход в лавку и сразу же сообщать обо всем подозрительном.
- Артемидор! - взмолился Пифон, не выдерживая натиска и впуская в мастерскую сердитого Лада, а следом за ним и Эвбулида. - Эти сумасшедшие грозились разнести лавку в щепки, если я срочно не пропущу их к тебе!
- Мы испугались шума и пропустили их, господин, - добавил Лимней и показал рукой на Эвбулида: - Тем более этот эллин утверждает, что он твой друг и что ты приглашал его к себе в гости!
- Я? - удивленно вскинул бровь Артемидор, оглядывая непрошеных гостей: - Кто вы такие и что вам от меня надо?
- Артемидор! - бросаясь вперед, вскричал Эвбулид. - Ты не узнаешь меня?!
- Нет! - покачал головой купец.
- Меня зовут Эвбулид, но ты этого, конечно, не знаешь. Я однажды покупал у тебя в Афинах чашу и колбу, а ты еще советовал мне купить сколотов и приглашал в гости посмотреть твои статуи! Вот он я, пришел…
Брови Артемидора узнавающе дрогнули, хотя разум отказывался признать в этом поседевшем, изможденном, по–рабски сложившем руки на груди человеке того счастливого, полнолицего афинянина, который расспрашивал его о привозе рабов на сомату и, кажется, действительно купил что–то из товаров. Он перевел глаза на продолжавшего стоять у двери рослого раба и, признав в нем пленника из той самой партии, что он предложил купить греку, горестно покачал головой:
- Ай–ай, что судьба может сотворить с нами! Так, выходит, ты сам теперь раб?
- Да, Артемидор! - воскликнул грек.
- И у кого же?
- У Эвдема…
- Ай–ай, к кому тебя угораздило попасть! - снова покачал головой купец. - А этот твой… бывший раб тоже теперь у этого вельможи?
- Да, он управляющий его загородным имением…
- Загородным? - встревожено включился в разговор Аристоник. - И он что же, в разгар страды отпустил тебя в гости?!
- Да нет… - замялся Эвбулид, смущенный властным взглядом одетого в бедный хитон человека. - Мы сами…
- Значит, сбежали? - с облегчением вздохнул Артемидор, обмениваясь с Аристоником взглядом.
- Вроде того… - развел руками Эвбулид.
- Что же мне теперь с вами делать? - задумался купец. Артемидор замолчал.
Демарх тем временем ошеломленно глядел то на Лада, то на Эвбулида.
"Здесь рабы Эвдема! - быстро соображал он. - Беглые рабы! Но ведь Эвдем приказал мне выдать преступников - подозрительных людей или… беглых рабов! О боги, неужели вы решили помочь мне и спасти и моих друзей, и семью? Я теперь могу выдать Эвдему этих двоих, а про остальных скажу, что все они - любители скульптур, которые ваяет Артемидор! И все - Мелитина, Дасий, Саранта, Аристоник, Кабир, Анаксарх будут спасены, а эти… - Демарх, сощурившись, посмотрел на рабов, и ради жены с детьми, пошел на сделку с собственной совестью. - Конечно, это будет не честно по отношении к ним. Хотя с другой стороны, они получат по заслугам. – уже успокаивал он себя, - И поделом: один из них управляющий, а это звери, что хуже своих господ! Да и эллин, раз так запросто с ним, скорее всего, тоже из надсмотрщиков! Хватит мучить других в угоду Эвдему, пускай теперь сами от него помучаются!.."
Он встал и, воспользовавшись тем, что Артемидор был занят с беглыми рабами, а все остальные смотрели на Прота, рассказывающего о том, какая роскошь и рабы окружали его, когда он был одним из самых богатых людей Тавромения, незаметно выскользнул из мастерской.
Выйдя из лавки, Демарх бегом направился ко дворцу Эвдема и застал вельможу в своем кабинете, беседующим с Протасием о хозяйственных делах в имениях.
- Господин! - задыхаясь, сообщил он. - Я нашел преступников!
- Наконец–то! - бросая на стол испещренные цифрами листки, воскликнул Эвдем. - Говори!
- Как ты и приказал мне, я внимательно следил за каждым человеком, приходящим в лавку Артемидора! - начал, обдумавший по дороге все, что и как надо говорить, Демарх.
- Хорошо! - одобрил Эвдем.
- Сегодня среди них были и купцы, и ремесленники.
- И все они сейчас в лавке Артемидора? Прекрасно, Демарх! Я подумаю, как наградить тебя за то, что ты предоставил в мое распоряжение всех преступников!
- Но преступники не они, господин! - побледнел Демарх, никак не ожидавший такого поворота дел.
- Что? - не понял Эвдем. - А кто же?!
- Твои беглые рабы!
- Мои рабы? В стане заговорщиков?!
- Да какие там заговорщики! - протестующее замахал руками Демарх. - Они собрались для того, чтобы обсудить Селену…
- Какую еще Селену, что ты мелешь?!
- Селену - богиню Луны. Это новая статуя Артемидора!
- И мои рабы все еще там?
- Да, господин… - поклонился Демарх.
- В таком случае, мы немедленно пойдем туда, и ты покажешь их нам! - решил Эвдем.
- Господин, пощади! - в страхе попятился Демарх. - Меня ведь убьют за это!
- Убьют? - с усмешкой переспросил Эвдем. - За то, что ты помешаешь обсуждать статую? И кто - любители высокого искусства?!
Демарх молчал.
- Подожди за дверью! - коротко бросил Эвдем и, как только они остались наедине с Протасием, убежденно сказал:
- Это заговор! Их надо немедленно накрыть всех вместе и выдать Атталу!
- Опасно, господин! Ты нарушишь закон, и тот же Аттал может казнить тебя за это! - с сомнением покачал головой Протасий. - Что, если они, действительно, все, как один, станут на следствии говорить, что обсуждали статую?
- У меня есть повод - в лавке Артемидора мои беглые рабы! - отрезал Эвдем. - И довольно разговоров, я слишком долго ждал этого дня! Вызывай всю мою охрану!
9. Колесница Гелиоса
…В ту минуту, когда Эвдем с вооруженной охраной и Демархом, подгоняемым Протасием, вышли из дворца, Прот закончил свой рассказ, и Артемидор приказал ему:
- А теперь давай самое главное!
- Как? - удивился Анаксарх. - Разве он не все нам сказал?
- Вы перебили меня! - напомнил Прот. - А ведь я целый месяц добирался сюда. Мой корабль разбился в бурю о скалы, немногие счастливчики высадились в Сирии, и чтобы снова не стать рабами, мы шли по ночам, голодные, замерзшие. И вот я здесь…
Обращаясь больше к Аристонику, чем к остальным, он рассказал все, что знал о своем бывшем господине, Луции Пропорцие, который год назад отправился в Пергам, чтобы заставить Аттала завещать царство Риму, а затем отравить его.
- Год назад? - удивленно переспросил Аристоник. - Не может такого быть, ведь Аттал жив, да и Пергам по–прежнему остается пергамским!
- Ты живешь в Левках и потому не знаешь новых порядков, которые ввел во дворце твой брат! - заметил Артемидор. - Теперь простому смертному к нему и не пробраться! Так что не удивительно, что римский посланец пока ничего не добился. Но меня настораживает другое.
- Что именно? - нахмурился Аристоник.
- Мне докладывают о каждом прибывшем к нам римлянине, но я не помню такого имени. Анаксарх, а тебе оно о чем–нибудь говорит?
- Нет! - отозвался дородный купец.
- Значит, он приехал в Пергам под чужим именем… - задумался Аристоник. - И наверняка за год успел втереться в доверие к брату. Как знать, может, это завещание уже написано, и мой брат пребывает в смертельной опасности.
-Пергам пребывает в этой опасности! - вскакивая с места, воскликнул Кабир. - И пока мы не найдем этого Пропорция…
-Постой! - услышав знакомое имя, привстал с лавки Эвбулид и обратился к Проту: - Ты сказал - Квинт Пропорций?
-Нет, Луций… - поправил его Прот.
-Какая разница? Это же брат Квинта! - воскликнул Эвбулид.
-Постой - постой! Ты знаешь Пропорциев? - с надеждой уточнил Артемидор.
-Еще бы! - усмехнулся грек. - Эти братья похожи друг на друга, как две капли воды.
- Да, теперь и я вспоминаю Квинта. Они - близнецы! - подтвердил Прот.
Артемидор поднялся со своего места, подошел к греку и обнял его за плечи:
- Эвбулид, сами боги послали тебя сюда! У нас есть подкупленные люди во дворце, я договорюсь с ними, мы выкупим тебя у Эвдема и продадим Атталу. Так надо, Эвбулид!
- Надо? Кому?!
- Мне! Аристонику! - показал глазами на побочного брата царя купец. - Тебе, Пергаму, всем нам! Во дворце ты опознаешь этого Луция Пропорция, или кто он там теперь - Марк, Гай, Публий, и немедленно сообщишь нам об этом!
- Хорошо… - разочарованно пожал плечами Эвбулид. - Хотя я думал, ты поможешь мне, и я стану свободным, а не опять рабом, хоть и у самого царя…
- Ты будешь свободным, Эвбулид! - поднялся со своего кресла Аристоник.
- И я? - подал голос Лад.
- И ты!
- И Домиция?!
- Все будете - и купцы, и ремесленники, и рабы! - пообещал Аристоник. - И если только нам удастся отстоять Пергам от Рима, то, клянусь Гелиосом, я превращу это царство в такой же остров Тапробана, какой описан в одной старинной книге Ямбула.
- Расскажи нам о нем, Аристоник! - попросил Кабир, и все, как один, стали просить его:
- Что это за остров?
- Неужели там все свободны?!
- Более чем свободны! - охотно ответил Аристоник, - Жители острова Тапробана поклоняются богу Солнца и потому они самые счастливые на земле!
- Мы тоже будем поклоняться ему! - воскликнул Кабир.
- Правда, правда, - подтвердил Артемидор. - И это поможет нам объединить сирийцев и тавров, понтийцев и египтян, ведь у каждого народа бог Солнца в особом почете!
Аристоник благодарно кивнул Артемидору и продолжил:
- Законом на этом острове положено жить до ста пятидесяти лет.
- А кто не желает жить так долго? - спросил изможденный ремесленник, сидящий поблизости от Эвбулида.
- Тот просто ложится на траву и засыпает навеки приятным сном! - объяснил Аристоник. - Люди там не знают болезней, хотя и слышали, что они существуют. Живут они мирно, ни с кем не ссорятся и ни с кем не воюют, хотя знают, что на земле бывают войны. Зачем им воевать: почва у них плодородная…
- Как у нас в Пергаме! - снова встрял Кабир.
- … плодов родится больше, чем нужно для пропитания, - кивнув, продолжил Аристоник. - Вода сладкая, всего вдоволь. Питаются они умеренно, работают по силам. Есть у них и азбука из двадцати двух букв. Но свои книги они пишут сверху вниз. Вот так! - жестом показал он и с улыбкой закончил: - Таких островов на свете семь. Все они находятся на одинаковом расстоянии друг от друга, и везде люди боготворят Солнце!